Застывшие в вечности

      Утро понедельника внезапно началось с извинений Блантера.       Он нагнал Марго в коридоре после урока английского и выглядел виноватым (что было неожиданным для тех, кто слишком хорошо знал Эрика). Эйми, завидев его, уже вошла в боевой режим, готовясь отбивать Маргарет, но так и застыла после его короткого «Прости».       - Мы перебрали, - Эрик смотрел на носок левого ботинка Марго и не собирался поднимать взгляд. – Я практически ничего не помню, и я явно перешёл черту. Мне очень жаль.       - Супер, запомни свою норму и проверься у врача, потому что даже если ты действительно перебрал, изнасиловать по пьяни – это жесть, чувак, - Маргарет хмыкнула. – Мне повезло, что… нас прервали.       Блантер всё-таки удосужился посмотреть на неё и задумчиво прищурился.       - Я не знал, что вы вместе.       - О чём это он? – недоумённо спросила Эйми, уставившись на подругу.       - Не неси бред, Блантер, он просто проходил мимо, - Марго закатила глаза. – Не все из нас благородны, чтобы вступиться за малознакомого человека, но возрадуемся, что айсберга воспитывали иначе.       - Айсберга?! – пожалуй, возглас Эймс был слишком громким, из-за чего на них обратили внимание. Маргарет этого не хотелось. – Этого парня становится многовато в твоей жизни. Ничего не хочешь рассказать?       - Ну явно не при Эрике, - шикнула на подругу Марго. – Короче, Блантер, спасибо за извинения, премного благодарна, но реально проверься.       И когда он отвернулся, она вполголоса добавила «насильник хренов».       Эйми схватила Маргарет за рукав и без церемоний затолкала в ближайшую подсобку, закрывая за собой дверь. Тусклая лампа скудно освещала пространство между полок с чистящими средствами и швабрами, но зато лицо разъярённой африканской богини было видно и с таким источником света.       - Выкладывай, и во всех подробностях.       - Что на тебя нашло? – Марго решила, что лучшая защита – это нападение, и накинулась на подругу в ответ. – Неужели ты думаешь, что я и… этот угловатый камень вместе? К чему допрос?       - Окей, с начала учебного года прошла неделя, - Эймс отогнула один палец. – За последние три дня ты дважды с ним пересекалась, - ещё два пальца были отогнуты, - хотя я не знаю ничего про воскресение… Я несколько раз ловила тебя за взглядом на него, и ты дала мне как минимум два повода задуматься, что у тебя появились отношения в тайне от нас, - оставшиеся два пальца на ладони раскрылись, являя Марго бледную лишённую меланина кожу. – Что у вас с Хеймуром? Ты отговариваешь Эмбер от отношений с ним, потому что вы вместе?       - Не неси чушь, - Маргарет махнула рукой, но внутренне сжалась. – Это всё совпадение. Я могу всё объяснить.       - Ты уж постарайся, - Эйми бросила взгляд на тонкие наручные часы и чертыхнулась. – Мы опаздываем на биологию. Молись, чтобы Блантер не начал болтать направо и налево обо всём.       - Да с чего бы ему?..       - С того, что он никогда не отличался скромностью, а подставить бывшую – это для него любимое занятие.       В классе биологии Эймс привычно приземлилась за один стол с Эмбер, а Маргарет села за соседнюю пустующую парту, предпочитая работать одной. Почему-то в воздухе так и витало практическим занятием, хоть мистер Хопкинс ещё и не вошёл в класс. Впрочем, он был большим фанатом именно практик с микроскопами, препарированием и прочим, придерживаясь мнения, что биологию лучше изучать наглядно.       Дверь аудитории открылась, и… Марго пришлось поднимать челюсть со столешницы. Гуннарссон широко улыбался, вполголоса разговаривая о чём-то с преподавателем, а в глазах Хопкинса горел такой огонь, словно он делился со своим студентом размышлениями о всемирных заговорах. Черты лица исландца исказились, и почему-то ранее холодный камень вдруг стал человечнее, реальнее, живее. Маргарет пришлось ущипнуть себя за запястье, чтобы осознать реальность происходящего.       - Мистер Гуннарссон, присаживайтесь на свободное место, - Хопкинс, всё ещё с маниакальным блеском в глазах, махнул рукой, охватывая движением весь класс, а затем проследовал к доске. – Всем добрый день…       Пока преподаватель что-то рассказывал про план урока, Маргарет с тяжёлым сердцем наблюдала, как Хеймур, улыбаясь уже не от уха до уха, но как минимум уголком губ, проследовал на свободное место рядом с ней (проигнорировав таковое рядом с Картером) и плюхнулся на стул. Он расслабленно откинулся на спинку, вытащил необходимые принадлежности из рюкзака, бросил его к ножке стола и привычно вытянул ноги под партой.       - Не сверли меня взглядом, Томпсон, - усмехнулся он, закидывая щиколотку одной ноги на колено другой. – Кажется, твой шаблон порвался.       От него приятно пахло травами, словно до этого час он валялся на лугу в полевых цветах.       - Это случайно не из-за тебя ко мне с утра пораньше подошёл Блантер с извинениями? – прошептала она, чуть ближе наклоняясь к нему, чтобы не схлопотать замечание от Хопкинса.       - Нет, и я тебе уже говорил, что я не твой рыцарь в сияющих доспехах, - улыбка с лица исландца съехала, а брови сошлись на переносице. Лицо снова стало, как обычно, хищным. – Ты вызываешь подозрения, разговаривая со мной. Не привлекай излишнего внимания.       Маргарет резко отвернулась от него, чудом не хлестнув его по лицу распущенными волосами. Внутри начинала клокотать злость. Поведение Хеймура перестало поддаваться какому-либо заранее прописанному алгоритму. Раньше он бы отстраненно наблюдал из дальнего угла за всем происходящим, явившись в класс одним из первых. Никто никогда не видел его улыбающимся, особенно в компании преподавателя. Для Марго он сам, весь, целиком, стал олицетворением нелогичности мира в этот понедельник. Словно солнце взошло вдруг с запада, а карандаши падают на потолок, а не на пол. И будто этого было мало – с соседнего ряда её сверлил взглядом виноватый Блантер.       - Отлично, мир свихнулся, - пробормотала себе под нос брюнетка.       - Если ты так считаешь, - ответил Хеймур и опять расцвел на глазах.       Внутренний карман его пиджака слегка оттягивала полная фляжка, и он, бросив взгляд на обедающих студентов, украдкой вытащил сосуд и немного отпил. Немного, буквально глоток, иначе его вывернет содержимым его желудка прямо на стол, а портить всем ланч в его планы не входило.       Карандаш снова запорхал по бумаге, и Хеймур удовлетворённо хмыкнул, наблюдая, как в линиях всё чётче и чётче проступает изображение Ингвара. Воспоминание ярко мерцало перед глазами, и воссоздать знакомые черты было не так уж и сложно. Прямой и ровный нос, острые скулы, искренняя улыбка…       - Вау, - послышался голос позади него. – Выглядит круто.       Гуннарссон едва заметно закатил глаза и перевернул страницу. Эмбер.       - Ты не против, если я присяду? – спросила она, бесцеремонно опускаясь по соседству и спрашивая лишь для вида. Хеймур почувствовал, как лицевые мышцы начинают каменеть, чтобы не выдать ни одной лишней эмоции. – Кого это ты нарисовал? Это твой брат?       - Это мой друг.       Едва его рот сомкнулся, он с силой прикусил свой язык. Релаксирующий отвар, который он залил с утра во фляжку, чтобы испытать новый метод борьбы с адреналином, сегодня и так слишком сильно его расслабил. Для него было нормой деловое общение с преподавателями, становилось нормой минимальное общение с Маргарет, которая постепенно вымещала собой воспоминания о Хильдур. Он не планировал расширять список людей, с кем он разговаривает, но вот, из-за этой выскочки Томпсон он уже начинает забываться!..       - Я бы хотел закончить рисунок в одиночестве, - Хеймур нахмурился и опустил взгляд вниз, замечая, как от одной фразы вдруг расцветает Эмбер. Он чувствовал себя виноватым перед ней, но не мог исправить саму природу вещей. Даже если бы он испытывал к ней симпатию, он не мог позволить себе выходить за рамки собственных правил.       «Но почему-то сделал исключение для Марго», - ехидно прокомментировал внутренний голос.       - Конечно, - Эмбер подпёрла подбородок кулаком и мечтательно улыбнулась. – А что это за друг такой? Он в Исландии остался? Ты по нему скучаешь? А как его зовут?       Боже мой, стоило сказать ей две фразы, как её прорвало!       - Ингвар, скучаю, он умер в январе, - быстро отчеканил Хеймур, обводя взглядом столовую в попытке найти Маргарет или Эйми. Обычно хоть кто-то из девчонок сидел в поле зрения, но увы и ах – сегодня день шёл полностью наперекосяк. Подружек Эмбер Морган нигде не было видно.       - Мне так жаль, - губы Эмбер дрогнули в попытке сыграть сочувствие. Эмоции ей сейчас слабо подчинялись, так как её полностью захватил восторг. – Он выглядит очень молодым, он болел?       Мысленно он чертыхнулся. Вот он – стандартный прокол, который вызывает кучу вопросов (не считая того, что никто и никогда не видел его потребляющим пищу или напитки). Ингвар – его бывший опекун, по официальной версии их дедушки дружили (на эту мысль у Хеймура сама по себе появлялась ехидная ухмылка), но почему-то он рисовал на бумаге не столетнего старика, а…       - Я с фотографии фактически рисую, - исландец пожал плечами, отмечая про себя привычную лёгкость лжи. – Ему было за девяносто, когда он умер. Мы были очень близки.       Внезапно на его плече почувствовалась чья-то рука, и он резко подскочил на месте. Длинные шелковистые волосы оказались в пределах видимости, а затем перед лицом Хеймура возникла жутко довольная физиономия Эйми Ричардс, которая широко и приветливо улыбалась ему, как напуганному зверьку. Маргарет сидела за их привычным столом и со скучающим выражением лица ковырялась в салате.       - Я украду её у тебя? – спросила Эймс, указывая рукой на Эмбер.       - Хм.       Он сбросил со своего плеча её ладонь, захлопнул блокнот и поднялся с места, возвышаясь больше, чем на голову над темнокожей девушкой. Бросив блокнот в рюкзак, Хеймур резким движением дёрнул молнией, подхватывая сумку за лямку и быстрым шагом пересекая столовую в направлении третьей вершины этого дурацкого треугольника подружек. Его уже начинало бесить внимание к своей персоне, и, откровенно говоря, он начинал подумывать о побеге, но решение проблемы было внезапным – отсечь из жизни Маргарет Томпсон. Не будет барышни в беде – не придётся рисковать своей задницей.       - Еще раз ко мне подойдут твои подружки, и я им расскажу про то, что было на менгирах в пятницу вечером, - процедил он, подходя к Марго почти вплотную. Она удивлённо подняла взгляд от салата. – Такой вариант тебя устраивает?       - А причём тут вообще я? – она нахмурилась.       - Потому что стоило мне обратить на тебя немного внимания, как ко мне сразу же прилипли твои друзья, - Хеймур начинал злиться. – Меня такое положение дел не радует. Я думал, что искупаю вину перед Хильдур, помогая тебе, на деле же только подставляюсь. Держи их на коротком поводке.       - Хеймур, они самостоятельные личности со своим мышлением и взглядом на мир, - брови Марго сошлись ещё ближе. – Неужели ты действительно хотя бы на секунду поверил, что твоё требование исполнимо?       - Ну, в таком случае, - он наклонился к ней ближе, почти соприкасаясь с ней носами. – Ты, блядь, сама по себе.       И вдруг мир снова стал правильным. Хеймур снова почувствовал свободу изоляции от сообщества, свободу от ответственности, и даже шум в ушах не мог избавить его от чувства эйфории. Он проследовал из столовой с высоко поднятой головой, на ходу откручивая крышку фляги и размышляя о том, что жизнь по-своему прекрасна.       - Чокнутый вообще, - недовольно пробурчала Эйми Ричардс, падая на стул рядом с потерянной Марго. – Что это вообще было, подруга? Ты так и не рассказала, что между вами.       Длинные тонкие пальчики откинули пряди волос за спину, а затем легли в замок прямо перед дознавателем Ричардс. Она любила подмечать детали, сначала этот навык был полезен в рамках занятий, но теперь выходил далеко за пределы школы. Ей представлялось, что в её голове огромная библиотека с кучей досье на её близких, куда скрупулёзно заносились разные события, которые так или иначе влияли на ход истории.       Два года назад Марго вступила в сборную атлетов от школы, стабильно принося в альма-матер награды за спринт. В прошлом году она начала тренировать свою выносливость, чтобы принять участие в благотворительном полумарафоне, но весной, после трагедии в семье Томпсон, на несколько месяцев приостановила тренировки и до сих пор не вошла в форму. Хеймур же почти сразу же пополнил ряды бегунов именно как заядлый марафонец, который, как гарцующий скакун, в лёгком темпе спокойно наворачивал несколько кругов во время занятий физкультурой и даже обходился минимальной одышкой. Следовательно Маргарет начала тренироваться к полумарафону после появления в сборной исландца, что было первым пунктом в досье «Всё ли так просто между Марго и Хеймуром?»       После смерти матери подруга резко замкнулась в себе и отмалчивалась по полной программе, что происходит в её душе. И становилась особенно дёрганной, если пустующий взгляд айсберга, дрейфуя среди студентов, внезапно останавливался на ней. У него была некая сила, которая заставляла её превращаться из меланхоличного пушистого зверька в запуганную кошку, вставшую в стойку и готовую к отступлению. В его же действиях по отношению к ней иногда читалось уважение, особенно когда в мае он отодвинул локоть на муниципальном награждении, чтобы не задеть её. Хеймур Гуннарссон в принципе игнорировал существование других людей, но не существование Марго.       В первый же учебный день Томпсон заявилась в школу с синяками на коленях, старалась не смотреть в сторону исландца и принялась с удвоенной силой отговаривать Эмбер от мнимых отношений с айсбергом. Спустя несколько дней Эйми поймала её за разглядыванием Хеймура в столовой, и при этом почти весь тот день Марго проходила со скованным лицом, будто потянула мышцы подбородка. Ричардс не могла назвать себя экспертом, но чаще всего сверстницы испытывали эту мышцу на прочность во время оральных ласк мужчине, о чём она непременно пошутила в тот же момент. И Марго соврала, не моргнув и глазом. А потом Хеймур, сидящий в тот момент рядом с Эмбер, бросил взгляд на подругу и соблазнительно провёл пальцем по губе.       И это данные только до выходных! Происходило что-то странное, и Эйми это определённо не нравилось.       - Давно ты и Хеймур Гуннарссон встречаетесь? – в лоб спросила Эйми, игнорируя возглас шока со стороны Эмбер.       И без того бледное лицо Марго побелело ещё больше, стремясь к нежно-зеленому оттенку. Зрачки расширились от моментального выброса адреналина в кровь. В душе Эйми победно улыбалась, а Маргарет тем временем взяла себя в руки и нахмурилась.       - Неужели ты поверила во вранье Блантера? – угрюмо пробурчала она.       - Нет, дорогуша, факты говорят против тебя, - Эймс улыбнулась уголком губ и подперла подбородок сцепленными в замок руками. – Мой вывод – ты влюбилась в него в прошлом году, пыталась с ним сблизиться, но, конечно, не так активно, как наша Эмбер, и что-то произошло, из-за чего Хеймур сдался и опустил возведенные вокруг него стены. Сердцу не прикажешь, все дела, но как ты могла так поступить с нами? Со мной и Эмбер? Знаешь, могла хотя бы сказать!       - Сказать что? – прошипела Марго, закипая. – Что ты делаешь неправильные выводы? Зачем, если ты уже пришла к своим собственным умозаключениям, и тебя теперь не переубедить? Я не встречаюсь с Хеймуром!       Последняя фраза была сказана чуть громче нужного, из-за чего отличное эхо кафетерия разнесло её меж всех учеников.       - Это всё как будто дурацкая насмешка, - Эмбер убрала слезинку из уголка глаза. – Ты специально решила его заполучить, чтобы унизить меня? Мы ведь подруги, Марго, а ты продолжаешь молчать и молчать с самой весны, и…       - Мою маму сбили насмерть, когда она шла забирать меня пьяную из твоего же дома. И это произошло как раз весной, прошу заметить, - Маргарет скрестила руки в попытке защититься.       - Прошло полгода, - спокойным голосом продолжила Эйми, осторожно сжимая плечо Эмбер в попытке поддержать. – Со временем придётся рассказать нам обо всех своих переживаниях, какими бы дерьмовыми они не были.       - Ну, что ж, - Марго резко отодвинулась вместе со стулом и принялась собирать свои вещи со стола, убирая их в рюкзак. – Этот день ещё явно не наступил. Когда прекратите поддерживать безумные теории Блантера, тогда и поговорим!       И едва брюнетка скрылась в том же направлении, что и блондин до этого, Эмбер крепко обняла Эйми в поиске поддержки. В голове Ричардс всё больше укреплялась мысль, что Томпсон всё-таки состоит в отношениях с холодным айсбергом. Или же он не настолько холоден, как кажется?       Маргарет осторожно открыла окно в своей спальне и, поставив на подоконник украденную у отца бутылку виски, перебралась на холодную черепицу крыши пристройки. Прямо сейчас ей открывался шикарный вид на задний дворик её дома и небольшую поляну, к которой подступал лес, уходящий ввысь холма. Звезды холодно мерцали в небе, и Марго, сложив плед вдвое, уселась в позу лотоса и откинулась на стену дома, наблюдая за едва видимым движением спутников, имитирующих небесные светила. Настроение было паршивым, и бутылочка виски будет как раз кстати.       С одной стороны, она ненавидела алкоголь. В тот злополучный день она надралась до такой степени, что едва могла ровно стоять, и Марго пришлось просить маму забрать её от Эмбер, потому что самостоятельно добраться ей бы не удалось. После похорон уже отец регулярно прикладывался к бутылке, из-за чего из милого и доброго папы внезапно превращался в его тень, злобного близнеца, который применял насилие к собственной дочери. Но в то же время, едва Марго выпивала хотя бы шот, как тяжелое бремя вины и ответственности моментально испарялось, и на короткий период времени можно было наконец-то расслабиться и отдохнуть от всего, что её тяготило. Поэтому алкоголь представлялся ей неким двуликим естеством, ядом, дарующим спасение, и амброзией, отравляющей её тело. И пока что она не разобралась, что из этого преобладает.       С чокнутого понедельника прошло уже полторы недели, и жизнь почти вошла в новую сформировавшуюся колею. Эйми и Эмбер не предпринимали попыток помириться, причём если Эймс смотрела на Марго спокойным ровным взглядом матери, готовой поддержать своего ребенка, несмотря на то, что он натворил, то Эмбер… Ирландка демонстрировала обширный спектр эмоций от злости до едва скрываемой боли от предательства. Маргарет ничего не оставалось, кроме как отдалиться от подруг, что вызывало свои сложности, потому что на противоположном участке спектра был Хеймур.       Если Марго нужно было отсесть от подруг подальше, то она была вынуждена садиться в опасной близости от исландца. Если же она шла в коридоре и натыкалась на Хеймура, то, развернувшись и шагнув в противоположную сторону, она сталкивалась нос к носу с Эймс и Эмбер. Всё это начинало напоминать замкнутый порочный круг, который оплетался вокруг неё прутьями клетки, вынуждая приходить к одному и тому же выводу – придётся либо объясняться с подругами, либо решать проблему с Хеймуром. Сторону айсберга выбирать не хотелось.       Свет в её комнате был отключен, и ничего не мешало наслаждаться близостью к природе. Казалось, что звёздное небо будет её единственным собеседником, пока она не решится что-либо предпринять касательно своей нынешней жизни. Марго хмыкнула, открутила крышечку на бутылке и щедро глотнула виски – всё равно в школу нужно было идти только в понедельник, да и большую часть дня займут соревнования. Алкоголь неприятно обжег горло и рухнул в пищевод, заставляя её поморщиться.       - Ну и гадость, - выдохнула она, но, тем не менее, сделала ещё один глоток.       В следующий момент послышались тихие голоса в отдалении, между деревьев. Марго затаилась, с силой всматриваясь в темноту, тишину которой разрезал приятный мужской голос. Внезапно в свете луны появилось небольшое белое пятно, суетливо перемещающееся в высокой траве поляны. Вскоре меж деревьев показались две фигуры, и Маргарет смогла определить источник голоса.       «И тут покоя нет, наедине с космосом меня всё равно продолжает преследовать этот чёртов айсберг», - мысленно прорычала она, отмечая про себя траекторию перемещений Хейла по поляне. Она больше напоминала путь электрона, нежели осмысленное движение собаки.       - … должны заранее подготовить результаты анализов, - Маргарет даже не пришлось напрягать слух, чтобы услышать слова Хеймура. Они свободно разносились в оглушающей тишине ночи. – Только давай без эксцессов, а то я помню, как твоя мама выяснила, что беременна тобой.       - Можешь не уточнять, это была любимая история Ингвара, - прозвучал женский голос, и вскоре лунного света было достаточно, чтобы заметить, как небольшая фигурка прижалась к высокому силуэту Хеймура. Судя по всему, она держала его под руку. – С тех пор он ввёл правило использовать в качестве донора только мужчин.       - Раньше было проще, - его обычно лишенный эмоций голос звучал грустно. – Ну знаешь, когда я жил в Дании, мне почти ничего не нужно было делать. Я и так был в безопасности. Теперь же нужно оформлять документы, результаты медицинских исследований и всё такое, чтобы затеряться. Это пугает.       - Такова жизнь, - ответила его собеседница. – Ничто не стоит на месте. Тебе ли не знать.       Он искренне рассмеялся, заливисто хохоча, на что Хейл радостно гавкнул. Белый «электрон» ненадолго остановился в центре поляны и помчался навстречу своему хозяину.       - В общем, с тебя подделка анализов, с меня… - он осекся. – Даже не знаю, чем я могу быть полезен тебе.       Маргарет, сидящая без движения на крыше, задышала ещё тише. Прямо сейчас на её глазах её одноклассник признался в том, что подделывает анализы. Ей было ясно для чего – невозможно было выйти на соревнования без заключения врача о том, что ты здоров и можешь продолжать заниматься спортом. Но было не совсем ясно, зачем внешне здоровому и сильному Хеймуру нужно обманывать систему.       - Знаешь, у меня есть странная просьба… - его собеседнице явно было неудобно об этом говорить. – После того, как Ингвар переехал из Исландии, было очень сложно поддерживать язык в семье. Но это ведь просто пласт тысячелетней истории моих предков, и мне как-то странно не знать ничего о своей культуре. Меня даже назвали на английский манер вместо какого-нибудь классического исландского имени вроде Хильдур или…       - И ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о тысячелетней культуре нашей семьи, так? – перебил её Хеймур несколько раздраженно. Марго могла лишь предположить, что классическое исландское имя Хильдур его задевало похлеще красной тряпки для быка.       - И, возможно, научил исландскому, - женщина нервно хихикнула.       - Не потянешь, - судя по голосу, он довольно ухмылялся. – Особенно тот исландский, чьим носителем являюсь я.       - Я же не собираюсь читать эдды в оригинале, - возмутилась она.       - Hljóðs bið ek allar helgar kindir, meiri ok minni mögu Heimdallar… - замогильным голосом начал Хеймур.       - Нет-нет-нет, остановись! – спутница айсберга отпустила его руку и отбежала от него на несколько метров, затыкая уши пальцами. – Только не это!       - Viltu, at ek, Valföðr! Vel framtelja forn spjöll fíra, þau er fremst um man, - раскрыв широко руки, он начал шагать по направлению к женщине, которая мелкими шагами отступала.       - Боже мой, только не прорицание вёльвы! Мне его Ингвар на ночь читал в детстве!       - Ek man jötna ár um borna, þá er forðum mik fœdda höfðu… - таким же замогильным голосом продолжил Хеймур.       - Мне до сих пор снятся кошмары!       - Níu man ek heima, níu íviði, mjötvið mœran fyr mold neðan, - руки парня сомкнулись на её плечах.       - Отлично, я передумала, никакого исландского!       Он рассмеялся, и Марго внезапно отметила про себя, что ей приятен его смех, приятно звучание его голоса, когда он говорит на родном языке. Исландец в принципе перестал вызывать у неё животный страх и отвращение в последние несколько дней, но зарождающаяся симпатия… Нет, нет и нет!       - Блин, заставила вспомнить, теперь только эти стихи и будут в голове крутиться до самого утра, - он ослабил хватку и обнял спутницу за плечи. – Может, прочитать Молли на ночь как-нибудь?       - Даже не надейся!       И две фигуры удалились в лес, сопровождаемые энергичным белым облаком Хейлом. А Маргарет широко улыбнулась, понимая, сколько свежего компромата на исландца у неё появилось. Или же окончательно понимая, насколько он человечен.