Тенали

Следующие три дня можно было на фоне начала нашей экспедиции назвать скучными. Поутру мы собрали вещи, уложили в корзины запас копчёной конины и баклажанов, распрощались с гостеприимным баньяном и продолжили своё путешествие по Дороге Истуканов. Древний путь пересекал овраги и балки с ручьями, перекидываясь через них каменными мостами, огибал особо большие утесы или крутые холмы. Незначительные неровности рельефа были сглажены трудолюбивыми рабочими древности. За день по дороге мы без спешки преодолевали в среднем по 15-17 истуканов. Ничего принципиально нового на пути не попадалось. Несколько раз нам встретился старый знакомый — гигантский папоротник. Со второй попытки нам удалось отведать на вкус его побеги — они оказались вполне пригодны к употреблению. А вот корневище подкачало — даже долго проваренное, на вкус оно было редкостной гадостью с ужасным послевкусием. К слову, местные баклажаны по своим вкусовым качествам почти не отличались от своих заморских аналогов. А готовить их на углях было даже проще, благодаря твёрдой скорлупе. Конина же имела специфический кисловатый привкус, но он почти не ощущался в копчёном продукте, а когда мясо варили в супе, то и вообще пропадал. Один раз нам удалось подсидеть гигантского попугая. Он проявил неосторожность. Через дорогу на высоте метров в восемь перекидывалась толстая лиана, на которой пристроилась пышно цветущая бромелия. Пернатый подбирался к аппетитным красным цветам в надежде полакомиться. Я поспешно достал лук, навёл стрелу и одним метким выстрелом сбил попугая. Когда мы ощипали все его роскошные перья (оставив несколько на память, само собой) то тушка оказалась вполне неплохой, хотя в наших фантазиях она была гораздо больше. Зато вкус мяса попугая был выше всяких похвал! А чего ещё ожидать от птицы, которая кормится только самыми спелыми фруктами, отборными орехами и душистыми цветами? Впрочем, кое-что новое всё же случалось. Как-то раз ближе к вечеру мы разбили лагерь, соорудив из наших мешков настоящие койки на бамбуковых каркасах. Дженни, как обычно, осталась у костра. А мы с Сарой отправились шерстить местность. На глаза нам попался огромный черный гнилой пень. Он сплошь оказался покрыт грязно-серыми грибами. Их круглые дутые шляпки были по размеру чуть больше кулака, а кожица на них — сухая и в мелких морщинках. По краю грибной семейки росли молодые грибочки — величиной с мелкие шампиньоны и вообще очень на них похожие. — Класс! — оживилась Сара, когда заметила грибы — Нарвём мелюзги на ужин? — Стой! Смотри. — я показал ей пикой на корни пня. Возле них лежал скелет какого-то некрупного животного — судя по зубам и хвосту, звероящера. Между рёбер и из глазниц проглядывали на свет миленькие белые шампиньончики. Рядом валялась ещё не до конца разложившаяся тушка птицы… — Всё еще есть желание ими ужинать? — Уже как-то не очень. Ядовитые, что ли? — По видимому. Хотя… Я поднял с земли камушек. Отойдя вместе с Сарой подальше от пня, я швырнул его в гущу грибов. Несколько самых крупных из них мгновенно лопнули, выпустив в воздух зеленовато-бурую тучу спор. Облако летучей пыли повисло над полянкой. Ветра не было, однако до нас всё равно доползло едкое зловоние. Мы поспешно ретировались. — Ну, излагай свои догадки, Чарльз Дарвин! — обратилась ко мне Сара — Я же знаю, что они у тебя уже есть. Как ты понял про споры? — У нас в России растёт в некотором роде похожий гриб. Когда он созревает, то тоже лопается и пускает тучку спор. В народе называется «дедушкин табак». Сара засмеялась. — Дедушкин табак?! Суровые, однако же, у вас там в России дедушки! Такую отраву курят! — Да не курят его! И он не ядовитый. Молодые дедушкины табаки даже собирают и готовят. Местный вид приспособил умение выбрасывать споры не только для размножения. Когда какое-нибудь животное цепляет грибную колонию, проходя мимо или покусившись на молодые грибочки, в него тут же пускается облако ядовитых спор. Неудачник умирает и становится новой партией корма для колонии. — Воу! Я, если честно, себе хищные растения и грибы немного по другому представляла. — С хватучими щупальцами и зубастой пастью? — я засмеялся — Поверь, в природе всё устроено гораздо проще. И удивительнее при этом в разы. На четвёртый день около полудня нас порадовало событие, которого лично я уже давно ждал с нетерпением. Где-то на севере из-за стены джунглей донёсся мерный шум воды. И не какого-то ручейка, а капитального мощного потока. В воздухе повеяло влажной прохладой, а растительность налилась соками, трава и листья окрасились красками на тон ярче, по стволам гуще закучерявился влаголюбивый мох. Никаких сомнений не было. Мы приближались к большой реке. Спустя пару часов с северо-запада раздался шум уже другого порядка — низкий грохочущий гул. Казалось, от него сама земля мелко дрожит на частотах инфразвука. Дорога же начала изгибаться к юго-западу, уклон полотна стал больше. По мере продвижения гул перерастал в рёв. Дорога огибала эпицентр звука, оставляя его справа от нас. Мелкая водяная дисперсия висела в воздухе, мгновенно напитывая ткань одежды, и крупными, будто ртутными, каплями собиралась на листьях филодендронов и в цветках бромелий. Ни для кого из нас не было секретом, к чему мы приближаемся. Дорога вынырнула из-под полога леса, превратившись в сотню метров мощной каменной пристани по берегу широкой бурной реки. Метров на триста выше по течению, ревя и беснуясь среди утесов, низвергался с горы водопад. Пристань была сложена всё из тех же блоков. В начале и конце стояли носатые истуканы, а примыкающая к воде полоса была утыкана каменными кнехтами для швартовки лодок. Неподалёку высился штабель строительных блоков, поросший травой и лианами. Он стоял, ожидая погрузки и отправки, которым так и не суждено было состояться. Разинув рты, мы замерли неподвижно, несколько минут созерцая картину неукротимой мощи водной стихии и плоды неутомимого труда древних зодчих. Ночевать прямо на пристани было не совсем удобно. Слишком сыро и скользко. Одежду не просушить, костёр тоже хрен разведёшь. Мы сошли с дороги и перевалили небольшой холм к югу от берега. Там, в балке с ручейком, было уже относительно сухо. Даже удалось найти не напитанные водой дрова. Мы сидели у костра, попивая чай. Девочки болгали между собой, я же погрузился в размышления. Естественно, отступать я не планировал! В такой-то момент! Можно было идти дальше пешком вдоль южного берега реки, но зачем, если можно плыть? Я поделился мыслями со своими спутницами. — А вдруг там ниже по течению ещё один такой водопад? — полюбопытствовала Сара. — Неа. Проплыть можно однозначно. — Откуда знаешь? — Штабель блоков. Дорогу не просто так тянули именно до водопада. Эти камни отсюда увозили по реке на лодках. Понимаете? Раз пристань расположена здесь, значит ниже по течению совершенно точно может пройти плавсредство. Даже большое и гружёное. — Хм. Звучит разумно. А на чем поплывём? — И да! — заметила Дженни — Древние индейцы вряд ли правили лодками только втроём. Да и опыта у них было побольше, как и знания реки. Нам нужно что-то очень устойчивое, что не перевернётся при всей нашей… — Рукожопости. — закончила фразу подруги Сара. — Эээ, ну, я хотела сказать «неумелости», но смысл, думаю, вы поняли. — Хм… — я подпёр бороду кулаком — Есть тут один вариантик… Несколько лет назад (в прошлой жизни, по ощущениям) мне довелось попасть в группу туристов-экстремалов, которая проходила на рафте несколько порогов на реке Катунь в Республике Алтай. Направление это довольно популярно у водников, поэтому на всяческие плавсредства для бурных рек я насмотрелся достаточно. Особенно меня заинтересовали катамараны. По сути, катамаран — это два плавучих баллона, соединенных поперечными перекладинами. Выходит прямоугольная конструкция с настилом сверху. Благодаря своей ширине и наличию двух балансирующих плавучих элементов катамаран обладает рядом преимуществ. В их числе хорошая грузоподъёмность, простота изготовления и великолепная устойчивость. Вопрос был в материалах. Однако и здесь всё довольно быстро разрешилось. Благодаря влажности возле пристани обильно произрастал гигантских размеров бамбук. Высота стеблей достигала двадцати метров, если не больше. Самые толстые стволы по обхвату превосходили мои ноги. А из-за воздушных пустот внутри он отлично держался на плаву. По деревьям вокруг змеились крепкие лозы и лианы, отлично подходящие для связывания. Иными словами, от постройки катамарана нас ничто не удерживало. Поутру, хорошо отдохнув после перехода, мы превратили пристань в верфь. Начали с заготовки материала. Стенки стеблей здешнего бамбука оказались невероятно толстыми и прочными. По твердости, пожалуй, сопоставимы с алюминием. Если раньше мы с легкостью рубили бамбук при помощи мачете, то теперь я по полчаса возился над каждым стеблем, орудуя топором. Каждый ствол я разделял на секции примерно по четыре метра и перетаскивал к пристани. Девочки тем временем запасали лозу. Я посоветовал выбирать прочные, но гибкие лианы, как можно длиннее и не слишком толстые. Сара лазила на деревья с мачете, а Дженни внизу распутывала эти природные веревки. В первую очередь изготовили баллоны нашего катамарана. По правде говоря, это были просто несколько бамбуковых брёвен, связанных лианами в цилиндрический пучок. Каждый такой баллон я тщательно взвешивал в руках — если они будут разного размера и массы, то наш катамаран перекосит на бок. Других более точных средств измерения веса у меня, увы, не было. Пора было объединить оба баллона в единую конструкцию. Однако на этом этапе мы столкнулись с неожиданной проблемой. Из-за швартовочных кнехтов на пристани мы не смогли бы спихнуть готовый широкий катамаран в воду. Было принято решение спустить баллоны на воду и собрать катамаран прямо в реке. Перед непосредственно сборкой я изготовил раму. Она вышла в виде бамбукового прямоугольника примерно два на три метра. Для надежности соединения на углах я прорубил в бамбуке пазы, а для общей прочности установил две диагонали. Дженни тем временем из бамбуковых палок потоньше связала циновку. Ее предполагалось постелить на раму сверху в виде эдакой палубы. Первый баллон мы спустили на воду и накрепко привязали нашим верным тросом к кнехтам у пристани. Затем одним краем закрепили на нём раму. Это был один из самых сложных этапов. Сара на берегу страховала раму при помощи второго троса, чтобы её не унесло течением. Дженни лианами вязала конструкцию к баллону. А я фиксировал край рамы в воде, удерживая ее на месте в потоке воды. Если бы не ласты, меня унесло бы нафиг вместе с ней. Далее наступила очередь второго баллона. Привязав пару лиан к раме, я приподняли ее свободный край над водой. Девочки же подвели под него заранее спущенную в воду связку бамбука. На этот раз в воде с ластами загребала Сара, а Дженни стояла на страховочном тросе. Когда баллон занял нужное положение, я опустил на него сверху край рамы. Его мы тоже накрепко соединили с баллоном при помощи лиан. Сверху уложили циновку, а второй канат несколько раз перекинули поперёк «палубы». За него предполагалось цепляться ногами, чтобы не улететь в воду на порогах. Катамаран был готов. На постройку ушло два дня. Мы были ужасно довольны собой. Оставалось только сделать весла. Мы выбирали подходящие куски древесины, как вдруг я заметил какие-то всплески на реке. Я присмотрелся. Метрах в тридцати от берега прыгали в волнах какие-то крупные рыбы. — Опа! — воскликнула Сара, когда рыбина, сверкая боками, прыгнула в очередной раз — Кто это? — Зачем гадать? Поймаем и выясним. Я сбегал до нашей стоянки у ручья и вернулся с мотком лески, крючком и большой гайкой в качестве грузила. На конце лески я по быстрому соорудил оснастку, нацепил на крючок несколько найденных под старым бревном личинок-«вареников». — Девочки, отойдите, пожалуйста. Сейчас заброс будет. Я раскрутил конец лески с приманкой и запульнул наживку выше по течению от места, где проявляла активность рыба. Как только она плюхнулась в воду, я быстро начал выбирать леску. Напоминало ловлю спиннингом, только без удилища и катушки. Первые пять-шесть проводок результатов не принесли. На седьмой раз что-то неведомое сцапало наживку, подергалось немного и выплюнуло крючок. Я сделал ещё один заброс. Стоило приманке погрузиться под воду, как я снова ощутил рывок за леску и резко подсёк! — Есть! Рыба сопротивлялась яростно и сильно. С горным угрем, конечно, не сопоставимо, но тонкая леска больно впивалась в пальцы и бороться было трудно. Конец лески бешено метался по поверхности реки, рассекая воду. Вдруг мой противник рванул вверх и вылетел из воды, сделав изумительную «свечку». Я продолжал тащить. У берега рыбина забилась ещё неистовее. Казалось, еще пара рывков — и добыча уйдёт! Благо, со мной моя дорогая Сара! Как только я подтянул рыбу достаточно близко, девушка со всей дури долбанула ей бамбуковым шестом прямо по башке. Я быстро вытянул рыбину на пристань, пока не очухалась. Это был отличный экземпляр где-то на 7-8 килограммов. По очертаниям плавников и туловища он напоминал лосося или крупную форель. Чешуя, украшенная черными пятнами, отливала золотом. А голова походила на голову судака или тигровой рыбы из Конго — чуть удлиннённая, с развитыми челюстями и похожими на гвозди зубами. Пока я вырезал лопасти весел из стенок толстых стволов бамбука и прилаживал их к более тонким рукояткам, девушки разделали рыбу. Мясо оказалось ярко-оранжевым, с белыми прожилками жира. Проще говоря, нам попалась великолепная красная рыба! На экваторе! При том, что лосось — рыба холодных широт! Дженни насадила куски филе на бамбуковые шампуры, и мы пожарили их просто так, даже без соли. Это действительно была один в один великолепная сочная лососина! Потрясающе! После ужина я постарался изложить свои мысли по поводу завтрашнего сплава. — Напомни, а сколько раз ты ходил по горным рекам? — поинтересовалась Сара. — Эмм… один. — Класс. Просто класс! — План такой. Корзины крепим посередине ближе к носу. Справа и слева от багажа садитесь вы. Таким образом мы сместим центр тяжести вперёд. Так катамаран пойдёт ровнее. Я сам сяду на корме. В роли рулевого. У меня будут два весла, а у вас по одному. Я показал девушкам мои поделки. Два весла были покороче, а другие два — длинных — я делал под себя. — Запоминаем команды. В своё время я, увы, не узнал, как одна из них звучит на английском, так что немного подучим русский. Я взял одно весло в руки. — Команда «греби». Здесь все просто. — я изобразил движение веслом, как будто направляю лодку вперёд — Делаем вот так. Команда «табань». — я показал отгребающие назад движения — То же самое, но в другую сторону. «Суши весла» — вынимаем из воды. Ясно? — Та-бан? — с акцентом попыталась произнести Сара. — Да, именно. Держите. — я протянул весла девушкам — А теперь сдаем экзамен. Следующие минут двадцать я отдавал команды по типу «Сара, табань», «Дженни, греби», «все табань», «суши весла» и так далее. Девушки изображали все манипуляции веслом. — Супер. Всем пятёрки. — Пятёрки? — не поняла Дженни. — Тьфу! Забыл! Наши школы с вашими попутал. Всем «А+»! А теперь давайте ложиться. Завтра нам надо быть бодрыми. — Вы готовы, дети?! — я двумя руками держал последний канат, накинутый на кнехт. — Да, капитан! — крикнула Дженни. — Багаж надежно закрепили? — Надежно! — Сара подергала корзины. — Поехали! Дженни, греби! — я отпустил трос и налёг на весла. Катамаран отвалил от пристани. Речной поток резво подхватил наше судно. — Все гребём! Держать центра реки! Поначалу нас болтало с боку на бок, как дерьмо в проруби. Однако мы понемногу приноровились. Течение было быстрое, но пока никаких серьёзных опасностей не попадалось. Камни и скалы торчали из воды редко, а протоки между ними оказывались удобными и широкими. Здесь мы мало-помалу привыкли к управлению, так сказать, почувствовали наш катамаран. Он был немного тяжеловат на поворотах, но устойчивость была просто отличная. Впереди послышался гулкий рокот воды. Словно нож, рассекая поток надвое, посреди реки высился утёс, увенчанный одиноким деревом. Река раздваивалась на две протоки. — Куда рулить?! — проорала Сара, пытаясь перекричать нарастающий рёв. Хотел бы я, блин, знать! Волны усиливались, катамаран ощутимо болтало. И течение стремительно несло нас прямо на центральный утёс! Я напряг зрение, пытаясь хоть что-то определить. Вдруг на вершине утёса я снова заметил какое-то рукотворное изваяние. Вроде, человек. И рукой показывает на левый рукав реки! — Сара, греби! Дженни, табань! — я тоже правил рулевыми веслами левее — Держать в левую протоку! — С чего ты взял?! — Рули давай! Цепляемся ногами за верёвки! Вода подхватила наш катамаран и увлекла в нужное русло. — Сушим вёсла и держимся крепче! Я рулю! Поток набирал скорость. Русло сужалось, превращаясь в скалистый каньон. Девчонки вцепились руками и ногами в страховочные веревки, натянутые поперек палубы. Я корректировал курс веслами. Важно было не налететь баллоном со всей дури на камень. От удара лианы могут лопнуть, катамаран рассыплется и мы потонем как топоры. Однако индейцы не напрасно поставили указатель. Особо сложного руления не требовалось. Иногда я даже полностью убирал весла, видя впереди чистый фарватер, и позволял реке нести нас своим ходом. Наконец каньон закончился, и катамаран снова выскочил на широкий участок реки. Обернувшись назад, мы увидели слева возле устья нашего рукава относительно небольшой водопад 9-10 метров высоты. Если бы мы свернули в другую протоку, то полетели бы прямиком с высоты в три этажа. — Повезло! — выдохнула Сара — Как ты выбрал правильное русло? — Жопное чутьё. — ухмыльнулся я в усы — Весла на воду и все гребём. На счастье, стремнины и пороги, вроде такого, попадались не часто. Основную часть реки составляла относительно спокойная гладь, примерно 100-150 метров ширины. Кое-где попадались торчащие из воды небольшие камни, но маневрированию и продвижению они ничуть не мешали. Время от времени реку рассекал узкий каменистый островок с несколькими деревьями. Острова, как правильно, не торчали прямо посередине реки, а располагались почти вплотную к одному из берегов, поэтому дилемм с курсом не возникало. Завихрения на поверхности воды выдавали небольшие водовороты над омутами. Возле них время от времени скакали лососи, не желая быть затянутыми в воронки. С препятствиями, наподобие раздвоений реки или мощных порогов, мы сталкивались ещё трижды. И везде древние предусмотрительно расставили истуканы-указатели, так что даже мы — меньше дня как водники — без особых трудностей разбирались с курсом и проходили сложные участки. На одном из таких порогов нас ждала очередная шокирующая находка. Наполовину в воде, зацепившись за одну из скал, в реке лежал проржавевший остов вертолёта. От него уже мало что осталось. Однако Голливуд слишком сильно прославил эту машину. Характерный профиль кабины не узнать было невозможно. Это был так называемый «Хьюи» — рабочая лошадка армии США в семидесятые и само воплощение Вьетнамской войны. Остановиться и осмотреть вертолёт у нас возможности не было. Следуя по указателю, мы преодолели порог. — Вы его видели??? — удивительно воскликнув, обернулась к нам Сара. — Похоже, дядя Сэм добрался и сюда. — проговорила Дженни. — Добрался, да не выбрался! Почему он упал? — А этот остров, оказывается, намного загадочнее, чем нам казалось. — задумчиво произнес я — Намного… День уже начинал близиться к вечеру, и мы стали приглядывать подходящее место для стоянки. Более перспективным в этом плане выглядел северный берег. Мы подвели катамаран ближе к нему и внимательно высматривали удобный пятачок. Внезапно из-за поворота показались торчащие над водой камни и белые буруны. Очередной порог! Я поспешно стал искать взглядом статую. И нашёл. Возле южного берега. Доплыть до нужной протоки через всю ширину реки мы не успевали! Течение подхватило катамаран и уволокло в узкий каменный коридор, полный ревущей воды! Нашу посудину трепало из стороны в сторону. Мы цеплялись баллонами за камни, и бамбуковые стволы угрожающе скрипели, ежеминутно грозя развалиться. Мы с девчонками даже и не пытались управлять. Просто вцепились в палубу как клещи и орали от страха! Но катамаран выдержал. Миновав основные буруны в начале, рукав более-менее выровнялся, стал более спокойным, хотя и оставался стремительным и узким. — Эй! — воскликнула Сара — Смотрите! Справа! Там енот на камнях! — Где? Я присмотрелся к скалам по краям коридора впереди. На одном из них действительно сидел серовато-бурый зверь с пушистым хвостом в черно-белых кольцах, аналогичной монохромной маской, густыми бакенбардами и крупными ушами на голове и с «галстуком» на шее. Только вот глазомер Сару подвёл. — Твою мать! — выругался я — Это не енот. Это медведь! Зверюга в самом деле была далеко не енотовой комплекции! Здоровенная туша, могучие лапищи, жуткие когти и мощные челюсти действительно выдавали в ней медведя! Мишаня заметил нас и проявил явную заинтересованность. Он тут, понимаете ли, стоял, лососей караулил. Ждал рыбу, а приплыло мясо. Зверь вытянул морду в нашу сторону, нюхнул пару раз воздух и недвусмысленно облизнулся. — Рома! А ну быстро обоссы его! — заверещала Сара. Течение несло нас к сужению коридора, прямо медведю в лапы! Он уже пристраивался на камнях, чтобы поудобнее ухватить катамаран и сцапать паникующую добычу! Оценивая растояние до цели, зверь пару раз привстал на задние лапы. В нем было почти три метра роста! — Все гребём! Прибавить скорости! Держать правее! — Какого хрена?! — заорала Сара. — Греби, бляха муха, или нас всех сожрут!!! Девушки начали что есть силы лопатить воду. Расстояние между нами и медведем стремительно сокращалось! Зверь вытянул морду и занёс одну лапу, готовясь к броску. Я вырвал из уключины одно из своих больших рулевых весел и замахнулся. Оставались считаные метры! Медведь слегка привстал, готовясь навалиться всей тушей на край нашего судна! — Получай, паскуда!!! Широкая лопасть весла с лихого замаха поцеловалась с медвежьими щами! Звук от добротного леща вышел громкий и смачный! Шокированный медведь вылупил глаза, оступился, поскользнулся на мокрых камнях, и, издав возмущенный вопль, грохнулся в воду за кормой катамарана! Радостно вереща и свистя на все лады, мы выскочили из каменного коридора на простор основного русла реки. Отмудоханный медведь вывалился оттуда вслед за нами. Судя по тому, как резво он догрёб до берега и как задал стрекача в лес, особого урона его здоровью моё весло не причинило. Но гордость и самооценку расколотило вдребезги! На ночлег мы устроились на небольшом галечном островке, поросшем кустарником. После встречи с медведем мы чувствовали себя спокойнее в окружении воды. Тем не менее, сразу же после высадки мы обошли с Сарой весь островок, чтобы убедиться в его безопасности. В небольшой заводи на дальней оконечности острова я заметил стайку гусей. Этих же самых птиц с наростами на переносицах мы видели в озёрах в горной саванне. Гуси выглядели очень аппетитно, и я не мог не попробовать добыть такого к ужину. Была только одна проблема. Если я застрелю гуся, то течение тут же подхватит и унесёт его тушку. Нужно было что-то придумать. Мы с Сарой отошли чуть в сторону. Я достал нашу удочку, на которую мы поймали лосося. Но сейчас нам нужна была только сама леска. Один конец ее я привязал к хвостовику стрелы. Затем скрутил с мотка метров двадцать, сложил особым образом и показал Саре, как держать леску так, чтобы она свободно и беспрепятственно разматывалась. Проще говоря, тот же принцип, что и на подводной охоте, где к гарпуну привязан шнур. Только в сухопутном исполнении. Мы снова подкрались к стаду гусей, прячась за кустами. Они все ещё кормились в той же заводи, кувыркаяся головой вниз и задирая гузки кверху. Я выцепил взглядом самого толстого гусака, дождался подходящего момента и пустил стрелу ему прямо под крыло! Гусь перевернулся на спину, загоготал и забился. Его сородичи взмыли над водой. Сара за леску выволокла нашу добычу на галечный берег, а я быстро подбежал и перерезал гусю шею. Всё это очень напомнило мою самую первую охоту с крючком на индюков! По дороге на стоянку нам попалось старое корявое бревно. Наверное, его занесло на этот остров высокой водой во время сезона дождей. Под ним лежало что-то сморщенное, чуть блестящее на солнце. Я взял у Сары копье и подцепил непонятную штуковину. — Йошкин коооот… Я отходил назад шаг за шагом, метр за метром, а из-под бревна всё продолжала и продолжала тянуться монструозная змеиная кожа… Она тянулась и не заканчивалась… — Одиннадцать… одиннадцать сраных шагов. — констатировал я, наконец измерив всю извлеченную шкуру. Кожа уже выцвела и приобрела белесоватый полупрозрачный оттенок. Прежний цвет опознать было трудно, но он вероятно всего был тёмным, с пятнистым окрасом и выраженным блеском. Будущее, судя по всему, готовило нам новые трудности и испытания. Но мы слишком далеко забрались, чтобы поворачивать назад…