Пески Древней Арабии

      Юноша со стоном открыл глаза и приподнялся на локте. Все тело болело, будто его избили, голова гудела, точно колокол, а в глотке было сухо, как в пересохшем колодце. Когда к нему с верещанием ринулось невысокое мохнатое создание, человек резко вскочил и обезьянка едва успела отскочить, укрывшись за обломком скалы и опасливо наблюдая, как упавшего на четвереньки человека рвет желчью.        — Во имя Небесного Огня, это всего лишь обезьяна, — прошептал человек, глядя на Абу. — Обезьяна, не скавен.       Человек засмеялся, как безумец, но смех скоро перешёл в хриплый кашель. Воспоминания Аладдина мешались в нем с другими, принадлежащими не ему, но внезапно ставшими такими близкими. Поток незнакомых образов, лиц, голосов и звуков обрушился на сознание юноши, точно отточенный скимитар. Аладдин закричал, схватившись за голову от невыносимой боли и вновь провалился в забытье…       Мирмиденс, его забитые скавенами улочки, запах гари, звон стали, ржание коней, вопли умирающих,свист стрел и грохот выстрелов… Это была не битва, это было побоище. Враг был повсюду, на одного защитника приходилась дюжина крысолюдей. Одна из их зелёных молний убила знаменосца Ибна, когда Пустынные Псы устроили вылазку из цитадели, а другая едва не уложила самого Аль-Муктара.       Прыткие пищащие твари с ржавыми клинками были повсюду, на место убитых вставали новые, убивая всех, кто имел смелость встать у них на пути. Город-государство Мирминденс был велик по меркам Порубежья и держал достаточно наемников, чтобы отбить охоту любому соседнему князьку лезть на Чёрный полуостров, однако этих сил было слишком мало чтобы остановить нашествие.       Когда цитадель города сотряс взрыв, пала последняя надежда. Вернер достаточно повидал битв, чтобы понять — судьба Мирмиденса решена. Даже если бы луччинский флот прибыл в тот же день, в лучшем случае капитаны принца Лоренцо смогли бы отбить обезлюдевшие развалины города и загнать скавенов обратно в подземелья. В худшем… В худшем же случае, скавены уничтожили бы и луччинцев.       Наемник сомневался, что Лоренцо Лупо мог предвидеть подобное нападение. У могучего владыки княжества Луччино есть куда более важные проблемы вроде удержания власти, грызни с соседями и схваток с сартозанскими пиратами. Выступай в качестве врага зеленокожие, принцы Порубежья или корсары из-за моря, Мирмиденс не пал бы так легко. Он дождался бы помощи.       Мирмиденс, ставший не так давно протекторатом Луччино, мог рассчитывать на помощь принца Лоренцо, но едва ли кто-то в Тилее мог предположить, что скавены обрушатся на самый неприступный город Порубежья, точно самум, сметая все на своём пути. Когда в Луччино наконец узнают о нападении, будет уже поздно. Мирмиденс сгинул вместе со всеми,кто пытался его спасти.       «Город, который он поклялся защищать, пал, люди, которые ему доверяли, мертвы, но он сам еще жив. Жив благодаря богу, Избранным которого он так опрометчиво назвался. Жив…Если это вообще можно назвать жизнью. Бренное тело мертво, но дух избежал владений Морра. Ему предстояло разжечь свет истины в людских сердцах,иначе жертва Перворожденного Арабии будет напрасной. Все будет напрасно... »       Вернер Глоук уже много лет привык называть себя Аль-Муктаром и капитаном Пустынных Псов, некогда обычной шайки кочевников, ставших, благодаря Глоуку, самым знаменитым из арабийских наемных отрядов. Мало доброго принесли Глоуку Маннан и Хендрик, боги его отца, боги Мариенбурга, зато чужеземный Ормазд спас его от смерти и возвысил, указав путь, которым он пожелал следовать.       Боги всегда берут плату за свою помощь. Ормазд, Светлый Дух, Отец Бытия и Владыка Сущего, не стал исключением. Среди арабийцев исполнить последнюю волю умирающего друга - дело чести. Что бы сказал шейх Шуфти, узнав о том, что именно Вернеру поручил могучий покровитель Арабии? Тот, кого Песчаные Псы именовали богом и кто сам называл себя Перворожденным, даровал Глоуку новую жизнь.       Обманутый коварным визирем, мальчик-сирота должен был погибнуть, став одной из первых жертв Джафара на пути к власти. Странные сны, которые иногда посещали Вернера, были не случайностью. Он действительно проживал жизнь Аладдина, день за днём, словно это он пытался выжить в Аграбе вместе с Абу, одинокий и неприкаянный. Почти как сам Глоук, когда отец отдал его под надзор Майстергрика.       Сны не были случайностью, Глоуку было предопределено занять место Аладдина, как до этого предопределено возглавить Песчаных Псов. В какой-то степени, он и был Аладдином, а Аладдин был им. И его враг здесь Джафар, слуга Аримана. Ибо в этом мире есть лишь свет и тьма, Ормазд и Ариман, Порядок и Хаос. Каждый человек должен сделать выбор, на чьей он стороне. Глоук свой выбор сделал уже давно.       Назвавшись Аль-Муктаром, Глоук стал бехдином, воином Ормазда, который должен биться с Хаосом в великой битве света и тьмы будь то прошлое, настоящее или будущее. Последняя воля угасающего бога Арабии слила сущности воедино, и отныне нет Аладдина без Вернера, а Вернера без Аладдина. Наемник чувствовал себя одновременно зеленым мальчишкой из Аграбы и ветераном десятков битв.       «Быть может, вся жизнь Вернера Глоука и была сном, посланным Аладдином по воле Ормазда? Это бы объяснило многое ... или даже все.»       Когда он уже свыкся с новым бытием, Абу, немного успокоившийся, вышел из-за камня и робко протянул ему немного помятую медную лампу, на которой были высечены таинственные письмена. Человек вздрогнул, когда его кожи коснулся металл древней лампы. Обвал похоронил почти все сказочные сокровища Пещеры Чудес, но в его руках самое ценное из них. И самое опасное.       «Используй эту силу с умом.»       Обычные джинны были не более чем элементалями стихий, будь то огненные ифриты, морские нимфы, песчанные духи и зефиры воздуха. Когда их кувшин разбивался, они могли выполнить лишь одно желание. Но в этой пещере был сокрыт куда более могучий дух, способный выполнить три желания. Сей джинн своеволен, хитер, жаждет свободы и с радостью избавится от власти хозяина лампы…        — Нет такого хитреца, который смог бы обмануть мариенбуржца, даже бывшего! — подумал человек, решивший отныне именовать себя Аладдином. Из откровения Ормазда он знал, что придёт час, когда ему предстоит вновь изменить имя, но время это ещё не наступило. Сперва надо выбраться из пещеры и решить вопрос с лукавым обитателем этой лампы,помнившим ещё дни величия Кхемри.