Пески Древней Арабии

      Джафар поразился своей удаче, что вообще-то довольно редко баловала его своей улыбкой. Приятные неожиданности были редкостью в жизни визиря, обычно неожиданности лишь прибавляли ему проблем и имели пресквернейшее свойство портить самые продуманные планы. Очевидно, на сей раз порцию невезения жизнь отсыпала кому-то другому. И он прекрасно знал, кто этот неудачник. Молодой воришка не просто попал ему в руки, он попытался проникнуть во дворец, угодив в руки страже вместе со своей обезьянкой. Похоже, юнец вконец забылся и вообразил, что воровать по мелочи на базаре отнюдь не предел его возможностей. Славный Яго смеялся, как сумасшедший, приговаривая, что таких дураков, как этот Аладдин, свет еще не видывал.       В славном городе Аграбе закоренелым ворам прежде рубили руки, но Джафар предпочитал отсылать их на рудники. Проникновение на территорию дворца каралось ещё жестче. Такой человек мог быть не обычным вором, а убийцей, подосланным к визирю или самому султану. Преступление стократ более тяжкое, чем похищение у зазевавшегося торгаша пары лепешек.       «Алмазу» ничего не грозило, однако Аладдин этого ещё не знал. Визирь решил дать юнцу помучаться неведеньем, кинув его в одиночную камеру и посадив в клетку обезьянку. Эти твари бывают очень ловкими и смекалистыми, а эта ещё и была его сообщником. Суеверные люди шептались, что обезьяны — творение гнусных демонов, а кое-кто уверял, что они и есть мелкие демоны.       Джафар посмеивался над такими бреднями. Однако Абу, как звали маленького волосатого дружка Аладдина, дорог мальчишке и это тоже можно использовать, если он начнёт юлить и упираться. Времени мало, так что не до сантиментов. По распоряжению визиря стражники немного побили Аладдина, но без ненужных членовредительств. Побои и ночевка в каменном мешке должны сделать его чуточку более сговорчивым…        — Плохо он спал, о великий визирь, — говорил Расул, когда они спускались вниз по лестнице к пыточной, куда должны доставить Аладдина. — Кричал, очень громко кричал. Так закричал, что сам проснулся. Вскочил и на дверь камеры ринулся, точно бешеный. Потом затих вроде, только тихо бормотал что-то. Ближе к утру опять уснул. Весь день опять спал.       Черный Расул, командовавший личной охраной Джафара, был широкоплечим чернобородым здоровяком, верным и надежным, как скимитар. Прежде он был одним из командиров городских стражников, но Джафар нашёл ему лучшее применение.       В отличии от Аладдина, Расул не был одноразовым орудием, в будущем именно он должен будет заменить Хакима при новом султане Аграбы, султане Джафаре. Не было того поручения, с которым не мог справиться Расул, каким бы оно не было неприятным или сложным. Так было и в этот раз.        — Ясно, — равнодушно сказал Джафар без тени сочувствия. Ему самому весь день пришлось заниматься делами Аграбы, включая возню с очередным титулованным женихом Жасмин. Последним, если все пойдёт как положено.— Что он кричал, ты запомнил?        — Конечно, о великий визирь, — кивнул Расул. — Он кричал «Аль-Муктарррр», несколько раз и очень громко. Или «Аль-Мухтаррр».        — Хорошо, Расул, — сказал Джафар, думая о своём. — Пора наведаться к нашему гостю. Нет отбросов, любому можно найти применение…       Он споткнулся, не упав лишь благодаря вовремя подоспевшему Расулу. Яго взвился воздух с яростным воплем. Проклятые ступеньки, неровные и кривые, человеку ни мгновение нельзя побыть наедине со своими мыслями. Они такие же нелепые, как новый жених Жасмин. Или его холодная северная родина, где эмиры выбирают нового султана каждый раз, когда их прежний владыка умрёт.       Большинство обитателей Аграбы понятия не имели, где находится Мариенбург, но Джафар знал, что это порт в болотистом устье далекой реки Рейк и столица одного из эмиратов… Тьфу, одной провинций Империи, великой баронии Вестерланд. Андерс ван дер Бальк приходился сыном барону и был глуп, как баран. Визирь решил, что заставит его заключить торговое соглашение, прежде чем даст убраться в свои туманы.        — С паршивого мариенбургского барана хоть шерсти клок, — думал Джафар, подходя к пыточной, уже успокоившись и важно постукивая своим посохом. Часовые с копьями и круглыми щитами вытянулись при виде визиря. Аладдин уже там, подавленный и сломленный. Не стоит еще дальше затягивать своё появление.       Ну, пора нашему «неограненному алмазу» познакомиться с «милосердием и добротой визиря», а палачам убраться с глаз долой. Услуга за услугу… И совершенно незачем дураку знать, что его жизнь закончится в тот момент, когда он вернётся из Пещеры Чудес с лампой. Как говорят мудрые - многие знания, многие печали. Немного магии и у мальчишки даже не возникнет желания потереть лампу самому. Подстраховаться не помешает. Джафар не любит пускать все на самотек, и сейчас, когда он столь близок к успеху, тем более не пустит.