Худший случай

Наверное, надо было отвезти его домой. Может, ему было бы легче. Может, он бы не выглядел таким потерянным. Отвезти, запустить, запереть дверь и уехать навсегда. Притвориться, что ничего не было. У него уже слёз не осталось, весь выжат досуха, но так и не унимается, всхлипывает. Покупаю бутылку воды, пытаюсь напоить его. Он делает пару глотков, потом шепчет: — Не могу больше. Не пойму, про воду он или про жизнь вообще. Я тоже не могу, но что поделать? Нет, хорошо, что я не отвез его в квартиру. Помню, каким пустым казался дом, когда умерла Чуня, но то собака, а тут — мама… Я никогда не смогу понять, что он чувствует. Но мне кажется, что я понимаю. Номер гостиницы, в которую нас отвез таксист, оказывается омерзительно казенным, неуютным. Это даже кстати, нет несоответствий. Где-то по пути ребенок затих и теперь молча следует за мной. Молча заходит, молча садится на кровать, молча смотрит в одну точку. Лицо у него распухло от слёз, глаза красные, воспаленные, ему, наверное, даже мигать больно. Я не представляю, что сейчас делать, и говорю: — Поспи. Он подчиняется, всё больше напоминая марионетку: стаскивает с себя одежду, сворачивает ее, кладет на тумбочку, потом перекладывает на стул, оттуда — на пол. Будто не может решить, как будет правильнее. Залезает под одеяло, какое-то время таращится в потолок, потом отворачивается. Я почти ожидаю, что он сейчас усилием воли уснёт, но тут его снова начинают сотрясать рыдания. Я не могу смотреть, как он лежит там и плачет. Кажется, будто у него вообще никого не осталось. Я понимаю, что ни на что не гожусь, но я же всё же лучше, чем совсем никого? Я подхожу и кладу руку ему на плечо, чтобы показать, что я рядом, но он вздрагивает, отодвигается как можно дальше, почти сливается со стеной и без особой надежды просит: — Не надо!.. А чего я ожидал? Лучше бы он был совсем один. Я убираю руку, но он всё равно кутается в одеяло, чтобы я уж точно его не достал. Он действительно совсем один, и я ничего не могу для него сделать. Подхожу к окну, выглядываю в узкий двор. Может, взять и выпрыгнуть? В конце концов, хуже от этого не будет. Но обещания надо держать, и я отхожу от окна. Беру с тумбочки блокнот и уродливую ручку, пишу список дел. Забрать тело из морга, оформить свидетельство о смерти, получить разрешение на похороны, выбрать гроб… А, да, еще выяснить правильную последовательность всех пунктов. Ребенок всхлипывает во сне, и с этим я тоже ничего не могу поделать.