Три желания

После разговора с Барти Джинна так и не смогла уснуть снова. Она все гоняла в голове слова Бартимеуса. Неужели она и правда испытывает к Казану чувства, которые заметны всем вокруг, кроме нее самой? Раньше она и правда не замечала, ей казалось, что она ко всем относится одинаково. Но в присутствии Казана и правда что-то менялось. Внутри. Джинна приложила руку к сердцу и только сейчас заметила, что уже давно читает одну и ту же страницу в книжке. Призыв человека… Она бы и не решилась, если бы не происшествие с Казаном. Удивительно, как он заставляет ее двигаться вперёд и желать получить силу. Она может сколько угодно убеждать окружающих и себя, что лампа ей нужна, чтобы защищать свой народ. Правда же была в том, что она всем сердцем хочет помочь именно Казану. Только отец ей все равно не позволит, пока она руководствуется такими мыслями. Закрыв книжку, Бриджинна с тяжёлым вздохом поднялась с пола из-за столика. В этом фолианте она больше ничего не найдет, но ей нужно было отвлечься от странных дум. Именно поэтому она отправилась в библиотеку в поисках новых книг. Проходя мимо комнаты Бартимеуса, она вдруг остановилась. И отчего взбрело в голову зайти к нему? Но когда она собралась с духом постучать в дверь, из комнаты раздался смех Барти и человеческой девушки. Наверное, зря она переживала. Опустив руку и голову, она пошла дальше. Только в самой библиотеке Джинна наконец-то смогла прогнать тревожные мысли. Поставив толстую книжку на место, она пошла вдоль рядов в поисках нового чтива. Нужный ей том оказался на верхней полке, куда ее ручки не дотягивались. Она подпрыгнула несколько раз, но так и не достала. Пришлось оглянуться в поисках помощника. «Казан!» — обрадовалась она, завидев знакомую макушку, накрытую капюшоном. Но почему-то так и не позвала его. Как открыла рот, так его и закрыла, прислоняясь спиной к полкам. Да только получилось так, что она ударилась о шкафчик сильнее, чем ожидала, и сверху на неё шлепнулась плохо лежащая книжка. Джинна только ойкнуть успела, хватаясь за голову и сползая на пол. На этот шум, не удивительно, что откликнулся Казан. Его любопытная моська выглянула из-за угла книжного шкафа, после чего лицо озарила добрая и мягкая улыбка. — Моя принцесса, — выдохнул он, подходя к ней и садясь на корточки напротив, — вы даже в собственном замке способны отыскать неприятности… — Он поднял немаленький том с пола и с усмешкой прочитал название. — На свою голову. Он мысленно отметил, у каких именно полок находилась Джинна, с какими книгами. Ему немного стало грустно — она всё-таки решилась призвать человека. Но сейчас, смотря на неё такую сидевшую и держащуюся за свою головку, Казан сильно засомневался, что она всё-таки готова к испытанию, что бы он там ранее ни думал. — Джинна, что ты затеяла? — с улыбкой спросил он её, поднимаясь и протягивая руку, чтобы помочь встать. Она с благодарностью вложила свою маленькую ладошку в его руку и поднялась с пола с его помощью. Все ещё потирая ушибленную голову, она не поднимала ее ещё и потому, что хотела скрыть выступивший на щеках румянец. Как же стыдно ей было попасть в такую ситуацию у него на глазах! Спасительница нашлась… Какого человека ей призывать, если она элементарно от книжки сама защититься не может. А ещё принцесса… Да она слабейшая из всех учеников Джабраила! Почему-то сейчас особенно стыдно стало перед отцом за свою слабость, что даже плакать хотелось. — Не называй меня принцессой. — Она хлопнула его по плечу, но как-то совсем уж слабо. Не хватало ещё и носом шмыгнуть, чтобы уж совсем жалко смотреться. Собравшись, она все же подняла свое лицо и даже смогла выдать для него мягкую улыбку. — Ничего, я просто изучаю теорию. На будущее. А ты что здесь делаешь? Казан слишком хорошо знал Джинну, чтобы не заметить её расстройство. По крайней мере, первую фразу она обычно говорила совсем другим тоном. И чтобы хоть немного повеселить своим обычным протестом её словам, он опустился перед ней на одно колено и поцеловал руку, которую так и не отпустил из своей хватки. — Для меня ты навсегда будешь принцессой, — прошептал он. — Даже когда станешь королевой. Но смысл его слов был не в том, что она останется для него маленькой подругой, а что она будет всегда чем-то милым, добрым и по-девственному прекрасным. И эту свою мысль ему удалось выразить лишь своей небесной улыбкой. — Я здесь за тем же — увеличивать силу, чтобы больше не было так стыдно перед твоим отцом. А ты, что-то мне подсказывает, явно лукавишь. Не просто же так засела именно в этой части библиотеки, именно у этого стеллажа. Неужели твоя идея не покинула тебя? — Идея все равно так и останется лишь идеей, — вздохнула Джинна и посмотрела на книжку, которая стояла слишком высоко для нее. Почему-то именно на неё она испытала такую злость, будто она виновата, что Джинна не может ее достать. Она сжала кулак, и книжку опутала золотая нить, заставляя ее слететь с полки на пол. Выпустив немного пар, Джинна вздохнула. — От того, что я прочитаю пару книжек, ничего не изменится. Я их и так все наизусть знаю уже. Хочу двигаться дальше, но такое ощущение, что только топчусь на месте. Не хотела жаловаться, но слова сами вырвались из груди. Будто у Казана мало проблем, она ещё свои на него вываливает. Опустившись за упавшей книгой, Джинна сдвинула брови, потому что злилась уже на себя. Даже Барти ушел вперёд нее, а он тем ещё неудачником был. «Просто скажи ему», — всплыли слова Барти, когда она заметила, что все ещё держит Казана за руку. Проще сказать, чем сделать, тем более когда она сама не знала точно, что чувствует. Хотя чувства как раз таки были ясны. — Сходишь со мной в Лазурный город? — вдруг спросила она. — Туда отправили часть выживших после вчерашнего происшествия. Мне нужно появиться там, показать народу, что вампирам не сломить меня, но… Мне боязно идти одной. — Она опустила глаза, пряча в них стыд за этот страх. Все равно ведь пойдет, даже если Казан откажется. Но она боялась, что в последний момент струсит и сбежит, если рядом никого не будет. — Я бы пошёл, Джинна, но, не сочти за трусость, я не могу. И тебе не позволю, пока вампиры стали вести себя странно. Раньше хоть они были предсказуемы, а тут даже осмелились в этот город проникнуть! И ведь так и не стало ясно — зачем. Они нарвались на Джабраила, похитили меньше ламп, чем когда-либо… И куда они ударят в следующий раз? И не потому отказал Казан Джинне. И не потому, что отец ей точно запретил покидать город, по той же причине: непредсказуемость вампиров. А дело в ином. Казана нельзя назвать трусом, но сейчас он боялся. Боялся, что: — Джинна, я не смогу тебя защитить. И сказал так, будто поделился тайной, о которой никому не хотел говорить. Ведь ему не только сейчас пришлось лично себе напомнить о своей бесполезности. Но и признаться принцессе, что её стражник сейчас был лишь обузой, который ни на что без лампы не способен. — И если ты отправишься туда, пусть без меня, пусть с сотней джиннов, я, невзирая на твою ненависть, что возродится ко мне после, буду вынужден доложить об этом Джабраилу. Ради твоего же блага. — Я не смогу тебя возненавидеть, даже если захочу, — выдохнула Джинна, опуская голову. Даже в город пойти не сможет. Бесполезная. Присев рядом с Казаном, она взяла его под руку и положила голову ему на плечо. Смотря куда-то вдаль, она долгое время молчала, после чего горько усмехнулась. — Значит, спрячемся здесь и будем сидеть, как два никому ненужных джинна, безламповые и беспомощные. Зато подальше от гнева отца. Она рассмеялась, показывая, что это шутка, но в ней была большая доля правды. И хоть Джинна не считала Казана бесполезной обузой без лампы, в то время как себя именно так и назвала бы. Казан же то же самое думал относительно себя. — Что за книжки ты изучаешь? — спросила Джинна, чтобы перевести тему и взбодрить Казана, взбодрить себя. — Я тоже хочу. Давай становиться сильнее вместе. Ты — чтобы вернуть лампу, а я — чтобы пройти свое испытание. И чтобы больше никогда не чувствовать себя так паршиво. Но Казан ответил не сразу. Ведь её слова так больно отразились в его сердце. Вот она как считает. Каким она считает его! Никому ненужные, беспомощные и безламповые. Слышать это было неприятно даже в шутку. — У нас разные уровни, принцесса, — мягко, но с явной обидой сказал он. — У тебя есть учителя, у меня больше нет. Тебя есть кому обучать. Он хотел было повернуться к ней спиной, но Джинна всё еще держала его за руку и лежала на плече. — Я не занимаюсь с учителями уже… Да, уже почти год, — сказала Джинна. — Сначала ты ушел, а когда и Барти начал готовиться к испытанию, мне не хотелось сидеть одной с учителями. Отец долго на меня кричал, но после обещания, что буду заниматься сама, успокоился. Его настроение она сразу заметила, но ничего не сказала. Он не так понял ее слова? Скорее всего. Но она ведь имела в виду в большей степени только себя. Стоит ли ему объяснить? — Уровни у нас точно разные, — кивнула она, потираясь щекой о его плечо. — Ты вот здесь, — подняла она руку в самый верх, — а я здесь, — опустила в самый низ. — У тебя всегда получалось выполнять задания с первого раза, мы с Барти никогда не могли угнаться за тобой, а теперь я отстою и от него. Барти… Вот здесь, — она чуть-чуть приподняла руку от пола, показывая его уровень, который все также был слишком низким по сравнению с Казаном. — Ты не думай, те слова я сказала о себе. Тебя я ни в коем случае не считаю бесполезным, даже без лампы ты дашь фору любому джинну. — Ты всегда имела слабую самооценку, — покачал головой Казан. — Это и погубит в тебе достойную королеву. Мало иметь силу. Нужно иметь гибкий ум, чтобы хорошо править, а этого у тебя в достатке, вот только ты этого не видишь. Казан вырвал свою руку из её хватки, но лишь для того, чтобы обнять и плотнее прижать к своему плечу. Он медленно повёл её от злополучного стеллажа, чтобы она уже перестала думать о вызове человека, не имея пока на то готовность. Просто так гулял по королевской библиотеке. — «Королева», «править»… Не хочу, — буркнула Джинна. — Все чего-то ждут от меня, как от принцессы. Я не могу поступать необдуманно, как Барти; все наблюдают за мной, и мне даже парня в комнату позвать нельзя! Как хорошо было в детстве! Они могли целыми днями бегать втроём по замку и веселиться в саду, и никто им ни слова не говорил. А потом начались сплошные занятия, где каждый учитель говорил ей, как нужно поступать и вести себя при народе. «Ты принцесса. Ты должна, ты не можешь…» Каждый второй старался дать ей совет. И даже в это военное время они находили место для веселья. Вот бы отмотать время. — Что бы ты загадал, будь у тебя три желания? — вдруг спросила Джинна. Люди чаще всего загадывают деньги или славу, а чего хотят джинны? — Я? — немного ошарашенно переспросил Казан и задумался, приложив палец к подбородку. — Ну точно одно из желаний было бы избавить наш мир от вампиров. Второе таким, чтобы король одобрил меня. Как воина, как слугу. Как своего ученика. Чтобы он принял меня и сказал: «Я горд тобой». А вот третье… В принципе Казан мечтал только о признательности короля и мире в их мире. А большего ему и не нужно. Точнее желал-то он многого, но… — А знаешь? Чушь это всё! — с улыбкой сказал он. — Я добьюсь это своими силами! Я джинн! И я исполню три желания. Даже если они мои собственные. А ты, Джинна, не забывай, что причина, почему к тебе теперь нельзя заходить, это не потому, что ты принцесса, а потому, что таковы наши устои. Девушка должна быть чиста для своего мужа, а если такие визиты будут частыми, могут поползти слухи. А они не нужны ни одной благородной особе. — Даже если я приглашаю к себе того, кого хочу видеть будущим мужем? Правда, думать об этом ей явно было ещё рано. Она усмехнулась своим же словам, обнимая его за талию, чтобы удобнее было идти. Если бы их кто-то увидел, точно мог бы подумать что-то не то. Но Джинне было плевать на это. Пусть только кто-то попробует распустить слухи о ней. — Отец гордится тобой, — заверила Джинна. — Он всегда гордился тобой больше остальных учеников. Просто у тебя сейчас полоса неудач. Уверена, очень скоро ты вернёшь его одобрение. — Я надеюсь на это, — признался Казан и с улыбкой, но с ревностью в глазах остановился и взглянул на Джинну, явно не особо вникая в её последнее предложение. — А кого это ты там себе в будущие мужья заприметила? Он, кончено, улыбнулся, но вот думать об этом ему было неприятно. Да и представить, что тот же Бартимеус с ней мог оставаться один на один в её комнате довольно длительный промежуток времени... Вот потому и нельзя было женщине находиться наедине с мужчинами — у других крышу сносило. — Ты смотри у меня — всё отцу расскажу. И нужно, чтобы заявление о женитьбе было официальным. Чтобы отец одобрил. Вот тогда уже можно. И то не всегда. Как говорится, всё изменчиво. Свадьбы не станет, а девушку уже могут считать помеченной кем-то ранее. — Это что же, ты хочешь, чтобы отец закопал этого парня ещё глубже? — засмеялась Джинна, но так и не назвала имени. Бартимеус продолжал звучать в голове: «Просто скажи ему». Ей же не показалось? Его взгляд и эти попытки убедить ее держаться подальше от мужчин могли ли быть именно тем, о чем говорил Барти? Она никогда не замечала этого за Барти или Казаном, сможет ли распознать сейчас? Если бы Барти не указал на чувства, она бы и не стала приглядываться. Может, правда сказать? По крайней мере, узнает все сразу, как Барти. — Наверное, если отец узнает, засунет этого джинна в лампу, потому что с недавних пор он на него злится, — задумчиво пробормотала Джинна, приложив палец к подбородку. Хмыкнув, она посмотрела на Казана и улыбнулась. — Ой, постойте, у него же отняли лампу. Интересно, что отец придумает в таком случае? Выбравшись из-под его руки, она отвернулась к полкам, будто по корешкам книг старалась предугадать возможное наказание. Но на самом деле она боялась увидеть реакцию Казана, ведь не понять, о ком она говорила, нельзя. Будто у них много джиннов, у которых отняли лампу. Краснея до самых ушей, она успела пожалеть о сказанном. А если Барти ошибся? А если он просто посмеётся над ней? Было так страшно, что она может потерять и его из-за этого признания. Сердце бешено колотилось, буквы расплывались перед глазами. Просто развернется сейчас и скажет, что это шутка. Да, так и сделает. Но продолжала стоять лицом к полке. Послышалось ли Казану, или она правда призналась? Это было признанием в своих чувствах к нему. Она хотела видеть Казана своим мужем? Мысленно повторяя её слова снова и снова, он не мог не улыбнуться. И даже какое-то счастье промелькнуло в его глазах. Он подошел к ней сзади и коснулся плечей, которые вздрогнули под его руками, опустил голову и зашептал на ухо: — Это большая честь услышать такие слова от самой принцессы. — Казан сделал шаг, и его грудь вовсе прижалась к её спинке. — Я думаю, твой отец просто испепелит такого мерзавца, но если мерзавец докажет ему, что достоин, то он даст добро ему… мне, Джинна, быть твоей парой. Конечно, ни о каком замужестве и речи не шло — они всё еще считались детьми, да и Джабраил не отдаст свой пост короля так скоро. Он должен быть уверен в том, кому отдает это наследие. Кому отдает свою дочь. А это значило: — Но ты должна понимать, что повелитель отдаст своё самое драгоценное сокровище лишь тому, кого посчитает достойным. Мне нужно будет немало времени, чтобы раз за разом доказывать ему, Джинна, что я достоин тебя, особенно после всех моих промахов. Это было признание и от него. Её чувства были ответны. Еще как ответны… Уже очень давно… Разве посмел бы он к кому-нибудь еще врываться в комнату через балкон? В его руках Джинна заметно расслабилась, однако, менее красной быть не перестала. На лице расцвела глупая улыбка влюбленной девушки, и она сжала ладонями руки Казана на своих плечах. — Ты достоин, не сомневайся в этом. Сколько ещё мне повторять тебе, что лучше тебя нет? — шепнула Джинна. Разве недостойному было бы позволено вообще дружить с ней, а тем более появляться в комнате на балконе? Она повернулась к Казану лицом и снова взяла его за руки, но голову подняла не сразу — все ещё было стыдно за красноту и слишком смущающе. Улыбнувшись, она все же посмотрела на него счастливыми глазками. — Я думаю, он примет тебя, только… дождемся, когда у него будет хорошее настроение. А то мало ли… — Боюсь, ждать придется дольше, — заверил Казан, сжав ладошки Джинны крепче. — Сначала я должен вернуть лампу. Затем его уважение, и стать одним из его генералов. Я простой джинн, принцесса. И хоть у нас нет этих варварских традиций связывать судьбу с тем, кто находится в том же статусе, своё сердце я возложу ему на стол для тебя, лишь когда поднимусь выше, чем я есть. Я хочу многого добиться, чтобы мне было, что тебе предложить. Он уже догадывался, что она начнет говорить о том, что ей ничего не надо, что лишь доказывало еще детский разум. Джинна должна была рано или поздно понять, что народу её тоже нужен сильный король, а не «сын простой наложницы». Все о нём знали, все знали его родословную. И не только королю, но и народу нужно было доказать, что Казан достоин места во дворце. Естественно она первым делом хотела его заверить, что ей нисколько не важен его статус. Даже рот открыла, чтобы произнести это, но, подумав, просто усмехнулась. Он ведь все равно ее не послушает и сделает все по-своему, как обычно. — У тебя все получится, — сказала она, подарив ему мягкую улыбку. — Я тоже приложу все усилия, чтобы стать достойной тебя принцессой. Если Казан будет так статься, то и ей нельзя отставать. Никто не сможет сказать, что она занимает свое место только потому, что родилась в нужной семье. К тому же зачем такому сильному джинну, как Казан, который собрался стать ещё сильнее, такая слабая подруга? Сильному мужчине нужна сильная женщина. — Только слишком долго не тяни. Не хочу ходить вечность в девках, — хихикнула Джинна и пихнула Казана плечом. *** Уже в ночь был готов план действий и нарисована схема замка с его потайными ходами. Кончено, там было не все, а только то, о чем могли знать лишь слуги. Но и этого Морте вполне хватало. Он знал, что его боятся. И потому не побоялся прийти к сторожевой башне у самого Золотого города. Увидев его, джинны даже не нападали, а сразу забили тревогу, но это и нужно было старому вампиру. — Мне нужен тот, кто скрывается в замке Джабраила, — громко оповестил он. — Я пришел один на границу и не намерен нападать. Пока. Стражники переглянулись, и один из них исчез, чтобы оповестить самого короля об этой вопиющей наглости старого вампира. *** На Вуди всё же сказалась потеря крови — она спала очень долго, и потому, когда пришел сам Джабраил в комнату, она не услышала. Да и архиджинн пришел не по её душу. Его взгляд тут же отыскал Луи, сидящего во тьме комнаты у дальнего угла, а когда король подошел к нему, не забыл скользким взглядом проверить целостность кожи человека. — Луи де ла Круа, — обратился он с еле скрываемой злостью, но, честно признать, зол он был не на него самого. — За тобой пришли. — Кто? — честно удивился Луи, но если об этом его оповестил сам Джабраил, то никто хороший. Вряд ли это кто-то из джиннов, тогда остаются только вампиры. А кто имел столько наглости, заявиться в центр земель врага? — Морте, — догадался он. Что ж, этого стоило ожидать. А ведь он предупреждал, что рано или поздно до вампиров дойдет информация о нем, и они явятся по его душу. Прежде чем подняться, Луи невесомо провел по волосам спящей Вуди, будто прощался. — Убьете меня? — спросил Луи, вставая перед Джабраилом. Страха перед своей судьбой он не испытывал, поэтому, что бы ни решил архиджинн, Луи смиренно примет это. — Я здесь! — Барти с шумом влетел в комнату, поправляя свои взъерошенные волосы. Его явно разбудили в спешке, чтобы привести сюда для защиты человека. Заметив Джабраила, он прочистил горло и поклонился. — Повелитель, мне сказали, что я должен оставаться подле человека, но причин не объяснили. Что-то случилось? — Морте пришел без охраны, и пока не зашел на наши земли, — пояснил король. — Он требует, чтобы его слуга пришел по его зову, но… Переведя взгляд на Луи, Джабраил тяжело вздохнул. Убить его — это решило бы все проблемы. Но здесь был Бартимеус. Он будет препятствовать, и если убивать вампира, то убивать и джинна, а этого Джабраил не мог допустить, тем более за то время, что он общался с Реджинальдом, правитель увидел в его сердце чистые намерения отказаться от войны. Только из-за этого Луи всё еще стоял на ногах. — Уходи, Реджинальд, — кивнул ему Джабраил. — И никогда не возвращайся. Если мы встретим тебя на поле боя, то примем за врага. Но что-то мне подсказывает, что Морте не для вознаграждения для тебя пришел. Вполне вероятно, что Морте пришел именно за казнью. Луи тяжело вздохнул, но ничего не сказал больше. Джабраил ведь мог его убить и исключить возможность, что его вернут на поле боя принудительно. А ведь именно за этим и пришел Морте, если не поиздеваться снова. — Одна просьба, — заговорил Луи, обернувшись на спящую Вуди. — Не давайте ее в обиду. — Я о ней позабочусь, — пообещал Бартимеус, загораживая ее от Луи, как от вампира. Правда, когда Вуди узнает, что он позволил Луи пойти на верную смерть, точно откажется загадывать желания, и плакала его лампа. Луи хлопнул его по плечу, как старого друга, и вышел из комнаты, кивнув Джабраилу. — Бартимеус, — обратился Джабраил к своему ученику, когда Луи окончательно ушел. — Я позвал тебя не спроста. Он вновь повернулся к нему и сделал пару шагов, после чего возложил свои руки на плечи ученика и грустно вздохнул. — Твоё желание еще не закончено. Тем самым он его отпускал за Луи, ведь это то, чего желала Вуди — защищать вампира. И с тяжелым сердцем Джабраил понимал, что Барти мог и не вернуться сегодня. И оттого отпускать его было еще тяжелее. Пусть он не лил сейчас слёз, но боль, страх за своего маленького сына читались в глазах невооруженным взглядом. — Я лишь хочу, чтобы ты, в случае чего, просто переместил его, но не вступал в бой. Твоё дело спасти, но не отбивать. За человеком я пригляжу. — Спасибо, — Барти опустил голову очень низко, желая поклониться своему повелителю. Он и сам понимал, что придется выступить против самого архивампира, если дело дойдет до драки. Он и в половину не так хорош, как Казан, чтобы тягаться на равных с вампирскими аристократами. — Я сделаю все, что в моих силах. Отступая на шаг, он все же поклонился Джабраилу и направился следом за Луи, держась на расстоянии, чтобы оставаться незаметным. Барти не хотел, чтобы его обнаружили раньше времени. Конечно, он не тешил себя глупыми надеждами, что сможет обмануть короля вампиров, но осторожность не помешает. Так что он спрятался, когда увидел вдалеке, как Луи приближается к Морте. Морте улыбался, и его улыбка не сходила с лица с самого прихода сюда. Ожидания того стоили, и слова джинна подтвердились: вот и сам Реджинальд, один из лучших вампиров, здесь, живой. Морте расправил руки, как старый добрый друг, желающий обнять Луи, но когда тот остановился, Морте не двинулся с места. — Реджи, какая встреча! — воскликнул он. Его тело, хоть и было телом старика, распространяло силу короля, будто тот не просто напился крови, а принимал ванну, наполненную ею. Морте думал о том, чтобы перестраховаться перед встречей не столько с Луи, сколько с Джабраилом. — Мы-то думали, что ты мёртв, а оказывается… Лучше бы так оно и было… для тебя же. — Что тебе от меня нужно? — Как же непочтительно он обратился к королю. Хотя Луи уже давно не считал Морте своим повелителем. — Джинны отпустили меня, отпусти и ты. Я уйду, и можете продолжать считать меня мертвым, всем во благо. Скрестив руки, Луи привалился к стене сторожевой башни. В отличие от Морте, он предпочел скрыть, что восстановил силу, пусть и не в полной мере. Кровь Вуди сделала свое дело, хоть вековой голод утолить не так просто, но ему хватит сил, чтобы дать отпор. Возможно, даже удастся сбежать. Радовало, что Морте заявился сюда один, хоть это и было странно. Неужели и правда так рисковал, чтобы только встретиться с ним? — Я отпущу тебя, — с радостью кивнул Морте, но, прежде чем Луи двинулся, протянул руку в сторону, подзывая кого-то. — Ведь жизнь для тебя станет большим наказанием, чем смерть, уж я об этом позабочусь. Ты, я смотрю, стал намного лучше с нашей последней встречи. Даже щечки порозовели, а был самым обычным зомби после того, как в руки нам попала твоя драгоценная Анна. Оно и понятно — птичка нашептала, что ты нашел себе новую игрушку. Наверное, не стоило рассказывать, о чем говорил Морте, говоря о смерти, как об освобождении от мук. Он намекал на Вуди! Каким-то образом Морте прознал не только про жизнь Реджинальда, но и о его человеке. Хотел ли повторить то, что случилось с Анной? Но Луи еще не знал, что не это сейчас было самым худшим. — Не понимаю, о чем ты, — не моргнув и глазом соврал Луи. — Полагаю, нам больше не о чем говорить. Он выпрямился и собрался было уже уйти. Пусть лучше так. Он снова исчезнет для всего мира, а Вуди вернётся домой. Здесь ей точно не место, и Морте это только что доказал своими словами. Им никогда не найти покой. — Луи… — До боли знакомый голос заставил его замереть на месте. Казалось, он даже перестал дышать, а в этот момент сердце остановилось. Это не могла быть она, ему послышалось. В последнее время он перестал думать о ней, и подсознание возмутилось, решив таким образом напомнить о ней. Это не она! Он повернулся на голос и увидел Анну. Сомнений быть не могло. Волосы изменили цвет, а кожа стала чуточку бледнее из-за нехватки солнечного света, но это все ещё была его Анна. Рука Луи непроизвольно обратилась к кольцу, которое по-прежнему было у него. Она была ещё прекраснее, чем он запомнил. — Как такое возможно? — тихо шепнул Луи. Просто не мог поверить своим глазам. — Луи, — ещё раз позвала она его. Ее голос, манера произносить его имя с мягкой улыбкой на устах — ничего не изменилось. — Анна, — позвал он ее в ответ и вытянул руку, чтобы коснуться, чтобы удостовериться, что это не мираж и не злая магия. — Анна, это ты? Но как? Я не понимаю. Я же видел, как тебя не стало. — Луи, это я, — улыбнулась она ещё радостнее и позволила себя коснуться. Ее кожа давно стала такой же ледяной, как у него, но изумрудные глаза по-прежнему дарили тепло. Он обхватил лицо Анны обеими руками, разглядывая, вспоминая каждую черту и сравнивая его с тем образом, что сохранил в памяти. На мгновение ему даже показалось, что не было этих сотен лет мучительных страданий и одиночества. Вот его прекрасная Анна рядом, только холодная и другая. — Благодаря тебе я теперь такая. — Голос ее стал ледяным, а глаза снова приняли голодный красный оттенок. Анна впилась до крови когтями в руки Луи, отрывая их от себя. — Прежде чем растерзать мое тело у тебя на глазах, меня обратили. Морте, мой повелитель, дал мне новую жизнь после того, как прежнюю ты отнял у меня. — Теперь ее влюбленные глаза были обращены к другому вампиру, и она, отпуская руки Луи, бросилась в объятия Морте. Теперь для нее существовал только один мужчина: ее создатель, ее хозяин и повелитель. Обняв нежно, так, как когда-то её обнимал сам Луи, Морте засмеялся, но тоже мягко. Это еще не был победный смех, но он добился, чего хотел: увидел Луи таким, каким и должен был видеть — растерянным, напуганным, ничего не понимающим. Жаль, что Морте не будет, когда до Реджи дойдет и осознание произошедшего. — Моя маленькая Анна, — прошептал он ей, и, все еще смотря на Луи, Морте опустил лицо к шее своей вампирши и нежно поцеловал её, а она не скрывала, как ей это нравилось. — Да, Луи, я понимаю тебя, почему ты выбрал именно эту женщину. Она красива, горяча даже в теле вампира. И самое главное, она преданная. Чего нельзя сказать о тебе. Морте провоцировал Луи и тянул время для своих вампиров-гончих. Он опустил свои руки на талию Анне и, поглаживая её, всё больше добавлял похоти в свои касания и поцелуи. Но ни разу его веки не сомкнулись, неотрывно наблюдая за ним. — Да, Луи. Это та самая твоя сладкая Анна. Так же ты её называл? — прошептал Морте. — И каково это осознавать, кем она стала, и кто сейчас ласкает её? Слова Морте раскалёнными иглами впивались в сердце Луи. Даже такие личные подробности она ему рассказала. Видеть некогда милую и нежную девушку в руках этого монстра, осознавать, что он превратил ее в себе подобного было нестерпимо больно. Все он виноват. Если бы Луи только знал, что Анну не убили… Лучше бы он и правда умер тогда. Луи отвернулся, не в силах смотреть на все это. Это больше не его Анна. Его Анна умерла двести лет назад. — Если это все, что ты хотел мне показать, я ухожу, — загробным голосом произнес Луи. — Не уходи, — попросила Анна, и Луи не смог сопротивляться, вновь замерев. Ее голос звучал томно, вызывая воспоминания, которые он не хотел видеть сейчас. В ту секундную паузу, что она сделала, он успел представить молодую живую девушку, которая точно так же просила его остаться. — Луи, вернись ко мне. «Нет, это больше не она, — убеждал себя Луи. — Это всё какая-то их жестокая игра». И чем дольше он не оборачивался, тем сильнее злилась Анна. Этот мерзавец ещё смеет не слушаться ее! Да он в ногах у нее должен ползать, моля о прощении за все, что сделал. — Проклятье, Луи, не отворачивайся от меня! — крикнула Анна, взбесившись окончательно. Она прямо сейчас хотела вцепиться ему в горло и разорвать его, но у них был план, поэтому она вместо него укусила Морте, слегка проткнув кожу клыками, и тут же слизала выступившие капельки крови. Своему повелителю она не могла причинить боли, так что ей пришлось немного придержать себя. — Смотри, какой я стала из-за тебя, и не смей отводить глаза! Где-то вдалеке все ещё стоял Бартимеус, нервно ожидая, когда случится катастрофа. На таком расстоянии он не мог слышать их разговор, но зато все прекрасно видел. Однако, понять все равно не получалось. «Они позвали Луи, чтобы потрахаться у него на глазах? Чокнутые вампиры». — Луи, ты так жесток, — покачал головой Морте, позволяя Анне себя укусить. Пусть Луи и это видит. Пусть видит, как Анна теперь жить не может без крови. — Ты ей ничего не скажешь? Неужели, ты даже не попросишь у неё прощения? Ведь тебе есть, за что. Если бы ты тогда её не оставил… Если бы ты тогда её сберег… Если бы ты просто был с ней рядом... Но вот, спустя столько лет ты наступаешь на те же грабли. Морте будто специально давал намеки Луи, и ему было нужно, чтобы этот подлец понял, в чем дело. Но, видимо, Анна сейчас его ошарашила так сильно, что Реджи просто не мог думать о своем новом человеке. Что ж, так даже лучше. Пусть пару лет он гадает, куда она пропала, попутно думая, во что он превратил Анну. Пусть винит себя, пусть ненависть и вина сжирают его изнутри. — Ваше величество! — Вдалеке тихим, слышным лишь вампирам раздался голос, и когда Морте повернулся, в тенях высоких пальм на выжженной земле стоял его поданный. — У нас получилось. Принцесса тоже. — Отличные новости. — И будто бы его больше ничего не волновало, Морте больше не смотрел на Луи, а повернулся к нему спиной и, придерживая Анну за талию, пошел в сторону Диких земель, где находилось логово вампиров. — О чем ты? Постой! — Теперь Луи хотел их остановить. Но Морте будто не услышал, и только Анна обернулась через плечо своего повелителя, чтобы Луи увидел ее улыбку. Улыбку ликования и прожигающий ненавистью взгляд. Они ушли, и что же ему делать? Джабраил его отпустил, он был свободен, но последние слова Морте поселили ещё больше беспокойства в сердце Луи в добавок к тому, что появление Анны полностью разрушило весь его внутренний мир. Потерянный, он просто стоял на том же месте, где его оставили, и не знал, что делать дальше. Он мог бы попытаться спасти Анну, принести ей покой ценой и своей жизни тоже. А как же Вуди? — И зачем они приходили? Что говорили? — спросил Барти, появляясь рядом, когда стало безопасно. Луи не сразу ответил, скосив глаза на джинна. Но Бартимеус стал той соломинкой, за которую он смог схватиться, чтобы выбраться из осколков реальности и восстановить картину мира в голове. Анна… Его Анна мертва. Ту, что он видел сейчас — вампирья сучка. Нужно думать о Вуди. Сейчас она в безопасности с Бартимеусом… — Ты что здесь делаешь?! — Луи схватил Барти за ворот, и казалось, что готов прибить его прямо сейчас. Он же должен быть с Вуди! Луи доверил ее ему! — Вуди!.. — Она под защитой его величества Джабраила, — поспешил успокоить Барти. Такого Луи он перепугался и схватил его руку, желая оторвать от себя. Ему даже подумалось, что Луи все это время просто усыплял их бдительность, ведь сейчас он почувствовал, что ему ничего не стоит его просто убить. И когда только успел мощи набраться. «Вуди!» — промелькнула догадка в голове. — Перенеси меня к ней. Немедленно! — велел Луи, тряхнув Барти, а тот с перепугу не посмел спорить, возвращая их в комнату. Тут должна быть стража и Джабраил, уж они помогут справиться с слетевшим с катушек вампиром. Но в комнате было пусто. Джиннов и лампа простыла — не было ничего и никого. Вот только в глаза сразу бросилась отодвинутая кровать, под которой был отдернут ковер, а уже под ним открытый люк. Один из тайных проходов Джабраила! Ну конечно, это место было так близко к его библиотекам! Вполне вероятно, что, если бы что-то случилось с ней, он бы попытался спасти и слуг, и книги через этот тайный лаз. Да и вообще, неважно, зачем он здесь! Главное, что здесь всюду воняло мертвецким духом. И он явно не принадлежал Луи — больно сильно дух пропитан кровью. Но не успел Барти тут появиться, как где-то снаружи послышался пронзительный женский крик. Это молодая девочка-эфир зашла в библиотеку убраться. Она готова была увидеть всё: мусор, разбросанную еду (детям вельмож тоже можно было сюда заходить), неубранные кипы книг… Но никак не неподвижное тело прославленного бойца Джабраила. Казан лежал на животе в собственной луже крови. Его глаза в ужасе были распахнуты, а ртом он, как рыба, пытался заглотить как можно больше воздуха, но он никак не попадал ему в рот. Было видно, что Казан держался из последних сил, чтобы не умереть. Он хватался за эту жизнь, терпел невыносимую боль от распоротого живота, когда другие бы молили о скорейшей смерти. Но он не мог позволить себе закрыть глаза. Они забрали её у него на глазах, а сам Казан не мог ничего противопоставить. Не имея лампы, с собранной в этом жалком человеческом теле жизнью, он не побоялся начать отбиваться, но ему хватило одного удара ножом, чтобы свалиться и умереть. Но умирать было нельзя. Он обещал Джинне! Он обязан был вернуть свою принцессу! Свою возлюбленную. И вот так, ожидая Джабраила, но не в силах его позвать, Казан противился судьбе, не отдавая свою душу раньше, чем Джинна вернется домой. Барти вместе с Луи бросились на крик в надежде, что смогут обнаружить там Вуди. Хоть Луи и слышал от вампиров, что их план увенчался успехом, он все ещё надеялся, что она им не досталась. Или, по крайней мере, она мертва. Уж лучше так, чем повторить судьбу Анны. Но на полу валялась не она. — Они забрали ее. — Из его уст это звучало, как приговор. Сердце Луи рухнуло куда-то в самые низы, а перед глазами встал образ обновленной Анны, которая с удовольствием отдавалась в лапы Морте. Если это повторится с Вуди, он просто не переживет. Он любым способом убьет ее, а затем себя, но не допустит, чтобы все произошло снова. — Казан! — Барти было чуточку не до пропажи Вуди, когда он увидел товарища в таком состоянии. Бросившись перед ним на колени, он сразу же сотворил заклинание, которое должно было хоть немного замедлить кровотечение и стабилизировать Казана. Этого должно хватить до прихода Джабраила, которого он тут же вызвал. — Повелитель, Казан в библиотеке! Приходите срочно! Увидев Барти, силы Казана будто испарились. Вот кому он мог бы передать эстафету своей мести и своё право защищать принцессу. — Ба… Ба… Но это все, что вместе с хлюпающими и булькающими звуками, с кровью из рта мог произнести Казан. Любая попытка задержать дыхание и рассказать о случившемся отдавала немыслемой болью по всему телу, которое, как он думал, перестал чувствовать ещё пять минут назад. Но рано Казан готов был распрощаться с жизнью. Из темно-синей дымки, которая появилась в библиотеке, Джабраил вылетел, как стрела, и вот уже над телом Казана он двигал пальцами, направив ладонь вверх, пока наконец из воздуха не появилась лампа Казана. И чем чётче она становилась, тем прозрачнее выглядел её хозяин. У Казана не было сил даже на то, чтобы переместиться в неё дымом, что было бы намного быстрее. — Отдохни, мой мальчик, — с отцовском любовью дрожащим голосом прошептал Джабраил. — Наберись сил. И когда Казан исчез окончательно, король осмотрел библиотеку. Секунда, и на месте, где был Бартимеус, появилась весёлая Джинна, которая вновь пугала стоящего на коленях перед ней Казана. А он, держа её ладонь, касался пальцев губами, смотрел на нее, и все тело его было пропитанного усмешкой: в глазах, на губах, а носик весело шевелился в желании засмеяться. Но в миг его лицо исказилось гримассой ужаса. Казан резко вскочил, толкнул Джинну в книжный шкаф и развернулся. Именно в тот момент его живот проткнул ржавый волнообразный меч, а держащий его вампир усмехнулся и резко поднял руку, распарывая живот Казана. Джинне не позволили вскрикнуть. На её руках появились магические кандалы, которые мог колдовать лишь джинн, а на губы опустилась мертвецкая рука. — Уходим, живо, — прошипел тот, кто схватил принцессу, и стены библиотеки, показывая свои воспоминания, указали, как вампиры ушли через тайный проход. — Джинна! — Барти попытался схватить исчезающий образ любимой принцессы. То, что он отказался от борьбы за ее сердце, ещё не означало, что он оставит ее в беде. И первым, на кого он разозлился, был Казан. Схватив его лампу из лужи крови, он поднял ее к лицу и заговорил в носик: — Казан, какого черта? Ты почти угробил Кровавого Луи, а с парой жалких кровососов справиться не смог? Что это вообще было? Он-то не знал, что Казана лишили лампы и силы на время, поэтому не мог понять, почему вампирам удалось так легко справиться с ним и забрать Бриджинну. Их Джинну! Он, что, зря доверил ее ему?! — Вуди тоже у них, — напомнил Луи, хотя больше доносил эту информацию до Джабраила. — Нельзя было отпускать Морте, но Анна… Луи зажмурился, снова вспомнив о ней, будто сдерживал накатившие слезы. — Анна? Та самая? — удивился Барти, отвлекаясь от лампы Казана и своей гневной речи. — Но с Морте была же вампирша. Луи только молча кивнул на это, не желая что-то добавлять. — Вот бл… — хотел выругаться Барти, но вовремя вспомнил, перед кем стоит. При Джабраиле выражаться не стал. — Мы вернём их, а ты, — обратился он к Казану и подхватил его лампу подмышку, — идёшь с нами. Уж не знал он, сколько времени потребуется Казану, чтобы восстановиться, но оставлять его здесь не собирался. Пусть помогает, раз уж сразу не справился. А потом Барти ещё дважды подумает, прежде чем снова оставить Джинну ему. Вот так, без подготовки и четкого плана он готов был ринуться на выручку принцессе и человеку. — Бартимеус! Сейчас гнев Джабраила был таким же, как когда он наказывал Казана. Над ним сгущались тучи, а над головой в прямом смысле метались молнии, но гневался король не на Барти, а на себя. — Казану нужен отдых, он чуть не умер! — рявкнул Джабраил и выхватил лампу у Барти. Но когда страх отразился в глазах Бартимеуса, он добавил чуть мягче: — Казан в наказание был лишен лампы. Я его лишил. И за это Джабраил сейчас злился только на себя. Если во время этих смут, во время, когда вампиры осмелились проникнуть в его город, он не лишил сил своего лучшего ученика и одного из бушующих успешных воинов, Джинна была бы сейчас тут. И ведь он понимал — через неё им Морте собирался манипулировать. — Собери джиннов, — обратился он к Бартимеусу, и в глазах его было столько решимости, сколько и безумия. — Пора прекращать эту войну. Морте перешел границу. И с этими словами, всё еще держа лампу Казана у своего сердца, Джабраил покинул библиотеку. — Э? — Барти так и остался стоять шокированным, смотря в спину Джабраилу. Он приказал ему собрать джиннов? Да разве его послушают? — Повелитель, подождите! — Я отправляюсь к вампирам, — сообщил Луи и тоже направился на выход. — Эй, а ты-то куда? — Барти и не знал, за что первым хвататься.