Слуга для колдуна

Они начали претворять заклинание в жизнь на следующий же день. Мерлин, к удивлению Артура, проснулся гораздо раньше его и смог за это время даже добыть рыбу из речки неподалеку. Когда Артур проснулся, принц уже подогревал эту рыбу на костре и радостно улыбался. После завтрака и тщательного изучения заклинания, Артур несколько раз пытался осуществить его. Раз за разом его попытки оборачивались неудачей, и в какой-то момент, после очередной безнадёжной попытки, он громко зарычал, комкая заклинание в руках и отбрасывая его в сторону. Мерлин как раз собирал рядом ветки на случай, если им снова придётся ночевать здесь. Он сочувственно поднял глаза на колдуна и неловко почесал ухо: — Не стоит так нервничать. Мне не нужен сошедший с катушек колдун в дороге. Артур глянул на него сверкающими от злости глазами. — Тебе весело?! Я делаю это для тебя! — Я знаю, — Мерлин спокойно поднял ветку и сложил её к остальным, собранным на его руках. Артур слегка успокоился, непонимающе наблюдая за принцем. Мерлин вскинул голову: — Что? — Как ты можешь быть таким спокойным? Твой отец, скорее всего, уже выслал поисковый отряд за тобой. — Вряд ли. Думаю, он ещё не заметил моего отсутствия. Мерлин вздохнул и сложил весь собранный хворост рядом с палаткой, затем отряхнул руки и повернулся к Артуру: — В последнее время я с ним редко пересекался, так что для него будет неудивительным то, что меня нет на семейных обедах. — Твой отец — невыносимый осел, — буркнул Артур, недовольно поднимая скомканное заклинание с земли. Мерлин слабо хмыкнул. — Значит, у вас с ним много общего, — невинно сказал он. Артур игриво приподнял бровь и кинул заклинание в Мерлина. Тот, на удивление, успел его схватить. — Ты должен попробовать ещё раз, — принц осторожно расправил бумажку и подошёл к Артуру, садясь рядом с ним на траву. — Гаюс читает заклинания очень тщательно… ну, раньше читал. Мерлин неловко взглянул на Артура, который, в свою очередь, с неприкрытом интересом наблюдал за ним, и протянул заклинание. — Значит, ты всё-таки знаешь, что Гаюс иногда… практикует магию? — Артур неспешно забрал бумажку, протянутую Мерлином, и соприкоснулся с его пальцами. Они были холодными, и Артур невольно обхватил их ладонью: — Почему у тебя такие холодные руки? — нахмурился он. — После рыбалки, — смущённо отозвался Мерлин, вздрагивая и отстраняясь. Артур лишь пожал плечами, заглядывая в помятую бумажку. Мерлин любопытно заглядывал туда же через его плечо. — Такое ощущение, — не выдержал Артур, когда Мерлин нагнулся настолько, что практически лёг на него, — что тебе это действительно интересно. — О чём ты? — Мерлин поспешно отстранился. — О магии! Просто посмотри на себя… Может, сам попробуешь сделать это заклинание? Мерлин хмыкнул, закатывая глаза. — Даже я мог бы быть магом получше, чем ты. Ты невероятный осёл во всём! — Кроме замен тебя на турнире, ты забыл уточнить. — Может, ты наконец сделаешь это заклинание? — усмехнулся Мерлин. Артур усмехнулся в ответ, затем вздохнул. — Оно очень сложное. Он снова погрузился в текст, вчитываясь в каждое слово. Мерлин искоса наблюдал за его лицом. Затем, решившись, он сел немного позади Артура, наклоняясь к его уху. — Что ты делаешь? — нахмурился колдун, но Мерлин уверенно продолжал моститься позади. — Доверься мне. Гаюс рассказывал мне, что раньше неспособных учеников в магии учили так. Артур неуверенно замер, позволяя Мерлину наклоняться к его уху сзади и обдавать своим едва слышным дыханием. Принц протянул руку вперёд, кладя её поверх ладони Артура, держащей заклинание. — Повторяй за мной, — тихо сказал Мерлин, чувствуя, как светлые волосы щекочут щёку. Он постарался сосредоточиться. Ему удалось лишь наполовину — пожалуй, он переоценил свои возможности, решив сесть так близко и сделать этот недоурок. Тем не менее, Артур послушно повторял за ним заклинание — слово за словом. — Это не работает, — Артур уже хотел отпихнуть Мерлина, но тот настойчиво прижался сильнее. — Давай ещё раз. Артур вздохнул, и Мерлин на секунду задумался о том, что тот чувствует в этот момент, прижимаясь спиной к груди принца. Он быстро тряхнул головой, отгоняя эти глупые мысли, и снова начал тихо читать заклинание на ухо колдуна, заставляя его повторять. Когда Артур повторил за Мерлином последнее слово, он внезапно вскрикнул, откинувшись назад, будто от боли. Принц инстинктивно придержал его, заглядывая в лицо, и вдруг ахнул — глаза Артура светились красным. — Артур, ты меня слышишь? — Мерлин ловко поменял своё положение, усевшись теперь прямо перед Артуром и мягко трепля его за плечи. Тот не реагировал, широко распахивая красные глаза и издавая странные звуки и несвязные непонятные слова приоткрытым ртом. Через секунду, хоть глаза Артура и оставались красными, он протянул руку и нащупал Мерлина, затем сказал: — Я тебя слышу… Я вижу дорогу. Иди за мной. Он поднялся, также ориентируясь на ощупь. Мерлин помог ему пройти к его лошади, затем собрал все вещи и сел на свою. Артур поскакал вперёд тут же, и принц едва успел погнать свою лошадь за ним. Ехали они в тишине. Когда Мерлин пытался задавать какие-нибудь вопросы, Артур либо молчал, либо отмахивался, продолжая пытливо смотреть вперёд, на дорогу, и гнать свою лошадь. Иногда Мерлин слышал бормотание, которое не мог разобрать, и Артур продолжал его игнорировать. В итоге, он решил просто присматривать за ним и следить, чтобы это не зашло слишком далеко. Когда заклинание сработало, все вокруг Артура изменилось. Мерлин, лес, небо, солнце — все исчезло. Была лишь красная дорога, которая вела его к цели. Он вёл Мерлина за собой, всё ещё видя только это дорогу впереди, когда внезапно почувствовал, что нечто изменилось. В исчезнувшей окружающей среде было что-то чужое. Он понял, что это, слишком поздно — тогда, когда чужое уже стало отличаемо знакомым. Голос Отара Зиддера эхом отозвался в его ушах: — Значит, наш любимый принц всё же решил найти меня, а? — Его смех звучал так громко, что Артур испугался, будто сейчас его услышит Мерлин. Зиддер прочитал его мысли: — Только ты слышишь меня, колдун, и не советую говорить об этом нашей неженке. Ему это вряд ли понравится, а я вдобавок хочу предложить тебе кое-что секретное. — Я не отступлю от нашей с Мерлином миссии, — проговорил Артур тихо. — Я найду тебя и убью, как и должен был поступить тогда… — Ой-ой-ой, как страшно! Извини, а откуда в тебе столько уверенности? Может, эта красная дорога впереди тебя ведёт совсем не ко мне? Всё-таки ты не такой уж профессиональный колдун, не правда ли? А я мог столькому тебя научить… — Я не собираюсь тебя слушать. Артур действительно постарался сосредоточиться на красной дороге. Он не знал, реален ли голос Зиддера в его голове или же это всего лишь мираж, — но он и не хотел этого знать. Заклинание было сильным, так что, вероятно, Зиддер просто почувствовал его, решив поиздеваться, забравшись в голову Артура. — Тебе придётся послушать меня, юный маг, — голос Зиддера настойчиво звучал в ушах, — иначе я убью Мерлина — самой жестокой смертью, какую ты можешь себе представить. Он ведь сам идёт ко мне в объятия, думаешь, мне будет так сложно это сделать? — Уйди из моей головы, Зиддер. — Значит, ты уже не заботишься о принце так, как раньше? — насмешливо спросил тот. Артур промолчал. Он ускорил свою лошадь, надеясь, что Мерлин успевает за ним. — О, Артур, я убью его, — продолжал тот, — сначала я вырву его отвратительный язык, чтобы он больше никогда не смог разговаривать. Затем я, пожалуй, заставлю его поцеловать меня и, может, провести со мной ночь — ты знал, что люди без языка стонут гораздо более возбуждающе? Артур не мог более слушать его мерзкие речи. — Я не позволю тебе сделать это с ним, — сказал он. — Затем, — продолжал Зиддер, — я вырву его сердце. Я помещу свою жизнь в это его жалкое вонючее сердце и буду жить вечно за счёт него. Думаешь, он откажется от такой чести? Артур молчал, но с большим трудом. — Я не прошу много взамен за то, — насмешливо начал Отар Зиддер, — что я ничего из этого с ним не сделаю. Тебе нужно всего лишь… соблазнить его. Провести с ним ночь. У Артура перехватило дыхание от огромного спектра эмоций. Победило возмущение: — Ни слова больше, колдун! Уйди из моей головы! Как только я доберусь до тебя, то заставлю пожалеть обо всём, что ты сделал… — Смотри, чтобы ты сам не пожалел, Артур, — засмеялся тот, эхом отдаваясь в ушах блондина. — Ты ведь знаешь, что я сделаю это, если ты не выполнишь моё желание. К тому же, вряд ли кто-то будет против. После этого его голос внезапно пропал. Мерлин укрылся одеялом. Артур отошёл удовлетворить свои потребности, но принц всё равно не хотел бы с ним разговаривать — как минимум потому, что ему было неловко. Он не мог больше отрицать того, что этот колдун вызывает у него такие эмоции, и было бы неудивительно, если бы Артур тоже их заметил, но сама мысль об этом заставляла Мерлина дрожать от стыда. Как всегда, принц откинул эти ненужные рассуждения в собственной голове — он настолько напрактиковался в этом, что это оказалось совершенно не сложно. Артур вернулся через минуту. Мерлин был повёрнут к нему спиной и лишь подтянул к себе одеяло, прикрывая лицо. Всё же он не удержался и сказал: — Всю жидкость из себя вылил? Он не услышал ответной реакции — никакого фырканья, смешка или чего-то подобного, — так что неохотно оглянулся. Артур оказался неожиданно рядом — он сидел недалеко от спального мешка Мерлина, впритык глядя на принца. Секунду Мерлин не мог ничего сказать, затем он пришёл в себя: — Твой спальный мешок по другую сторону от костра. Что ты?.. Он не договорил, потому что Артур вдруг вздохнул, сомнение и некая тяжесть в его глазах сменились решительным отчаянием, и он наклонился вперёд, стягивая одеяло с лица Мерлина. Принц не успел ничего сказать, потому что Артур ему не позволил — их губы соприкоснулись, и поцелуй настойчиво перекрыл все остальные его мысли. Артур отстранился лишь на секунду, и Мерлин снова увидел в его глазах странную нерешимость, даже страх. — Артур, что ты делаешь? — успел пробормотать он. Он видел, что Артур уже снова наклонялся к нему, поэтому невольно выставил руки вперёд — они врезались в твёрдую грудь. — Не сопротивляйся, Мерлин, — прошептал Артур хрипло. Он быстро перехватил его хрупкие пальцы, мягко отодвинул их со своей груди и поцеловал в губы. Поцелуй выходил слишком настойчивым — скорее, даже отчаянным, и ни Артур, ни Мерлин не чувствовали ничего, кроме бешеной пульсации в висках. Артур ощутил небольшое разочарование, что Мерлин не отстраняется — его сопротивление спасло бы ситуацию. Однако уже через пару секунд принц сам впивался в губы колдуна, лихорадочно обхватывал его лицо холодными ладонями и притягивал к себе ещё ближе. Чувство вины спало — раз Мерлин этого хочет, почему Артур должен винить себя за этот поступок? Даже если он идёт на поводу у Зиддера, то делает это только ради Мерлина. Однако всё резко изменилось, когда Артур неловко потянулся к штанам Мерлина, пытаясь спустить их вниз. Принц испуганно ахнул, прямо в губы Артура, и отстранился. Его ладони оставались на щеках блондина, и Артур распахнул веки, встречаясь с растерянным, затуманенным взглядом Мерлина. — Зачем ты это делаешь? — проговорил он едва слышно. Ему удалось убрать руки с лица Артура, и тот на секунду замешкался — затем, поняв, что нельзя останавливаться, он обхватил Мерлина за талию и прижал к себе, отвечая уже в его губы: — Как будто ты не хочешь, Мерлин. Он воспользовался растерянностью принца и продолжил изучать его губы — уже изучать, потому что пульсация прошла, и на её месте оказалось неожиданное ощущение любопытства. Ощущение, которое порождало желание — Артур внезапно захотел, чтобы Мерлин стал открытым для него, чтобы он мог изучить каждую клеточку его неуклюжего тела и понять, что за ней скрывается, потому что он всё ещё не понимал этого глупого странного принца. В это же время Мерлин снова остановил его, несильно толкая в грудь. Артур внезапно почувствовал раздражение от очередного прерывания. — Я же сказал тебе не сопротивляться, — вырвалось у него. — Теперь я обязан тебя слушать, когда ты пытаешься взять меня силой? — выговорил тот уже увереннее, готовый отстраниться окончательно. — Ох, прекрати, Мерлин! Артур дёрнулся вперёд, подкладывая одну руку под спину Мерлина, а другой стягивая с него одеяло. Он навис над ним, раздвинув его ноги своим коленом. Артур не ожидал, что будет действовать так уверенно — он никогда не делал ничего подобного и думал, что хотя бы поэтому, чисто физически, не сможет сделать того, чего хочет от него Зиддер. Однако его действия были такими уверенными, такими спокойными и правильными, будто так и должно было быть, будто он всю жизнь готовился к этому моменту. Покрасневшее лицо Мерлина заставило что-то внизу его живота трепетать. — Не надо драматизировать, — проговорил Артур, блуждая взглядом по его лицу. — Мы оба знаем, что ты хочешь, чтобы я продолжил, и если ты начнёшь оправдываться тем, что ты принц и что это я должен тебя слушать, то лучше сразу замолчи и больше не открывай рот, пока я не закончу начатое. Его щёки покраснели ещё больше — Артур осознал, что наблюдать за этим доставляет ему неожиданное удовольствие. — Я не хочу, — начал сопротивляться Мерлин. — Мерлин… — Нет! Артур, мы в лесу и… — Мне уже всё равно — я должен это сделать. Он проговорился, но не дал заметить этого Мерлину — Артур быстро проскользнул рукой вниз, в его штаны, чувствуя, как сам краснеет от стыда. Он нащупал то, что искал, и Мерлин резко выдохнул, выгибаясь. — Артур, нет… Колдун ловко поймал свободной рукой выгнувшегося Мерлина и прижал к себе, не убирая вторую руку. Он сглотнул, из-под полуопущенных век наблюдая за смущённым, растерянным и румяным лицом Мерлина и сделал несколько движений ладонью, заставляя последнего окончательно обмякнуть в его сильных руках. — Я никогда тебя не прощу, — выдохнул он, упираясь лицом в шею Артура и обдавая её горячим дыханием. — Я постараюсь, чтобы было не больно, — сбивчиво ответил на это Артур. Он невольно потянул шарф Мерлина, стягивая его, затем понял, что хочет оставить его без одежды, что хочет посмотреть на него полностью обнажённого, отдавшегося на его попечение. Однако Артур не смог — он знал, что на улице слишком холодно для этого, да и для его цели достаточно будет лишь стянуть штаны. Ему не нравились его мысли — все они напоминали о том, что Артур делает это не добровольно. Если Мерлин узнает, почему он действительно это делает, то точно никогда не простит его. Он снова сглотнул, продолжая осторожно поглаживать орган Мерлина, смущаясь и удивляясь тому, насколько он уже был возбуждён. — Артур, — выдохнул тот неожиданно ему в шею, когда колдун сделал чересчур активное движение. Мерлин тут же неловко закусил губу, стараясь спрятаться глубже в светлые волосы. Артур начал слегка дрожать. Он потянул Мерлина назад, желая взглянуть на его лицо, но это было зря — ему пришлось приостановиться, чтобы сдержать эмоции при виде искренних глаз Мерлина, отображающих весь спектр эмоций, которые он переживал сейчас. Артур не выдержал и скользнул рукой под его синюю рубашку. Мерлин тихо, едва слышно проговорил: — Холодно… — Прости. Но руку он не убрал, мягко проводя ей по его тощему телу и чувствуя, как тот сжимается от этого. Мерлин неловко поднял него глаза и сказал: — Удовлетворить свои потребности в мочеиспускании тебе было недостаточно? — Не время для шуток, Мерлин. Артур наклонился, чтобы поцеловать его — уже неосознанно, невольно, автоматически. Мерлин ответил точно также. Артур спустился ниже, ему хотелось отомстить за те нежеланные, неправильные ощущения, которые он чувствовал, когда Мерлин обдавал дыханием его шею или просто прикасался к ней. Он увлёкся, целуя его бледную кожу — бордовый засос проявился сразу же. Он двигался в такт сбивчивому дыханию Мерлина, удивляясь тому, насколько слаженно всё выходило. Ему понравился вид засоса на белоснежной коже Мерлина, и он поставил ещё один, и ещё один, и ещё, ещё, ещё — шея, грудь, живот; и он уже был готов приступить к ногам, опуская синюю рубашку обратно. Он так и не стянул штаны — они лишь слегка были припущены, оголяя выпирающие бёдра Мерлина. Артур невольно припал к ним губами, оставляя бордовые метки. — Ты хочешь всего меня разукрасить? — выдавил Мерлин, сдерживая судорожных выдох. — Хочу, — не думая, ответил Артур снизу. Он думал, что ни за что не сделает этого, что ни за что не станет обхватывать губами орган Мерлина и унижаться, но, спустив его штаны, он уже готов был наклониться и захватить его в свои губы тоже — но Мерлин резко остановил его. — Не надо, пожалуйста… Прошу, прекрати. Артур тяжело выдохнул, поднял на него глаза. Мерлин смотрел на него испуганно и смущённо. — Я не верю, что ты хочешь это сделать… Почему ты это делаешь? — Мы это уже проходили. — Ты хочешь проучить меня? Ты хочешь заставить меня открыться тебе и потом… Артур поднялся к его лицу, не давая договорить: — Нет. — Тогда зачем? — Мерлин выдерживал его взгляд, как мог. Артур хотел поцеловать его — он надеялся, что это просто уже вошло в привычку, хотя это тоже не очень радовало. — Ты не можешь, хотя бы сейчас, избавить меня от твоих глупых вопросов? — прищурился Артур, всё ещё не отошедший от мутных мыслей, дурманящих ощущений и эмоций. Он вдруг понял, что не хочет тратить время на бессмысленную болтовню — это была точка невозврата, сейчас или никогда. Он сделал глубокий вдох и приспустил свои штаны, затем прижался к Мерлину, чувствуя соприкосновение его плоти с плотью Артура, и оба на секунду затаили дыхание. Мерлин внезапно двинулся вперёд, стягивая штаны Артура окончательно, и Артур, в свою очередь, сделал то же самое со штанами принца. Однако, когда Артур поместил свой орган между ног Мерлина, тот резко замотал головой и судорожно пробормотал: — Нет, Артур, у нас ничего не получится. Здесь слишком холодно, и я не могу… Я не могу. Он столкнул его с себя, схватил откинутые штаны с земли и быстро натянул их, игнорируя свой чересчур возбуждённый орган. Мерлин не хотел оставаться с Артуром более, поэтому он побежал, куда глаза глядят, чувствуя острые ветки на своём лице и паутину, остающуюся в волосах. Он бежал и бежал, пока не споткнулся и не упал на корячку, порвавшую ткань на его колене. Кажется, пошла кровь — было больно, но он ничего не чувствовал. Он остался сидеть на земле — вокруг было слишком темно, зачем он убежал? Артур догнал его через пару секунд — он бежал за ним по пятам. Поднял его за руку и молча повёл обратно. Когда они вернулись, Артур посадил его на землю рядом со спальным мешком, а затем отошёл к своему. Никто не произносил не слова, но, кажется, никто и не хотел ничего говорить — потому, что говорить было нечего.