Змеиный Народ

      «Я отказываюсь выбирать!» – подумал Сатхаса, уставившись на сражавшихся девушек. – «Я и человек и змей. Одновременно».       Это была Истина, за которую он держался последние двадцать веков. Пытаться продолжать быть человеком, когда тебя превратили в змею, означало бы скорый конец ментального здоровья. Сатхасе уже приходилось наблюдать за этим там, в Валузии.       Люди, добровольно принявшие Милосердие Змея – алхимический напиток, тайну приготовления которого знали только жрецы, часто сходили с ума, оказавшись не в силах приспособиться к своему новому состоянию. Человеческий разум словно бы отвергал тело рептилии, в результате чего несчастные начинали калечить себя. Рвать свою чешую когтями, в попыток обнажить спрятанную под ней, человеческую кожу и суть. У некоторых это проходило со временем. Другие учились сдерживать себя, и хотя их адекватность оставалась под очень большим вопросом, змеиное общество того времени принимало таких вот полусумасшедших, эмоциональных калек, почитая их чуть ли не Пророками. Так что противиться изменениям было не вариантом. От слова «вообще».       Равно как и слепо принимать их. Те, кто сознательно отказались от человечности, приняв змеиную сущность, становились даже ещё более холодными и безжалостными, чем даже те, кто родились змеями. Это были холодные и безжалостные существа, последовательно выдавливающие из себя все ростки любого тёплого чувства. Избавляясь от них, как от досадного атавизма, оставшегося им с человечьих времён. Сатхаса, мечтавший о воссоединении с возлюбленной, не мог принять этот путь. Поэтому вынужден был создать свой – собственный. Путь равновесия, суть которого крылась в согласии противоречий. Вечном поиске баланса, между двумя сторонами его сущность. Всю жизнь он только и делал, что шёл по лезвию меча, перекинутого над бездной.       С одной стороны был абсолютный холод змеиного разума, с другой вихрь неуправляемых человеческих эмоций. Он же застрял где-то посередине и балансировал между двумя крайностями, как мог. Старался поступать разумно, но при этом не отступать от человечности слишком уж сильно. Не делать ничего такого, за что Катя не смогла бы его простить, если бы узнала о его похождениях в Валузии. Его любовь стала своеобразной заменой отключившейся совести,помогая Сатхасе удерживаться в пограничном состоянии. В своём разуме он частенько разговаривал с ней, ведя долгие, душеспасительные беседы. Уже не человек, но ещё и не змей. Во всяком случае не полностью. Нечто среднее. Своебразный гибрид, сочетающий в себе лучшее от обоих видов.       Да, это было трудно, да – опасно, да – ему пришлось потратить немало времени в поисках мира с новым собой, но в конце концов у Сатхасы получилось. И он не собирался отказываться от всего этого сейчас. Выбирать? Вот уж нет! Если настало время для финального испытания, он пройдет его и как человек, и как змей. Спасёт обеих девушек. Итцмали, может быть и напала на его любимую, но это был не повод полностью сбрасывать её со счетов. Всё же она была его помощницей на протяжении времени, в пять раз превосходившем время существование христианской цивилизации. А это что-то да значило. По крайней мере для него точно.       «Главное сейчас остановить их.А потом уже разберёмся – кто с чем и зачем?» – примерно с такими мыслями Сатхаса метнулся вперёд, продемонстрировав впечатляющую даже для змея скорость. Вот только он не учёл одного – становиться между двумя разъярёнными девушками, всё равно что оказаться между слоном и носорогом. То есть без шансов на выживание. Пытаясь остановить обеих одновременно, он преуспел лишь наполовину, перехватив руку Итцмали. Она была полностью здорова и переполнена ядом застарелой ревности и горечи. А значит наиболее опасна. Рассуждая так, Наставник несколько упустил из виду человеческую возлюбленную и в результате не смог остановить её вовремя. Отточенное лезвие и ножа вонзилось прямо ему в грудь.       Боли не было – лишь ощущение внутреннего холода, неприятного для всех пресмыкающихся. Он почти с удивлением посмотрел на столовый прибор, вошедший в его плоть по самую рукоятку, и мысленно проклял своих слуг, решивших положить здесь старинный кинжал. Видимо из-за инкрустированной золотом рукоятки. Этих выродков-дегенератов всегда тянуло на всё яркое и блестящее. Ну а заодно Сатхаса проклял ещё и себя – за то что не проконтролировал, доверив столь важное дело, как сервировка стола для возлюбленной, этим отрыжкам эволюции. Впрочем, сам он уже расплатился за это лезвием в грудной клетке. Какая глупая смерть!       «И какому это, спрашивается, придурку, пришло в голову так заточить этот нож, что он даже чешую пробил! Острый, как сам Дьявол» – холод, сконцентрировавшийся в груди, на чал расползаться по телу, быстро сменяясь слабостью. Ноги змеиного человека подкосились и он рухнул в подставленные руки Итцмали, которая в последний момент подхватила его, одновременно крича Кате:       — Ты что наделала?! – перед глазами всё расплылось, но затем вновь прояснилось, и змей увидел лицо любимой девушки, заслонившее собой всё вокруг. Окружённое облаком бледно-золотых волос оно было прекрасно, хотя и искажено виной и глубокой печалью. Слёзы падали из её прекрасных, как звёзды,серых глаз на его покрытую чешуёй морду. Жизнь покидала тело древнего змея, а вместе с ней оставили его и сверхъестественные силы, поддерживавшие иллюзию человечности. Маска начала спадать.       Черты Наставника начали расплываться, как воск от пламени. Даже их форма начала меняться, из-за чего лицо превратилось в чудовищную маску. Ещё мгновение, и человеческую голову сменила голова гигантской змеи. Рука, прижатая к смертельной ране, вокруг которой уже расплывалось кровавое пятно, позеленела, а на коже проступил рисунок чешуй. Теперь все видели его воочию.       Мельком Сатхаса успел удивиться, что Катя ведёт себя совершенно не так, как полагалось бы с её-то офидиофобией. Если уж маленькая безобидная змейка на пляже переполошила её, то облик Итцмали (равно как и его собственный) должен был ввергнуть девушку в состояние, близкое к беспомощной панике. Самым разумным для неё сейчас, было шарахаться от них обоих, выставлять перед собой нож, обвинять в похищении – что угодно. Но уж точно не склоняться над заколотым змеем... которого она, судя по реакции, опознала как своего возлюбленного! Но как? Каким образом? Это Итцмали ей рассказала? А зачем тогда ей было нападать?       Все эти вопросы крутились в голове Сатхасы, но он чувствовал,что не успеет уже найти ответ ни на один из них. Жизнь покидала его слишком быстро. Попытка дотронуться до катиного лица ясно это показывала. Ведь он не смог даже поднять руку с пола. Только конвульсивно пошевелить когтями, в которые девушка, поняв всё с полуслова, вложила свою ладонь. Их пальцы переплелись.       — Катя... – позвал он, но девушка не смогла ничего ответить. Лишь разрыдалась, бессильно уронив голову ему на грудь. Понимая, что от неё он даже прощальных слов не добьётся, Сатхаса запрокинул голову и посмотрел на державшую его змеедеву.       — Итцмали... – та тоже выглядела на удивление мирной и не предпринимала попыток убить Катю за то, что она сделала с ним.       — Я здесь... я здесь... – он хотел сказать ещё что, но не нашёл слов. Тело полностью онемело, а взор заволокла чернота...       Некоторое время он ещё слышал, как девушки пререкаются и спорят о чём-то, но их голоса словно бы отдалялись. Стихали вдали, пока не оказались полностью заглушены слабым биением останавливающегося сердца. Тяжёлый вздох и Сатхасы не стало...       ...вроде как. Потому что-то вместо того, чтобы исчезнуть окончательно, он почему-то ощутил себя тем, кого отправил в далёкое прошлое. Своей более молодой, но уже не человеческой версией. Тьма смерти просто сменилась ослепительным светом новой жизни. Он лежал на траве – более густой и сочной, чем даже в самом потаённом уголке современного мира и смотрел на небо сквозь покачивавшиеся на лёгком ветру пальмовые листья. Солнце палило немилосердно и ящеру пришлось заслониться рукой, оказавшейся чешуйчатой и четырёхпалой. Резко сев он бегло осмотрел себя, не обнаружив ни раны от ножа, ни даже шрама.       Он был жив и в полном порядке. Не считать того, что снова очутился в Валузии. В Валузии мать её! Во временах, отделённых от современности тьмой неисчислимых веков. Во временах, когда мир всецело принадлежал рептилиям. Здесь и сейчас змеелюди были властителями Земли и управляли миром из центра воссозданной ими Империи, охватывавшей целые материки – от края до края. Примитивные же, пока ещё люди не могли оказать достойного сопротивления Народу Змея, обладавшему алхимией и знаниями, накопленными за неисчислимые тысячи лет. В результате теплокровные были вынуждены либо бежать в менее плодородные земли, либо подчиниться воле жестоких господ, угнетавших примитивное Человечество. Вот где, а точнее – когда оказался Сатхаса.       «Слишком далеко!» – от мысли о том,что очередной встречи с Катей придётся ждать ещё двадцать тысяч лет, Сатхаса чуть было не взвыл в голос. И пусть лик змея оставался совершенно бесстрастным, мысль о малодушном прекращении собственной жизни на миг всё же завладела им. Поднеся когтистые пальцы к горлу, змей уже готов был разорвать свою плоть выпустив наружу алую влагу жизни, но в последний миг передумал. Он выжил (а точнее обманул Смерть) только благодаря божественному вмешательству. Всё происходящее с ним сейчас наверняка было ещё одним испытанием от Змея, а потому было бы крайне неразумно кончать с собой.       Последствия наверняка бы ему не понравились. Не зная смеяться ему, или плакать от поистине-космической иронии случившегося, Сатхаса встал на ноги и осмотрелся. Он неплохо помнил свой первый день в Валузии, а потому сразу понял, что находится в садах, разбитых при храме. А точнее – на одной из ступеней величественного зиккурата,вершину которого занимал храм. Воздух здесь был густым и горячим, как пряный мёд, но не смотря на то, что снаружи царила тропическая жара, под сенью ветвей было комфортно. Густые и широкие листья закрывали солнце плотным навесом, бросая на траву пятна света и тени. Симфонии птичьих голосов разливались среди ветвей, а пчёлы жужжали в траве, собирая дань с ярких цветов, выведенных искусственно.       Это место походило на Рай. Походило бы, если бы здесь была... додумать – кто именно, Сатхаса не успел, так как его окликнули.       Обернувшись, он увидел двух бегущих к нему девушек. Одна была человеком, а вторая принадлежала к змеиному роду, также как и он. На первой была свободная белая тога, из полупрозрачной ткани, на второй – алое жреческое одеяние. Обе носили украшения в виде золотых браслетов, ожерелий и цепочек, которых у каждой было по нескольку десятков. Платиновые волосы первой красавицы украшал венок из роскошных водяных лилий с изогнутыми, белыми лепестками, в то время, как на голове змеедевы красовался роскошный убор из перьев доисторической пёстрой птицы, название которой вылетело из головы Сатхасы.       Это были они! Две самых важных женщины в его жизни каким-то чудесным образом оказались вместе с ним здесь, в Валузии. Вот только это было невозможно. Отправляя его сюда в первый раз, Великий Змей хотел измерить силу его любви. Проверить, сможет ли человек пронести любовь через долгие века, если его горячее, человеческое сердце ещё и остынет под холодной, чешуйчатой кожей? Это было испытание, придуманное божеством для дерзкого человека, осмелившегося обратиться к нему с просьбой. И даже если бы Великий, по какой-то лишь ему ведомой прихоти вдруг сжалился над ним и решил даровать второй шанс вместе с Катей, то Итцмали здесь точно быть не могло. Она не входила в условие их сделки. А потому Змею незачем было посылать её сюда.       В первый миг Сатхаса грешным делом даже подумал, что всё происходящее с ним – не более, чем видение. Предсмертная галлюцинация, созданная умирающим от кислородного голодания мозгом. Затем девушки накинулись на него с двух сторон и обняли, развеяв его заблуждения, как дым. Едва в силах поверить, что это происходит на самом деле змей неуклюже обнял рукой каждую из них, прижимая к себе. Тактильный контакт подтвердил, что это никакая не иллюзия, и перед ним сейчас действительно находятся те, о ком он думал, однако Сатхаса решил принюхаться к каждой из них. Просто на всякий случай. Итцмали пахла как Итцмали – её тело источало знакомые ему запаховые метки, по которым рептилии опознавали друг друга. Аромат катиного тела тоже не изменился. Разве что на такой жаре даже духи (кстати очень похожие на те, которыми она пользовалась раньше) не могли полностью запах пота.       — Девочки... но как? То есть откуда вы здесь? Что происходит? – спросил змей отстранившись и растерянно глядя то на одну, то на другую красавицу. Давно он уже не чувствовал себя настолько беспомощным. Неспособным разобраться в сложившейся ситуации.       — Ты умер, – с привычной ей прямотой заявила Катя сразу потупила глазки, явно не желая вдаваться в подробности как именно.       — Она убила тебя, – тут же вставила своё веское слово Итцмали, покосившись на подругу. – Кухонным ножом. Прямо в сердце.       — Она меня вынудила! – блондинка ткнула змеедеву пальцем в живот, ответив не менее гневным взглядом. – Это всё была она.       — Я просто предлагала! – Итцмали попыталась схватить Катю за палец, но та ловко увернулась. – А она меня поддерживала.       Забыв о ничего не понимающем змее, которому, вообще-то нужны были объяснения, две красавицы принялись на повышенных тонах выяснять – кто виноват, и что делать. В памяти бедняги живо всплыли последствия их предыдущей ссоры, заставив передёрнуться. Встряхнувшись от головы до кончика хвоста, Сатхаса решительно отодвинул их друг от друга, воскликнув:       — Так стоп! Остановитесь, – о чудо,это подействовало. – Можете вы мне объяснить, что здесь происходит? Здесь и сейчас, вот?       Успокоившись, девушки рассказали о том, как всё было. Оказывается никто ни на кого не нападал. Итцмали сварила зелье по подсмотренному у него рецепту и вывела Катю из химической комы, чтобы поговорить. При этом она умолчала о том, каким образом заставила до дрожи боящуюся змей девушку выслушать себя. Впрочем, едва ли это было так важно. Главное, что эти двое сговорились за его спиной. Решили проверить – кого из них он выберет, если обеим будет грозить опасность? Итцмали, видимо, решила воспользоваться своим последним шансом, ну а Катя... что же, видимо её спровоцировали, и она не смогла сказать «нет».       Итог он уже знал – нож в печень, Сатхаса не вечен. Не в печень, а в сердце, конечно, но суть та же. Это было настолько же нелепо, насколько и комично. Прождать двадцать веков для того, чтобы затем умереть во время женской драки, которая, к тому же, оказалась ещё и ненастоящей. Премию Дарвина в студию, что называется. Столь нелепой смертью, наверное, не умирал ни один змей за всю историю. Выслушав, как они плакала над его хладным трупом, Сатхаса поднял руку, останавливая их.       — Перерыв. Я слишком трезв для подобных историй. Да и съесть что-нибудь не помешало было... – девушки молча указали мне в сторону одной из каменных скамеек, которую слуги уже заботливо обложили подушками, а перед ней поставили невысокий столик из сандалового дерева, на котором уже были расставлены изысканнейшие яства. Огромные рыбины, выловленные у берегов не погрузившейся пока что ещё под воду Атлантиды, фрукты всех размеров, расцветок и форм,капающий янтарным жиром кабанчик, бараньи ножки вперемешку с тушёными овощами и зеленью, и конечно же пирожки. С мёдом и мясом птицы с острова Му.       Сатхаса занял место в центре скамейки, а девушки устроились по бокам от него – Катя слева, а Итцмали – справа. Поскольку вместо вина на столе лишь тонкостенный сосуд со свежевыжатым соком, одна из девушек – он не успел понять, кто – хлопнула в ладоши. Тотчас вокруг закружилось трое рабынь. Все они были совершенно обнаженными, если не считать золотых браслетов на руках и ногах, и вплетённых в волосы украшений. Скользя вокруг стола, они поставили кувшин с вином и кубок перед каждым из них.       — На что это ты уставился, а? Змеиная твоя морда? – спросила Катя, перехватив тяжёлый, чисто-мужской взгляд, которым Сатхаса проводил скрывшихся в глубине парка девушек. А когда тот не обратил на неё внимания, схватила пальцами за подбородок.       — Просто я уже и забыл каково это, быть окружёнными почестями, – признался змей, но прозвучал не слишком-то убедительно.       — Нет, ну ты только посмотри на него! – поддержала подругу Итцмали, проделав с его челюстью тот же манёвр. – В глаза врёт. Что, понравились эти валузианские блудницы? Будешь так смотреть на них и я распоряжусь пожарить их и подать на обед с яблоками!       Кате, стало дурно от подобного предложения. Бедняжка аж позеленела вся. Но даже несмотря на людоедские замашки подруги, она не отвернулась от неё и продолжала поддерживать. Они... объединились против него. Создали альянс. Невероятно, но факт.       — Да будет так, – Сатхаса склонил голову с показным смирением, хорошо понимая что любая другая реакция приведёт к скандалу. А ему нужна была передышка. И энергия, чтобы как следует всё обдумать. Поэтому налив себе он принялся обгладывать кабанью ногу. Столовых приборов им никто не положил и нельзя было сказать, что змей был так уж не рад этому. Наоборот – отсутствие ножей, вилок и прочих колющих столовых приборов исключала возможность его повторной гибели. Какое облегчение!       Проголодавшийся змей ел с таким аппетитом, что девушки, явно не намеревавшися разделять с ним трапезу, не выдержали и вскоре присоединились к нему. Итцмали налегла на птичьи крылышки, а заботившаяся о фигуре Катя съела пару фруктов. Красные, со светлыми полосами, они напоминали инвертированные арбузы, но размером не превышали персики. Ели в молчании, что позволило Сатхасе насладиться обществом тех, кто, как ему казалось, были потеряны... если не навсегда, то на очень долгое время.       — И когда это вы только успели так сдружиться? – закончив, спросил он, по очереди осмотрел каждую из своих девушек.       — Пока тебя с того света вытаскивали, – ответили те с синхронностью, совершенно не понравившейся змею. Они не просто объединились, но похоже ещё успели выработать командную тактику. Ему это грозило серьёзными неприятностями в будущем.       — Когда я случайно пырнула тебя, – начала Катя, намеренно выделяя голосом это «случайно» – Итцмали чуть меня живьём не сожрала. Её пальцы сомкнулись на моём горле, а зубы уже тянулись к шее... и не сказать, чтобы я сопротивлялась ей в тот момент.       — Но тут, нашей Катеньке пришла в голову гениальная мысль, – впервые на его памяти Итцмали хвалила девушку-человека.       — Я сказала ей: стой! Пусть моя смерть имеет смысл. Принеси меня в жертву. Моя жизнь в обмен на его, – а вот эти слова уже заставили змея вздрогнуть. Любимая сделала для него тоже самое, что и он для неё. История повторилась. Пошла по кругу. По кольцу спирали, которой не было видно ни конца ни края. Неужели они были обречены до скончания веков жертвовать собой друг ради друга, тем самым обрекая себя на разлуку? Бежать по кругу без конца и не находить сил для того, чтобы остановиться?       — И тут я подумала, – продолжила Итцмали. – Благородная жертва может сработать. Вот только жизнь жизни рознь. Ты слишком важен для истории, чтобы тебя можно было так легко откупить. В итоге вместо одной мы сошлись на двух жертвах разбитого сердца.       Слушая змейку, Сатхаса отметил, что она как и Катя теперь обращается к нему на «ты», словно переступила через некий психологический рубеж. Преодолела собственное почтение к нему, как спасителю и Наставнику. Катя явно вправила ей мозги.       — Мы провели ритуал, – вновь вступила в разговор блондинка, но змейка тут же перебила её, не дав украсть свои лавры.       — Это я провела ритуал, – с вызовом заявила она, нагнувшись к подруге за его спиной. – Ты только путалась под ногами.       — Я тебе помогала! – возмутилась человеческая девушка, но быстро поняла, что спорить бесполезно, отодвинулась, взяв себе кубок вина. – А по фиг. Итцмали провела ритуал и мы предложили Великому свои жизни в обмен на то, чтобы он воскресил тебя.       — Представляю, что он вам ответил, – вздохнул Сатхаса, отставляя пустую тарелку. Он был не понаслышке знаком с этой древней сущность и знал, что Великий ничего не даёт просто так. Он обязательно что-то берёт взамен и далеко не всегда жизнь.       — Нет, ты не представляешь, – вновь повторили они синхронно,злобно посмотрев друг на друга, а потом уже и на Сатхасу.       — И какой была цена? – осторожно спросил тот, мысленно уже готовясь к очередной неприятной подставе змеиного божества.       — Терпеть друг друга целую вечность, – тяжело вздохнула Итцмали, заливая содержимое кувшина прямо к себе в пасть.       — Буквально, – Катя последовала её примеру залпом замахинув свой кубок. – Мы с ней теперь связаны, и должны действовать вместе. А иначе, то что он сделал для тебя будет отменен. Ты тоже связан с нами и мы теперь друг от друга никуда не денемся.       Почувствовав себя достаточно пьяной, Катя вдруг резко схватила Сатхасу за морду и прижалась губами к его рту в странной пародии на поцелуй. Змей, наконец-то получивший своё, первые несколько секунд не мог поверить, что это действительно происходит с ним. А когда всё-таки вошёл во вкус и впился ей в рот, пытаясь углубить поцелуй, девушка сразу отстранилась       — Фу! Не суй свой язык ко мне в горло! – задыхаясь, возмущённо прокашляла золотоволосая. – До гланд достал... мерзость.       — Правильно, не суй ей – сунь мне! – повторив манёвр соперницы, Итцмали завладела его ртом на некоторое время. Её язык сплёлся с языком в конец растерявшегося Наставника, не давая произнести ни слова,а когтистая лапа удерживала затылок до тех пор, пока ей не наскучила. Этим поцелуем змейка продемонстрировала истинное господство и владение. А Катя даже не убила её за это. Лишь недовольно покосилась, а затем заставила его (его, а не её!) отсесть на противоположную скамейку. Несправедливо!       — Кстати, а тебя не беспокоит, что я змея? – побеспокоился Сатхаса, запоздала вспомнив, что запамятовал сменить облик.       — Нет, – Катя низко опустила голову, скрыв залито краской смущения лицо за пеленой светлых волос. – Скорее возбуждает...       — Ещё один побочный эффект от заключённой сделки. У Великого... непостижимое чувство юмора, – с почтением в голосе произнесла Итцмали, хотя по сделанной ей заминке было понятно, что ей очень хотелось выразиться более резко. но не решилась.       — Воистину, – Катя предложила это как тост и уже подняла кубок, но вспомнив, что он пустой, потянулась к кувшину. Этой девушке свойственно было злоупотреблять алкоголем даже в обычной, человеческой жизни,а уж после таких испытаний, так и подавно. Оценив состояние любимой, Сатхаса решил приглядывать за ней впредь. Чтобы не спилась окончательно. На почве стресса.       — У Великого большие планы на нас, – продолжила меж тем блондинка. – Он хочет создать... как её? Триаду? Триумвират?       — Триединство, – подсказала Итцмали, не спешившая, впрочем, открывать все карты. – Нечто вроде новой системы правления.       — Я так понимаю,нам троим теперь друг от друга никуда не деться? – Сатхаса позволил довольству прозвучать в своём голосе. Он был жив, хоть и снова оказался в Валузии. Снова. Однако, даже сам факт необходимости пройти через все события по второму кругу, не мог затмить его радости от воссоединения с Катей. Девушка, которую он так сильно любил, теперь была с ним и принимала его даже в змеиной форме. И она была здесь не одна. Его Помощница и заместитель, та кто провела с ним в скитаниях бессчётные годы, тоже была здесь. Связанная с ними двумя. Не было необходимости выбирать между ними. Они уже принадлежали друг другу.       — Заикнёшься про тройничок – убью! – мрачно посулила Катя, сверкая звёздно-серыми глазами. Как будто мысли его прочла!       — А вот я не против пощупать твоё мягкое и нежное тельце, подружка, – Итцмали придвинулась к своей жертве, волнистым истинно-змеиным движением и вытянув вперёд острую мордочку лизнула человеческую девушку в щёку. Скривившись, Катя шарахнулась в сторону, но проворная змейка уже обвила рукой её талию и теперь предпринимала попытки проникнуть под тогу. Катя извивалась в навязанных ей объятьях, но протестовала не особо рьяно, косвенно подтверждая, что подобные сцены происходят между подружками уже далеко не в первый раз. Что заставило Сатхасу задуматься – а как долго они уже здесь, в этом времени.       — Но если, посмеешь посмотреть ещё на кого-то, помимо нас, – прошипела Итцмали, собственнически прижимая Катю к себе и щекоча шейку девушки кончиками раздвоенного языка. – Я заставлю тебя убить эту суку своими руками. И армия тебя не спасёт.       — Чтоб не вздумал налево ходить, – поддержала змейку Катя, а затем, пихнув локтём в живот, всё-таки вырвалась из её цепких объятий. – А ты, отвали! И чтобы не смела меня больше лапать без разрешения! Я тебе сразу сказала, что мне такое не нравится.       — Это ты сейчас так говоришь, – провокационно сверкнула глазами змейка. – А выпьешь ещё немного и, глядишь, передумаешь.       С этими словами она угрожающе подалась вперед, трепеща раздвоенным языком между открытыми челюстями. Катя, уже тянувшая кубок к губам, поперхнулась и отставила его явно опасаясь потерять контроль и оказаться в опасности. А значит, возможность покушения на её девичью честь со стороны Итцмали была более, чем реальной. Сатхаса конечно знал, что между его помощницей и другими змейками происходит что-то интересное, но и подумать не мог, что она позариться и на его возлюбленную.       — Вы двое явно поладили, – осторожно начал он, привлекая внимание девушек. – А значит, прибыли сюда раньше меня.       — Верно. Великий поручил нам подготовить Валузию к пришествию его Посланца, – оставив Катю в покое, Итцмали провозгласила это почти торжественно. – Твой приход знаменует начало Новой Эры, где Змея и Человек будут идти рука об руку.       После этих слов Сатхаса вообще перестал что-либо понимать. Услышанное никак не вязалось с политикой порабощения и тотального контроля, которой змеенарод придерживался во времена Второй Империи. Мысль о том, что людям будет предоставлено что-то помимо объектов с их стола казалась немыслимой. Да если бы сейчас в Валузии пошёл снег он и то удивился бы меньше!       — Невозможно, – вынес змей свой вердикт. – Даже Посланник Великого не сможет продвинуть в массы идеи такого рода.       — Ну...чешуёй я так и не обросла, – заметила Катя, скользя правой ладонью по левой руке – от запястья к плечу. – А в кандалы меня, пока что, никто так не заковал. Так что это возможно. Хотя ты прав, конечно. Сопротивление будет яростным поначалу.       — А кто сказал, что будет легко? – вставила своё веское слово Итцмали. – Но если подумать, то это логично. Не катастрофа, положила конец правлению нашего, а восстание рабов. Теперешние правители не понимают, что эпоха рептилий давно прошла. Мы малочисленны и отмечены признаками вырождения. Они едва заметны сейчас,и яростно отрицаются большинством. Люди же, являясь молодой расой, полны сил. Сейчас они лишены поставлены на колени, но стоит землетрясению пошатнуть Валузию, они сбросят свои цепи и обратят свой гнев на хозяев. Загонят нас в самые глухие уголки мира, где нам придётся затаиться на тысячелетиями, ожидая благоприятного момента, чтобы возродить свою мощь. В словах Итцмали чувствовалась горечь. Она помнила эти тяготы тех времён.       — Ты говоришь то, что ему известно, – заметила Катя, отвлекая подругу от тягостных мыслей. – Расскажи лучше про наш план.       — Это план Великого Змея. Мы лишь претворяем его в жизнь, – жестко поправила её та, и поглядев на Сатхасу, пустилась в объяснения. – Люди сейчас только начинают свой путь развития. Нам просто нужно направить их в нужную сторону. Выбрать наиболее способных из числа слуг и даровать им свободу. Позволить интегрироваться в общество, попутно обратив в нашу веру. И когда землетрясение потрясёт континент, они останутся на нашей стороне. Может тогда Валузия не будет сметена с лица Земли? Может тогда нам не придётся прятаться под землёй как червям, ожидая когда поверхность планеты перестанет быть враждебной?!       Итцмали говорила с такой убеждённостью, а её голос обрёл такую силу и уверенность что Сатхаса проникся, и всерьёз обдумав сказанное. Несмотря на те сложности, с которыми неизбежно оказалась бы сопряжена реализация проекта, у них могло получиться!       Проживший не одну эпоху мира змей, лично мог засвидетельствовать, что рептилии не однократно пытались отвоевать своё право господствовать в мире. Да, они были старой, вымирающей расой, однако знания о живой материи накопленные ими за долгие века, были невероятны. Научные достижения валузианских учёных позволили их потомкам возродиться за счёт более молодого народа. Сведущие в генетике змеелюди предприняли попытку создать расу господ,несущих в своих жилах кровь их вырождающегося народа. Используя в качестве лабораторного материала древних людей, они создали множество противоестественных гибридов.       Первые из них были невероятно уродливы и сочетали в себе человеческие и змеиные черты в самых невероятных комбинациях. Существовало множество вариаций – существа с человеческим торсом на змеином хвосте, породившие легенды о нагах. Змеи с человеческими головами, но при этом лишённые рук. Змееногие уродцы, у которых снизу было по два хвоста. Ну и конечно неприспособленные к жизни создания с несколькими головами – человеческими или змеиными. Выведенные в катакомбах под тайными убежищами эти нелепые продукты генетического эксперимента стали прообразом будущей получеловеческой расы, что несла в себе кровь народа змей, а значит могла скрещиваться с представителями обоих видов, порождая смешанное потомство.       Полукровки рождались и раньше, но лишь по велению Великого Змея и благодаря его вмешательству. Теперь стало возможным же полукровок естественным путём. А после – сделать их тайными правителями древних городов-государств,пришедших в упадок задолго до первых поселений, возникших в Междуречье и дельте реки Нил. Мифический город Ирем, чьи построенные из металла и драгоценных камней башни радужно переливались посреди Аравийской пустыни, стал одним из центров змеиной культуры. Его правящий клан был очень неоднороден по своему составу, однако в жилах почти каждого аристократа текла кровь дочеловеческого змеиного народа. К сожалению Ирем утонул в песках во время землетрясения, а в других местах гибридам повезло и того меньше.       Люди либо убили их, либо обратили в бегство. Но даже будучи побеждёнными и от брошенными они не сдались. Вместо того, чтобы прятаться в глуши, полукровки отправились в более молодые царства, чтобы насаждать змееппоклонничество среди древних шумеров, аккадцев, месопотамцев, вавилонян, индицев и египтян. Именно они подготовили почву, позволив змеям жить среди людей, пряча свой истинный облик за иллюзиями и жутковатыми легендами, овевавшими древний народ. Гибриды, унаследовавшие хитрость змеев и волю человечества к победе, помогали Сатхасе и его помощницам преуспевать там, где сами они ни за что не справились бы. И если бы их с самого начала было больше, возможно Валузия и устояла бы. Как говорится – не факт, но шанс.       Как только Сатхаса понял это, ему открылась и причина, по которой Великий Змей решил изменить ход истории. Он передумал из-за него! Из-за его нерешительности и вечных колебаний между змеиной и человеческой ипостасиями, божество увидело в этом ключ к совершенствованию своего народа. Не спасению – сочувствие было абсолютно чуждо этой космической сущности, равно как и милосердие – а именно совершенствованию. Сделать свой народ великим, за счёт смешения его с лучшими образчиками человеческой расы. Вот, зачем он был повторно отправлен в Валузии вместе с Итцмали и Катей. А может... всё это с самого начало было одним большим испытанием... или скорее даже экспериментом, поставленным в попытке найти выхода из эволюционного тупика.       — Да! – воскликнул змей, хлопнув в ладоши. – Именно так. Ты совершенно права Итцмали. Именно за этим мы сейчас здесь.       — Он понял, – удовлетворённо прошипела змейка, довольная тем, что Посланник с такой лёгкостью поддержал её идею.       — Я понял нечто гораздо большее! – от переполнявшего его религиозного восторга Сатхаса крутанулся на пальцах ног, разметав полы жреческого одеяния. – Я понял, почему символ нашей расы – змея, заглатывающая свой хвост. Всё в мире движется по кругу, и всё возвращается на круги своя. Эра Змей, эпоха нашего безраздельного владычества на Земле, сменилась Эрой Млекопитающих и те, кто прятались в дуплах и норах, трясясь от ужаса перед нами, унаследовали мир. Но однажды, им пришлось бы вернуть его нам, ибо всё повторяется. Что было раньше, случится и вновь, если только мы не найдём выход. А но в слиянии. В Триединстве, о котором сказал вам Великий Змей! Мы трое – прообраз мира, который он видить. С одной стороны человек, с другой змея, а между ними...       — Ты посмотри, на него, Итцмали! – возмущённо воскликнула Катя. – Ему это ещё и нравится. Нравится быть между нами двумя.       — Да я не это имел ввиду! – торопливо вскинул когтистые ладони Сатхаса, но было узе поздно. Увлёкшись размышлениями он совершенно забыл о делах любовных, и теперь его девушка подозревала его чёрт знает в чём. Поправка – обе его девушки.       — В любом случае, у нас остался ещё один не решённый вопрос, – Итцмали многозначительно подняла указательный палец к закрывавшему небо пологу ветвей. – Кто из нас двоих будет первой женой? Ну а что? Раз нам всё равно друг от друга никуда не деться, предлагаю решить всё сейчас. Чтобы потом к этому уже не возвращаться к этому в дальнейшем и заниматься делами.       — У тебя нет шансов, змеюка! – Катя повернулась к Итцмали, перенаправив на неё свой гнев. – Я первая его встретила!       — Это смотря с какой стороны смотреть, – сладко облизнулась чешуйчатая. – Если с твоей, то да – ты первая. А вот если с моей, то я встретила его задо-олго до твоего появления на свет. А вообще не так уж важно, кто была первой? Важно кого он выберет?       — Ну и? – тут уже обе девушки агрессивно посмотрели на Сатхасу, ожидая ответа. – Кто из нас тебе нравится больше?       Не сказать, чтобы вопрос застал змея врасплох. Нет, он с самого начала знал, что этим всё кончится, и уже заранее даже заготовил речь, но... ему не дали возможности произнести её! Пока он формулировал ответ, девушки уже махнули на него рукой.       — Он завис. Решим всё как и полагается – в танце! – предложила Катя, сделав ставку на то, в чем была более чем хороша.       — Тебе не победить меня, девочка, – агрессивно но и игриво парировал а Итцмали. – Хорошо ты умеешь только раздеваться.       — Посмотрим? – блондинка перешла на расчищенную от травы площадку, легко переступая босыми ногами по мраморным плитам. Встав в центре она начала бёдра плавно покачивать бёдрами, двигая телом под тонкой, почти прозрачной тогой. В танце, определённо присутствовали элементы, используемые в стриптизе. И пусть девушка не раздевалась в процессе, для Сатхасы это всё равно было воплощение мечты. Ещё будучи человеком, он мечтал, чтобы любимая исполнила для него что-нибудь из своего эротического репертуара. Но та постоянно отказывала ему, не желая смешивать личную жизнь и ненавистную работу в стрип-клубе.       Потребовалось двадцать тысяч лет ожидания, чтобы она передумала. Но результат стоил того. Змей взгляда не мог отвести от своей ненаглядной Кати, движения которой всё ускорялись. Её тога была скроена несколько необычно, и вскоре белая ткань закружилась вокруг стройных ног человеческой танцовщицы, обнажая стройные бёдра. И вот тут Сатхаса понял, что под тонкой тканью она совершенно обнажена. Когда её руки поднимались, тога натягивалась, позволяя рассмотреть очертания грудей с торчащими от возбуждения сосками. Её волосы метались из стороны, вуалью скрывая светлое лицо с огромными серыми глазами.       — И это ты зовёшь танцем? – фыркнула Итцмали, покидая своё место и выходя на площадку. – Подвинься. Я покажу тебе класс!       Она, должно быть, потянула за невидимый шнурок, потому её жреческое облачение сорвалось, подобно краснокрылой птице, и мягко опустилось на мраморный пол. Мгновение, змеедева стояла под его взглядом полностью обнажённая, если считать золотых ожерелий, цепочек и браслетов на запястьях и щиколотках. Затем пинком ноги откинула в сторону ненужные больше ткани и задвигалась в ритме собственного танца, позвякивая при этом золотыми украшениями. Её покрытая чешуёй кожа ярко блестела, а толстые цепи, описывали кольца вокруг шеи и талии, сверкая на солнце. Её змеевидные движения были плавными и вместе с тем стремительными. Грациозные, исполненные очарования, они притягивали взгляд, увлекали, околдовывали и гипнотизировали...       — Чтобы показать свои таланты, обязательно надо было раздеться? – ехидно поддела подружку Катя. И тут же последовала её примеру, избавившись от тоги. Теперь и она кружилась перед Сатхасой полностью обнажённая. Полная грудь бывшей танцовщицы стриптиза, часто вздымалась, соски превратились в два маленьких острия, а и так впалый живот был втянут, подчёркивая гладкий треугольник, в котором сходились бёдра. Она была воплощением женственной чувственности и ничуть не уступала своей сопернице. Которая тоже была хороша. Увешанное золотом, гибкое тело Итцмали олицетворяло собой присущую рептилиями опасность и грацию.       Наблюдая за тем, как две обнажённые девушки танцуют для его развлечения, Сатхаса подумал, что в этот раз его жизнь в Валузии будет более приятной. А потом они остановились и, синхронно уперев руки в бёдра, недобро взглянули на него, как бы спрашивая: «Ну и – кого из нас ты выбираешь?!». А вот тут змей понял, что выбранный им Путь Триединства может оказаться сложнее, чем он думал. Намно-о-ого сложнее. Ведь змеечеловек по-прежнему отзывался выбирать, желая получить всё и сразу.