Змеиный Народ

      «Не, ну чё, а почему бы нет?» – подумал я, принимая катино приглашение и отпивая вина из хрустального кубка. – «Хуже-то уже в любом случае не будет. Оказался хрен пойми где, после нападения неизвестных тварей, да ещё и в голожопом виде. Без какого-либо способа защитить себя и средств связи» Я сильно сомневался в том, что телефон работает. Скорее уж он присутствовал в качестве психологического приема, призванного усыпить бдительность и заставить расслабиться. Плюс ко всему, Катя выглядела и вела себя странно. Как будто её накачали какой-то дрянью. Однако с другой стороны – что это меняло? Ведь если выбраться всё равно не получится, так может хотя бы попробовать оторваться напоследок? Как там говорили рокеры? «Живи ярко. Умри молодым».       «А и хрен с ним. Почему нельзя, если можно? Всё равно мы скоро все сдохнем» – пришла на ум фраза из услышанной накануне песни. Поэтому, когда Катя отставила в сторону опустевшую ёмкость, я сам потянулся к ней и поцеловал. При этом я не стал ограничиваться коротким прикосновением губ и вместо этого сделал всё как следует – неторопливо, страстно и глубоко. До боли в губах и сплетения языков, которые скользили вместе словно две змеи, танцующие в брачный период. «Опять эта змеиная тематика».       При этом наши руки как будто зажили своей жизнью, проникая повсюду и пробираясь везде – где можно, и где нельзя. Моя ладонь надолго задержалась на затылке Кати, оценивая её новую причёску. Вроде бы сейчас это было даже модно. Многие знаменитости – начиная от Бритни Спирс, одной из первых решившихся на столь радикальное изменение внешности, и заканчивая звездой «Сумерек» – Кристен Стьюарт и её пдружкой Карой Делевинь. Лично я не был ни противником, ни сторонником таких стрижек. Однако же целоваться с почти лысой девушкой мне пока ещё не доводилось. Поэтому, на протяжении всего того времени, что мы делали это, я водил рукой по её почти лысому черепу, пытаясь понять – какие эмоции вызывает у меня покалывания коротких, золотившихся в свете факела волосков. Было необычно, но и не неприятно. Хотя и странно – как будто гладишь собственную голову.       Вторую руку я всё время норовил запустить Кате под платье – благо его фасон предоставлял массу возможностей для этого. Но каждый раз, когда мне уже казалось, что я вот-вот коснусь тёплого, девичьего тела между ним и моей кожей вставала преграда из цепочек, о которую я, конечно же, царапался. Плюс ко всему вторая моя рука оставалась прикована за запястье к кровати золотой цепью, что, мягко говоря, несколько ограничивало мою подвижность. В сравнении со мной, Катя была в куда более выгодном положении – полное отсутствие (нет, всё-таки, какого хрена я голый-то, а?) давало ей неограниченный доступ к моему телу. И она беззастенчиво им пользовалась, гладя и трогая в таких местах, до которых раньше и не подумала бы добираться. Это тоже было немного странно. Обычно Катя скупилась на нежности. Она могла что-нибудь этакое необычненькое вытворить, спровоцировать, очаровать, соблазнить, сподвигнуть, но при этом особо нежной её едва ли можно было назвать. Теперь же её как будто подменили.       Девушка в моих объятьях была словно голодна до прикосновений. Как будто мы не виделись неделю. Учитывая интенсивность этих «обнимашек», я был почти уверен, что всё быстро перейдёт к главному, но ошибся. Разорвав поцелуй Катя выскользнула из моих объятий и отошла от кровати, загадочно улыбаясь. Такое выражение лица у неё появлялось когда она что-то этакое удумывала.       — Сейчас угадаю – меня ждёт сюрприз? – решив подыграть ей, я развалился на кровати с вальяжным видом. Вино уже начало действовать. Мысли затянуло приятным туманом, беспокойство улеглось и даже ссадина на затылке больше не беспокоила.Мне было совершенно очевидно, что моя девушка приготовила мне какой-то подарок. И, судя по её поведению, это было именно то, чего я так долго ждал – эротический танец в её исполнении. Прежде Катя никогда не делала ничего подобного для меня. Не хотела смешивать ненавистную работу и отношения. Я же, ради сохранения последних, даже не пытался настаивать. И теперь, кажется, получил свою награду за терпение. Как там было сказано в Книге Книг: «Блаженны ждущие, ибо они дождутся». Ну вот я и дождался. Наконец-то.       Выйдя на середину комнаты Катя несколько раз хлопнула в ладоши, и из двери, хитро спрятанной в тенях, между колоннами вышло несколько женщин. Это были юные девы со смуглой кожей и тёмными волосами, заплетёнными в длинные косы. Коротки конструкции из цепочек, служившие своеобразной заменой бикини, едва ли могли скрыть прелести их молодых и упругих тел. Окружили Катю они замерли с таким видом, словно она была их госпожой. Та же, как ни в чём ни бывало, воспользовалась телефоном, включив один из тех танцевальных треков, под которые тренировалась перед выступлениями. Акустика здесь оказалась превосходная. Она была способна усилить даже тихий шорох шагов. Задорная мелодия разлилась под сводами зала и начался танец.       Зажигательный. Даже бесстыдный. Бёдра танцовщиц выделывали неописуемые фигуры, а тела змеино изгибались из стороны в сторону. Голые руки, расписанные тонким, чёрным рисунком, напоминающим мехе́нди, но не являющимся таковым взлетали в воздух, сплетая сложные фигуры, сходились, расходились, опадали и вновь поднимались вверх, здорово напоминая вставших на хвосты змей. Браслеты на их ногах красиво позвякивали и этот звук гармонично вплетался в общую мелодию. Невероятно красиво.       Но далеко не так впечатляюще, как зрелище, устроенное Катей. Использовав один из столбов в качестве шеста, она обвилась вокруг него, словно вокруг давно потерянного любовника. Обогнула и закрутилась в вихре танца. При этом её взгляд был устремлён на меня, а выражение лица говорило о том, что ей это нравится. И это опять же было очень не похоже на Катю. Она всегда говорила, что ненавидит стриптиз. Постоянно порывалась уйти, хотя при этом в глубине души любила танцевать. А ещё она наслаждалась возможностью мучить парней, раздеваясь у них на глазах, и забирать их деньги, фактически ничего не давая взамен.       И Катя знала, как заставить парней забыть обо всём. Последние остатки сомнений улетучились из моей головы, а всё внимание оказалось приковано к той, кто танцевала для меня, позвякивая золотыми браслетами на узких запястьях их лодыжках. Кружится среди диванов и ковров просторной залы. Хотя, это был и не танец даже, а самое настоящее шоу, которое помогали устраивать девушки из «подтанцовки». Про себя я решил называть их так. Девушки в полупрозрачных нарядах золотого и зелёного цвета вились вокруг Кати, играя с покрывалами. Отрезы полупрозрачной ткани струились в потоках воздуха, словно дымка облаков, затмевающая Луну. Они то скрывали происходящее от моих глаз, то вновь обнажали соблазнительные... хм, подробности. Стриптиз в квадрате.       В те моменты, когда девицы растягивали полотно перед моим взором я мог видеть лишь стройный силуэт Кати, очерченный тёплым светом факелов. Красавица ритмично покачивалась из стороны в сторону в странном танце и это зрелище завораживало меня. Гипнотизирует, как движения змеи. Воистину, она состояла в родстве с рептилиями! Да что же меня клинануло на рептилиях?       Тем временем танцовщицы, окружающие мою любимую, переместились сплетая завораживающий узор танца. По ткани, которую они держат в руках, прошла волна ряби и словно туман, потревоженный дыханием ночного ветра, покрывало сместилось. Моим глазам вновь открылась сияющая, словно лунный свет, фигура любимой девушки. Теперь её зелёное платье казалось тонким коконом, обернутым вокруг гибкого тела. Скользящие ткани подчеркивали стройность тела танцовщицы, а облако сладостных ароматов окутывает подобно ещё одному покрывалу. Ничего подобного мне раньше не доводилось видеть даже на её выступлениях в клубе. Это было потрясающе... и наверняка, очень дорого. Страшно было даже представить – сколько стоило такое вот выступление.       Катя, меж тем, двигалась в такт музыке, позволяя ей захватить себя. Забыв обо всем, она полностью отдалась порыву чувств, которые пробуждали в ней знакомые звуки. Девушке нравилось танцевать для меня. Об этом красноречиво говорят взгляды, которые она, время от времени, бросала в мою сторону. И казалось, что в её глянцево-блестящих, серого цвета глазах, присутствует некая загадка. Тайна, сокрытая за проникновенным взором подобно тому, как сама она пряталась за шелками. В который раз за вечер?       Покровы тканей сомкнулись вновь, сплетаясь в уютный кокон вокруг танцовщицы и лишая меня возможности присмотреться к любимой. Вырвавшиеся вперёд девушки попытались отвлечь моё внимание от происходящего по ту сторону «ширмы». Изгибались соблазнительным, но совершенно немыслимым для нормального человека образом. Удивляя гибкостью казавшихся бескостными тел.       Тщетно – естественно. Меня просто невозможно было отвлечь от Кати. Даже оставаясь отрезанный от неё зыбкой тканевой преградой я не сводил с неё глаз. Наблюдал за тем, как она движется под музыку, создавая в танце образ грациозной рептилии. Руки короткостриженой блондинки скользили независимо друг от друга, но в идеальной синхронности, что лишь усиливало эффект странного сходства. Дерганный свет факелов будто акцентировал внимание на её нечеловечески-плавных движениях и переходах.       Когда тканевая преграда снова слетела вниз вслед за ней отправляется и скользящее на пол, малахитовое платье. Мой взгляд оказался примагничен сияющим белизной телом, которое прикрывали теперь лишь состоящие из цепочек висюльки. Бóльшая их часть была плотно обёрнута вокруг девичьих бёдер, создавая некое подобие юбки, защищающей от посторонних взглядов самую желанную часть её тела, которую столь многие стремились достичь, дабы вкусить запретного блаженства. Я почти не замечаю, как пара танцовщиц уносят упавший на пол предмет одежды, забавляясь с ним по пути в шутливых попытках вырвать друг у друга. Плутовки.       Довольная произведённым эффектом, Катя отпустила подтанцовку ещё раз хлопнув в ладоши. Так и не произнесшие ни слова за всё время девушки остановились и тихо вышли за дверь, оставив нас наедине друг с другом. Катя же и продолжила танцевать передо мной как была – полуголая. Почувствовав себя намного увереннее теперь, когда мы остались одни, я улыбнулся и отпил ещё немного вина из хрустального кубка. Лёжа на роскошной кровати рядом с роскошными яствами и наблюдая за танцем любимой девушки, выкладывающейся для меня, я отчётливо понял – вот именно так, раньше, и жили султаны. вот, что называется – кайф-ф.       Катя же продолжила поддразнивающие заигрывания, прячась теперь не за волнами ткани, превращавшими её очерченный силуэт, танцующий в обрамлении света, но за колоннами, скрывающими её полностью. Или почти полностью, когда она считала нужным высунуть наружу ту или иную часть тела. И надо сказать, эта необычная манера ускользать в самый интересный момент лишь подогревала мой интерес к танцу, поддерживая нужный уровень... возбуждения. Всё-таки стриптиз – это весьма тонкое искусство.       Иногда она отбегала к дальней стене и, встав спиной к колонне, смотрела в мою сторону. провоцировала, зная что я и так не свожу с неё глаз, зачарованный нежным телом, грациозными движениями и глазами полными страсти. Вот её Катя и пыталась подогреть томно облизываясь и гладя себя по чреслам перед тем, как снова спрятаться от меня за очередным мраморным столбом.       Когда она вновь появилась из-за каменной преграды, её движения выражали бурю охвативших эмоций. Специфическая пластика рук и корпуса превращала её в женщину-змею. Волнующие и призывные жесты выглядели такими естественными и изящными, а тело – таким соблазнительным, что мне пришлось сглотнуть вязкую слюну, наблюдая за перекатами мышц на плоском, девичьем животе.       Перед тем, как каменная преграда вновь появилась меж нами, я успел увидеть, как Катя скользит руками по своему телу, с металлическим шорохом задевая золотые цепочки. Когда же она вырвалась из-за колонны, они уже были расстёгнуты. И летели на пол. Последняя преграда пала меж нами и Катя осталась полностью обнаженной под моим пламенеющим от возбуждения взглядом.       Пляшущий свет рисовал рельефы теней на её совершенном теле. Они очерчивали её скулы, шею, плечи, грудь, живот... глаза девушки оставались закрыты. Музыка кончилась, но она всё равно продолжала двигаться в экстатическом слиянии с неким глубинным ритмом, подсказанным её собственным телом. Наконец остановившись, она подарила мне полный страсти взгляд и быстро подошла вплотную. Поставила руки по бокам от моего тела и ловко забралась на кровать. Продолжая при этом гипнотизировать.       Колдовской взгляд этой девушки буквально лишает меня возможности двигаться. Я застыл на месте, с бокалом вина в руке и мог только смотреть, как она медленно подползает ко мне. Как переставляет руки по алому шёлку, как ставит сначала одно колено с левой стороны от моего бедра, а затем – другое, но уже с правой. Ее разгоряченная во время танца, грудь прижалась к моей груди, упруго сплющившись об неё. Теперь мы оба были обнажены, находясь как бы в равных условиях. Это определённо раскрепощало.       Катя жаждала контакта кожи с кожей едва ли не сильнее, чем перед началом танца, если такое вообще могло быть. Поэтому и прижималась ко мне всем телом. Нависала, устраиваясь на мне и скользя ладонью по щеке. Ногти поцарапывали кожу, возбуждая.       Вино разгорячило мою кровь, из-за чего та ударила мне в голову. Я перехватил Катю поперёк талии и попытался перевернуть на спину. Сжать в объятьях, подмять под себя, навалиться... но не тут-то было. То ли я ослабел получив камнем по черепу, то ли страсть придала девушке небывалую силу. Нет, благодаря танцам на пилоне Катя и раньше была сильной, но сейчас она одолела меня просто играючи. Прижала мои руки к кровати и навалилась сверху, агрессивно целуя в самые чувствительные точки на шее и плечах.       Попадать в руки (при чём в прямом смысле) Кати скованным могло быть весьма опасно. Она как-то уже делилась со мной фантазиями о женском доминировании. Говорила, что хочет приковать меня к кровати, лишив возможности сопротивляться, после чего как следует помучить. Ласкать руками и ртом, бесконечно возбуждая, но не дав прийти к финалу. Поиздеваться короче, чисто в женской манере – возбудим и не дадим. Учитывая золотой браслет на запястье я имел все поводы опасаться подобной Судьбы.       Имел бы, если бы Кате самой не нетерпелось начать. Я и опомниться не успел, как она меня заставив скользнуть в своё тело. Застонала и выгнулась, расцарапывая в кровь, после чего показала, что такое «дикий заезд». Несмотря на то, что мы занимались любовью на пляже всего несколько часов назад, она вела себя как изголодавшаяся хищница. Дикая, импульсивная, алчная. Наши разгорячённые тела бурно катались по кровати, переплетаясь в охватившем их пламени. В любви как в танце доминировать должен кто-то один и сегодня Катя, сумевшая каким-то образом пробудить свои первобытные инстинкты, была бесспорным лидером.       Неудивительно, что при таком уровне возбуждения она первой пришла к финалу и, сжав меня в объятьях, укусила в плечо. Я и сам был близок, а потому не сразу обратил внимания на боль. Но когда та прорвалась сквозь естественную анестезию секса, то оказалась слишком сильной. Женские зубы не могли причинить такой боли. В меня будто вонзились иглы. Или скорее даже спицы.       Открыв глаза я попытался выяснить причину и увидел отражение девы в гладкой поверхности сосуда с вином. Лишь теперь мне предстал подлинный облик этой твари. Тело её казалось человеческим, хотя оно и сильно отличалось от того прекрасного девичьего тела, которое представало мне до этого. Уже хотя бы потому, что было покрыто золотистой чешуёй. Голова же и вовсе оказалась змеиной! У неё даже капюшон был – совсем как у королевской кобры. Не веря своим глазами я перевёл взгляд на оседлавшую меня девушку и ясно увидел холодные змеиные глаза и щерящуюся пасть, усыпанную острыми как иглы зубами, которые она вонзила в моё плечо. Закричав, я попытался оторвать её от себя, но не смог. Силы покинули отравленное ядом тело и я потерял сознание...       ...очнулся я только три дня спустя – уже на больничной койке. Любимая девушка – теперь вновь выглядевшая как обычно, сидела рядом, с беспокойством глядя на меня. А за её плечом возвышался моложавого вида мужчина в белом халате. Он-то и объяснил, что змея, так напугавшая Катю, ужалила и меня. Её яд вызвал галлюцинации, сопровождавшие конвульсиями. Всё увиденное мной в ту ночь оказалось лишь галлюцинацией... по крайней мере те двое очень постарались убедить меня в этом.       Катя рассказывала, что сразу после укуса я встал и побрёл в сторону леса, двигаясь как сомнамбула. Затем затрясся всем телом и рухнул на спину, ударившись головой о камень. По голове меня никто не бил, и никаких жутких теней с жёлтыми глазами она не видела. Всё это привиделось мне, пока Катя тащила меня в сторону дороги, соорудив волокуши и вызывала «скорую». Доктор же важно кивал, уточняя что место укуса находилось в очень неудачном месте – на шее, в опасной близости к мозгу. И что если бы не храбрость и собранность моей девушки, врачи вполне могли и не успеть спасти меня. Они были невероятно убедительны и всё же...       Всё же я рассказал им об увиденном. О похожем на дворец подземелье с роскошными похожими на дворец залами и танец, который исполняла для меня Катя. Однако мои слова вызвали у врача лишь усмешку. «И не такое бывает, молодой человек» – отмахивался он от моих заверений. «У нас один пациент вообще операционную однажды разнёс, пока с марсианами воевал». Катя же и вовсе обиделась на меня за то, что я вижу в ней только стриптизёршу, за что мне пришлось ещё и извиняться перед ней.       В конце концов лечащий врач прописал мне двойную дозу успокоительного. Благодаря этому я спал как убитый следующие несколько дней, пробуждаясь лишь для того, чтобы принять лекарства и справить нужду. Обычно со змеиным укусом в больнице держат дней десять, но мой случай оказался настолько тяжёлым, что провалялся там аж две недели. Катя всё это время жила в гостинице, и к тому времени, когда меня выписали деньги уже кончались. Нам пришлось прервать отпуск и вернуться в родной город.       Жизнь начала возвращаться в привычное русло, но так и не смогла сделать этого полностью. Змеиный яд оказал пагубное воздействие на мою нервную систему, наградив кошмарами и развившемся на их почве неврозом. Первое время не проходило и ночи, чтобы я не проснулся, содрогаясь от прикосновения змеиной чешуи. Катя стоически терпела мои пробуждения и полночные шатание по дому. Первые пару дней. А потом отвела сначала к неврологу, а затем и к психологу, взявшемуся за меня всерьёз.       Раздобревшая тётенька-врач сказала, что произошедшее травмировало меня настолько, что разум вытеснил память о произошедшем. Мне назначили курс лечения, для прохождения которого пришлось взять академический отпуск. После всех семинаров и курса лекарств мне стало лучше – кошмары ушли. Вместо них у меня развилась настоящая офидиофобия. Совсем как у Кати. Я не мог больше смотреть на змей, хоть раньше они мне и нравились. Друзья даже шутили говоря, что мы – два сапога пара.       Пока я приводил в порядок покалеченную отпуском психику, моя девушка закончила универ и вернулась на работу стрип-клуб. Чтобы обеспечить нас. Я не знал – радоваться мне или стыдиться. С одной стороны у была самая лучшая девушка в мире, которая не бросила меня в трудные времена и всегда обо мне заботилась. И которую я любил больше жизни. С другой – я теперь совершенно точно не был достоин её. И раньше-то не был, если уж говорить положа руку на сердце, а сейчас и подавно. Это понимали все вокруг и она – в первую очередь. Однако же продолжала оставаться со мной, повторяя: «Всё будет хорошо. Вместе мы справимся».       Иногда, правда она становилась такой властной, что мне невольно вспоминалась женщина-змея из того видения и вновь приходилось пить лекарства. Пытаясь прогнать мысли о том, что рядом со мной не Катя, что настоящая она так и осталась где-то там, в недрах горы, а со мной ушла змея, принявшая её облик, я неизменно повторял себе. «Это чушь. Это всё чушь. Этого не может быть. Я просто болен». Помогало. Но ненадолго. Ведь я не мог не замечать изменений в Кате. И дело было не только в том, что она стала более решительной и доминирующей. Это как раз было объяснимо, учитывая что ей пришлось взять лидерство в нашем... союзе.       Дело было во всём остальном. Взять хотя бы пристрастия в еде – Катя всегда любила вкусно покушать, но отдавала предпочтение фруктам овощам, так как они не портят фигуру. Она даже пробовала стать веганом, но не продержалась и недели. Теперь же девушка полюбила мясо и готовила его почти каждый день. Именно готовила – как будто успела пройти кулинарные курсы, пока я мотался по поликлиникам и псих-диспансером. Нет, меня конечно нравилось заставать её на кухне в одном фартуке, надетом на голое тело, который она использовала чтобы соблазнить меня, но всё же... столь разительная перемены настораживали.       Не меньше удивило меня и её новое отношение к стриптизу. Прежде это был всего лишь способ быстро «поднять бабла». Нелюбимая работа, с которой девушка постоянно порывалась уйти, и которую стыдилась. Она как-то рассказывала, что парни, с которыми она встречалась до меня, даже не были в курсе, кем их подружка работают. Чаще всего она говорила, что занимает должность администратора в стриптиз-клубе. Ну или обманывала, что менеджером работает или официанткой. Мне же рассказала, чтобы проверить – как отреагирую. И лишь увидев адекватное отношение, дала нам шанс. Для неё это было очень важно. Тогда.       Но не сейчас. Сейчас Катя напрочь забыла о стыде. Обнаглела настолько, что знакомясь с новым человеком могла в открытую сказать, что работает стриптизёршей. Хотя раньше считала это слово пренебрежительным, предпочитая называться «танцовщицей стриптиза» или «артисткой». Нет, юным девушкам, конечно свойственна ветреность и радикальные перемены жизненной позиции, целей и планов. Но что-то всегда остаётся неизменным. Какие-то мелкие особенности, привычки. Катя же изменилась словно целиком и полностью. Я всё ещё мог разглядеть ту, кого любил за новым образом, однако... от той девушки уже мало что осталось.       Нельзя сказать, что я думал об этом постоянно или слишком часто. Нет, из нас вышла вполне счастливая пара. Я работал инженером-химиком в одной горнодобывающей компании, Катя танцевала в стрипе в своё удовольствие. Мы даже расписались, сыграв вполне скромную свадебку – только для родных и близких друзей. Однако количество подмеченных мною странностей лишь росло с каждым прожитым вместе годом. Я старался не замечать этого, но со временем ситуация начала конкретно так напрягать.       Мои подозрения усилились, когда Катя обзавелась привычкой периодически исчезать куда-то. Якобы по-работе, хотя её подружки-танцовщицы сдали сказав, что в дни своих задержек она вообще не работала. Я знал (не знаю откуда – просто знал), что Катя не изменяет мне. Несмотря на прошедшие годы любовная искра между нами даже и не думала угасать. Скорее я поверил бы, что моя девушка впуталась в какую-то авантюру. Возможно даже готовила мне сюрприз. Нельзя было исключать и такого варианта. Стоило бы успокоиться, но сердце было не на месте. Когда после месяца вечернике задержки не прекратились вопрос встал ребром.       Так и не решившись озвучить любимой свои и подозрения я оказался у офиса частного детектива. Глядя на аккуратную вывеску, я долго не мог решиться подняться по лестнице и открыть дверь. Не хотелось оскорблять свою жену недоверием. Особенно после всего, что она сделала для меня. Но... я должен был выяснить правду, чтобы успокоить свои в конец уже расшатавшиеся нервы.       Вопрос в том – имел ли я право поступить так? Тайком, за её спиной? Может всё же стоило вернуться и поговорить с женой?       Или лучше воспользоваться услугами специалиста? Ведь то, о чём Катя не узнает, её не обидит. Я окончательно запутался.