Минхо и его последние 4 мозговых клетки (5)
малыш чанбинни я хочу обезглавить себя щеночек мин я так понимаю, что у твоего отца волшебным образом не выросло сердце с тех пор, как ты последний раз ужинал с ним *ними малыш чанбинни это было бы настоящее рождественское чудо принц хван хён, сейчас октябрь рождество наступит только через два месяца малыш чанбинни скажите это всему главному отделу магазинам и их украшениям в любом случае кто пойдёт на обед, чтобы я мог выговориться вы все сможете хорошо поесть принц хван я за бесплатной едой щеночек мин извини, хён, у меня парное эссе: -/ нини мини мо у меня уже есть планы пообедать вместе с одним чуваком из лаборатории принц хван оо, Нини, это свидание; -) нини мини мо аовылпапьдп то есть нет малыш чанбинни лмао, спокойно нини мини мо я отрежу тебе голову ржавой бензопилой принц хван подождите, где Минхо-хён? он умер? Сообщение было отправлено 2 минуты назад, и Минхо быстро печатает ответ, чтобы его друзья не отправили поисково-спасательную команду к его входной двери.минхомо я не мёртв, идиоты
нини мини мо оу, похоже, Санта, в конце концов, не принёс мне ранний рождественский подарок: -(минхомо следи за своим языком, макнэ я плачу за твою зависимость от кофеина
щеночек мин бля, он включил режим хёна малыш чанбинни вау, звучит хорни Джисон рядом, что-ли? принц хван ЫШВОАЫАЭЖЫА омг, хён, респектминхомо не твоё собачье дело
нини мини мо ёбушки-воробушки, так он реально влдоып я подавился это прям плохо написанный фанфик омгминхомо … возможно, он спал прежде чем вы что-нибудь скажете, завалите ебала
малыш чанбинни ок, я буду взрослым и справлюсь с этой ситуацией со зрелостью тогда вы двое приходите на обедминхомо он приглашён?
принц хван разве ты не хочешь, чтобы он познакомился с самыми важными людьми в твоей жизни?минхомо будь моя воля, я бы получил судебный запрет
щеночек мин как жестко Минхо поднимает глаза от своего телефона, чтобы увидеть, как Джисон ставит предположительно пустую кружку на стойку, и спрашивает: — Эй, Чанбин и Хёнджин хотят пообедать с нами. Ты «за»? Обычно платит Чанбин, поэтому я советую тебе прийти исключительно ради бесплатной еды. Хан поднимает бровь. — Он оплачивает всем обеды? Чёрт, неужели у него такая хорошая работа? — Нет, просто его семья богата, — фыркает Минхо. — Так это значит «да»? Джисон пожимает плечами. — Если я вернусь в кампус к трём часам. Я забронировал место в студии, чтобы закончить свою картину. — Ты такой зануда, раз возвращаешься в университет на выходных, — поддразнивает Минхо, вновь глядя на свой телефон и отвечая с напускным безразличием, но Джисон всё равно чувствует скрытую тревогу. Они оба знают, как сильно Ли беспокоится о том, что Джисон переутомляется, поэтому он осторожно меняет тему разговора. — Может, ты сначала отвезёшь меня в общежитие? Не хочется идти на первую встречу с твоими друзьями во вчерашней одежде. Минхо предложил бы одолжить Джисону больше своей одежды, но он уже сделал это один раз, и, возможно, было бы странно сделать это снова, и он также не уверен, что его сердце сможет выдержать это ещё раз. Поэтому он соглашается, и Хан моется в ванной, в то время как Минхо убирает их скудный завтрак и проверяет Бёль, которая восхищённо мяукает при виде наполненной миски, которую он несёт с собой. После Минхо быстро принимает душ, и, когда он одевается достаточно прилично, чтобы чувствовать себя значительно бодрее, он приходит в гостиную, чтобы увидеть Джисона в одежде, в которой он спал, за исключением его куртки, накинутой на плечи. Он смеётся. — Я просто забегу в своё общежитие, и, в любом случае, никто не осудит меня за то, что я в спортивных штанах, — оправдывается Хан, на что Минхо кивает, несмотря на то, что в его глазах виднеется озорство. Они обуваются и спускаются на лифте в подвал, забираясь в машину: Минхо за руль, а Джисон на переднее сиденье рядом. — С Бёль всё будет хорошо, если оставить её одну на несколько часов? — спрашивает Джисон, вклинивая вопрос между объяснениями маршрута до его общежития, и Минхо кивает. — С ней всё будет в порядке. Я наполнил её миску водой и принёс пораньше завтрак. Кроме того, она в той же комнате, в которой была в тот день, когда я привёл её, чтобы посмотреть на её поведение в домашней обстановке. Так что ей уже довольно комфортно там. Я дам ей исследовать остальную часть квартиры через день или два. Джисон кивает и снова смотрит в окно. Они подъезжают к университету JYP, но Хан говорит Минхо, чтобы тот ехал прямо. Ли хмурится; он никогда особо не думал об этом, но то, что Джисон проходит мимо приюта после занятий, означает… — Ты не останавливаешься в общежитии кампуса? — Э-э, нет. У меня другие условия жизни из-за стипендии, — объясняет Хан, и Минхо не настаивает на дополнительной информации. Тем не менее, он обдумывает это. И Хёнджин, и Сынмин живут в кампусе JYP, поэтому у него нет никаких знаний о жилье за пределами кампуса. Он пытается вспомнить, упоминали ли они что-нибудь о стипендиатах, живущих в другом месте, но в голове пустота и он отодвигает это на задворки своего сознания. Они проезжают мимо приюта, и, в конце концов, Джисон просит его свернуть на небольшую парковку довольно маленького шестиэтажного здания. К счастью, это не слишком далеко от университета. Минхо, кажется, что он был здесь раньше. Он напрягает свой мозг в поисках воспоминаний, когда Хан быстро прощается с ним и бежит к входу в здание, щурясь на окна, как будто это каким-то образом поможет ему вспомнить. Затем щёлкает пальцами: он был здесь однажды, когда Хёнджин был второкурсником. Они тогда только закончили обедать с Чанбином, и Хван спросил своими щенячьими глазками, может ли он отвезти его в общежитие одногруппника, чтобы он мог вернуть спикер, который одолжил. — Он из Китая, — объяснил Хёнджин, когда они подъехали к зданию общежития, и Чанбин вслух удивился, почему парень не остался в кампусе, как все остальные. Все иностранные студенты остаются здесь, так как большинство из них летают домой только один раз в год, а общежития кампуса не открыты в течение нескольких недель каникул. Но что-то тут не так. Хван сказал, что иностранные студенты останавливаются в этом общежитии, но из того немногого, что Хан говорил о своём детстве, похоже, что он вырос в Корее, от еды, которую он ел, до начальной школы, в которую ходил. С чего бы ему жить в интернациональном общежитии? Минхо хмурится. Джисон сказал, что он живёт здесь из-за стипендии, но, следуя объяснению Хёнджина, он остаётся в этом общежитии, потому что не часто ходит домой. Что-то в животе Минхо тревожно сжимается. Он погружён в свои мысли, пока не возвращается Хан, на этот раз в белой толстовке и джинсах, той же куртке, наброшенной на плечи, и одеждой Ли, перекинутой через руку. Он скользнул на пассажирское сиденье и поправил бейсболку на голове, улыбаясь Минхо. — Окей, поехали! Ли открывает рот, но колеблется. Каждый раз, когда Джисон уклонялся от его вопросов на личную тему, каждый раз, когда Джисону становилось неловко при разговоре о воспитании и родителях, каждый скромный комментарий, который он так и не произнес — всё это быстро пронеслось перед его мысленным взором. Улыбка на лице Джисона в замешательстве исчезает. — Хён? Минхо отворачивается и проглатывает вопрос, вертящийся на кончике языка. Вместо этого он говорит: — Извини, задумался. Ты можешь положить мою одежду на заднее сиденье. Улыбка Хана возвращается, и он счастливо устраивается на своём сиденье, когда Минхо заводит машину. Он подпевает под песню, которая играет по радио. — А где мы будем обедать? — Обычно мы ходим туда, где подают рамен, — отвечает Ли, глядя на дорогу, потому что не знает, что скажет, если посмотрит в лицо Джисону. — Это рядом с нашим старым университетом, так что тогда это было удобно. Теперь мы ходим туда, потому что это традиция. Оставшуюся часть пути они едут в относительной тишине, нарушаемой болтовнёй радио и непринужденным разговором, проходящим между ними. Джисон подпевает случайным попсовым песням, постукивая рукой по подоконнику, находясь в неведении о мыслях, проносящихся в голове Минхо. Старший пытается отодвинуть эту проблему на задний план, когда они подъезжают к раменной и выходят из машины, хоть он и знает, что его друзьям хватит одного взгляда, чтобы понять, что у него что-то на уме. — Минхо-хён! — Хёнджин машет ему, когда они входят. В заведении довольно много народу, но им удалось занять столик возле входа. Чанбин изучает Джисона, когда они приближаются, и Хван нарушает неловкость первой встречи. — Хэй, Джисон-щи! Мы раньше никогда не разговаривали, но я видел твои картины. Они действительно хороши. — А, правда? — застенчиво говорит Хан, почёсывая шею. Минхо улыбается с неосознанной гордостью. — Это не совсем так, но всё равно спасибо. Ты же Хёнджин, верно? Хван кивает, и младший поворачивается к Чанбину, дерзко улыбаясь. — Тогда ты, должно быть, Чанбин-щи. Я слышал, что ты платишь за нашу сегодняшнюю еду. Спасибо, я постараюсь как можно больше поесть! Чанбин секунду пристально смотрит на него, потом фыркает. Официант принимает их заказы и приносит воду, а после того, как он уходит, Минхо решает спросить. — Так почему твои родители пригласили тебя домой на ужин, Бинни? Чанбин, как ни странно, улыбается, когда отвечает. — Моя сестра выходит замуж. Хёнджин чуть не выплюнул воду, когда делал глоток, пока Чанбин говорил. — Хёмин-нуна что? Минхо лишь однажды мимоходом встретился с сестрой Чанбина. Когда Со закончил школу, он спросил, не хочет ли Минхо прийти на церемонию вручения дипломов, и, конечно же, Минхо сказал «да». Там была вся его семья. Ли вспоминает хорошенькую молодую леди, которая подошла к нему и поблагодарила за заботу о своём младшем брате, когда он учился в университете, её волосы были изящно собраны в пучок вместе с безупречным макияжем, и она тащила за собой девочку-подростка. Он также помнит миниатюрную даму средних лет, гордо улыбавшуюся своему сыну, когда тот шёл на сцену, чтобы принять свой диплом. Его отец, в свою очередь, только вежливо похлопал Чанбина по спине после церемонии, и даже Минхо мог сказать, что это был самый теплый жест, который он был готов проявить. Конечно, его реакция могла быть иной, если бы он знал, что Чанбин собирается сбежать и стать татуировщиком почти сразу после окончания университета. — Да, Сынджун-хён наконец-то сделал предложение, — говорит Чанбин, выглядя счастливым за свою сестру и будущего шурина, прежде чем его выражение лица меняется. — Но, конечно же, мой отец должен был сказать что-то глупое о том, что я должен пойти по её стопам и жениться на ком-то из кругов чеболя, так как моя карьера никуда не годится, — он закатывает глаза. — У меня сейчас даже нет парня. — Твои родители не будут возражать, если ты приведёшь домой парня? — спрашивает Джисон, широко раскрыв глаза. Чанбин пожимает плечами. — Скорее, они это стерпят. Моя мама более толерантна, даже если ей всё ещё немного неловко. К счастью, я признался в то же самое время, когда сказал отцу, что не хочу работать в семейной компании. Теперь он относится к моей ориентации так же, как и к моей работе, притворяясь, что их не существует. Хан озабоченно поджимает губы, но Чанбин выглядит невозмутимо. Тот Со, которого Минхо знал в университете, сильно отличался от нынешнего Чанбина; он боялся разочаровать своих родителей, изо всех сил старался скрыть свою ориентацию от семьи. Но Минхо видел, как он сильно вырос с первого курса; наблюдал, как он рискует и становится более уверенным в себе, что, в конце концов, привело к ссоре с его отцом. Что, по правде говоря, было не самым идеальным результатом, но Чанбин казался намного счастливее после того, как скинул эту ношу со своей груди. Кроме того, Ли известно о семейных проблемах Чанбина ровно столько, сколько тот позволяет ему знать. Минхо здесь только для того, чтобы поддерживать своего друга и платить половину арендной платы. — А как на это отреагировала Йерин? — спрашивает Хёнджин, плавно меняя тему разговора. Чанбин смеётся при упоминании своей младшей сестры. — Она была немного недовольна тем, что для несения цветов нуна выбрала племянницу Сынджуна, но хён балует её, поэтому она счастлива, что он будет постоянно рядом, чтобы угостить её мороженым и купить ей всю ту одежду, которую она хочет. Они обсуждают над своими дымящимися чашами рамена о том, когда будет свадьба (поздняя весна, потому что они хотят провести церемонию снаружи), где она будет (частные сады, где у пары было их первое свидание) и будет ли она публичной (сестра Чанбина уже сказала, что хочет небольшую свадьбу с минимальным освещением в прессе). Хёнджин кажется чрезвычайно взволнованным, чего и следовало ожидать. Он знает семью Чанбина с детства, это словно его собственная сестра, выходящая замуж. Джисон время от времени вмешивается, быстро подружившись с двумя парнями, а Минхо сидит, прижавшись ногой к ноге Хана, прихлёбывая свой рамен и наслаждаясь приятной атмосферой. Он почти успел помечтать о том, что они собрались здесь для того, чтобы он представил своего парня, а не перекусить в дружеском кругу, но он быстро оттолкнул эту мысль. — Опасно, — думает он и сосредотачивается на солёном вкусе своего бульона от рамена и ритмичном смехе Хана. — Эй, Джисон, ты собираешься участвовать в зимней выставке? — спрашивает Хёнджин, отвлекая внимание Минхо от посторонних мыслей. Он поднимает бровь, глядя на младшего, и на ум приходит воспоминание о Сынмине в кафе. Он достаточно хорош, чтобы участвовать практически в каждой выставке, которую устраивает университет, еще с тех времен, когда мы были первокурсниками. Джисон кивает, пожимая плечами. — Просмотр на следующей неделе. Я постараюсь, но в большей степени это зависит от одобрения моего профессора. — Я уверен, что ты попадёшь, — уверяет Хван. — Знаешь, ты ведь очень знаменит своими выставочными экспонатами. Джисон опускает голову. — Да, наверное. Посмотрим, что будет на этот раз, — он включает телефон и смотрит на часы. — О, чёрт, мне уже нужно бежать в кампус. Наверное, я лучше пойду. — Я отвезу тебя, — немедленно говорит Минхо, уже вставая, но Джисон толкает его обратно. — Всё в порядке, хён, я могу доехать на автобусе. Ты даже не доел свою еду! Ли хмуро смотрит на свою миску с недоеденным раменом. Он даже не заметил этого. — Ты уверен? Мне не сложно. — Серьёзно, хён, остынь. Мы уже провели прошлую ночь вместе, и ты должен потусоваться со своими друзьями, — говорит Хан, уже уходя. Он не замечает, как лицо Минхо краснеет от его слов. — До встречи! Было приятно познакомиться с вами, ребята. Чанбин и Хёнджин поворачиваются, чтобы помахать Джисону, пока он не исчезнет за дверью, прежде чем повернуться к Минхо, их одинаковые пакостливые ухмылки немного пугают его. Минхо сгорбил плечи и пробормотал: — Что? — Джисонни, пошли, хён отвезёт тебя, — насмешливо произносит Чанбин тошнотворно сладким голосом. Минхо хмуро смотрит на него: он так не говорил! — О, хён, но мы уже провели прошлую ночь вместе, — воркует Хёнджин, хлопая ресницами и сжимая руки вместе. Со хихикает, а Минхо ещё глубже погружается в своё кресло, его щёки краснеют. — Да заткнитесь вы. Все было совсем не так. — Ты так влюблён в него, — хихикает Чанбин, вытирая слёзы от смеха. — В последний раз, когда я просил тебя отвезти меня куда-нибудь, ты сказал, что у меня есть ноги, а потом продолжил ложкой есть «Нутеллу» из банки. — Я клянусь, ты начинал светиться каждый раз, когда он смеялся. На это было трудно смотреть, — добавляет Хван. Минхо даже не пытается защищаться, его глаза радостно сверкают. — А что он имел в виду, когда сказал, что вы провели ночь вместе, а? Без всякого предупреждения воспоминание о сновидении всплыло в его голове, и тёмно-красный румянец пополз по его шее. Чанбин и Хёнджин начинают визжать от его реакции. — О, значит, что-то случилось! — Нет! О боже, вы так любите делать поспешные выводы, — Минхо быстро качает головой, пытаясь совладать со своим румянцем. — Мы ничего не делали, ясно? Вместе поужинали, потом посмотрели телевизор, и выпили вина, а потом он заснул, и я уступил ему свою кровать. Вот и всё. Два его друга молча смотрят на него, пока Хёнджин тихо не присвистнул. — Срань господня, как по-домашнему. Как будто вы уже женаты. — Вам осталось только усыновить ребёнка и стать семьей, — соглашается Чанбин. — Погоди, я и забыл, что ты уже обращаешься с Бёль, как с собственным ребёнком. — Мы можем поменять тему? — ворчит Минхо. — Мы даже не встречаемся. — Пока нет, — поправляет Чанбин. — Но я оставляю за собой право сказать, что предупреждал тебя об этом, когда это всё же произойдёт. Минхо закатывает глаза и вместо того, чтобы протестовать, набивает рот раменом. — Как будто это когда-нибудь случится, — думает он про себя. — Я не стану встречаться с Джисоном только назло Чанбину. Тем не менее, думая о Джисоне, одетом в его одежду, Джисоне, засыпающем на его плече и свернувшимся калачиком в его постели, Джисоне, напевающем песни по радио, Джисоне, машущем ему с мягкой маленькой улыбкой, когда он покидает раменную, он не может не надеяться. Совсем чуть-чуть.