Змеиный Народ

      Что такое человек? Что значит быть человеком? Лучшие умы – учёные и философы веками размышляли над этим сакральным вопросом, но так и не смогли найти некий общий, универсальный ответ. Объяснение, с которым согласилось бы подавляющее большинство жителей планеты. Все попытки объяснить понятие «человечности» неизменно разбивались о его многогранную сложность и вопросы, возникавшие в процессе его осмысления? Можно ли считать себя человеком по рождению, или же это право нужно заслужить в течении жизни, продемонстрировав такие качества, как любовь, забота и сострадание?  И если последнее верно, то теряет ли это право тот, кто совершил что-то абсолютно аморальное? Останется-ли человеком психопат-убийца, на счету которого десятки невинных жертв чело? Или диктатор, росчерком пера, отправляющий на плаху неугодных? А что насчёт тех, кто подобно ему вышел за рамки человеческого опыта? Прожил тысячу лет? Или десять? Через что надо пройти, чтобы перестать быть человеком?       Определяет ли нас наша плоть? Исследования подтверждают, что химический состав собаки не отличается от человеческого. Но разве собака человек? Что первично – бытие или сознание? Перестаешь ли быть человеком, покрываясь чешуёй? И если да, то станет ли человеком змей, перенёсший свой разум в человеческое тело? Существует ли некая точка невозврата, после пересечения которой человечность оказывается окончательно утеряна Примерное такие вопросы мелькали в голове Сатхасы, пока девушки примеривались для решающего удара. Затем их застывшие в напряжении фигуры пришли в движение, как снятом с паузы фильме.       Итцмали и Катя кинулись друг на друга – одна с когтями, а другая с ножом. Но прежде, чем им удалось нанести хоть какие-то повреждения, змей оказался меж ними. Схватив блондинку за запястье, он ловко крутанулся вокруг своей оси, придав ей обратное ускорение и отшвырнув назад к столу. Змеедева же остановилась сама, уставившись на него широко распахнутыми глазами. Она будто не верила, что он защищает её. Тем не менее так и было – он защищал Итцмали в первую очередь. Невероятно, но факт!       — Значит... ты всё-таки выбрал её... – обречённо выдохнула Катя, выпустив из рук нож. Только что она была полна решимости и готовилась идти до конца, а тут резко сникла. Сдулась как шарик, из которого выпустили часть воздуха. Казалось, что пройдет секунда и она упадёт, но девушка вовремя схватилась за край стола, как за единственную оставшуюся у неё в этой жизни опору.       Растерянный и немного испуганный, Сатхаса сделал было шаг в её сторону, но Итцмали остановила его лёгким покачиванием головы. Она совершенно успокоилась и больше не выглядела так, словно собиралась растерзать соперницу голыми руками. Присущая рептилиям сдержанность снова была при ней. В конец сбитый с толку и ничего не понимающий змей переводил взгляд с одной девушки на другую. Давно он уже не чувствовал себя настолько беспомощным. Неспособным разобраться в данной ситуации.       — Итцмали мне всё рассказала, – коротко пояснила Катя, справившись с накатившим на неё приступом слабости. – И... вот.       — Чего? – от пробудившейся девушки Сатхаса ждал какой угодно реакции, но только не этой. Она должна была пребывать в состоянии, близком к беспомощной панике. Шарахаться от него, выставлять перед собой нож, обвинять в похищении – что угодно. Но уж точно не называть его помощницу по имени. Первые несколько секунд змей не мог совместить в голове то, что знал, с тем что видел. Он грешным делом подумал даже, что стал жертвой какой-то иллюзии. Потом до него медленно-медленно начало доходить.       Зачем Итцмали вообще было будить Катю? Если она собиралась избавить от неё, проще было задушить её подушкой во сне, а потом сделать вид, что она сама задохнулась из-за слишком долго пребывания в медицинской коме. Зачем было заморачиваться с приготовлением специального зелья, рецепт которого ей, к тому же нужно было ещё и выяснить тайком от него. А затем стащить из лаборатории реактивы и химическую посуду, которой он вёл строгий учёт, и выполнить все необходимые действия. При чём так, чтобы он не учуял знакомого запаха. И ради чего, спрашивается? Чтобы поглумиться напоследок, тем самым ещё и подставив себя?       Нет, Итцмали, конечно, было злой и вредной особой, но при этом никогда не действовала себе в ущерб. Тут было что-то другое. И Катю она вывела из глубин сна не для того, чтобы убить, а чтобы поговорить с ней. Вот только разговор не заладился. Ну или же нет, учитывая что теперь девушки стояли и смотрели друг на друга без тени той ненависти,что горела в их глазах минуту назад. От желания убить друг друга не осталось и следа, как будто... было наигранным. Как и вся сцена! Они обе были хорошими актрисами.       — Ты скажи, – перехватив его непонимающий взгляд, Катя переадресовала его Итцмали вместе с высказанным вопросом.       — Нет, это ты должна сказать ему, – не согласилась змейка.И по её чуть нервному тону было ясно, что она опять накосячила.       — Хорошо, мы ему скажем, – нехотя согласилась Катя. – Итцмали разбудила меня и всё рассказала. О том, что ты сделал... через что прошёл ради меня. Двадцать тысяч лет! Господи, уму непостижимо. Никто такого не выдержит. Как я могу злиться на тебя теперь?       Вот теперь история начала обретать очертания. Помощница разбудила его возлюбленную не для того, чтобы убить, а чтобы поговорить с ней. Обсудить ситуацию. Она... оказалась более преданной и самоотверженной, чем он до этого себе представлял. Впервые за долгое время Сатхаса испытал нечто, отдалённо напоминающее стыд за несправедливость в отношении Итцмали. Однако это почти забытое и очень человеческое чувство почти сразу оказалось погребено под лавиной вопросов, заполнивших его разогнавшийся мозг. Ведь если намерения Советницы были столь чисты, то почему всё закончилось дракой? Или это был розыгрыш?       — Мы решили проверить тебя, – пояснила прекрасно понимавшая ход его мыслей Итцмали. – И создали стрессовую ситуацию.       — Ты так долго полагался на свой ум, что разучился слышать голос сердца, – Катя тоже подключилась к разговору, хотя было видно, что ей и не просто делать этой сейчас. – Ма решили, что если мы обе будем в опасности ты примешь решение не думая.       — И вот результат, – в словах змеедевы ощущался намёк на сдерживаемое торжеств о. Словно она... добилась давней цели.       — Ты выбрал её, – закончила Катя. В её наполненных слезами глазах была боль обида и понимание, которому однажды предстояло стать прощением. Не сейчас, ко когда-нибудь в будущем. – Ты защищал её от меня инстинктивно. Всё выглядело так, словно это была самая естественная вещь на свете. То, к чему ты так долго стремился, всегда было рядом с тобой. И это она, а не я.       Понимание произошедшего пришло к Сатхасе. Понимание, но не осознание. Он выбрал Итцмали? Серьёзно? Эти двое предлагали принять решение, основанное на столь незатейливом тесте? Без тщательного анализа сложившейся ситуации? Вот уж нет! Это было неумно. А ещё безрассудно – полагаться на... нечто столь примитивное, как эмоции! Как их вообще можно было брать в расчёт?!       Двадцать тысяч лет всё-таки сломили его. Он перестал быть человеком внутри, сохранив лишь иллюзию. Видимость человечности. И его собственные размышления как нельзя лучше свидетельствовали об этом. Он защищал Итцмали потому, что в руках у её оппонентки был нож. Оружие, а значит она выглядела опаснее в его глазах. Только и всего. Он оценивал ситуацию холодно и расчётливо, как подобало настоящему змею. Человек, в первую очередь, подумал бы о той, кого любит. И никак иначе.       — Я знаю, ты наверное уже придумал тысячу аргументов, чтобы возразить нам, – грустно сказала Катя, подходя ближе. – Но знаешь... когда ты любишь кого-то всем сердцем, то не сомневаешься в своём выборе. Подобное в голову тебе не придёт. А значит...       — ...это не любовь? – ощущая, как из уголка его глаза скатывается единственная слезинка, ощущавшаяся почти раскалённой на его холодной чешуйчатой коже, Сатхаса развеял иллюзию, позволяя Кате увидеть свой истинный облик. Вопреки его ожиданиям она не вскрикнула и не отшатнулась даже несмотря на то, что он теперь напоминал скорее змею, чем человека. Нет, она храбро погладила его рукой по щеке, размазывая каплю солёной влаги по покрытой чешуёй коже. Они оба знали, что это последняя слеза в его жизни, означающая окончательную смерть человечности и полное принятие себя в качестве представителя змеиного народа.       Наверное со стороны эта сцена выглядела странно – полностью обнажённая девушка с разметавшимися по плечам бледно-золотыми волосами, касающаяся морды одетого в красную мантию рептилоида. Но ни они, ни Итцмали даже не замечали этого.       — Ты любил меня так долго... – всхлипнула Катя,порывисто прижимаясь к Сатхасе. – Столько, сколько мог... сколько оставался человеком. А потом ещё дольше цеплялся за память об этой любви. Но она разрушает тебя. Ты должен меня отпустить. Так нужно...       Не вынеся тяжести этих слов, Сатхаса рухнул на колени и, скорее всего, распластался бы по полу, если бы Катя не удержала его, обвив за шею руками. Теперь они стояли на коленях посреди комнаты, крепко прижимаясь друг к другу. А через некоторое время Итцмали присоединилась к ним, прижавшись к нему со спины. Вот так, в объятьях двух девушек, Посланец Змеиного Бога и пережил момент своего окончательно превращения. В этот темнейший миг, когда его сердце рвалось, а душа умирала, чтобы возродиться к новому бытию, они были с ним. Та, с которой он на несколько кратких минут встретился после долгих веков разлуки, только чтобы опять потерять, и та с которой ему теперь предстояло провести вечность. Они обе были едины в своей любви к нему.       — Ну всё, прикройся, нечего моего супруга смущать, – распорядилась Итцмали, когда все трое, синхронно разомкнули объятья. И хотя тон её был скорее игривым, чем рассерженным, в брошенном на Катю взгляде отчётливо читалось чувство собственичества. Блондинка однако же, подчинилась и вернувшись на кровать, до шеи закуталась в шёлковую простынь. Одежды-то у неё не было.       — И что теперь? – вяло, как после сна спросил Сатхаса, устраиваясь на одном из стульев. После необычайно сильной вспышки эмоций внутри него всё будто замерло и теперь он странное опустение. Паралич души, так и не оправившейся после испытания.       — Сначала, тебе надо поесть, – сказала Итцмали, передавая Кате поднос с фруктами. – А тебе закусить, любить выпить ты наш.       — Теперь будешь вести себя, как сварливая жена? – это была плохая шутка, но выдать что-то лучшее змей оказался неспособен.       — Буду. Не сомневайся, – заявила змейка, всучив ему яблоко, в чём явно крылась отсылка на некую авраамическую легенду.       Катя ела, молча глядя на них то ли с умилением, то ли с ревностью. Слёзы в её глазах высохли, однако они всё равно были полны грусти и горечи. Девушка приняла произошедшее, но не смирилась с ним до конца. И сейчас напряжённо обдумывала идею.       — Отправь меня в прошлое, – наконец сказала она, взглянув на Сатхасу. – К тебе... к другому тебе, который сейчас там... один.       — Нельзя! – тут же вскинулась Итцмали, обернувшись разъярённой змеёй. – Если ты окажешься там, то мы с ним... то он не...       — ...то он никогда даже не посмотрит на тебя и вы никогда не будете вместе, – в голосе блондинки прозвучало холодное торжество. Соперница только что признала её абсолютное превосходство и тот факт, что победа досталась ей лишь волею Судьбы.       — Я не собираюсь терять терять то, что с таким трудом обрела, – сидевшая рядом с Сатхасой Итцмали подобралась готовясь к броску. На этот раз уже настоящему. Катя же поглядела в сторону так и оставшегося валяться на полу ножа, и взяла в руки вилочку:       — А я не собираюсь позволять ему проходить через это в одиночку, – заявила она, угрожающее тыкая острозубым столовым прибором в сторону змейки. – Настоящая любовь чиста и безоговорочна. И чтобы быть снова с ним я готова даже обрасти чешуёй!       Это были серьёзные слова от девушки, страдающей офидиофобией. Катя действительно была готова на всё ради него. Как и он сам когда-то. На мгновение Сатхасе вновь стало стыдно, только на этот раз уже за свою бесчеловечность и неспособность ответить на столь яркие и искренние чувства, но он быстро оборвал себя. Что проку в чувствах, если они не способны пережить время? Он когда-то тоже сделал ставку на них, и провалил испытание. То, что возникло у них с Итцмали, было пусть и менее ярким, но куда более сильным и долговечным. Он должен был держаться за это, если планировал продолжать жить и служить Великому Змею.       — Только через мой труп, – потеряв терпение Итцмали всё-таки встала на ноги, угрожая сопернице клыками и острыми когтями.       — Это можно устроить, – Катя приняла вызов, встав с постели. При этом покрывало снова слетело с неё, оставив обнажённой.       — Можно... – согласился озарённый идеей Сатхаса. – ...если попросить Великого Зменя создать альтернативную хронологию.       — А? – забыв о готовом разгореться противостоянии, обе девушки синхронно обернулись к нему, ожидая каких-то разъяснений.       — Параллельную реальность, похожую на нашу, но отличающуюся некоторыми интересующими нас моментами, – продолжил размышлять змей, тоже вставая и прохаживаясь по залу. При этом он старался держаться так, чтобы успеть остановить девушек – случись тем броситься друг на друга снова и уже всерьёз. Теперь когда они обе внимательно слушали его, он снова ощущал себя Наставником. Тем, кто объясняет и ведёт за собой,а не стоит с раскрытой пастью и ждёт, пока ему всё разжуют, словно ребёнку.       — В бесконечности этой Вселенной мы существуем не в единством экземпляре. Есть множество наших версий, проходящих через одни и те же события, но меняющих общую картину мира своим выбором. Наверняка где есть версия меня, которая не сломалась под гнётом времени и не растеряла свою человечность. Наверняка он всё ещё ждёт тебя. И ты будешь с ним там... а мы останемся здесь... – чем больше Сатхаса говорил, тем сильнее чувствовал, как его охватывает вдохновение. Он нашёл правильный ответ. Идеальное решение, позволяющее избежать ненужной боли. И нашёл он его благодаря своему интеллекту. Холодной способности рассуждать. Похоже... он сильно переоценивал человечность все эти годы. Катя была права. Пришло время отпустить себя прежнего. И пусть ему всё ещё было немного больно, это напоминало скорее зуд застарелой раны.Он действительно полностью переродился.       — Теория Струн? – осознававшая всё это не хуже него Катя, грустно улыбнулась. – Ты же не верил в параллельные реальности.       — Знаешь... двадцать тысяч лет – достаточно долгий срок, чтобы пересмотреть свои взгляды, – желтые глаза змея встретились с серыми очами человеческой девушки, и оба поняли, что сказанное им относится не только и не столько к обсуждаемому вопросу.       — Я согласна, – вмешалась недовольная их переглядываниями Итцмали. – Если это значит, что она навсегда исчезнет отсюда.       — Ты тоже исчезнешь из той временнóй линии, в которой я окажусь, – поддела её Катя. – Уж поверь, я позабочусь об этом.       — Сделка, – после короткого раздумья змейка согласилась и склонила голову, признав право соперницы поступить с ней так.       Решение было принято и они незамедлительно приступили к воплощению своей идеи в реальность. Ритуал, позволивший отправить человеческую версию Сатхасы был ещё свеж в памяти, а потому им не потребовалось много труда, чтобы объяснить выродившимся потомкам змеиного пламени, что именно от них требуется. Большинство из них ещё даже не успели расползтись по нормам и активно обсуждали происходящее в специальных залах для собраний, где вместо скамеек и стульев были обустроены специальные лежбища, похожие на топчаны. Поднимавшееся из-под пола геотермальное тепло, нагревало камень, как в хамаме.       Итцмали со своими помощницами собрали всех в зале, образовав полукруг перед алтарём. Исполинская пещера снова наполнилась грохотом барабанов, выстукивавших тяжёлый ритм, а полуголые танцовщицы закружились вокруг кати, позвякивая золотыми цепочками, украшавшими их чешуйчатые тела. Как и раньше волновалось море черных силуэтов, оставленных водить хоровод за пределами круга света, только в этот раз в центре всего этого была уже Катя. Да и церемонию, Сатхаса вёл больше не один, а вместе с Итцмали, разделившей с ним этом право в качестве его официальной спутницы. Что теперь было очевидно всем.       В миг, когда красный свет запульсировал вокруг закутанной в шелк женской фигурки, её обладательница подарила своему потерянному возлюбленному прощальный взгляд. Полный сожаления, чувства вины и робкой надежды он стал последним, что Сатхаса увидел перед тем, как Катя исчезла в вихре энергии, свившейся вокруг её тело подобно змеиным кольцам. При этом его пальцы переплелись с пальцами стоявшей рядом Итцмали. Эти двое наконец-то нашли друг друга. И их путь был на этом закончен.       Чего нельзя было сказать о девушке, унесённой Великим Змеем сквозь разрыв Реальности в место, не похожее на Валузию.