Тенали

Подходя к кордону, я сложил руки рупором и издал протяжное «о-го-го-го-го-го-го!» Мне ответили два звонких девичьих голоса, и уже минуты через две навстречу по тропинке подлетела Сара, влепила мне звонкую оплеуху и бросилась на шею с поцелуями. Следом подоспела и Дженни, припавшая мне к груди. — Ты где пропадал? Мы тебя заждались! Всю ночь как на иголках, глаз не сомкнули! — Мы ходили в поле постоянно, смотрели на гору. Как увидели, что там тучи клубятся — страх как перепугались! — Ну, как видите со мной все отлично. Жив, цел и с кучей новостей. Сам до сих пор в лёгком шоке. — Пошли к костру. Кормить тебя будем. На огне булькал горшок с супом, и аромат над поляной стоял такой, что у меня мгновенно взвыло в голодном брюхе — ведь я практически ничего не ел с утра. Дженни налила мне в кокосовую скорлупу густой картофельный навар с парой хороших кусков мяса. Я уселся под деревом и стал хлебать. Девушки сели рядом, смотрели на меня и улыбались, хотя я хомячил с хлюпаньем и чавканьем — слишком хотелось есть, чтобы задумываться о приличиях. Мои попытки что-либо рассказать с набитым ртом успехом не увенчались, а только вызвали смешки, поэтому, как бы мне ни хотелось поделиться новостями, пришлось сначала доесть. Прикончив суп, я вытер губы и откинулся на травяную лежанку под деревом. Видимо, у меня на лице было написано, что мне есть что рассказать, поэтому девушки с заинтригованным видом ждали доклада о моей экспедиции. — Ну, давай, рассказывай, что ты там видел наверху? — первой нарушила тишину нетерпеливая Сара и придвинулась поближе ко мне. — Скалы. Много скал и утёсов. Там плоское плато, всё в этих камнях. А посередине — большое озеро. — Очень большое? — поинтересовалась Дженни. — Больше тысячи футов в поперечнике. Наверное, пещера внутри горного хребта обвалилась и образовалась карстовая воронка, которую ливни наполнили водой. А по берегам — высокие утесы и луга. — И ты залез на эти утесы и осмотрелся, да? — полюбопытствовала Сара. — Э, я бы и сам хотел, чтобы всё было так просто! Наползло это проклятое облако, и мне пришлось забиться в щелку между камней, чтобы не стать птичьим дерьмом. — Так ты его видел? Орла этого? — Видел. Даже рассмотрел. Он прилетел из тумана, уселся на вершине скалы и клевал добычу. А потом скинул объедки в озеро, чтобы напиться. Всё на моих глазах. — А зачем кидать объедки в озеро? Нельзя просто взять и попить? — В том-то и дело, что нельзя. В озере, оказывается, живут огромные угри с повадками крокодилов и пираний. Любого, кто решит попить, они хватают, топят и жрут. Только когда они заняты едой, можно успеть сделать пару глотков. Вот орёл и отдаёт им остатки добычи. — Да ладно тебе врать! — махнула рукой Сара. — Барон Мюнхгаузен! — Ооо, дорогая моя, это ещё далеко не самые интересные вещи. Из-за поганой тучи я просидел в укрытии до самого вечера. Жёг оленье дерьмо, чтобы не замерзнуть. А на закате побежал вам сигналить. — Мы тут чуть с ума не сошли от страха, что уже вечереет, а тебя нет. Часа за два до захода солнца мы уже там были, на границе буша. — сообщила Дженни. — Первый твой сигнал увидели, стали огнивом чиркать над факелом, а он, гад такой, не загорается! Только ко второму успели зажечь. — Вы тут хоть нормально без меня ночь провели? Без происшествий? — Да куда уж нам без происшествий! — усмехнулась Сара, Дженни при ее словах боязливо поёжилась. — Только пришли сюда после того, как тебе огненный твит отправили, как видим что здесь несколько псин в наших вещах роются. Одна уже сумку с сушеным мясом разодрала и жрет оттуда. Дженни завизжала, за меня спряталась, а я на собак факелом стала махать. Они залаяли и разбежались. Только та, что до мяса добралась, стоит, пялится на меня и рычит. Ну, я ее и огрела огнём по морде. Заскулила, поджала хвост, только пятки засверкали. А мы всю еду на дерево втащили и спали всю ночь по очереди. — Падальщики. Совсем оборзели. При мне они такой херни себе не позволяли. А учуяли новых людей и, видимо, решили новичков попугать. — Да хрен им в рыло! — хохотнула Сара — Пусть ещё приходят! У меня горящих палок на всех хватит! — А как же ты там ночь переждал? — широко распахнув глазки спросила Дженни. — А вот это и есть самое интересное. Я отсигналился и пошёл назад. Как вдруг мне навстречу идёт человеческая башка на ножках! И глазищами светит в темноте! — Хватит врать! — засмеялась Сара. — Это уже даже не похоже на правду! — Да? Я думал вы здесь услышали, как я там наверху в ночи со страху верещал как сучка! Не слышали? — Не-а! — Короче, перепугался я до визга и рефлекторно запустил этой роже стрелу между глаз. Наповал, только лапки кверху. Вот вам эти лапки, кстати. Вещдок. Я вытащил из мешка две голенастые совиные ходули и бросил их на землю перед Сарой. Она с руганью отшатнулся назад. — Твою мать! Что это за херовины? — Ноги, на которых ко мне голова пришла. Потому что это совсем не голова оказалась, а толстая пучеглазая сова. — А где сама эта сова? — А я ее съел. На ужин. Поджарил на горящих какашках и съел. — Больной ублюдок… — Но даже это не самый смак! Стоило мне после трапезы пристроиться на ночлег и задремать, как мне принялась жевать ботинки вот эта сволочь! Я вытащил из сумки окоченевший труп вампира. Как только девчонки увидели уродливые конечности и страшную морщинистую рожу, осклабившуюся острозубой ухмылкой, Дженни завизжала и закрыла лицо руками, а Сара вскрикнула и швырнула в меня палкой, лежавшей на земле у костра. — Убери отсюда это быстро! Сейчас ещё, наверное, сожрать заставишь! Вот понабрал говна всякого нас пугать! — Ромочка, миленький, хватит! Я его боюсь! — мелко затряслась и захныкала Дженни. — Что, страшно? А мне каково было? Это вам за обвинения во лжи! — Ну, ладно! Верим! Только унеси эту тварь подальше от нас! — отстранившись от меня, как от прокаженного, потребовала Сара. Я отнёс совиные ноги и дохлого вампира на «свалку» — поляну, куда я обычно оттаскивал после охоты ненужные оленьи потроха на съедение падальщикам. Когда я вернулся, Дженни ставила на костёр жестянку с водой и фруктами для компота, а Сара внимательно рылась в моих вещах — видимо, искала новые «сувениры». Я снова уселся у огня. — Так ты в конце концов осмотрелся с высоты или как? — не прекращая шмон, спросила Сара. — Да. На рассвете я залез повыше. Вид просто чума! — И что же ты увидел? — Сара даже отстала от моей сумки, а Дженни замерла с ложкой в руке. — Девчата, наш остров огромен. Я не совсем уверен, но кажется там суша до горизонта! — Да ладно??? — вытаращила глаза Сара. — Я серьёзно. Сначала саванна, потом буш, а за ними в дымке горы, долина и река. Пару минут мы все сидели потрясённые. Кажется, у девушек тоже возникла уйма вопросов, на которые я и сам хотел бы знать ответы. — Что всё это значит? — спросила Сара. — Хотел бы я знать. Но наш остров ой какой немаленький. Он по крайней мере миль пятьдесят с востока на запад, если не больше. Это не какой-то там мелкий риф, песчаная мель или атолл. Даже если его проглядели с моря и с воздуха, его явно обнаружили с орбиты, со спутника. — Но почему же тогда никому ничего не известно об огромном острове в этой части океана? Неужели здесь никто не бывал до нас? Тем более что тут такая фауна! На него бы тут же хлынули исследователи сразу после открытия, и удивительный остров прогремел бы на весь мир! — засыпала меня вопросами Дженни. — Я тоже об этом думаю. И единственная версия — существование острова намеренно скрывается. Я не фанат теорий заговора, но других вариантов я здесь просто не вижу. Мировая элита не хочет, чтобы массы знали про это место. Этот остров стерт со всех карт. А исследования? Или они также засекречены, или… или ни одна экспедиция отсюда не вернулась. Только забулькавший на огне компот смог немного снять напряжение обстановки. Девушки сидели, погруженные в свои мысли, и вряд ли эти мысли были веселыми. Действительно — раз мы на территории, существование которой тщательно и намеренно скрывается, то наше освобождение отсюда явно противоречит чьим-то интересам. Я должен был поделиться своими мыслями и перевести тон на более позитивный, иначе рисковал загнать моих спутниц в истерику или уныние. — Девчата, не кисните. Мы тут уже почти год живём дикарями припеваючи. Не думаю, что здесь есть нечто настолько опасное, что никто так и не сумел изучить это место. Тем более при всех современных средствах. Наиболее вероятный вариант — некто очень влиятельный изучил этот остров и нашёл здесь что-то весьма ценное. Исходя из местного биоразнообразия, можно предположить, что это какое-то лекарство — от рака или старения, не важно. Наш таинственный доктор Моро снабжает этим чудо-средством — может даже не одним — мировую верхушку, а те в свою очередь держат в секрете существование острова и пускают в обход него авиалинии и морские пути. — А вдруг это не остров? — предположила Сара. — А какие у тебя ещё есть версии? — Мы на материке или очень большом острове, вроде Борнео или Новой Зеландии. Здесь на изолированной территории проводились генные исследования, поэтому тут куча зверей-мутантов. А по суше где-то протянут огороженный периметр. — Странная теория. Если всё здесь — научный эксперимент, то мы за год точно встретили бы учёных или смотрителей этого странного заповедника, а по морскому периметру курсировали бы патрульные катера, которые нашли бы наш лагерь. Это во-первых. А во-вторых — неужели ты думаешь, что течение всего за несколько дней перетащило нас через весь Тихий океан до берегов Австралии, Азии или Индонезии? — Тогда это территория Южной Америки! — отстаивала свою теорию Сара. — Не-а, тоже не подходит! В таком случае океан был бы на западе, а не на востоке. Но кое-что умное ты действительно сказала — сюда так или иначе наведываются люди с большой земли и что-то здесь добывают. Значит где-то должна быть их станция, лаборатория, буровая установка, следы лагеря или высадки в конце концов. Хоть какие-то признаки деятельности. Я поднялся на ноги. — Девочки, мы должны отсюда выбраться. Да, мы хорошо устроились на побережье, у нас всего в достатке, но я только сейчас осознал, как же я скучаю по дому! Хочу снова обнять родителей, увидеть брата, сестру, друзей. Человек должен жить среди людей! Нам необходимо сделать хоть что-то! Например, найти базу учёных. Есть всё же шанс, что там нам помогут вернуться. Или на худой конец — отыскать большие деревья и построить надёжный плот! Я больше не могу сидеть на месте! Я твёрдо намерен так или иначе пойти вглубь этой земли и найти хоть что-нибудь! Я сказал. — Я с тобой. — секунду подумав, ответила Сара — Честно говоря, я и сама уже заскучала по человеческой жизни. И по родным тоже. А если даже ничего и не найдем — прогулка по любому получится занятная. — Моя девочка! — улыбнулся я Саре. Она смутилась и улыбнулась в ответ. Мой задор только возрос. — Осталась только ты, Джен. Не пойдёшь — не пойдёт никто. Она с минуту молчала, видимо, взвешивала все плюсы и минусы. Я ерзал на месте от нетерпения. От решения Дженни зависела судьба моей большой экспедиции, в которую я уже готов был рвануть с низкого старта. И я совсем не было уверен, что решение этой домоседки будет в пользу похода. — Да куда вам без меня! Кто ж вам ещё трусы постирает? — она улыбалась, глядя на нас с Сарой. Кажется, я их обеих заразил своим настроем и азартом путешественника. Эмоции ураганом бушевали у меня в голове. Нам предстояло путешествие, которое, возможно, мы совершим впервые в истории. Перед нами лежат неведомые земли, по которым мы пройдем первыми. Мы были уже не просто потерпевшие, выживающие абы-как, а первопроходцы, колонисты, покорители последнего белого пятна на карте мира! Воочию сбывалась детская мечта мальчишки, взахлёб читавшего приключенческие романы! Чувств этих было не выразить словами! Я вскочил на ноги, в одно движение оказался возле Дженни и поцеловал ее. Это был уже не тот нежный ласковый поцелуй, как в первую нашу с ней ночь. Между нами был жар и пламя чувств, что переполняли меня и рвались наружу. Дженни уже давно не была той маленькой робкой девочкой, что сошла со мной на этот остров с плота. Она не зажалась, а с пылом ответила на мой поцелуй — положила ручку на мою заросшую щеку и приоткрыла свой чудный ротик, прихватывая меня зубками за нижнюю губу. Ее аккуратненький нежный язычок чувственно ласкал меня, а из груди доносился тоненький стон. Малышка разошлась не на шутку! Я почувствовал что к нам подсаживается кто-то третий — не трудно понять кто. Сара отняла мое лицо от губ подруги. Я заметил только ее блестящие на угольно-черном лице глаза и толстенные губищи в нахальной улыбке. Секунду спустя эта негодница уже лезла свом длинным слюнявым языком мне в глотку! В отличие от ласковой нежной Дженни, Сара сосалась жадно, алчно, будто желая сожрать партнеру часть лица. Она втянула мои губы своими, а языком шарила у меня во рту как только хотела. Бешеная баба! Она прервала свой слюнявый засос так же резко, как и начала. Когда я, секунд десять спустя, пришёл в себя от таких варварских ласк, то увидел, что Сара, покончив со мной, принялась за Дженни! Одной рукой она схватила ее за волосы и запрокинула голову назад, а другая ее рука, играя наработанными мускулами, страстно душила бедняжку за горло! Дженни с закатившимися глазами хватала ее за запястье, стонала и пыталась освободиться, но, кажется, больше для виду. Роль игрушки в сильных руках подруги ее заводила. Судя по движению щек и губ девушек, Сара проделывала сейчас свой любимый трюк с глубоким языком. Я не собирался оставаться в стороне. Я схватил девушек за воротники футболок и одним рывком разорвал одежду, стащил с них обрывки и отбросил в сторону. С учётом нашего образа жизни, девчонки давно уже перестали носить лифчики. Спортивный подтянутый бюст Сары и огромные колышущиеся бидоны Дженни были полностью в моем распоряжении. Почувствовав, что срывается одежда, Сара отпустила подругу и обе они повернулись ко мне. В их глазах сверкали дикие искры, хорошо мне знакомые. Девушки разом бросились на меня и повалили на землю. Я только успел подложить руки под голову, чтобы не треснуться затылком. Сара попыталась расстегнуть пуговицы на моей рубашке, но почти сразу передумала и с треском разорвала ее. Ловкие ручки Дженни избавили меня от одежды. Девочки стонали и ворчали, как дикие животные. Это уже больше были не женщины, а самки, желающие лишь грязно совокупляться. В похотливом безумии они припали к моему обнаженному торсу и принялись меня вылизывать! Сара своим пугающе длинным языком скользила по моему волосатому животу между кубиков пресса, залезая в пупок и покрывая меня толстым слоем липкой слюны. Дженни прикусила мой правый сосок, широко лизнула по заросшей жесткими волосами груди, а затем уткнулась носиком в мою грязную лохматую подмышку и начала работать язычком, будто нет ничего вкуснее на свете. Им было плевать на многодневный слой грязи и пота — они жаждали моё тело! Бедные девочки! Я со своим дурацким шатанием по горам совсем забыл, как им меня не хватает! Я чуял, что от меня несёт как от деревенского козла, но этих грязных сучек было уже не остановить! Черт, да я и сам начал понемногу съезжать с катушек! Вылизав меня дочиста, девчонки спустились ниже. Дженни расстегнула мой ремень, а Сара рывком сдернула с меня штаны. Само собой, мой член уже давно стоял колом! Сара смачно плюнула на мой ствол и принялась вылизывать мошонку, время от времени засасывая ртом яйца. Дженни прошлась по моему стержню поцелуями, уткнулась лицом в заросли волос в моем паху и сделала жадный вдох. Она явно тащилась от запаха мужика! Сара взяла член в руку, провела по нему пару раз сверху вниз, оттянула кожицу с головки, обсосала с неё выделения. А затем снова схватила подругу за волосы и принялась совать мой вздыбленный орган ей в ротик. Дженни мычала и давилась. Она ещё не научилась заглатывать горлом, как ее безумная подруга! Но мулатке было насрать! Иногда она сама хватала ртом мой член и совершенно без усилий глотала его полностью, до яиц, упираясь носом в шерсть на лобке. А затем снова начинала насильно пихать его в узенькое горлышко Дженни! Ощущения были просто бомба! Этот контраст неадекватной от похоти Сары и одновременно и скромной, и развратной Дженни возбудил бы даже столетнего пенсионера! И хотя я готов был взвыть от наслаждения и забыть абсолютно обо всем, хамство Сары по отношению к подруге меня возмутило, разозлило и, наконец, выбесило! Половой инстинкт и желание защитить бедную Дженни смешались в термоядерный коктейль! Как только Сара дала подруге секунду продышаться, избавив ее ротик от моего члена, я с рыком вскочил, схватил борзую шалаву за горло и с размаху уложил ее спиной на землю около костра! От удара об почву у Сары на секунду перехватило дыхание! Я сжал ее горло сильнее, она начала судорожно хватать ртом воздух, но ногами, как железным капканом, обхватила меня за пояс и сжала, направляя себе в щель! Ах ты, сука похотливая! Свободной рукой я направил свой хрен. Среди спутанной волосни в промежности у Сары я нащупал мощные вспухшие половые губищи, хлюпающие и чавкающие от смазки — уж если Сара текла, то это реально был поток! И когда она вообще успела от штанов с трусами избавиться?! Одним махом я засадил прямо между ними на всю глубину! Пришлось ослабить хватку, чтобы не задушить, блин, Сару нахрен! Она шумно вдохнула, выгнувшись дугой и выпятив сиськи кверху, и почти сразу же издала на выдохе хриплый не то вой, не то стон! Вместо горла я схватил ее за грудь, сжал и, рыча как ягуар, стал насаживать ее булькающую дырку на член! Я драл ее со злобой, пропихивая хер в тугое кольцо матки. Мне было срать на то, больно ей или нет — она моя, я трахаю ее в своё удовольствие и останавливаться не собираюсь! Сара орала, выла, рычала, дергалась, царапала меня по рукам и спине, скалила зубы, но тем не менее сжимала меня ногами, словно на зло мне пропихивая мой член ещё глубже! Оскал начал превращаться в злорадную ухмылку! Но вдруг стройная ножка перешагнула через тело Сары, и над ее лыбой нависла тень. Дженни, прокашлявшись у меня за спиной, возвращалась в игру и, кажется, тоже жаждала отомстить насильнице! Раскрыв двумя пальчиками свою мокрую розовую киску, она без всяких церемоний уселась Саре на наглую рожу! Немного поёрзав, она пристроила свою щелочку поудобнее во рту у подруги. Опершись руками ей на грудь, она начала плавно двигаться вперёд и назад, прикрыв глаза и постанывая. Сара обхватила Дженни за бедра и растянула ей ноги пошире, а когда по телу кореянки пробежала мелкая дрожь и из груди вырвался протяжный стон, я понял, что мулатка насадила ее на свой долбаный язык! Срань! Сара явно неадекватная! Кажется, если ее будет неделю насиловать десяток уголовников, выбивая ей зубы и туша окурки у неё в дырке, она и тогда будет подыгрывать и орать «жёстче, хлюпики!!!» Она мычала и ерзала в пыли. Я продолжал ее яростно трахать, рыча сквозь зубы. Дженни стонала от языка внутри себя и шумно дышала. Наши с ней лица были в паре сантиметров друг от друга. Мы почти соприкасались ртами. Ее выдохи были моими вдохами. Казалось, что сам остров сотрясается от нашей страсти, а с дерева над нами сыплются листья и огонь в очаге горит жарче! Это было настолько улётно, что не хватает слов — такое нужно чувствовать! Но всё имеет предел. Стенки пещерки Сары в один момент стали слишком хороши, электрический разряд пробежал вдоль хребта прямо в мозг, заставив меня прогнуться в экстазе, я взвыл и начал кончать в Сару! Я изливался спермой, как конь! Белая жижа с чавканьем лилась через края черной киски, пенясь пузырями на влажных губах! Увидев, что я кончаю, Дженни как кошка бросилась мне на грудь и повалила на спину. Мои член, перемазанный спермой и женским соком, выскользнул из дырки Сары и встал столбом, продолжая фонтанировать семенем. Дженни прыгнула на меня, уселась на член и, издавая тонкие стоны и до покраснения сжимая ручками свои дойки, несколько раз энергично насадилась! По ее телу прошла быстрая судорога, она охнула и откинулась на спинку. Я валялся выжатый до капли. Мой «таран», выбившись из сил, опал почти мгновенно! С шумом я вдыхал воздух и слышал, что два усталых, но удовлетворённых женских голоса рядом со мной делают то же самое. Я приподнял голову, и увидел что мои красавицы лежат справа и слева от костра, все в поту и пыли, с расставленными ногами. Из их раскрытых кисок сочились вязкие струйки моей спермы. Чертовски довольный собой, я откинулся с глупой лыбой и минут пять лежал в прострации. Когда мы потихоньку пришли в себя, то Дженни, всё ещё перепачканная и со спутанными волосами, вспомнила, что на костре у нас варится компот! Но компотом это уже не было! На дне жестянки булькало и воняло горелым черное фруктовое месиво! — Ну вот! Компот пролюбли! — констатировал я факт, и мы все, голые и грязные, с хохотом осели на траву. Потом мы бегали к ближайшему озерцу, куда у меня была протоптана тропинка и сооружён небольшой бревенчатый помост на берегу. Там мы, к великому неудовольствию озерной живности, пару часов терли друг друга щелоком и мочалками из гривы ламы, смеялись, дурачились, плавали и брызгались водой. Наконец, мы вернулись в наш лагерь под деревом. Я натянул свою рубашку — ту самую, в которой спасся с лайнера. Только теперь я не мог ее застегнуть по причине отсутствия пуговиц — они ускакали куда-то в траву. Девочки подняли с земли обрывки своих футболок и укоризненно посмотрели на меня. Всё-таки мы не настолько шикарно живём, чтобы рвать одежду просто для забавы. Из бывших футболок они соорудили себе нечто вроде повязок-лифчиков, чтобы поддерживать грудь. Ничего против я не имел — лишний раз обозреть их сиськи я никогда не против! Я раздул огонь из углей, а Дженни, под наш общий смех и шуточки, опять поставила на огонь котелок с водой и фруктами. Компот, дубль два! — Так на чём мы там остановились? — со смешком спросила Сара, поправляя сырые волосы. А я и сам забыл! Йошкин кот, я с себя балдею! Выдумал идею, от которой у меня так крышу сорвало, что двух девок до потери пульса отодрал, и — бац! — забыл! — Ну, — улыбнулась Дженни — мы вроде как решили идти исследовать остров. — Во-во! — подтвердил я. — А успеем до дождей? — спросила Сара. — Должны. Через пару недель мы справим годовщину высадки на остров. Значит, до муссонов ещё минимум три месяца. Мы уже опытные в плане подготовки к дождливому сезону. Тогда мы успели за два с половиной месяца. Сейчас хватит полутора или двух. Месяц на поход мы можем пожертвовать смело. — А еду ты охотой хочешь добывать? — спросила Сара. — А ты во мне сомневаешься? — я важно выпятил грудь, чем вызвал у девушек улыбку. — Конечно, мы возьмём из лагеря небольшой запас еды для перехода через горы и саванну, но дальше, я уверен, хотя бы картошку в земле мы точно найдём. — И всё-таки странно как-то всё это! — Дженни разлила фруктовый отвар в бамбуковые стаканы и раздала нам — Вдруг кто-нибудь без нас возьмёт и высадится на берег! А мы наше спасение профукаем. — Не профукаем, будь уверена. — я отпил горячий навар — Тут прямо на твоих глазах за год даже намёка на самолёт или судно не было. С чего бы им вдруг появляться без нас? — А разве это не камень в огород твоей теории о том, что сюда постоянно шастает какая-то темная лошадка? — спросила Сара — Ведь мы смотрим с нашего пляжа на восток, в сторону материка. Мы должны были увидеть транспорт, направляющийся оттуда. — Хм. Да, разумно. Ну… может они делают какой-нибудь крюк и не попадают в наше поле видимости. Или приезжают сюда раз в несколько лет, а не каждый год. Или у них пристань на другом участке острова. Мало ли? — Пещерная база подводных лодок! — предположила Дженни. — Слишком по-голливудски! Хотя, почему бы и нет. В любом случае — если кто-либо высадится на наш берег, он не сможет не заметить покинутый лагерь. А мы ему там послание оставим. У черепашьего панциря, который я нашёл и очистил и который верно служил нам стиральным корытом, была гладкая белоснежная внутренняя поверхность. Мы решили нацарапать послание на ней. На троих мы знали четыре языка. Мы составили текст на куске оленьей шкуры и перевели его на все эти языки. Затем каждый из нас написал его на панцире острым стальным скребком. Я писал русскую и испанскую версию перевода, Сара — английскую, а Дженни — корейскую. Вот этот текст. «Приветствуем тебя, незнакомец! Мы не знаем, кто ты и как попал сюда. Нас три человека. Ефимов Роман Анатольевич, русский, гражданин РФ, 24 года. Сара Харрис, афроамериканка, гражданка США, 21 год. Дженни Чен, кореянка, гражданка США, 19 лет. Мы выжили во время крушения лайнера «Левиафан», спаслись на надувном плоту и оказались здесь после нескольких дней дрейфа в океане. Мы живём здесь почти год. Это богатый и изобильный край, хотя здесь и обитают животные и растения, кажущиеся выдумкой. Мы выяснили, что остров намного больше, чем мы думали изначально, и отправились его исследовать. Направление нашего пути мы указываем стрелкой из брёвен, а в местах привалов будем оставлять новые отметки. Если ты такой же, как и мы, потерпевший бедствие и угодивший сюда не по своей воле, то пользуйся нашим жилищем и имуществом. Ходи в лес за фруктами по нашим тропам, лови рыбу нашими снастями, охоться, но берегись хищников и ядовитых существ и не бери у природы больше, чем тебе нужно. Черепа и шкуры некоторых из зверей, что мы добыли здесь, дадут тебе представление о местной фауне. С помощью или без, но мы обязательно придём сюда снова. И тогда ты сможешь вернуться домой вместе с нами или стать нашим другом и вместе осваивать этот берег. Мы планируем, что наш поход будет продолжаться не больше полутора месяцев от даты написанного. Если же вы, это читающие — спасатели, то следуйте за нами по отметкам или ищите с воздуха. Мы вас заметим и подадим сигнал. Мы уже очень давно вас ждём! А если вы — тайные, неизвестные нам хозяева и владельцы этой земли, то очень просим вас быть к нам снисходительными. Мы не хотели вторгаться сюда. Мы всего лишь выживаем и больше всего на свете мечтаем вернуться домой. Просим прощения за ущерб, что нанесли вашей собственности! Очень надеемся на вашу благосклонность! Дата Подписи» Хотя панцирь и был большой, мы старались писать убористо, так что даже такой объемный текст сумел поместиться на нём четыре раза. Мы начали подготовку к походу. Прежде всего я убрал из моря и из лагуны все свои сети, жерлицы и ловушки — зачем попусту губить рыбу? Затем мы вытащили пирогу на сушу и закопали ее во влажный песок, привязав толстым тросом за пальму. Так она не рассохнется и не потрескается под жарким солнцем, а случайный шторм не унесёт ее в океан. Рюкзаки и сумки, которые мы в своё время спасли с лайнера, не совсем подходили для наших целей. Рукодельница Дженни смастерила нам три прочных корзины с жестким бамбуковым каркасом и плотными крышками. При помощи двух лямок и пояса они надевались на спину почти так же надежно и удобно как туристические рюкзаки. В эти корзины мы сложили запас сушёной рыбы и солонины, а также овощи. Из утвари мы взяли бутылки-полторашки для воды, кокосовые тарелки, бамбуковые стаканы, ложки и котелок. Из инструментов — три ножа, три мачете, топор, оба огнива и большой запас разных веревок, в том числе и два отличных прочных троса с браконьерской лодки длиной метров тридцать каждый. Не забыли и про аптечку — медикаменты с плота и с лодки мы очень ценили, берегли и старались не транжирить. Часть рыболовных снастей, ласты, маска и гавайка также отправлялись с нами. Дженни сшила по моей инструкции из оленьих шкур три спальных мешка. Хотя больше они были похожи на меховые муфты длиной по два с половиной метра. Такие штуки были универсальны. В них можно было залезть внутрь, можно было набить листьями и сделать тюфяк. А можно натянуть на двух шестах и получить удобнейшую кровать. Так что с учётом пончо с капюшонами, которые сделала Сара, также посаженная за шитьё (это стоило немалых усилий), можно было рассчитывать на комфортный ночлег в любую погоду. Я же тщательнейшим образом производил ревизию нашего арсенала — ведь нам предстояло добывать еду и защищать свои жизни в неизведанных землях. Я починил лук, оснастил его новыми плечами и тетивой. Он стал намного мощнее, так что теперь не было необходимости в метательных копьях — выстрелами из такого оружия можно было свалить хоть ламу, хоть буйвола. К нему я сделал почти полсотни качественных стрел с острыми костяными наконечниками. Тяжелая короткая пика с остриём из стали от лодочного каркаса, которая была со мной почти с самой первой охоты, стала мне уже как родная — без неё в лесу я чувствовал себя голым. Кроме того, следовало вооружить и девушек! Поэтому я снова наведался в место, где лепил глиняную посуду. На этот раз я сложил из глины кузнечный горн. Тяга в этой печке вышла просто бешеная! Стоять возле нее было страшно! Я раскалил в этом аду две стальные трубки и сплющил их с одного конца на плоском камне, используя деревянные щипцы и молоток. Затем из плоских концов я сформировал листовидные острия и закалил наконечники в воде. Заточил их, насадил на прямые сухие палки — вышли лёгкие, прочные и острые как бритва копья. Они получились с доволно хорошим балансом, так что даже неумелый метатель запросто смог бы вогнать такое в цель. Изящное оружие пришлось вполне по вкусу моим прекрасным воительницам. Когда все приготовления были закончены, пришло и время праздновать годовщину со дня нашей высадки на остров. Трудно поверить! Целый год мы живём в полной изоляции от мира! За год мы не видели ни одного человека, кроме друг друга, и даже никаких признаков людей! Мы сходили в лагуну той самой тропой, что и год назад, в тот день, когда я впервые взял Сару у водопада и добыл первую дичь в лесу. Удивительно, но нам даже трахаться особо не хотелось. Мы все были погружены в свои мысли. И, кажется, все думали об одном и том же — пора домой… Утром мы загородили вход в нашу хижину пальмовыми ветвями и водрузили на крыльцо черепаший панцирь, покрытый закорючками на четырёх языках. Когда я поднимал его, то понял, что проделал это почти не напрягаясь. А ведь раньше, когда я тащил его по пляжу он казался мне неподъёмным! Мы залили огонь в очаге, сложили на песке стрелку из трёх бревнышек, указывающую на начало тропинки, уходящей в джунгли. — Можно идти. — сказала Сара. — Подожди. — я взял ее и Дженни за руки — Присядем на дорожку. — В смысле? Зачем? — не поняла Сара. — Сам не знаю. Русская традиция. Пожалуйста, присядьте. Мы сели на песке у холодного очага. Я обнял девушек за плечи и прижал их к себе. С минуту мы сидели молча, слушая шорох ветра в кронах пальм и шум прибоя. Я поднялся на ноги и помог встать девочкам. Мы взвалили корзины на себя. — Пора. — Жребий брошен! — Вперёд! Ближе к вечеру мы снова были на моём охотничьем кордоне под дом-деревом, где пару недель назад закатили такую бешеную групповуху. Сара снова пошутила про сгоревший компот, и мы с Дженни прыснули со смеху. Кажется, эта шутка теперь с нами надолго! После перехода девочки устали намного меньше, чем в прошлый раз. Хотя у нас и был более объёмный и тяжелый груз, нести его в новых корзинах было одним удовольствием! Багаж мы распределили между собой: я нес всё тяжёлое, Сара — то, что полегче, а Дженни — самое легкое, вроде аптечки, смены одежды и так далее. Кроме того, девушки опирались на копья — я сделал их на славу, и они уже себя оправдывали. Я же обзавёлся в качестве «третьей ноги» прочным посохом с узловатым утолщением наверху. Такой можно было даже использовать в ближнем бою в качестве палицы — разнести этой штукой кокос или чью-нибудь морду с одного удара не составило бы труда. Утром я отправился на разведку в саванну. Заметив, что на отдалении от стада копытных скучающей походкой прогуливается бегун, я довольный повернул обратно. Пусть сегодня птички поохотятся на здоровье, а завтра мы спокойно пройдём через пастбище. Я совсем не хотел завести девушек прямо в этот замес из рогов, копыт, когтей и клювов! На другой день, убедившись что небо ясное и облаков не предвидится, мы начали наше восхождение. Сперва я провёл девочек за собой через саванну. Прохладный свежий ветер, яркое солнце, ароматы луговых цветов и трав и вспархивающие из-под ног птички — сам остров нас подбадривал и звал в путешествие! Мы поднимались не торопясь, широкими зигзагами по склону, чтобы не тратить попусту силы. Нам некуда было спешить. Я даже сделал остановку, чтобы девочки вдоволь полюбовались в монокуляр на стадо лам и оленей — ведь они видели этих животных только в виде кулей с мясом, которые я приносил с охоты. Солнце уже начало понемногу скатываться к закату, когда мы взошли на плоскую верхушку плато и направились в скалистый «колизей», ареной которого было Проклятое озеро. — К воде ближе чем на десять метров — тридцать футов по-вашему — ни ногой! Вы поняли? Вопрос жизни и смерти! — Мне кажется ты преувеличиваешь! — возразила Сара — Это только в легендах в местах, вроде этого, живёт монстр-людоед. — Опять не веришь? Вот ничему тебя жизнь не учит! Сейчас разобьем лагерь и на рыбалку пойдём! Мы обосновались в той самой расселине, в которой я жёг дерьмо в свой первый визит сюда. Правда на этот раз мы притащили с собой запас дров на одну ночь — ради девушек; по мне так какашки далеко не самое плохое топливо! Дженни стала резать на лугу траву и сооружать из неё и спальников три постели, а мы с Сарой принялись мастерить удочку на людоеда. Я выбрал один из самых матёрых крючков — толстая железяка размером с загнутый указательный палец. Его я намертво примотал тонкой проволокой к одному из наших тросов. Сушеная рыбина, надетая на крючок за голову, послужила наживкой. Велев Саре прихватить своё копьё и мачете, мы отправились к озеру. — Ну, шеф, и какой же у нас план? — спросила Сара по дороге. — Простой как две копейки. Я закидываю крючок в воду, его тут же хватает эта тварь. Ты должна стоять наготове. Как только я выволоку угря на сушу и оттащу от воды, лупи копьём ему прямо в хребет и старайся пригвоздить к земле, чтобы обратно в воду не сполз. А потом руби нахрен башку! Вот и всё! — А не думал, что они могут током жахнуть? Я видела по телеку про таких! — Думал. Со всей уверенностью могу заявить, что шокеров у них нет. Иначе зайца бы тогда скрючило и убило за секунду, а они его забороли и утащили под воду вполне в сознании. — Черти озёрные! — Сара плюнула под ноги — Ну ладно. Попробуем словить одного. Придя на на тот участок берега, куда подходили звериные тропы, обозначая водопой, я встал метрах в двенадцати от кромки воды, надежно упершись ногами в землю. Сара заняла позицию чуть ниже и правее меня, держа копьё наготове для удара. — Готова? — Да! — Бросаю! Я раскрутил в воздухе конец троса с крючком и наживкой и зашвырнул его в озеро. Свободный конец я обмотал вокруг руки и туловища, чтоб веревку не вырвало у меня из пальцев. Ждать пришлось недолго. Секунд через семь после заброса к светлой рыбине, хорошо заметной в темной воде, как торпеда, метнулось длинное блестящее туловище! Рыбина исчезла, а через полсекунды за трос рвануло так, что я едва устоял на ногах! Веревка врезалась мне в тело, будто я пытался удержать на ней газующий мотоцикл! Поверхность озера вспенилась и забурлила. Огромная тварь в ярости выскакивала из воды, билась и дергала из стороны в сторону! Мимо нее просвистело из воды ещё несколько угрей — инстинкт подсказывал им, что если сородич с чем-то упорно борется возле берега, то надо ему помочь. Но они никак не могли взять в толк, где же, собственно, добыча, в которую нужно вцепиться? Поэтому просто глупо скакали вокруг беснующегося товарища, который с остервенением пытался избавиться от крючка в пасти! — Ты в порядке? — крикнула мне Сара. — Нихрена! — сквозь зубы прорычал я — Помогай! А то утянет! Сара подскочила ко мне и схватилась за верёвку. Я словно закаменел и врос ногами в землю! Напрягая все силы, чтобы побороть рыбу-монстра, мы начали ее изматывать. Точно так же, как и сами угри делали со своими жертвами. Минут через тридцать борьбы, состоявщей поочерёдно из отпусканий и подтягиваний рыбы к берегу, мы почувствовали, что наш противник устаёт. — Сара! Копьё хватай! Моя помощница отпустила веревку и снова заняла позицию для удара. Оставался последний рывок! Я перекинул трос через плечо и, собрав все силы, стал шаг за шагом продвигаться вверх по склону, на буксире вытягивая рыбину на берег. Угорь продолжал сопротивляться, но уже не так сильно как в начале. Медленно, но неумолимо, я тащил его прочь из родной стихии. Обернувшись назад, чтобы перевести дух, я увидел, что тварь, не переставая биться как в припадке, уже на две трети находятся на суше! Сделав последнее усилие, я на одном дыхании рванул ещё шагов на пять, оттаскивая рыбину прочь от воды! — Гаси его! Сара подскочила и с громким криком вогнала копьё в аспидно-чёрную спину чудовища. Но эта тварь явно не хотела сдаваться! Саре пришлось отбросить мачете и навалиться на оружие всем весом, чтобы добыча не ушла. Склизкое тело обвилось вокруг ее ноги, а хищная пасть плотоядно щёлкала, пытаясь дотянуться до ляжки. — Помогай, мать твою!!! — заорала Сара. Я освободился от веревки, схватил с земли мачете и в два удара оттяпал гадине голову. Здоровенная рыбья башка продолжала клацать зубастыми челюстями, подпрыгивая на земле. Разве что не гавкала, собака! Четыре метра склизкого чёрного туловища толщиной в ногу продолжали конвульсивной перекатываться кольцами, прибитые копьем к земле. — Вот дерьмо! — выдохнула Сара — Всякой дряни я под водой на рифе насмотрелась, но таких зверюг впервые вижу! Злющие, гады, как ротвейлеры! — Да уж… — я осел на траву от судорог в пережатых тросом мышцах — Рядом с ними даже пиранья покажется аквариумной рыбкой! Сара выдернула из рыбьей туши своё копьё, и мы принялись за разделку. Шкура угря оказалась толстой и похожей на наждак. Острое лезвие ножа не оставляло на ней даже царапин, но против рубящего удара мачете ей было не выстоять. Мы отрубили от четырёхметровой рыбины, похожей на бревно, солидное «полено» почти в метр — больше нам было не съесть и не унести. Голову мы тоже забрали — похвастаться! А поторха и остатки туши копьём спихнули в озеро. Вода вокруг них мгновенно вскипела. Угри рвали и трепали останки дохлого сородича. — Бррр… — брезгливо поёжилась Сара — Они ещё и каннибалы! — Знаешь, я не удивлён. — я взвалил кусок рыбы на плечо — Ну что? Я преувеличивал опасность или как? Она с показушной обидой насупилась и не разговаривала со мной всю дорогу до стоянки. В расселине Дженни уже набила тюфяки травой и теперь сидела на корточках у кострища, высекая из огнива искру на пучок растопки. — Эй, хозяюшка! — обратилась к подруге Сара, протягивая ей угриную башку на наконечнике копья — Глянь, какая рожа! — Ужас! — Дженни отпихнула от себя палочкой склизкий трофей — Ты же раньше громче всех ругалась на Рому, что он постоянно в лагерь черепушки разные тащит! А теперь сама мне «рожу» принесла! — А это побочный эффект от охоты! — я рассмеялся, положив рыбью тушу на камень — Думаю, теперь она поняла, что моё ремесло не такое простое и мне иногда хочется внимания и похвал в адрес моих трудов! — Давайте уже попробуем это чудище на вкус! — с энтузиазмом предложила Сара, проигнорировав подкол — А то у меня после прогулки по горам аппетит разыгрался как у озёрного угря! Никто против ужина не был. Вскоре костёр прогорел и оставил после себя ворох горячих углей. На них мы и положили куски рыбы прямо в ее собственной бронированой шкуре. Она защищала мясо не хуже сковородки. — Фантастика! — отозвалась Сара сквозь набитый рот. — Да уж! — я тоже уплетал жареного монстра за обе щеки — Кто бы мог подумать, что злобная тварь, думающая только о том кого бы ещё сожрать, может сама обладать таким восхитительным и изысканным вкусом! — Вот и раскрыт секрет! — радостно заметила Сара. — Какой? — Секрет их каннибализма. Они и сами прекрасно знают, какие же всё-таки они вкусные! — А знаете что? — Дженни прихлебнула из стакана имбирный чай — Может даже и хорошо, что это место сокрыто от мира! — Почему ты так думаешь? — Посмотрите! — она указала пальчиком в просвет расселины. Заходящее солнце бросало последние лучи на скалистый «колизей», отражаясь сверкающими бликами от поверхности озера и оставляя красноватые отсветы на обрамляющих его скалах. Тончайшая пелена кисейного тумана застыла над неподвижной поверхностью воды, лишь добавляя пейзажу какой-то непостижимой мистики. По сочному изумрудному лугу на дальнем берегу неспешно прогуливалась пара оленей. — Красотааа! — восторженно улыбнулся Дженни, положив головку Саре на плечо. — Да уж! И в самом деле! Были бы тут люди, олени быстро бы отправились в стейк-хаусы, а угри — в японские рестораны. — А озеро бы разлили по бутылочкам с этикетками. — добавила Сара — И продали бы в магазине. Доллар штука. Мы сидели и любовались красотой природы, пока догорали лучи заката. Но вот и они померкли, и на долину спустились угрюмые сумерки. В просветах между скалами сгустилась тьма, озеро стало черным и зловещим. Я подбросил дров в костёр, и оранжевые языки отогнали подступающую темноту. — Давайте спать, девочки. Я первый посторожу, вампиров поотгоняю. Нужно набраться сил. Завтра мы пойдём в такие места, где даже я буду новичком.