Худший случай

— А окна зачем? — спрашивает ребенок, пока я готовлю проем. — Чтобы светло было? Что за дурацкие вопросы! — Так лампа же есть… А окна вставлять сложно. Действительно. И мебель собирать тоже сложно. Может, просто бросить на пол матрас? Будет такая чудесная темница… — Ничего сложного. Уровень подай. Ребенок пробирается ко мне, едва не наступает на самый край доски, перекинутой через балки, но в последний момент соображает, останавливается и протягивает мне уровень. — А зачем штыри? — Затем, что дерево — живой материал, а стекло — нет. — И что? — И то. Стена будет постоянно двигаться. Если окно установить вплотную, рано или поздно оно треснет. — А в щели ветер будет дуть… — Не будет. Ребенок подозрительно косится на меня, но молчит. Продолжаю: — Потому что ты возьмешь и напихаешь в щели стекловату. Только сначала надень респиратор и перчатки. — Зачем? — Колется. Я всё жду, когда он уже скажет, что строить ему надоело. Если уж совсем честно, то мне хочется, чтобы он так сказал. Не говорит. Послушно натягивает перчатки и респиратор, начинает заталкивать в щели комки стекловаты. — Не так плотно. Если волокна сжаты, изоляционные свойства уменьшаются. Она должна лежать свободно. Кажется, я специально придираюсь, чтобы он сорвался. Или не придираюсь? Не понимаю, что со мной сегодня. Наблюдаю, как он аккуратно заполняет пустоты стекловатой. Прогресс налицо. Собираюсь уже сказать что-нибудь хорошее, но тут он убирает с лица волосы. Прямо перчаткой. Продолжает заполнять щели, морщится, проводит рукавом по лицу. — Так будет чесаться еще больше, — говорю я. — Не трогай. — Там действительно стекло? — Стеклянное волокно. Мрачнеет. — Мама рассказывала… Умолкает. Я тоже молчу. Продолжает: — …как кто-то мыл пол тряпкой, вогнал себе в палец кусок стекла, не заметил и умер. Ох. Это моя мама рассказывала. Сто раз повторяла, запугивала нас с Сережкой до дрожи. Требовала, чтобы мы отнекивались от школьных дежурств любой ценой, ведь один мальчик однажды тоже мыл пол и порезался прилипшим к тряпке кусочком стекла, но даже сам этого не понял, потому что стекло полностью вошло в палец; мальчик залепил ранку пластырем, а коварное стекло через несколько дней разорвало в клочья все сосуды — и мальчик умер. Интересно, это она сама рассказала Тане? Или Сережка поделился кошмаром из детства? И в каком ключе? А маме это кто рассказал? И вообще — а был ли мальчик? — Эти волокна совсем крошечные и тонкие, они проникают только в верхний слой кожи. Как занозы, только намного мельче. Если чесаться, больше шанс, что они застрянут. — И что тогда? — Ничего. Так и будут колоть, пока вместе с отмершей кожей не отвалятся. На лице ребенка отражается страдание, и я уточняю: — Это примерно день или два. Иди сполоснись прохладной водой и переоденься. Я сам закончу.