Три желания

Торнадо прекратилось так же резко, как и началось. Смех больше не сокрушал лес, и местность вновь превратилась в мертвую часть на территории джиннов. Казан свёл брови. Он почувствовал магию. Ведь его собственной было сейчас так много, что любое чужое вмешательство он мог ощутить очень явно. И самое главное – после этой магии вампир пропал. У него не могло быть сил на перемещения, да и Казан бы ощутил это. Луи нечем было питаться столько лет, уже давно бы поползли слухи о смертях! Значит, он должен был слабеть. В этом мире магией обладают только джинны, и больше некому было спасти кровососа. Потому Казан и был сейчас очень недоволен. Думать, что кто-то из братьев мог предать свой род ради клыкастого – это было больно. Но иного объяснения просто не нашлось. Джинн переместился в замок. На этот раз из дыма появились его ноги, а в руках из ниоткуда появилась лампа, которую он носил с собой, гуляя по пыльному замку. Не было сомнений – вампир здесь жил очень долго – всё пропахло его мертвецким запахом и могильным хладом. Казан не искал вампира. Он пытался просто что-то найти. Подсказки. Может, Реджинальд всё-таки решил участвовать в войне, и следил за джиннами в самом сердце города, передавая информацию своим братьям? Но спустя час поисков Казан не смог найти ни одной подсказки, которая бы указывала на связь Реджи с его братьями. Пусто. В подвале был только гроб, поломанный от времени, а рядом несколько тумб. В каждую Казан заглянул, но из интересного был только перстень на тонкий палец вампира. Магии в нем не было, но он казался очень красивым с дивным, не потемневшим от времени, в отличие от золотой оправы, изумрудом. В голове сразу встал один прекрасный образ, и Казан уже знал, куда деть этот перстень. Ему всё равно нужно было доложить обо всём Джабраилу. *** Пока Бриджинна расчесывала свои дивные золотые волосы, смотря в зеркало, позади неё за перилами балкон появилась голова. Высота не менее двадцати метров, стоять там никто просто физически не мог. Никто. Кроме одного... Когда же Казан увидел в отражении Джинну и то, как она заметила его, он резко поднялся, а на сам балкон опустился, стоя на махровом ковре-самолете. Он был чист и опрятен, задорно улыбался, и словно не он сейчас занимался попытками убийства опасного вампира. – Моя принцесса, – с придыханием произнес он, кланяясь в спину еще не повернувшейся к нему Джинны. Хоть они и могли общаться по-дружески без этих официальных званий, Казан не забывал о манерах при встрече. – Казан, – обратилась к нему она, строго сведя брови. Обернувшись, она пробуравила его макушку взглядом, – что я тебе говорила насчёт таких появлений? Продолжишь вламывается ко мне через балкон, отцу расскажу. Джинна поднялась со своего места, поправляя увесистый медальон на длинной цепочке, которая доходила до нижнего края ее короткого голубого топа, отлично сочетающийся с длинной юбкой из лёгких тканей. Накинув на плечи тонкий жёлтый шарфик, она посмотрела на Казана сверху вниз, но долго злиться не было в её характере. – Зачем ты пришел? – со вздохом спросила она и слегка улыбнулась. – Отец уже давно отдыхает, тебе лучше зайти к нему завтра. – Моя принцесса достойна красивых сказок, разве нет? Улыбнулся он, намекая на свой единственный в своём роде артефакт – ковер. Такого больше ни у кого не было, и Казан этим бессовестно пользовался, но только ради Джинны. Как и она не могла долго на него сердиться, так и он не мог оставаться долго улыбчивым, когда дело было таким серьёзным. – Мне придётся его побеспокоить, Джинна, – негромко прошептал он, убирая одну руку в карман, что-то ища и попутно рассказывая. – Я обнаружил на нашей земле прибежище одного вампира. Очень опасного вампира. И... – Казан на секунду замер. Ей не нужно знать, кем является тот вампир. Маленькая воительница обязательно будет всеми силами защищать свой город и лезть на рожон. И потом он вновь улыбнулся, хоть и немного лживо, и достал тот самый перстень. – И я не мог дождаться подарить тебе это в знак того, что я часто думаю о тебе на своих миссиях. А чтобы она не закатила глаза от его слов, подмигнул, как бы говоря, что это просто подарок, но от чистого сердца. – Вампир на нашей земле? Как близко? – только и услышала Джинна. Сцепив пальцы в замок, она подошла ближе, а на лице выступило обеспокоенное выражение. Ее взгляд упал на кольцо, которое было так не кстати сейчас, и она забрала его, лишь бы не мозолило глаза. – Не шути так. Насколько он опасен? Надо немедленно сообщить отцу и собрать группу против вампира. Казан немного огорчился тем, что не додумался сделать наоборот – сначала перстень, потом информация. Теперь для неё это будет не более, чем просто мусор, подаренный во время дурных новостей. С этими же новостями оно и будет ассоциироваться. – Принцесса, пожалуйста, – спокойно, но медленно сказал он, стараясь привлечь её внимание полностью на себя, а не на проблему, – услышь меня. Вампир очень силен. Я не будет называть тебе его имя. То будет решать твой отец, но я бы ему посоветовал оставить тебя в Золотом городе. Нет, не злись! Чтобы ты защищала свой дом и свою крепость, потому что после победы король должен же будет куда-то вернуться. Казан попытался улыбнуться ей, даря спокойствие. Он сейчас ведь мог убить Реджинальда! Но теперь вампир знал, что его обнаружили. Он мог спрятаться, начать восполнять свои силы. И если он это сделает до того, как его найдут – будет очень плохо, и один Казан уже не справиться. – Потому я и хотел повидаться в королем, но не мог не зайти к тебе, – прошептал он, невольно взглянув на кольцо, которое пряталось теперь в её руке. Эти новости ее так взволновали, что она сжала кольцо в кулачке и прижала его к груди, размышляя, как будет лучше. Наверное, он прав. Джинна хоть и была способным магом, но до Казана и настоящих воинов ей было ещё далеко, и она трезво оценивала свои способности. В отличие от того же Барти – он-то был слишком самоуверен. При мысли о Бартимеусе ее губы растянулись в мягкой улыбке, и она чуточку спокойнее взглянула на Казана. – Ты не поранился? – спросила Джинна с искренним беспокойством о нем. – Ты сильный, но у тебя есть плохая привычка – ходить одному. Мы с отцом всегда переживаем, когда ты уходишь из города. – Мне приятнее думать, что ты беспокоишься обо мне, – шутливо отмахнулся он, но рассчитывал, что эта улыбка была подарена именно ему, а не мысленному джинну, который сейчас затаился в её голове. – Чем если бы ты спала спокойно, зная, что мне прикроют спину. На всякий случай он сделал резкий шаг назад от принцессы, а то, мало ли, захочет его стукнуть за такие слова. Но, засмеявшись, хоть и не вернувшись на своё место, Казан расправил руки и один раз покрутился на месте, как бы показывая всего себя. – Я был осторожен, Джинна, не переживай. Я застал вампира врасплох, но... – Опять чуть не сболтнул. – Но он меня обхитрил. Хоть слабость и было неприятно показывать или свою ошибку, но лучше это, чем посеять в её сердце семя страха за свой народ. – С твоего позволения, принцесса, я покину тебя, – еще раз поклонился он, возвратившись на свой ковер, который приподнял его с земли на три сантиметра. – Я всё-таки должен немедля доложить о своем походе королю. Джинне пришлось сойти с ковра, поэтому и во второй раз ей не удалось стукнуть Казана за такие шутки. Но зато она вспомнила, что сжимала в руке его подарок. Взглянув на этот раз на него повнимательнее, она улыбнулась уже именно Казану. – Мне нравится. – Она расправила ладонь, чтобы он понял, о чем речь. Но надевать кольцо почему-то не спешила. Быть может, она считала такой подарок слишком личным и ждала его от кого-то другого, но перстень ей действительно понравился. Яркий изумруд напоминал глаза Казана. – Спасибо за него. Береги себя. – Обязательно, принцесса, – улыбнулся он и вновь подмигнул: – Кстати, Джинна, ты сегодня выглядишь очень здорово. И не дав ей даже возможности ответить, поднял ковер сначала вверх, после чего он резко спикировал вниз, уже к окнам короля. *** С королем Казан был более осторожен, в окно его всё-таки в такое время не рискнул заявляться. А то как так? С принцессой он о манерах помнит, а с королем нет? Казан влетел в окно коридора, а уже оттуда пешком он подошел к покоям Джабраила, куда постучался и вошел, не дожидаясь ответа. – Мой король, мой повелитель, – закрыв за собой дверь, Казан тут же упал на колени, – молю вас, простите мою дерзость, что беспокою во время сна, но дело не терпит отлагательств. Кровать в этих покоях была скрыта от глаз не только желтыми балдахинами, но и огромными занавесками из драгоценных и не очень камней, которые во время жаркого и солнечного дня освещали комнату так, будто тысячи крохотных, но очень ярких фей облюбовали это место. Король не появился, но именно за занавесью послышался голос: – Это должна быть очень уважительная причина, Казан, – строго, но пока еще с терпением сказал Джабраил. – Что было во время твоей охоты? – Вампир, мой король, – тихо сказал Казан. – Вампир, которого мне не удалось убить. – Твой провал ударил тебе по гордости, и ты решил пожаловаться мне? – Джабраил злился, и с его стороны на Казана подул сильный предупреждающий ветер, которого тот не испугался. – Никак нет, мой король. – Он опустился ниже, испытывая вину, что побеспокоил своего владыку. – Вампир тот был слаб. Из моей ловушки он бы не смог выбраться. Но ему помогли. – Казан сделал паузу. Король молчал, а значит, внимал его словам. Кажется, он догадывался, о чем речь. И самое главное, пусть догадывается, потому что даже вслух предположить, что среди джиннов есть предатели, Казан просто не мог. – Но это не всё, король. В поселении джиннов, на севере, вблизи Красильной реки и Светличкового леса, в замке все это время жил Христиан Мопад де ла Круа. – Луи?! Порыв ветра, сильнее, чем до этого, даже снял капюшон с головы Казана, а самому ему пришлось сильно наклонить голову. Король не был в ярости, но он был слишком встревожен этой новостью. И вот через три секунды появился он сам, облаченный лишь в шелковое покрывало. – Ты уверен?! – Я видел его своими собственными глазами, мой король. Реджинальд жив. И он скрывается на нашей территории. Джабраила так и распирало желание вскрикнуть: «‎И ты его упустил?!»‎ Но перед ним был именно Казан. Его лучший охотник на вампирские группы. Если всё так, как он говорил, Луи бы просто так не отпустили. И еще больше из-за этого пугала мысль, что среди джиннов есть предатель. – Ты пострадал? – Взяв себя в руки, Джабраил вспомнил, кто он такой. Он не убийца. Он – защитник своего народа. Его покровитель и король. И благополучие каждого джинна было ему важнее. – Нет, король, – прошептал Казан, закрывая свои виноватые глаза. – Но мне стыдно, что я не смог принести вам его голову. – Я тебя хорошо знаю, – спокойнее сказал Джабраил. – Именно ты будешь идти в первых рядах за его головой. Но на этот раз не в одиночку. Ты молодец, Казан. Отдохни. Утром же мы немедля соберем совет. – Спасибо, мой повелитель. *** Слова Бартимеуса были пророческими – Луи и правда быстро восстанавливался. Раны хоть и медленно, но затягивались, и вскоре он пришел в себя. С утра, когда король неожиданно вызвал джиннов, и Барти был вынужден покинуть дом, оставив всевозможные защитные заклинания и примочки, Луи открыл глаза. «‎Светло»‎, – было первой мыслью, которая пронеслась у него в голове. Шевелиться было больно, оттого он просто лежал, уставившись в потолок. Горло горело от жажды. События минувшей ночи медленно восстанавливались в его памяти. Сначала была та девушка из другого мира, потом кто-то на них напал. «‎Интересно, она в порядке?»‎ – почему-то беспокоился он. Возможно, она напомнила ему ее. Он хмыкнул и спросил потолок, не особо рассчитывая получить ответ: – Где я? – голос звучал слишком хрипло.  – Ты проснулся?! Потолок не заставил ждать с ответом и ответил уже знакомым девичьим голосом. Сбоку послышалось какое-то шевеление, и напротив лица Луи появилась она. – Слава богам, я уже думала, ты умер. – В голосе послышалось какое-то облегчение, и улыбка озарила лицо Вуди. На самом деле она думала, что, когда он откроет глаза, то вместо слов просто набросится. Потому она ждала его предубеждения (страшно было уснуть) на другой стороне комнаты, сидя в кресле в новом одеянии, которое ей дал Бартимеус. – Луи ведь, верно? Или Реджинальд? Как тебя зовут?.. Ты весь холодной, может, что-нибудь хочешь? Только потом она поняла, насколько глупо было замечание про холод. С другой стороны джинны тут тоже не такие, как в книгах, мало ли... «‎Слишком близко. Слишком громко»‎, – хотел он сказать, но из горла вырвался только хрип. Глаза в миг покраснели, стоило увидеть ее обнаженную шею. В ушах буквально грохотала кровь, которую гоняло сильное сердце в этом молодом человеческом теле. Только резкая боль, когда попытался приподняться, не позволила ему наброситься в то же мгновение. «‎Нет, я поклялся!»‎ Он зажмурился и спрятал сами по себе обнажившиеся клыки. – Луи, – выдавил он, когда более или менее справился со своими инстинктами. Сила воли у него была железная, он столько лет держался! Хотя в пустом замке не так много соблазнов. – Я первый спросил. Он слегка отвернул лицо в сторону и отвёл глаза, чтобы хотя бы не видеть, как пульсирует жилка на шее Вуди. Тело слишком изголодалось по свежей, горячей крови. То, что увидела Вуди, заставило её если не испугаться совсем, то начать опасаться. Глаза были как в их первую встречу, да еще и клыки, которые теперь ясно подтверждали то, какая порода была у этого мужчины. Скорее даже для своей безопасности, а не ради него, Вуди на коленках отодвинулась назад. – Там, у замка, был джинн. Я его никогда не видела. – Что-то ей подсказывало, что к ответу на его вопрос нужно было подойти осторожно и медленно, аккуратно, издалека. – Он хотел убить тебя. И... Я не нашла ничего лучше, чем попросить Бартимеуса перенести тебя с того замка... в его... дом. На всякий случай она отползла еще чуть-чуть назад. А то силу «‎любви»‎ этих двух существ Вуди уже ощутила, пока еще через слова. На действиях даже не хотелось. – Что?! – Со все ещё горящими красным глазами Луи повернулся к Вуди, но резкое движение заставило его взвыть от боли. Он поднял руки к голове, из-за чего стало только хуже, но тело будто само двигалось, желая убраться подальше от этого места. Он согнулся пополам на кровати и судорожно искал положение, в котором не будет так больно. Наконец-то он смог расслабить мышцы и, тяжело дыша, снова открыл глаза. На этот раз они были нормального серого цвета. Итак, он оказался в доме джинна, спасён девушкой-человеком, которая судя по всему потратила одно из своих желаний, чтобы помочь. Ему, наверное, стоит ее поблагодарить. Но неужели он настолько стал жалким? Великий Луи Реджинальд Христиан Мопад де ла Круа был спасён человеком. Узнали бы его сородичи, как низко он пал, посчитали бы, что он и смерти не достоин. – Спасибо. – Тем не менее, о благодарности он не забыл. – Мне ничего не нужно, вскоре я сам восстановлюсь. Вуди прикрыла рот ладонью, прежде чем успела вскрикнуть от неожиданность. Да и пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить его вернуть лежачее положение, хотя вскоре он сделал это сам. Его глаза стали нормальными, и Вуди рискнула подползти к нему обратно. – Не за что, – прошептала она и виновато улыбнулась. Теперь и перед ним чувствовала себя виноватой. Хотя за что? Жизнь спасла, вообще-то! Как оказалось, от неё пахло не только как от потенциальной добычи, но еще и клубникой – она зажевывала жвачкой еду, что оставил ей подкрепиться Бартимеус, и выплюнула лишь недавно. – Ты только не переживай. Бартимеус сейчас ушел, мы в доме одни. Тебя никто в ближайшее время не потревожит. Но возвращаться тебе нельзя... – Всё-таки он выглядел совсем ужасно, и улыбка Вуди пропала. – Луи, еды немного осталось. И воды. А может, тебе повязки сменить? Я верю, что ты быстро восстановишься, но смотреть на тебя такого очень больно. Может, я могу чем-нибудь помочь? – Повязки? – переспросил он и опустил взгляд на себя. Он бы усмехнулся от того, насколько это глупо – перевязывать раны вампиру. Их регенерация справляется с любыми не смертельными ранами очень быстро. Но только если питался совсем недавно. Луи не помнил, когда последний раз ощущал привкус крови у себя во рту. Пятьдесят, может быть, сто лет назад? Удивительно, что он до сих пор сохранял здравый рассудок, а не превратился в обычного кровососа из-за жажды. И то, с какой жалостью на него смотрела Вуди, очень больно било по остаткам гордости аристократа. – Простые еда и вода мне не помогут. – Все же он нашел в себе силы, чтобы приподняться. Медленно он привстал на кровати и облокотился повыше на подушки. – Если только у тебя где-нибудь не завалялось пары литров четвертой отрицательной. Редчайший деликатес. – При упоминании крови на дне его глаз снова заиграл красный огонек, но он уже лучше подавлял его. Вуди приподняла руки, чтобы запретить ему вставать, упереться в плечи, уложить, но всё-таки это был ей чужой человек. Она просто не рискнула до него дотронуться. И потому, когда он самостоятельно справился с положением, Вуди опустила руки, а потом и вовсе слегка смутилась. – У меня есть целых пять литров такой крови. Спасибо, кстати, за деликатес. Уж не знаю, комплимент это или нет... – нервно усмехнулась она и отвела взгляд. – Но даже два литра я тебе дать не смогу – мне и самой они нужны. На несколько секунд повисла пауза, пока Луи переваривал ее ответ. До него не сразу дошло, что она поняла, о чем он говорил. Вампиры делили кровь на группы, и он не знал, что люди пользуются той же системой. Но затем он тихо рассмеялся. – Понятно, почему мне понравился твой запах. – Значит, это все кровь, а не то, что Вуди похожа на неё. – Не беспокойся, я не пью кровь. Больше нет. – Ну спасибо. – Кажется, обстановка немного становилось легче. По крайней мере, Луи больше не выглядел таким напряженным. А еще всё-таки были отличия с вампирами из фильмов. Значит, здесь они просто теряют силу, но без крови не умирают и не становятся низшими вампирами без мозгов. Это радовало, но Вуди ведь сама сейчас увидела, что кровь-то он всё-таки хочет. Или он просто испугался, когда очнулся, и не сразу понял, кто перед ним. – Значит, то, что говорит Бартимеус, это правда? – осторожно спросила Вуди, обнимая себя за ноги, чтобы было немного удобнее сидеть на кровати. – Ты не пьешь кровь, потому... Как бы так выразиться? Потому что в своё время её много выпил? – На лице Луи отразилось странное чувства, и Вуди допустила мысль, что, если у него было такое кровопролитное прошлое, о котором уже не раз сказал Барти, то он мог просто не желать говорить об этом. И потому она сменила тему до того, как он ответил на вопрос: – Всё-таки в чем-то вы с вампирами из наших книг похожи. Может быть, я даже этому рада – что-то могу знать и не сильно удивляться. – А какие вампиры у вас? – зацепился за эту тему Луи. Естественно он не хотел говорить о своем прошлом. Все, что он чувствовал, вспоминая свою жизнь: стыд, горечь, вину. У него была длинная жизнь, наполненная кровью и смертью, и лишь одно мгновение, когда он был по-настоящему счастлив. А затем тьма и пустота. Значит, о нем до сих пор не забыли? Молодым джиннам рассказывают истории о нем – наверное, Луи должен гордиться. Но он чувствовал лишь отвращение. А теперь его нашли, и он не знал, что хуже: оказаться в плену у врага или попасть обратно к своим. Луи не хотел ни того, ни другого. Но и умирать он тоже не желал. На что он надеялся? Ради чего жил все это время один в пустом пыльном замке? На эти вопросы он не мог дать ответы. – Расскажи, какие вампиры в твоём мире, а я скажу, что из этого совпадает с нашим, – слабо улыбнулся Луи, выныривая из своих мыслей. Они грозили утащить его в самую бездну, но он не хотел им поддаваться. Слишком часто он бывал на том дне. – Нет, ты не понял, – уже радостнее улыбнулась Вуди, тоже, если честно, не желая говорить о чем-то плохом. – В нашем мире нет ни магии, ни каких-то подобных тебе или Бартимеусу. У нас есть только люди. Вместо магии – наука, физика и другие учения. Но такие, как вы, у нас есть в книгах. – Вуди уж не стала ничего говорить про фильмы. – И каждый придумывал вампиров на свой лад. Без крови вампиры слабеют и умирают – это почти везде. Чаще всего они очень красивые, но бывает, их описывают как уродцев. А ещё они... не умеют себя сдерживать? Наверное, так будет правильнее. Если брать такие кровавые книжки, то там, конечно, вампиры, это зло. В женских же романах вампиры – это красивые, но дикие звери. А когда они кусают, то вместо боли ты чувствуешь эйфорию. Как с некоторыми кровососущими животными. Типа в слюне есть подобие яда, которое не позволяет жертве удрать, либо обезболивающее, либо еще чего... Вот, этот момент взяли и в книгах с вампирами написали. И женщина, получая укус от вампира, если сам вампир не желает принести вред, вместо страха и боли, испытывает удовольствие и желание... но это не везде... От жанра книги зависит. И вот сейчас она превратилась в ту увлеченную болтушку, которая, видя заинтересованность собеседника, не могла остановиться. Говорила, жестикулировала... И не заметила даже, когда она села на кровать к Луи и рассказывала уже будучи с ним так близко. За этими разговорами плохое даже немного позабылось. – Ну... Как-то вот так, – в конце улыбнулась она и махнула головой, мол, рассказывай. – Что из этого правда по вашему миру? – Кресты и святые колья... Глупости какие, – фыркнул Луи. Во время разговора он окончательно отвлекся от потребностей тела и мог нормально думать и говорить без желания впиться в горло собеседнику. – Среди нас много по-настоящему верующих. А колья... Да, нас можно убить колом, но он должен быть большой, чтобы у вампира не было ни шанса отрегенерировать. – Луи показал примерный диаметр кола, который нужно вонзить в грудь вампиру, чтобы его убить. – Правда, я сомневаюсь, что с таким бревном у кого-то есть шанс подобраться к вампиру на расстояние удара. Куда действеннее меч и отрубание головы. Что же касается остального... Чеснок мы не едим, ну, потому что просто не едим. А укусы... Я не знаю, что чувствует жертва, никогда не спрашивал. «‎А Анна никогда не поднимала эту тему»‎. При мысли о ней Луи поник, и улыбка пропала с его лица. Единственной, кто выжил после его укуса, была Анна. Пить кровь вампиров – дурной тон, поэтому Анна была человеком. Человеком, который изменил всю его жизнь. Тряхнув головой, Луи развеял ее образ в мыслях и снова посмотрел на Вуди. Правда улыбка была немного грустной. – Мы спокойно можем находиться на улице в светлое время суток, но предпочитаем бодрствовать ночью, – продолжил он рассказывать. – Только низшая каста, кровососы, могут получить ожоги от солнца. И мы не красивые, мы – монстры в ночи. Он замолчал. Давно ему не приходилось столько говорить, даже в горле пересохло. Или это все ещё отголоски жажды, с которой почему-то именно сейчас ему трудно справиться? Взгляд Луи опять упал на шею Вуди и ее открытые плечики. Она сидит так рядом – бери и кусай, даже тянуться сильно не придется. А потом заодно спросит, что она почувствовала. Если не осушит ее досуха. Чтобы отвлечься от нехороших мыслей, Луи переключился на платье и стал разглядывать его. Темное, но ткань не выглядела громоздкой. Джинны всегда одевались легко, наверное, это потому что они теплые и похожи на солнышко. Вампиры же были холодными, потому и одежда их всегда отличалась плотными тканями и холодными цветами. Чтобы проверить свою теорию, он аккуратно коснулся подола – и правда тонкая. – Такая одежда тебе явно привычнее, – улыбнулась Вуди, следя за его пальцами. После чего вовсе себя осмотрела. Утром она в главной комнате Барти крутилась, наверное, полчаса. Уж больно непривычно было на себе такое платье видеть. Оно ей нравилось. Уж до чего платья не любила, но в этих краях было жарко, а в нём так комфортно, а темный шелк приятно ласкал кожу ножек. – Мне оно так понравилось. Выпрошу его у Бартимеуса вечером, когда домой отправлюсь. Ему-то оно ни к чему. Вуди взглянула на Луи и еще раз перемотала его слова в голове. Значит, всё не очень-то похоже. Кроме одного – вампир, этакий главный герой, ненавидящий свою природу и считающий себя монстром. Хоть что-то было своё, банальное, в этом мире, а то Вуди уже совсем стала пугаться. – А вообще, расстроил ты меня, – сдерживая улыбку, она попыталась состроить грустное лицо. – Думала, если нападешь, хоть буду от тебя своим единственным серебряным пирсингом отбиваться. – И показала язык, в центре которого был маленький серебряный шарик. – Облизывать меня собралась? – с абсолютно серьезным выражением лица спросил Луи. Его рука так и осталась придерживать платье где-то на уровне коленки Вуди, но он словно забыл о ней, разглядывая это «‎оружие»‎. Было какое-то странное желание коснуться этого шарика и проверить, действительно ли он серебряный. – Ты странная. Он усмехнулся и убрал руку от платья. Вуди казалась ему забавной. Она совсем не походила ни на вампиров, ни на джиннов, ни даже на людей их мира. Со всеми этими железками на лице, которые она назвала пирсингом, со своим телефоном, в котором нет ни капли магии, но он настолько удивительный! – Значит, эти штуки у тебя на лице называются пирсингом? – уточнил Луи и вытянул руку, чтобы потрогать тот, что над бровью. Но она ведь была ему совсем незнакомкой, а он, хоть и отшельничал много лет, еще не забыл о правилах приличия. Рука вернулась на место, так и не прикоснувшись. – Получается, вечером ты отправляешься домой, значит ли это, что ты уже загадала все свои желания? Вуди даже немного обиделась на его первые слова. Причем тут облизывать? Она бы сняла и стала бы в него бросаться. Да и странной её не называли еще со средней школы! Обидно было такое слышать! Но отчего-то злиться на него долго не могла. Наверное, она просто не забывала напоминать себе, что Луи из другого мира. И мир этот немного забит под средневековье. Конечно, ему всё это будет касаться странным. Его руке она улыбнулась и была готова вновь ощутить этот холод, который в этот жаркий полдень был лишь свежим глотков воздуха, но, видимо, как и она сама, он вспомнил об их неблизких отношениях. Вот только Вуди была не против, и нарушая все рамки приличия и границы, она села чуть ближе к нему и вытянула шею. – Можешь потрогать, если хочешь, – сказала она, попутно снимая один гвоздь и показывая его уже на своей ладони. – Это делают для украшения. А насчет дома... Я всё-таки надеюсь, что это случится сегодня. У меня есть два желания. – Уж не стала уточнять, на что и кого она потратила первое. – Одно я на всякий случай оставлю на то, чтобы Бартимеус вернул меня домой. А то мало ли... А вот второе... Я думала загадать удачливость. Но... – Это было странно. Вуди, кажется, хотела всего, но при этом не хотела ничего. Удача казалась ей самым оптимальным вариантом, но... – А что бы ты пожелал? Луи ничего не ответил на это. Казалось, что он вообще не хотел больше говорить, потому что сосредоточенно изучал пирсинг на лице Вуди. Он уже и сам приблизился к ней неприлично близко, а раз уж она позволила, не отказал себе в удовольствии пощупать сами украшения и дырочку, что осталась от одного из них. Затем его пальцы переместились к носу и губе. Если бы мог, ещё и в рот залез, чтобы и правда проверить штангу на наличие серебра, но воздержался. Однако от такой близости ему в нос снова ударил запах Вуди, а шум ее крови показался нестерпимо громким. Луи прикусил изнутри щеку, чтобы перестать думать об этом. – Я бы пожелал переместиться в другой мир, хотя бы твой, чтобы оказаться подальше от того, что мы здесь устроили, – наконец ответил он, убирая руку. – Я в принципе живу одна. Могу попросить Бартимеуса переместить нас обоих. Уверена, он только рад будет. «‎Твою мать, дура, что ты несешь? Какое "нас"?! Какое "переместить"?!‎»‎ – кричал её разум, да вот только Вуди его не слышала. Это же здорово! Дома держать настоящего вампира! Вот только что с ним делать? Чем его кормить? Если это будет так, как в фильмах, то пусть хоть собой. Потому что каждое его прикосновение влияло на неё. Словно удав гипнотизировал мышку, Вуди казалось, что он так же гипнотизирует ее. Не могут быть движения такими мягкими и нежными. По крайней мере, у мужчины. Но как же он приятно её трогал... Невесомо, как нежный цветок. Вуди никогда не требовала от парней к себе такого обращения, но только потому, что не знала, что чувствовать себя женственной и красивой может быть даже очень приятно, отчего её лицо невольно потянулось вслед за его пальцами. – Только тебе надо мне пообещать, что ты меня не убьешь во время сна, – улыбнулась она немного ярче. Как настоящая загипнотизированная добыча, готова выполнять любое желание, после чего лишь будет радоваться, что станет едой для господина. – Ты меня совсем не знаешь. – Луи не ответил на ее улыбку. Он остался необычайно серьёзен, и в такой близости к его серым глазам непроизвольно примешался красный оттенок. – Если твой джинн рассказывал тебе обо мне, то ты должна понимать, что я последнее существо, которое тебе хотелось бы видеть у себя дома. Я правда признателен, что ты готова истратить на меня ещё одно желание. Конечно он догадался, что по её прихоти его спасли. Джинн вряд ли спас бы его по доброте душевной. Особенно тот, который знал его имя и историю. Если бы не Вуди, этот Бартимеус скорее бы помог собрату его прикончить. За это он всегда будет ей благодарен. Но он не знал, сколько ещё сможет себя контролировать – ее запах был слишком соблазнителен. Он буквально чувствовал вкус горячей крови на своих губах, пока не понял, что облизывает шею Вуди. – Тебе стоит держаться подальше от меня, – прошептал Луи. Резко отстранившись, он зажал рот. В его взгляде ясно читался испуг, и боялся он того, что на мгновение – даже не понял как – потерял контроль. Ещё бы немного, и он ее укусил. И сама Вуди пропустила тот момент, когда позволила себе подпустить его так близко. И когда очнулась, ледяной язык прочертил дорожку на её коже. В этот миг Вуди вполне могла перепутать эмоции, которые должна была чувствовать к нему. Не возбуждение во время мужской ласки, а страх во время того, когда убийца намечает цель. Все пришло в норму, когда она, даже не слыша слова Луи, увидела его глаза и поняла, что он хотел сделать. Это не романтика, это опасность, и серьёзность в голосе Луи подтверждала это. Даже именно слова, которые он произнёс до того, как все произошло. – Прости! – Сорвавшись на хриплый крик от испуга, Вуди выскочила с кровати и закрыла ладонями шею, защищаясь от него. – Ты прав. Я увидела, что для тебя быть рядом с человеком – это вечная борьба. Она не защищала шею. Вместо того, что опасаться его, Вуди ощутила, как ей стало жаль его. Но это не та жалость, которую она невольно показала Луи в замке. Это скорее было соболезнование. – Я больше тебя не побеспокою, Луи, – тише прошептала она. – Я была рада с тобой познакомиться. Спасибо, что показал мне легенду нашего мира в своём облике. Мне было правда приятно общаться с тобой. – Но радости в голосе не было. С ним она как-то стала ближе, чем с Барти. Джинн уже второй раз за сутки пропал на долгое время, а вот с Луи они вели беседы. И с ним было правда очень грустно прощаться. Но не стукнет и четырёх вечера, как Вуди загадает своё последнее желание на возвращение домой. Видеть жалость по отношению к себе в глазах других было невыносимо для Луи. Он отвернулся. Так будет лучше – прогнать единственное существо, которое было добро к нему. У Луи навернулись бы слезы на глаза, если бы не остатки гордости, которые заставляли его держать лицо. Он же аристократ, он же из благородной семьи! К черту все это, если не можешь быть с тем, кого любишь. И опять образ Анны встал у него перед глазами. Его дорогая Анна... С годами он ничуть не поблек. Он до сих пор помнил каждую тонкую черту ее лица, ямочку, которая появлялась, когда она улыбалась. – Прости, я подвёл тебя, – тихо шепнул он невидимому образу. – Прос... – хотела было извиниться Вуди, но Луи сейчас показался таким отстраненным от мира, что ей показалось, что он и слышать её сейчас был не способен. Вот уж кто точно странный. И ведь не попрощается даже. Даже почему-то было немного обидно. Вуди промолчала, позволяя ему оставаться в своих мыслях, после чего покинула комнату с мыслью, что больше сюда не вернется. Никогда.