Худший случай

Наблюдаю, как по подбородку медленно ползет капелька крови. Надо сменить лезвие. Или не менять. Так мне и надо, что порезался. Вообще было бы неплохо взять и… Открываю шкаф, достаю коробочку с лезвиями. Пересчитываю их, не могу не пересчитать. Как будто это важно. Как будто ребенку взбредет в голову… Как будто он не может взять на кухне нож, если ему приспичит себя резать. Семь штук. Беру одно, остается шесть. Я ненормальный. Эта мысль вдруг думается так отчетливо, так ясно, что я выхожу из ванной в одном полотенце и спешу к ноутбуку. Давно надо было это сделать. Гуглю. Пролистываю явное разводилово: магов, экстрасенсов и специалистов по привлечению богатства при помощи китайской жабы. Нахожу приличный вариант, смотрю адрес. Недалеко. Удобно. Набираю номер, слушаю гудки. После третьего сбрасываю вызов. Глупости. Из-за какого-то дурацкого пореза идти к психологу. Что это на меня нашло? Возражаю себе, что не в порезе дело. Напоминаю, что пересчитываю лезвия, проецирую свои мысли на ребенка, постоянно чего-то боюсь… Не говоря уже обо всём остальном. Но это же не повод. У нас же всё нормально. Он сам сказал, что не обижается. Поверить ему проще, чем затевать весь этот бардак. Тем более, если я начну таскаться по мозгоправам, меня же лишат опекунства? Надеюсь, не перезвонят. Не должны. Или перезвонят? Оставляю телефон на столике, иду одеваться. Вспоминаю, что так и не побрился толком. Звонок заставляет руку дрогнуть, и новый порез немедленно набухает кровью. Может, это не они. На всякий случай игнорирую звонок, предельно аккуратно добриваюсь, одеваюсь. С огромным облегчением обнаруживаю, что звонили из бюро переводов. Не знаю, что со мной творится. Я какой-то… Сам не свой, вот. Выдумываю себе проблемы на ровном месте. Переживаю. Может, стоит всё же сходить к психологу. Потом как-нибудь. Перезваниваю в бюро, беру новый заказ. Работа — это хорошо, деньги сейчас не помешают. И от мыслей отвлекает. Перевожу, изредка делая перерывы на чай. Едва обращаю внимание на уведомление. Минут через пять спохватываюсь: дверь так и не открылась. Что это он? Просматриваю записи. Камера среагировала не на ребенка, а на синичку. А уже пятый час… Где его носит? Наверное, после уроков задержали. Или зашел в кафе с друзьями, так же бывает? У нормальных людей бывает. Он нормальный. Проводит время с друзьями, как любой другой ребенок. Или лежит в канаве с пробитой головой. Или мама его наконец нашла и увезла с собой. Не зря же она звонила. Уведомление. Всё хорошо, он вернулся… Чертова синичка, тебе там медом намазано? Надо ему позвонить, вот что. Снова тянусь за телефоном, но уведомление меня опережает. Наблюдаю, как ребенок проходит мимо яблони, бросая в камеру мрачный взгляд. На секунду становится стыдно, будто я подглядываю. Но я не подглядываю, я просто… беспокоюсь. Я имею право за него беспокоиться, он — моя ответственность. Его новая комната так по-дурацки расположена, что теперь ему ничего не стоит просто шмыгнуть туда из прихожей, даже не показываясь мне на глаза. Чем я думал, когда строил? Нет, я сам виноват, что он меня избегает. Я всё испортил — снова.