Brave Phoenix

Сириусу не нужна Шерри. Он — с удовольствием — продолжит подкалывать её, провоцировать, чтобы с помешательством наблюдать за искаженным лицом, по которому змеей извивалась злость и раздражительность. Ехидничать, только с ней и только для того, чтобы вылить собравшуюся грязь за определённое время. Это чертовски забавно делить с кем-то свой негатив. И сейчас, сидя в метре от Поттера, он был озадачен пьяными мыслями его одурманенной головушки. Нужно быть законченным идиотом, чтобы хоть на долю секунды подумать о поцелуе с не уравновешенной дурмгстрангкой. Но эта долбанная не уравновешенность была до невозможности влекущей. Это не Сара, которая слаще сахарной ваты или карамели на палочке, до тошноты приторно милая и невинная блондинка. Влюбленная глупышка, держащая его холодную руку на бельце кресла, где недавнее располагалась брюнетка, в компании дряхлых мелких сосунков из факультета Рейвенкло. Благо парень Сен-Пьер культурно попросил их уйти, что было очень вовремя, потому что Блэк принципиально не мог терпеть их обсуждения по поводу положения женщин в обществе. «Экзотика» — как один из них выразился о Поттере. Интересно, чтобы они делали, если бы Блэк дал понять, что никто и права не имеет трогать тот самый экзотический фрукт, потому что у него в планах раздавить его сам, чтобы чертовы брызги падения, сломанной жизни забрызгали его рубаху. А что скажет сам Блэк на то, что Поттер без всякого интереса проходит мимо, равнодушно и холодно. И наверное он сам начинает терять интерес, потому что из всего этого бесконечного плевания желчью друг другу в лицо ничего не выйдет. Её заботит совсем иное, совершенно недоступное Блэку, чего он сам понять не мог. В великие планы Поттер не входит просыпаться с липким чувством предстоящей ссоры и перестрелки пронзающими глазами. Она занята более важными делами. Его это забавляло. А ей — в глубине души не хватало. Но вряд ли после того, что уже произошло на вечеринке и того, чему предстоит осуществиться они будут молчать, будто ничего не произошло. Сириусу не нужна Шерри. Это только разогреет интерес к друг другу. Собственно, именно для этого компания гудящих подростков остались на десерт, предназначен исключительно для избранных персон. Джеймс и Пруэтт тянули в центр, находящийся между диванами и креслами, подставку с тарахтящими сосудами и жидкостью в них. Что-то на подобии рулетки, которая разбавит их ночь приключениями и необдуманными поступками. Справа от Блэка, рядом возле него сидела Шерри, которая вздрогнула от порции неожиданности, в виде резкого прикосновения к плечам рук Райяна. — Твою мать, — испугано шепчет девушка, наклонив голову назад и отдаляется от гриффиндорца, предоставив место лучшему другу, тем самим сделав расстояние между ними больше. Плохо это или хорошо было трудно понять. Возле брюнетки сидела компания шармбатонцев, среди которых была Сильви, подруга Орели. По идее их здесь быть уже не должно было, но Джеймс упрямо настоял на их присутствии, оправдав это тем, что чем больше, тем веселее, а для этого они и придумали День Мародеров. Больше удивление вызвало присутствие Регулуса. Да, этого мелкого скрытного поганца. И на его присутствии настояла уже Поттер младшая, и по неизвестной причине села не возле него, что было совсем не логично. Они оба лишь расположили головы на спинке мягкого дивана и смотрели друг на друга, перебрасываясь странными взглядами, значение которых Сириусу были неизвестны, как и собственно остальным. Лучше пусть сваливают отсюда и избавят его от этой ванильной картине. Дальше место заняли Майкл с Джошуа и сладкая парочка Шармбатона в лицах Сен-Пьер и Альфреда. Место они занимали не много, потому что местом француженки и был парень. Она удобно устроилась на его коленях и открыто что-то мурлыкала тому на ухо, видимо интимного характера, что может объяснить его ухмылку на лице. Слева от Сириуса сидел Фабиан, Гидеон и Джеймс, установившие самодельную рулетку с разнообразными напитками и зельями, где именно которое они не знали, ибо в этом и заключалась главная фишка игры. Гриффиндорцы, Лунатик, раскалывающий с Хвостом Эванс и Марлин о приключении во внутреннем дворике, когда они искали сбежавшие животное с урока УЗМС, а девушки тем времен делились слухами их факультета. Таким образом ученики сами разделились на две части: иностранцы и британцы. Игра началась вопросом Фабиана на ухо Сириусу. Игроки задержали дыхание в надежде не услышать своё имя, потому что убийственный настрой Пруэтта пугал, а ползучая фирменная ухмылка со смешком Блэка пугала ещё больше. Их молчание затянулось и переросло в нервное. Сириус подозрительно довольно облизывает губы, на которых остался вкус вишневого леденца.      — Сара, — наконец произносит гриффиндорец, пододвинув девушку за талию к себе, что не укрылось от закатывающихся карих глаз и оценивающего взгляда автора вопроса. Блэк игривым тоном интересуется о желании узнать вопрос Фабиана и девушка нетерпеливо запускает рукой рулетку. Стаканы затряслись, жидкость опасно разбивала волны о стенки сосуда. Деревянная подставка скрипнула и скорость постепенно снизилась, закрепив выбор судьбы красной стрелкой на высоком стакане со светлым содержанием. Секунды и пустой сосуд оказался вне зоны игры.           Сара хмурится от неизвестности зелья или напитка, и того, какой вопрос был задан Фабианом. Она вытирает тыльной стороной руки мокрые губы и спешит на нагретой задницей место, возле возлюбленного. Наивными глазами глядит в ожидании ответа, зачем-то поцеловав того в губы.        «Давайте ещё захлебнитесь в слюнях друг друга», — ядовитая фраза застряёт посреди горла Поттер, и словно с высокой горки скачивается в область груди, оградив непривычным щемлением.      — Вопрос Сириуса заключался в том, ребята, — оповещает Фабиан, коварно потирая ладошками. Его редко заметишь настолько походившим на настоящего черта с искрами в глазах, — чью он брал девственность.           Женская половина раскрыли рты от удивления откровенности заданного вопроса. Сара краснеет на глазах, нервно выдаёт подобие улыбки и спустя секунды неловкого молчания, выбирает другую тактику — гордо расправить плечи. Было бы уместно, но не сейчас. В эту же секунду первая оклемается Марлин и с укором в голосе ругает гриффиндорцев за непристойность.  — Тебе самому не стыдно?  — В его очаровательной голове не заложено такое понятие, Марлин, — отзывается Джеймс.  — Я бы на твоём месте так не лыбилась, Фабиан. Тоже не ангел.      — Это просто игра, детка, — двусмысленно лениво, с долькой веселья уверяет её Блэк, использовав привычное выражение, из-за чего молниеносный взгляд Форда обращается к нему. Но никто не заметил враждебности между любовным многоугольником, ибо выпитый алкоголь фактически полностью затмил рассудок. Спустя время стало известно, что Саре попалось зелье немоты, что и объяснило её молчаливость.           Следующий вопрос был от Блэка Райяну, по закону подлости, скорее всего. Блэк недолго раздумывал и наклонившись через пространство между ними быстро задал интересующий вопрос. Райян подозрительно и напряженно возвращается в исходное положение.            Холодные искры в глазах прятались в прищуре. Сириус заинтересовано крутил между пальцами сигару, в ожидании ответа, который будто много для него значил. Райян отвечает без раздумий, будто до этого раздумывал об этом и сейчас ему не составило трудности точно ответить.            Прозвучало имя его лучшей подруги и Шерри прокрутив рулетку, поднимает свой стакан. Она, как на тренировках, автоматически втягивает запах содержания, чтобы мысленно прикинуть варианты возможного зелья. Запах казался знакомым и приятным. Она довольно улыбается своей неожиданной везучести поглощает заветный тыквенный сок.            — Только не говори, что тебе попался тыквенный сок, — расстроенно произносит Петтигрю. Шерри улыбается шире и пожимает плечами.       — Не люблю говорить «я же говорил», но я же говорил, что не нужно было его туда ставить, — закатывает глаза Люпин.         — Это с чего бы вдруг?           — Он хотел его себе, — подаёт голос Джеймс, слегка отбросив голову назад, мол «ничего интересного здесь нет», — мы предупреждали Питера в его же невезучести, но он у нас упрямый парень, — проговорил Поттер как гордый своим сыном отец, что вызвало улыбку со всех сторон.          Поттер умудряется дотянуться к другу в другой конец и потрепать тому волосы, задев при этом гриффиндорок, едва не перевернув рулетку. Завязалась возня, в ходе которой один стакан был разбит и с пролитой жидкости на пол шёл пар, а надутые пузырьки тёмного цвета громко лопались. Орели шутливо возмутилась, говоря, что они решили убить кого-то кислотой. Джеймс уверял её в том, что именно что это они хотели и сделать. К разговору подключились особо впечатлительные, не понимающие шуток и сарказма, поднимая при этом гул. Но их поспешил усмирить Майкл и все уселись на свои места, успокоившись, устремили своё внимание на «темную» часть участников, в которых присутствующие успели включить Райяна, Сириуса, Шерри, Орели и Регулуса, без особых на то причин. Сириус даже попытался зацепить тему пожирателей, впоследствии чего подняв очередной скандал с Регулусом и Шерри.      — И какого хрена ты тогда делаешь среди нищего общества, а, — ядовито сачит Блэк, сощурив глаза в тонкую щель, из которых виднелись пугающие огоньки. — Среди нас есть маглорожденные, так может прямо сейчас и убьешь кого-нибудь. Нужно же подниматься в глазах, — он слепил губы в кривую линию, и будто выплюнул самую отвратительную гадость, фыркает, — Темного Лорда.      Это явный перебор. Сириус не должен был затрагивать больную тему среди большого количества чудих людей. Но в нём плескала злость и разочарование, собранное в кулак на протяжении дня. Если брат осмелился вступить в ряди сторонников темного волшебника, так пусть осмелится взглянуть на тех, кому его предстоит убить. Он не замечает, как рыпается мать героиня, недавнее задев его самолюбие и чувство собственного достоинства. Резко возникшее желание не видеть и не слышать брюнетку поселилось в грудной клетке, выдавив при этом воздух      — Не веди себя как типичная школьная сучка, Блэк, — не выдерживает Шерри, резко крутанув голову в его сторону. Пруэтт протянули оценивающие «о» синхронно с аханьем остальных, как делают это вовремя словесных перепалок, когда один из соперников выбрал удачное место для нанесения удара. Игроки переглянулись, не зная чего ожидать от враждующих. С одной стороны Поттер, которая могла в любую секунду выкинуть что-то необдуманное и до не приличия рискованное, а с другой стороны точно такой же Блэк, только ко всему ещё прибавилось желание убить каждого, кто будет трогать его.      Сириус смотрит долго и пронзающие, не сводя острого взгляда с проницаемого лица Поттер. Ему казалось, что такими темпами точно сделает дыру в темной головушке, на миг даже показалось, что она переняла её способность испепеляющего взгляда.       — Твоя очередь, Сириус, — шепотом, чтобы не нарушить напряженной обстановки, подсказывает Фабиан, имея в виду колкость в ответ. Марлин бьёт гриффиндорца по рукам, которыми он поспешил принять ставки «зрителей».       — Эй, Бродяга. Приятель…       — Кто бы смог стать твоим самым опасным врагом среди присутствующих? — перебивает Джеймса Блэк, не сводя глаз с младшей, наблюдая за сменившимся на недоумение лицом. Также он заметил недопонимание со стороны друзей и спешит добавить, чем тут же удивляет каждого, — вопрос Форда.         Ответ поражает практически всех. Шерри изумлённо вскидывает брови и полностью разворачивается к другу. Неприятное парализующие ощущение в области желудка, доводящий до тошноты. Она не считала себя таковой, и то, что так считал Райян огорчало. Ей ведь не была присуща злопамятность или чувство мщения за каждую мелочь.      — Ох, — хлопает руками Пруэтт, смотря голодным взглядом на касающихся данного вопроса, — а страсти то накаляются.       — Заткнись уже, — встревает Лили, не выдержав гнетущей и, в какой-то степени, гнилой обстановки. Парень замолкает, как и попросила то сделать девушка, под пристальным взглядом Поттера.      Шерри не находила слов, молча разместив взор на деревянном полу, пыталась усмирить поток мыслей, вскоре оповестив Райяна, на его касание руки, что не держит зла, просто немного удивлена. И это было чистой правдой. Но всё же невыносимо хотелось посмотреть в чёрные от негативных чувств глаза Блэка, но она должна выполнить задание с француженкой, которая отказалась отвечать на вопрос. 

***

     Групповое задание от Лили заключалось в том, чтобы созданные ими пары успевали переключиться в танце под характерную музыку, которая резко сменялась. Теперь все игроки корили Джеймса за его неожиданную, а точнее специальную скрытность, ибо успевать сменить стиль танца выходило очень сложно, плюс ко всему земля под ногами ходила, от выпитого алкоголя, водя ребят в разные стороны. С одной стороны веселое и простое задание смогло так вымотать, а с другой участники преодолевали дискомфорт с не имеющим ничего общего, партнёром.           Эванс оказалось той ещё чертовкой, поставив пластичную Шерри с неповоротливым и скромным Ремусом. Но, чтобы не вызвать чувство смущения и стыда у парня, Поттер закрыла глаза на его способности, и полностью раскрепостив Люпина они станцевали лучше всех, однозначно. Пара смеялась, когда они сталкивались с другими участниками спинами и торопливо извинялись. Шерри подхватывала его теплые влажные руки в свои ладошки и вообразив из себя парня, поровняв спину и применив серьезное выражение, резко схватила парня за талию и повела в страстном танго. Естественно и без сомнений они выделились, вызвав у Лили блестящий восторг в глазах и бурные аплодисменты от зрителей.       Поттер кружила радостного и расслабленного парня в медленном танце, подшучивая ему в ответ. Девушка и подумать не могла, что Ремус окажется таким простым и понимающим. Казалось, будто они всю жизнь были друзьями и сейчас понимали друг друга с полу слова и действия. Джеймсу определённо повезло с таким другом, тут его предпочтения в друзьях абсолютно соответствуют её. Чего не скажешь о другом друге. Как бы случайно, натыкается на танцующего к ней спиной Блэка, состоящий в паре со злой Орели. «Чего это она?», — подумала Шерри. Блэк что-то говорил ей, в ответ получая раздражительность и высокомерный взгляд. Сен-Пьер фыркнула снова и закатила глаза.             Что он мог сказать ей такого, что терпеливая француженка так спешила закончить задание Лили?                Словно почувствовав, что на него смотрят, он повернулся и встретился с карими глазами. В его глазах плескался ответ на интересующий вопрос, но этот ответ прятался за холодной и отчужденной занавесью, открыть которую он никому не спешил. Блэк брезгливо кривит губы и сильнее сжимает тонкую ладошку Сен-Пьер. Шерри вскидывает бровь, с вызовом подняв подбородок задает немой вопрос парню.           «Какого хрена ты строишь из себя стерву?»          Хотелось прямо сейчас заехать в смазливое лицо больше, чем в начале игры, когда он специально затягивал слепо влюбленную Сару в глубокий поцелуй, чуть не проглотив саму девушку, не сводя глаз с Шерри. Ненормальный идиот. Смотреть с каждой секундой было всё отвратительней, поэтому Поттер возвращается к напарнику, продолжая чувствовать на себе взгляд. Невероятно прожигающий взгляд. Раздражение тонкой змейкой обвивало позвоночник, щекоча лопатки, холодным изгибающимся телом обвивая горло. Она сглотнула.       Вспоминая о Сириусе как о человеке саркастичном и надменном, связанные с ним воспоминания хотелось стереть с памяти. Но стоило вернуться часом ранее, вспоминая его расширенные зрачки и нежные прикосновения к руке, как тело пропускала пугающая дрожь. Такой противоречивый, неопределенный и разный, вызывающий абсурдные мысли.            — Свали с дороги, — грубо звучит его голос за спиной, после чего толкает в бок, когда они расходились по своим местам. Правда Шерри не могла так быстро расстаться с музыкой, танцами и превосходным партнёром. Она стояла с Ремусом посреди танцевальной площадки и просто говорила.       — Интонацию попроще сделай, — она вздёргивает бровями, в упор глядя ему в глаза. Сириус сжав челюсть останавливается и медленно, как это делают недоступные и грозные старшеклассники, когда им в ответ пискнула какая нибудь девчонка, говоря «ты это мне сейчас сказала?». Было бы всё так просто, если бы Шерри и была той самой пискнувшей девочкой. Но её голос был столь уверен, с ноткой приказа, что Блэка совершенно не устраивало.            — Пошли Ремус, — Сириус игнорирует замечание Шерри, и обращается к другу, не обращая внимания на его спутницу. Специально конечно. Чтобы задеть как можно сильнее. Он то знал, что девушка, как и её брат терпеть не могли когда их не замечают.       Но зачем ему вообще делать это, чёрт его возьми? Очевидно идиотские чувства, тут же запертые за прочной свинцовой дверью, оказавшиеся не взаимными, стали тому виной. Это достаточно задело его эго, и то, как она вступилась за обожаемого Регулуса, послужило ударом ниже пояса. Почему он так важен ей?       Блэк больше не удивляется своему неустойчивому влечению к Поттер. Так может обманчивое чувство и овладело им сегодня у окна? Определенно так и было.            — Мы общаемся, — спокойно отвечает Люпин, тем самим отказав другу, поведение которого прилично злило его всю неделю. Парню не помешало бы разобраться в себе, ибо это плохо влияет не только на него, а и окружение. Пыл Сириуса, подобно радиации, расходился по всей территории, проходя через малейшую щель, и нанося вред каждому, без исключения.            — Пообщается с Регулусом, — нетерпеливо рычит парень, бросив косой, надменный взгляд в сторону брюнетки. Шерри следовало ожидать, что он не единожды будет поднимать тему о собственном брате. Тускло освещенное лицо аристократа леденело в лучах разогретой толпы. Ехидная улыбка скользнула на лице и также резко сошла.       Чувство вины, которое недавно сводило живот, заменило чувство не договоренности как с его стороны, так и с её. Лучше сразу разобраться со всем, что их тревожит, чем позже испытывать колючие нити не способности изменить всё к лучшему, туго связывающих их горло. Поттер жестом просит Ремуса оставить их, что парень без проблем делает. Когда они остались одни, по спине пополз холодок, но Шерри осмеливается заговорить первой.      — Прекрати срывать своё разочарование на остальных, Блэк, — оглядываясь, чтобы удостовериться, что их разговор не будет подслушан, молвит брюнетка. Внезапная злость и обида охватили её легкие. Он хоть когда-то может не быть подонком? Без постоянных подколов и издевательств?      — Разочарование? — с нервным смешком повторяет Блэк, будто не знал значение этого слова. Но он прекрасно понимал, каков смысл таится в её фразе. — Думаешь, смогла задеть меня?       У Шерри скручивает внутренности, как будто их помешивают вилкой. Сириус смотрит в темные глаза, меряет её оценивающим, но ужасно критичным и унизительным взглядом с головы до пят. Ей приходится втянуть воздух сильнее обычного, сохраняя внутреннее спокойствие.            — Да, — уверенно и немного резко произносит, — думаю, это я и сделала.            — У тебя слишком большее самомнение, — фыркает Блэк, говоря её же фразу.       Его пустой, ничего не выражающий и ни к чему не прикованный взгляд, раздражает, как и медленная манера речи. Блэк специально лишний раз решил не смотреть на тяжело, скорее от злости, дышащую Шерри, рассматривая потолок и неброские обои — «это куда интереснее, чем то, что я сейчас слышу и вижу». Сириус не намерен наступать на те же грабли ещё раз.           — Вот только не делай вид, будто это не так, — Поттер раздосадована, она поглощена злобной мыслей, но в то же время видно, что на это издевательство над собой она не склона отвечать тем же. Лёгкие обдала дрожь, а желудок в очередной раз неприятно свело.           «Перестань быть грёбаным трусом и признай Блэк. Признай, что действительно поддался чувствам, и не отрицай это, чёрт побери!»      — Почему ты уверена в том, что это так? — выпаливает Сириус прежде, чем успел подумать. Нахмуренные брови, сморщенный нос, как это бывает при неприятном запахе, приподнятая верхняя губа и опущенная нижняя — всем своим видом напрашивается получить в глаз.           Своей грубостью и резкостью он пытается заткнуть Шерри, выдавить ходьбы слезинку, лишь бы она ушла и не дразнила его. Нельзя, Сириус. Шерри часто дышит, движет челюстью и открывает рот, чтобы выдвинуть очевидные вещи, но парень подстраивает её под своё течение.            — Даже если и так, — гордо распрямляет плечи гриффиндорец, на его лице полное отсутствие жестов.            «Я ничего не скрываю, я уверен, что прав»           А прав ли? Блэк мысленно кричит и рвёт себя на мелкие части от безысходности. Если бы всё было по другому, всё: его мать не вычеркнула его из жизни, люди не умирали из-за чистоты крови, никаких пожирателей не существовало бы, как и опасности жизни всем волшебникам, о которой мало кто подозревал. В конце концов ему было бы наплевать на то, что заноза Шерри является сестрой его лучшего друга…      Шерри стоит с приоткрытым ртом, с застывшими между губ словами, исподлобья смотря в налитые сталью и отпугивающим холодом глаза.            — Или думаешь смогла бы ответить мне, — в яблочко, Блэк. Девушка до мозга костей свободолюбивая недотрога, вряд ли позволила бы чувствам охватить её разум и овладеть телом, вряд ли позволила кому-то сделать себя слабой и уязвимой. В её глазах темным блеском  замирают раненые словами чувства, как и горячий воздух в лёгких, пожирающий её изнутри, как и боль проносящаяся по всему телу.           — Думаю, что смогла бы свернуть тебе шею!           «Я не бесчувственный деревянный брусок, каким ты меня выставил, Блэк! У меня есть долбанные чувства, которые благодаря тебе же, ты никогда не увидишь!»           Сириусу больно от своих же слов, что он удивляется тому, какая Поттер вынослива, продолжая стоять и выслушивать его грязь. Его всего трясёт, но он не отходит от задуманного, смотря насмешливо и укоризненно в теплые, но до боли черствые карие глаза.            — У тебя кишка тонка, свирепая, — насмешка летит из его уст. Свирепая. Девушка начинает кривиться от данного прозвища, и ноющей боли в груди, да настолько тяжелой, что никакое Адское пламя внутри не смогло бы причинить столько боли. — Пошли, нас уже ждут. 

***

     Когда Шерри и Сириус, спустя долгое отсутствие, вернулись к друзьям, они не могли не заметить их заинтересованных взглядов, бегающих с одного к другому. Поттер чувствовала себя хуже, чем оказалось может быть. Прожигающий взгляд брата и лучшего друга она ощущала на и так теплой коже, где уже должно быть приличных размеров пятно, от их пристальности. Её мутило, а голова кружилась. Кажется стало ещё хуже, чем могло быть. В очередной раз она возвращается к мысли больше не связываться с Блэком.           — И что вы там так долго делали? — ласковый и тихий, с отголосками ревности и злости голос Сары вызывал рвотный рефлекс. Шерри хотелось крикнуть: «Да ничего противозаконного, всего-то сосались, не больше.» Как будто они могли сделать что-то такое, из-за чего она нервно будет грызть ногти и всякий раз поглядывать в их сторону, гадая, не предал ли её Блэк.           Но всё, что сейчас связывало её с Блэком до тошноты отталкивало и казалось мерзким, поэтому и ту незначительную нить она решила оборвать молчанием. Шерри задыхается от досады всего того необъяснимого, что скопилось внутри. Она не задерживается на Джеймсе, когда ему всё-таки удалось перехватить взгляд сестры. А толчок Райяна в плечо и вовсе остался проигнорированным.           Но напряжение Поттера мигало перед глазами ярким пятном, что приковывало к себе внимание даже слепых. Его руки сжаты до побеления костяшек, губы стиснуты, как и челюсть, а острый взгляд медовых глаз метался между двумя огнями. Молчание со стороны лучшего друга его выводило из себя, потому что не заметить его отношения к Шерри было невозможно, учитывая то, насколько хорошо он знал Блэка. Если на секунду представить, что он действительно влюблен, то парня автоматически жаль, ибо дурмгстрангка не та, которая стремится к отношениям. Джеймс против.           Наступила очередь Регулуса, что безумно порадовало, ведь Кэмерин может отвлечься от собственных чувств и на первое время не думать об этом. Шерри поддаётся чуть вперед, чтобы видеть лицо младшего Блэка у уха Ремуса. Можно заметить как губы друга дёргаются в подобии змеиной ухмылки, до невозможности непривычной и чужой для брюнетки.            — Это не по правилам, — протестует Люпин.           — Правда? — саркастично выплёвывает Регулус. — Я и не знал.      — Что? Что он спросил?      Люпин злится. Он зыркает в сторону мародёров и с помощью определённых поворотов глазными яблоками и сжиманием губ доносит никому не расшифрованную информацию друзьям, которую они без разговоров и особых усилий понимают сразу. Шерри следит за движениями Регулуса — он ведёт себя так, будто сорвал запретный плод и сейчас манипулировал и возможно даже ставил перед фактом известности мародёров.          — Ремус не отвечай, он играет не по правилам, — аргумент Петтигрю прозвучал бы по-детски, как происходило это тогда, когда маленький мальчик на детской площадке сделал что-то не то, а другие обижено отказывались дальше играть с ним. Но учитывая серьёзность вида касающихся, возможно даже не по-детски.       — А вы не хотите поделиться с нами секретиком, дорогие? — озвучивает мысли остальных Орели, играя кольцами на пальцах.          — Нет никакого секрета, Сен-Пьер! — Грубо. Конечно Сириус. Орели поднимает руки в примирительном жесте.           — Успокойся, — встревает Джошуа, который до этого не особо выделялся активностью. Орели довольно расплывается в чарующей улыбке. Шерри представить могла, что сейчас чувствовал парень по мере его способностей. Она надеялась, что он додумался воспользоваться ими в нужный момент и тогда тайна мародёров, и по всей видимости Регулуса будет им известна.           — Если его нет, тогда почему он не ответит на вопрос? — А Регулус хорош. Даже очень.            Конфликт мог продолжиться и дальше, если бы игроки, в которых входили две гриффиндорки не встряли, впоследствии чего всё сошлось к тому, чтобы Джеймс и Ремус создали четыре небольших пирамиды из бокалов, которые они расположили на подставках, держа на ладонях. Желающие шутили, чтобы увеличить уровень сложности. Большинство оставили свои места и во главе Фабиана, Гидеона и Сириуса всячески мешали друзьям, бросаясь пошлыми шутками и чёрным юмором на все стороны.       — Что ты спросил у него? — оставшись на своём месте тихо спрашивает у Блэка Шерри. Таких, как они было немного. Было странным, что те, кто пришёл сюда развлечься остаются на диванчиках, избегая эпицентр событий. Среди таких была Сара и о её причине можно было только гадать. Она запрокинув руку на спинку кресла, слишком пафосно закинула ногу на другую, сверкая белым нижним бельем, упёрлась глазами в брюнетку сбоку, витая в своих мыслях. Но у Шерри была причина. Ей нужно поговорить с Регулусом, пока есть возможность.           — Выглядишь прекрасно, — устало выдает брюнет, полузакрытыми глазами проходя по фигуре. Затем оживает и кивает в сторону не сводящей глаз Сары, которая заострила слух, в надежде услышать что-то ценное. — Сядь ближе.      — Мало кто знает, но сиамские близнецы бьются яйцами не только на пасху, — чертовы шуточки Блэка летели за спинами, под невероятно громкий и задорный смех гриффиндорцев и не такие громкие голоса остальных. И Шерри уверена, что посмеялась бы, если бы шутка принадлежала другому.            — Шутки о вас с Поттером уже давно не в моде, — закатывает глаза Орели, цокнув языком, пока компания взрывается громче, чем после шутки гриффиндорца. Сен-Пьер умеет тонко и элегантно заткнуть.            Они уже сидя рядом заливаются смехом, хватаясь за друг друга, как за спасательный круг, чтобы не утонуть в собственном смехе, после слов Гидеона:           — Если бы моя бабушка знала, сколько денег я сэкономил на её похоронах, то она бы перевернулась в канаве.      Они говорили мало и просто, не неся ничего интересного в смысле сказанного. И тогда девушка вспомнила времена, когда они в гостиной бабушки Поттер болтали на откровенные темы и смотрели магловское телевидение, после чего Регулус постоянно вздыхал со словами о том, что матушка убьёт его, но это не останавливало их. Несмотря на принципы, и первое время закрытые ладонью глаза брюнета, Шерри сумела заставить посмотреть хотя бы тридцатисекундную рекламу, после чего Блэк долго, мучительно и молча отходил от шока. От теплых и дорогостоящих воспоминаний, порция счастья золотистым дымом окружило сердце и лёгкие. Стало как-то непривычно хорошо, за последнее время. Но эта дымка растворилась подобно туману, когда Регулус снова вернул привычную ледяную маску.           — Я часто замечаю тебя с Сириусом.           Шерри бросило в дрожь от возможных смыслов сказанного. Она молча смотрит на парня ничего не выражающим взглядом, из-за чего его голову посещают дурные мысли, наводя на гнетущие выводы.           — За это время я смогла понять, почему твоя семья его терпеть не может, — и его это радует. Радует, как никогда. Блэк позволяет себе улыбнутся, несмотря на жгучие догадки о будущем каждого из них. Потому, что он знал достаточно много, чтобы делать определенно точные выводы.      — А ты и вправду цепляешь, Поттер, — неожиданно звучит приторно-нежный голосок блондинки в кресле. Друзья синхронно, насколько это возможно выгнули брови и удивлённо повернулись к Саре, которая смотрела на брюнетку ну уж слишком стервозным взглядом. — Достаточно наслышана о тебе, но теперь, когда вижу поближе, понимаю…          Она задумчиво сузила глаза, сдвинув губы в «уточку». А у Блэка похоже особое пристрастие на девушек со сложным характером.            — Могу посоветовать хорошего офтальмолога.           Сара косо улыбается, перетянув уголок губ в сторону.            — Думала, всё дело в статусе, но твой острый язык говорит об обратном, — сделав невидимые подсчеты вокруг фигуры брюнетки, она лениво взмахивает ресницами, чмокнув алыми губами, — и это платье. Скажи, а у какой проститутки ты его отжала?      — Наверное у той, которая сидит перед ней, — скорчив соответствующие настроению Сары выражение, твердо выплёвывает Регулус, как какую нибудь отвратительную конфету. Шерри чуть не подавилась смехом, но и не собиралась сдерживать эмоции от явного превосходства Блэка. Он толкает её в бок, прося чтобы та заткнулась и не портила момент.            — Ах, да! Блэк, — она тихо посмеивается, театрально удивившись его присутствию. Тут Поттер пришла мысль о том, не является ли она подругой Хэнкок? Они определенно соответствуют друг другу, — и ты тут. И как тебе прятаться в тени брата?           — Так же, как и тебе в наивности своего превосходства.      — Даже не знаю, какую искромётную фразочку выдать тебе на такое, — Сара приложила пальцы к подбородку и сделала вид, будто напряжённо думает, запустила руку в светлые локоны, которые пружинкой свисали до лопаток. Регулус даже присвистнул, чего он никогда не делал, отговаривая тем, что это магловские забавы.           — Даю тебе время подумать, — оживленно, с приподнятым настроениям, добродушно улыбается Шерри, возвращаясь на своё место, вместе с ребятами, которые воодушевлены победой Люпина обговаривали шутки, на которые он профессионально не реагировал.      В ходе игры участники узнали, что Сен-Пьер была бы не против тройничка, совсем не стесняясь своего желания. И конечно часть игроков не приняли этот факт, соответственно изменив своё мнение насчет шатенки. Но её, как и Шерри это совсем не волновало. Следует добавить, что француженка поцеловалась с Джошуа, после чего затянула в такой же поцелуй Альфреда.           — Вот, чёрт! — брезгливо, но смеясь крикнула дурмгстрангская тройка, радуясь прогрессу в интимном опыте друга, — Давай, Джошик!            — Проглоти его, Орели! — подталкивает лучшую подругу Шерри, на что она довольна собой отправляет брюнетке фак.      Сара молчала всю игру, явно отходя после неудачного разговора с Поттер, изначально исход которого она представляла в свою пользу. Блондинка грелась в объятиях Блэка, запустив руку в шелковистые волосы, обладатель которых выглядел лучше, чем прекрасно. И как он вообще может сохранять былое веселье и оптимизм после того, как вылил приличную порцию дерьма прямо в душу брюнетки, сам того не подозревая задев её больше, чем планировалось. Это свидетельствует о том, что ему совсем наплевать на чувства окружающих. Её чувства.       — Думаю, — Питер неуверенно замолкает раздумывая над ответом, зыркая в сторону Шерри и Райяна, пробегаясь торопливым взглядом по брюнетке, затем останавливает свой взгляд на Форде. Как однажды подметил Майкл, мародёры, во главе с Блэком имеют что-то против кучерявого, и видимо Питер не меньше, — думаю это Райян.            Диван, в месте, где сидел парень проседает, а затем выравнивается, что говорило о быстром желание Форда узнать, в чём его подозревает гриффиндорец. Пустой стакан со звоном опускается на деревянную поверхность, от чего остатки жидкости быстрее съезжают на дно, а Питер делает глубокий вдох, в попытке скрыть своё волнение и нежелательный страх. Только вот почему его одолело это чувство? Петтигрю не был таким трусом, каким его можно представить. Скорее это обычный стереотип, выстроенный окружающими с годами. Мародёры одни из не многих, кто действительно не считал его трусом и приводя весомый аргумент запросто рассеют миф.      — Что за вопрос, Питер? — гриффиндорцам не терпится узнать причину прожигающего взгляда Форда и однокурсника. — Давай, колись, брат.          — Я считаю, что Форд хранит достаточно много тайн от всех. Считаю, он и половиной из них не делится с друзьями.       — Подробнее объяснишь? — недовольно фыркает кучерявый.            — Давай Питер, — воодушевленно подхватывает Марлин, бросив многозначительный взгляд на парня. О, нет, дорогие. Эта не та игра, уж поверьте. — Нам всем очень интересно. Правда, Лили?         — Эй, постойте, — встрянет Шерри, жестом подзывая всех замолчать. Инстинкт лучшего друга сработал без помех и вовремя. Её возмутил напор со стороны гриффиндорцев, который преданно бросились за другом, выпрашивать все тайны Форда. Создавать сейчас конфликт не хотелось, посему её голос задорный и живой. — Ты серьёзно сейчас готов аргументировать или просто болтнул на отъебись?      Никакой враждебности. Просто вопрос.         — Воу, Миледи! — в репертуаре Пруэтта.         Глаза округленны, изогнутые по своей природе брови сейчас были подняты дугой, неотрывный взгляд на Петтигрю и он теряется. Да, Поттер позволила впервые и первая из всех использовать брань, за что тут же получила укоризненный взгляд от Эванс, но никак не отреагировала.           — Питер?           — Чего ты добиваешься? — вступается Джеймс, определенно не довольный поведением сестры. Почему-то больше всех постоянно страдал от её нападок, не считая Бродяги, именно он. Если это зависит от того, что он кажется лёгкой добычей, то Поттер мигом отобьёт в ней это желание.            — Раз уж мы играем по правилам, так пускай наберется смелости отвечать честно, — смысл сказанного груб, с упрёком, но в доброй манере выданный, что сбивает с толку. Джеймс хмурится, мол «серьезно?», а девушка медленно надувается, как воздушный шар, возмущаясь скептичности и поверхности мыслей брата. — Не пытайся угодить, Питер. Мы здесь не для этого.            — Угодить кому? — «Давно не виделись, Блэк». Шерри принципиально решила не говорить с ним сегодня, ближайшие время, а может и никогда. Неужели они действительно слепы, раз не замечают фальшивости мыслей Петтигрю? Его очередной выброс лицемерия прилично надоел. Если первое время Поттер пыталась принять друзей брата, сейчас закрывать на это глаза сил больше не было. Она видела гриффиндорца если не насквозь, то определить его натуру смогла. Тебе.  — Шерри!  — Всё, я заткнулась, — забавно взрывается девушка, вызвав смех у игроков.    — Так, — оживленно вопит Люпин, спасая от напряженную обстановки и переводя внимание с Шерри на вечеринку посвященную мародёрам. — Пока выпивка готовится для пивного поединка, на вопрос ответит Джеймс. А подготовится я попрошу Шерри тебя и Фабиана — самых болтливых из нашей компании.           И ничего нового. Поттер произносит имя Регулуса, на вопрос о том, кто готов предать ради своих целей. Это не удивляет и даже не оскорбляет, ведь Блэк признал данное качество. Перед самым пивным поединком Сириус ставит Орели в список людей, которым не следует доверять. Он бросил нечитаемый и непонятный взгляд в её сторону, но девушка не принимает его, отворачивается, и он летит в стену.           Странно.           Шерри тянут к двум деревянным столикам, на которых уже стояло по шесть кружек сливочного пива. «Нет, я не пью, мам. Это всего-то чай из медного бабушкиного самовара». И Поттер в жизни не пила алкоголь и в таких количествах, до сегодняшнего дня. Столько эмоций и столько проблем, и всё за один вечер. Было душно и жарко, как перед тайфуном, и так же томительно тяжко. Напротив девушки, в команде поддержки стояли Сен-Пьер, ближе за всех, Райян, Майкл и Джошуа, Гидеон, пару шармбатонцев и, на удивление, Лили с Марлин. Фабиан обижено отвернулся от гриффиндорцев со стороны противницы, шутя конечно.            — Я уже достаточно пьян, Кэмерин, — смеется он, подмигнув девушке, — Если меня вырвет на тебя, душевно приношу извинения.            — Тогда и ты меня прости, — она оценивает свои возможности победы и вздыхает, — потому что я уже хочу блевать.      Стакан за стаканом, глоток за глотком. В голове туман, и Шерри ничего, чёрт его, не понимает, жмуря глаза от тошноты и сдерживая неожиданно приходящий смех. Её рот открывается сильнее, когда она слышит очередной испуганный визг Орели, когда Фабиан ставит пустой стакан на столик. Шатенка ладошками подхватывает капли пива, вылетающие из усмешки, ибо задача заключалась в том, чтобы выпить всё пиво. А Орели, как преданный болельщик, волновалась за победу подруги.       — Давай, Шерри! — было безумно приятно слышать возбужденные голоса гриффиндорок, которые также хотели победы дурмгстрангки. Рядом кричали Блэк с Поттером, чуть ли не плача от счастья, видя успехи Пруэтта.            Музыка на фоне прибавляла веселья, и брюнетка начала пританцовывать, чем обеспечила пиву шанс вылиться изо рта. Орели толкает ту вбок и подхватывает второй стакан, следом за опустошенным.            — У неё нет шансов, добивай, Пруэтт!      — Твою мать, Кэми!           Фабиан благополучно ставит последний стакан, под громкие аплодисменты его группы поддержки, вытирает рукой рот и переходит к стаканам соперницы.

***

 — Ты не будешь этого делать, — Райян неустанно барабанил костяшками пальцев, зло сверкая на притихшую Шерри. В рулетке остался один единственный стакан с приворотным зельем, предназначенный для брюнетки. Предвкушение узнать того, в кого втрескается дурмгстрангка, пусть и под действием магии, ощущалось на ментальном уровне.          — Прекрати.         Поттер отмахивается от слов лучшего друга, ссылаясь на то, что ничего страшного не случится от одного глоточка. Но Райян стиснув зубы, настаивает на своём. В голове прокручивается одно и то же воспоминание, когда он с Майклом посреди коридора откачивали подругу, с идущей изо рта пеной, бьющийся в конвульсиях. Закатанные под череп глазные яблоки, дрожащие мокрые ресницы, учебники разбросанные по полу, и толпы учеников, которые решили поглядеть на то, что случилось с Поттер в этот раз.          Парень с большими стараниями отыскал умника, который подлил приворотное зелье в кружку с кофе, только сваренным Реббекой. Этим храбрецом был неприметный на вид мальчуган, на год старший их, но до ужаса худощавый и слабый. Человечность и милосердие которое проснулось в нём при виде парня, отбило желание втащить. Как потом оказалось, организм дурмгстрангки отказался вступать в реакцию с компонентами зелья, из-за чего произошел, так называемый, сбой и она чуть не захлебнулась в собственной жидкости.         — Не терпится посмотреть кого Кэми будет тискать ближайшие дни, — хихикнула Орели, сверкая ярче звезды своей обворожительной улыбкой. Шерри обреченно машет головой, на щеках выступает едва заметный румянец. Милая, ты даже представить не можешь, чем всё закончится.      — Да чего там, Поттер! Можешь сразу садятся мне на коленки.       — Очень самонадеянно, Пруэтт. Пьяный Фабиан такой наглый и самовлюбленный, что даже нарцисс Блэк нервно курил в сторонке. К слову, он снова беспощадно курил, выпуская пар так, что маленькие серые паутины дыма путались в темных волосах Поттер. На его лице снова выступила ухмылка. Шерри поклясться могла, что это действие было задумано, и никак не случайно. По его лице, и лице остальных мародёров сложно догадаться, кем будет этот человек, с которым девушка разделит следующий день. А как иначе, ведь именно мародёры готовили зелье, и это не внушало особого доверия Поттер.          — Не злись на него, — Лили закладывает за ухо темную рыжую прядь, предоставив взору блестящие серьги, которые гармонируют с изумрудною блузкой, глубокого оттенка. — Завтра посмотришь как Фабиан будет проносить извинения за своё поведение.      Все согласно кивнули, рассказывая о разных способов извинения гриффиндорца, который может запросто издать собственное пособие с советами. Фабиан всячески отнекивался, говоря, что они все дружненько решили пошутить. Но всё же признал, что так и будет.          Когда Шерри хотела подняться с бордового диванчика с золотистой вышивкой, и пойти за заветным бокалом, чтобы запить чувство интереса и лёгкого волнения, с примесью азарта, как её опередил Райян. До этого он кивнул в знак чего-то брату и тот его охотно поддержал.          — Я скоро вернусь.      Поттер недоуменно округлила глаза, запинаясь на его имени. Что могло случиться у Форда, что он так подхватился? Складывается странное впечатление, затянувшийся внутри желудка холодным узлом, и оно совсем не устраивает Шерри. В это время, когда Форд проходил возле брата, тот будто случайно высунул правую ногу, впоследствии чего кудрявый споткнулся и следом зацепив рукой Джошуа, чтобы восстановить равновесие, теряет его ещё больше и валится боком на деревянную подставку с рулеткой и собственно её зельем. Звонкий звук, режущий барабанные перепонки, пронесся по всей комнате, оставив после себя застывший шлейф глухой тишины.    — Ты цел? — о чёрт, Марлин, разве ты не видишь, что актерские способности у Форда плохи. Все подхватились и с настоящим волнением поспешили к парню, который поднял поцарапанную руку в знаке «всё в порядке», на что Шерри щелкнув языком по небу закатила глаза и закрылась руками.          — Придурок, — прошептала она в ладони, даже не пытаясь помочь другу. Годы дружбы научили понимать когда кто-то из ребят врал. И это именно тот случай. Было нетрудно догадаться фальшивость всей ситуации, а быть точнее «случайного» падения дурмгстрангца. И ради чего? Ради того, чтобы брюнетка не выпила строго запрещенного ей зелья.         В глубине души она поблагодарила Райяна за заботу, но холодно поджав губы продолжила смотреть в его сторону, как на меленького мальчика, провинившегося перед родителями.      Сен-Пьер в своей манере огорченно хмурится и винит парня в том, что не увидеть то, чего так сильно ждала. Конечно всех, как и её саму интересовал вопрос с заданием Шерри, ведь стакан разбит, а пятно приворотного зелья переливалось в лучах спецэффектов отталкивающим темным цветом. Сегодня всё идёт к чертям.     Пока Марлин заботливо доставала маленький осколок с указательного пальца Форда, Джеймс, почесав затылок метнулся в сторону Блэка. Пару секунд бурного обсуждения шепотом, как недобрые улыбки на их лицах застыли, словно никогда и не пропадали. Подставы с их стороны ждать долго не пришлось.      — В таких случаях, у нас имеется запасное задание, — Джеймс садится напротив и запугивая растягивает последнее слово, ожидая увидеть какую-то реакцию на лице сестры. От его пристального взгляда по коже ползут мурашки и Шерри правда страшно думать о том, что мог придумать Джеймс. — Ты должна поцеловать самого смелого из нас, по твоему мнению конечно. Его родные, и так похожи на отца глаза сощурились. Шерри прыскает и вздымает голову вверх, чтобы во весь голос не засмеяться от, с одной стороны примитивности, с другой — хитрости мародёров. Она чувствует, как серые глаза впиваются в её в восторге. Естественно это радует француженку, ибо получилось даже больше, чем она ожидала. Орели улыбается не в силах сдержать эмоции, и непонятное ей самой желание увидеть дурмгстрангку с кавалером. Возможно из-за того, что сама того не понимая волновалась за личную жизнь подруги, желая как скорее обеспечить её преданной, а главное любящей второй половинкой.          — А вот это подстава века, — возмущается Марлин, и Поттер в который раз подмечает в ней великий гриффиндорский дух. — Вы же просто провернули всё в свою сторону.      И в этом заключалась истинна. Известные своими гениальными и безумными шалостями, постоянными попаданиями в неприятности, сотворениям достаточно озорных выходок, смелости для которых далеко не у всех хватило бы. И чёрт, этот безумный огонёк озорства и безбашенность в их душах до горячего всплеска лавы внутри манил. Назовите хоть одного человека, у которого отсутствовал бы инстинкт самосохранения, и преобладал дух бунтарства больше, чем у Мародёров.      Возглавляли категорию выше указанных людей Поттер и Блэк, безусловно. Если первого Шерри целовать уж точно никогда не станет несмотря на то, что она определенно считает Джеймса таковым. Но дрянь в том, что их отношения были настолько паскудны и запущены, что она не могла себе позволить спокойно поговорить с ним, или хуже чувствовать исходящий режущий холод и айсберг безразличия в его глазах. Вспомнится его последняя ущербная попытка доказать то, что он всю жизнь отрицал, показалась нереальной и ничего не обещающей. Пустой.  То Блэк, хренов засранец, всячески демонстрирующий гордость за себя, вешая флаги Гриффиндора в своей спальне в доме на площади Гриммо, двенадцать, и украшая комнату, как маггловский мальчишка, чем приводил родителей в ярость. С этого и началась его смелость.  Будучи бунтарем по своей природе, он не слишком заботился о том, отречется от него семья или нет, поскольку он ясно видел недостатки семьи Блэк — исконных поборников чистоты крови. Чувствуя уважение, которое девушка всячески отрицает и успешно подавляет, не хватает, чтобы решится на данный поступок. Да после стольких срывающихся просто так слов с его языка, необдуманных и резких, оставляющих глубокие раны спрятанных за непробиваемым лицом, вечно уверенным со жгучим весельем, ей вообще не хочется смотреть в его сторону, несмотря на…         Шерри не помнит, как под эмоциональный всхлип Орели и недоуменный мат Джеймса, берёт холодную мужскую руку в свою и смотря в пугающие безразличием темные глаза, смотрит как парень зажато и не спеша выравнивается в полуметре от неё. Должно быть странным, но Шерри всегда ощущала когда он смотрит на неё. Таким испытывающим взглядом, после того как их буря стихала, смотря сломается или нет, взорвётся ли. Его глаза режут злостью, рука на талии Сары сжимается в кулак. И в этот момент ледяные ветви сожаления, закололи в пятках, обвивая теплые ступни и поднимаясь выше по голени, вонзая адские иглы в мягкую кожу и распустив бутон боли под грудной решеткой, застыла мертвым душащим туманом.          Поттер слышит как Сириус резко и немного грубо поднимается с кресла, совершенно позабыв о своей спутнице, выбрасывает окурок на дно её разбитого стакана. Шумно уходит, когда Шерри лёгким, почти невесомым прикосновением губ к губам парня, от распирающих неразборчивых чувств втягивает горячий воздух, сжимая руку Регулуса сильнее. 

***

   Ледяные капли вечернего дождя обмораживали лицо, загоняя мелкие иголочки холода в кожу девушек, одна из которых дрожала как осиновый лист, тщательно кутая лицо в мягкое пальто, но кажется и это не могло избавиться ей от ощущения мучительного холода. Другая обошлась любимой и слегка поношенной черной курткой, в этом случае пряча себя от холода собственных мыслей. Несмотря на реакцию организма после выпитого в достаточных количествах алкоголя, утро выдалось никаким не сложным физически, скорее морально.       Та лёгкость, давшая ей крылья и временную свободу от ежедневных проблем и сложившейся ситуации в волшебном мире и мире молодёжи, сейчас испарилась, будто предав своего хозяина. Следовательно, глухая опустошенность и чувство неопределенности не покидало Шерри весь день. Даже попытка разбавить свои чувства другими, навестив профессора Мэйнарда, перебивающего  в больничном крыле Хогвартса, и та далась непутевой.       Все эмоции, слова и действия, будто зациклились на нём. Все чёртовы мысли только о нём. И как бы паскудно от этого ни было, как бы дерьмово она себя от этого не ощущала, казалось, в этом помочь никто не сможет. И что делает Поттер? В очередной раз заглушает живую часть себя, избивает собственными руками, громко крича «НЕЛЬЗЯ!», напрочь закрывает без возможности сделать последний вдох, поджигает запретом и уничтожает. Сквозь маленькие, щекочущие волны дыма она наблюдает, как только что убила часть себя, оставив пятно пепла на сырой земле.            Подавление собственных чувств приводит к чрезвычайной агрессии и бесчувственности, пустоты и равнодушия. Именно то самое, чего Шерри боится едва не больше всего. Перестать быть человеком… живой. Естественно потеря близких является большим страхом, нежели потеря самой себя. Поттер всегда ценила жизнь близких больше, чем свою. Возможно в этом и заключалась вся проблема. Те стены, которая она под щелчок пальцев выстроила, послужила защитной реакцией на жизненные потери. Но именно великое свободолюбие разбило эти возвышенности, после чреды осмысленных девушкой вещей. Скорее благодаря этому она является сейчас тем, кем является.          И только спонтанный поход в Хогсмид, из-за такого же спонтанного домысла, сумел существенно скрасить день после громкой вечеринки и того, что произошло, отгородив Поттер от мыслей о Блэке.  Паб Розмерты встретил девушек тёплым потоком воздуха, веселья и праздника в глазах волшебников. Хозяйка паба упоминала, что клиенты с головой заняты празднованием какого-то праздника, сопровождающего большим количеством спиртного, от вида которого Поттер мутит. Поэтому Розмерта в перерыве между заказами приветствует подруг усталым и измученным видом, кивком указав на самый дальний столик в единственном не освещённом месте и не четкий силуэт. Женщина просит ведьм попутно отнести заказ, что они и поспешили сделать.            Когда они смогли отчётливо рассмотреть пожилую на вид женщину со странной лохматой шляпой, пробудив её потухший взглядом стуком поставленного стакана огневиски, поняли, что нашли того, кто им безумно необходим.            — Сегодня у Розмерты невероятно привлекательные помощницы, — её голос слегка груб и хрипловат, но оказался добрым. Потерявшие свой природный окрас глаза сощурились, оглядывая Поттер и Сен-Пьер изучающим взглядом, — Должно быть ей не помешают свободные руки в такое время. Присаживайтесь, чего стоите.            — Здравствуйте, — девушки переглянулись, удивившись властному тону женщины и резкой смены настроения. Робко сняв с себя куртку Шерри неторопливо присела напротив миссис Эйсмонт, которая нагоняла ужас, несмотря на внушающую доверие приятную внешность. Уняв легкий нервный прилив, она, сглотнув, приступила. — Розмерта должна была сказать вам для чего мы здесь.           Поттер не зря договорилась о встрече с самой старой жительницей Хогсмида, чтобы в конце концов понять, чем деревня уникальна и служит магнитом для всякой нечисти наподобие приспешников Волан-де-Морта. Ей нужна история этого места, начиная с самых первых дней, чтобы не упустить главной зацепки в их деле.            — Закажите себе что-нибудь? — женщина заострила глубокий взгляд исключительно на Шерри, видимо сама решив, кто является инициатором встречи. Шерри в подтверждение своей мысли взглянула на Орели и приняла её кивок.    — Не стоит напрягать Розмерту, у неё и без нас дел полно, — судя по выпученной нижней губе и опущенных уголков в одобрении, миссис Эйсмонт была удовлетворена ответом девушки. — Послушайте, нам важно знать, чем Хогсмид славился раньше. Возможно это какое-то место или предмет, возможно даже волшебник. Есть… было что-то такое, что привлекло бы сюда особых… магов?            Женщина молчала, и молчала долго. Морщины от сощуренных приветливых глаз сгладились, тонкие бледные губы сошлись в одну линию. Она делает большой глоток огневиски и рукавом старой, черной лохматой куртки вытирает попавшие на подбородок капли. Эйсмонт странно бросает короткий, явно скрывающий многие, чего она за всю длинную жизнь поведала, знания, на Поттер, затем таким же одаряет и Орели. Тихий и шепот француженки, скользнувший сквозь барабанную перепонку, заставил дурмгстрангку задуматься: «Она мне не нравится, Кэми».            Поттер пыталась успокоить себя первым впечатлением о Конкордии Эйсмонт, как об открытой и достаточно простой ведьмы. Но противные нотки сомнения в её голове звучали всё сильнее. Нравится или нет, но им нужно узнать правду.            — Как и все первые деревни, созданные когда-то давно могучими волшебниками, Хогсмид таит много тайн, миледи, — она говорила на два тона тише, напряженно притаив в шуме паба застывшие на языке слова, кажется, даже содержание стакана было не таким интересным, — которые мне, к счастью не известны. Вы наверное положили на меня большие ожидания, но я могу разочаровать вас.      Шерри не верит ни единому сказанному ей слову. Совершенно не верит и в то, что женщина ничего не знает. Когда-то ярая бунтарка, сующая нос в самый темные уголки, чтобы узнать, что таит в себе история родной деревни и понять, чем же так славился маленький Хогсмид. И Шерри уверена, что Конкордия знает достаточно много, даже больше, чем думает. Эйсмонт видела в темноволосой похожую на её самой натуру, в порядке восьмидесяти лет назад. Эйсмонт поклясться могла, что казалось, могущественный маховик времени перенёс её на сто лет назад в тот же паб, где за столиком напротив сидела она сама. Только вот юная волшебница оказалась более уверенной в своих догадках, волевой и смелой.       Ей не составляет труда выложить всё, что когда-то узнала, но не набралась смелости и сил, чтобы нести эту информацию как громкий и значительный, много решающий посыл.      — Напомните для чего оно вам нужно?           — Школьный проект по истории магии, — вмешалась вовремя Орели, одарив женщину милой улыбкой, внушив доверие.       Теперь Конкордия не верила им. Чистое чувство интуиции в её старой душе твердило, что под школьным проектом подразумевалось иное. Но то, с какой уверенностью и силой внушения произнесла это француженка, женщина даже засомневалась в собственной подозрительности истинных намерений двух ведьм.            — Миссис Эйсмонт, — вскипела Поттер, быстрее чем предполагалось, а слова полились, как из ведра, — мы не из тех, кому не стоит доверять. Мы просто пытаемся понять, что здесь происходит и почему мерзкие  не до пожиратели сжигают целые семьи и переворачивают деревню верх ногами. Эти ублюдки едва не спалили шармбатонскую карету и чёрт его знает как оказались в школе. У меня крышу сносит, ибо я понять не могу где и в каком месте им медом намазано. Говорите что угодно, но я и на миг не поверю в то, что вы ничего не знаете.           Шерри резко замолкает, прожигая бешеными, будто подпаленными глазами руку Сен-Пьер на своей, тяжело вздохнув. Она и не услышала, как Конкордия нехотя сдалась, сжимая губы сильнее.       — Ты права, я знаю достаточно, но вряд ли хоть что-нибудь из этого вам поможет. Это совсем другие люди и мне не понять их цель, Поттер.            — Может вы подскажите, как противостоять их силам, чисто теоретически, естественно, — в отличие от подруги Орели умела совладать своими эмоциями и оставаться спокойной, — насколько мне известно, приспешники темного мага однажды добрались сюда и местные волшебники без какой-либо помощи сумели отстоять свою землю.       — Это произошло множество столетий назад, — речь Эйсмонт прервалась, брови сдвинулись к переносице, в её голове вырисовывается картина воспоминаний с далекого детства, — Вы же знали, что план школы был создан женой архитектора Хогвартса?           — Кажется нет, — ответила за двоих Шерри. Она не единожды перечитывала историю Хогвартса, но никогда не сталкивалась с подобным заявлением. И к чему вообще тут они?      — Слушайте, девочки, — женщина начала отмахиваться от собственных слов, съезжая на детские сказки детства ещё её бабушки, которую она, будучи сумасшедшей рассказывала на ночь своим детям и внукам, — Тогда были страшные времена и темные волшебники свободно разгуливали на свободе, не неся ответственность за свои преступления. Ходили легенды, что Вольтерра фон-Ребиндер — собственно жена нашего архитектора, славилась, проще говоря… особыми способностями.           Леденящий вздох ветра открыл дверь паба, с сопровождающим скрипом, а со временем и хлопком. Холодный поток прошелся по их спинам.          — А вот и она, собственной персоной, — серьезно заявила Эйсмонт, нахмурив брови так, что на секунду в них потерялись глаза, кивнув в сторону дверей.           — Да ну вас, — испугано шепчет Орели, наивно поверив словам женщины, но тут же осеклась, когда Поттер засмеялась.           — А вы ещё та шутница, оказывается. Так что было с Вольтеррой?           — Некоторое время она отвечала за безопасность школы, которая была насыщенна тайными знаниями и редкими филиалами исключительно для избранных учеников. Темные маги множество раз пытались обмануть ведьму и получить запретные знания, но ни один не смог. Вольтерра каким-то образом видела их насквозь и с легкостью могла узнать, когда кто-то находился под оборотными чарами. Никто не знал каким способом она вмиг потеряла свой дар, а вместе с ним и способность видеть, тогда школа страдала от постоянных краж и нападок темных волшебников.            — И Хогвартс закрыли, верно? Ученики ведь явно страдали от рук магов.          — На некоторое время, — согласилась Эйсмонт, — Вольтерра вернулась к своей должности и полностью исполняла свои обязанности, будучи слепой. Некоторые предполагали, что её способности вернулись. Но некоторые твердили, что всему причиной был перстень. Могущественный перстень, который и пропал перед смертью ведьмы. Говорят враги, которых нажила себе фон-Ребиндер, украли его, но существует другая теория. Только тот, у кого по истине чистый помысел, сможет достать его. Но вы же понимаете, что всё это сказки.   — Если верить сказкам, где это кольцо, миссис Эйсмонт? — вкрадчиво поинтересовалась брюнетка, смотря вглубь светлых глаз.            — Если верить рассказам моей бабушки, оно находится на дне Чёрного озера.            — На дне Чёрного озера? Серьезно? — скептически выгнула бровь Шерри, не веря серьезности ответа. — Дурмгстрангцы каждое утро устраивают заплыв вдоль всего озера, и никаких перстней мы там не видели.            — Вы думаете такая сильная ведьма смогла бы спрятать мощнейший артефакт на дне этой лужи? — поддержала мысль подруги Орели, вызвав улыбку на устах женщины.           — В другом Чёрном озере, — как-то странно посмотрела на них она, вернувшись к огневиски, о котором на протяжении всего разговора не вспоминала. — Вы многое не знаете.           Что могли означать эти слова? Если озеро не одно, то где второе? Почему об этом никто не знал? Невидимый пазл в голове Поттер начал сходится, а смутные догадки выплывали из-под толщи воды всё выше. Она теряется на миг от осознания одной детали и в подтверждение своих догадок взглядывает на Эйсмонт. Она предупреждающе стискивает зубы и зло сверкает на девушку, остерегаясь лишних слов, оставшихся на языке.          — Не вздумай делать это, Поттер, — грозится она, резко переловив руку девушки на выходе, неожиданно больно сдавив. Шерри испугано вырывает руку и недоуменно, с морем вопросов уходит из паба. 

***

     Вы будете наивными, если поверили в то, что Поттер послушала угрозу Эйсмонт. Шерри понимала сложность всей ситуации и возможность угрозы многим людям. Но именно благодаря перстню они попробуют разобраться каким способом Вольтерра фон-Ребиндер могла противостоять темным магам, с помощью волшебного украшения. Она не зря спрятала его перед смертью на дне Чёрного озера, а как догадалась девушка глубже, чем могло показаться на первый взгляд. И если она смогла прийти к этой догадке в течение минуты, то следует ожидать худшего под водой. Невозможно, чтобы могущественный предмет, такой же могущественной ведьмы был так легко доступен.       Покрытая морозом трава тихо хрустела под ногами подруг. Сложив идею каждой, они пришли к единому, на первый взгляд надежному плану. Оставалось обговорить это с Фордами и Джошуа, послушав нотации об угрозе жизни Майкла, поддерживающего и любящего подобный экстрим Райяна, и желающего удачи Джоша. Он, как любитель громких и безумных вечеринок, умел обходить особо опасные ситуации и соблюдать холоднокровность.       Орели зло стукнула изящной палочкой по металлической ограде, которая не поддалась её чарам. Сен-Пьер сдула прядь волос с глаз и повторила тот же жест, но более старательно. Её пальцы обхватили липкий метал и подтолкнув ограду, открыла им доступ во двор. И когда ворота оказались закрыты теми же чарами, из далека послышался уверенный и быстрый топот чьих-то ног. У Шерри отняло дыхание, она последний раз испугано глотает воздух, обжигая лёгкие зимним холодом. Первая мысль — бежать. Она импульсивно хватает Орели за ворот пальто и толкает за толстый столб дерева, успев увидеть её неуклюжее приземление на землю.      — Умышленное нарушение правила номер один, два и три, Поттер, — золотистые волосы Кинсона, спрятанные под капюшоном выпали от быстрого и разгневанного шага. Нежная кожица тут же приобрела розоватый оттенок, щёки горели яркими пятнами, а его голос дрогнул, но сразу оказался под защитой сильно сжатой челюсти. — Почему ты здесь?           — Мне не спалось, — Шерри прямо-таки выла внутри от переизбытка эмоций, молясь, чтобы Опели оказалась не глупой и не вылезла с укрытия. Ей, то есть что терять. Мадам Фло предупредила шатенку о низкой успеваемости и снижения авторитета среди шармбатонцев, что было едва не самым главным для Сен-Пьер. — Прогулка на свежем воздухе помогла освободиться от бессонницы. Спокойной ночи, профессор.   — За нарушение правил следует немедленное исполнение обязательств в виде отбывания наказания, Поттер, — останавливает желание стремительно оставить это место, от его слов аж челюсть свело. — Но перед этим мне следует спросить: Где твой вечный напарник?           — Я здесь одна, — уверенно заявляет она, откинув от себя настырность данного вопроса подальше. Нужно как можно быстрее увести отсюда этого «злого охранника», потому что Поттер чувствует, что её мерзлячка Орели там наверное льдом покрылась.      Кинсон смиряет дурмгстрангку строгим взглядом и ведёт в школу. Нарушитель правил с первого по третье, находит время, чтобы посмотреть на столб, за которым пряталась подруга и увидев её убийственный взгляд внутри стало теплее. Жестом отдав честь Сен-Пьер она догоняет профессора, следуя за ним в кабинет, для отбывания сраного наказания.            Больше всего ей хотелось быстрее вернуться в комнату, чтобы поделится полученной информацией, а не проводить время в компании молодой зануды, возомнившего из себя великого мракоборца. Шерри определенно позовёт его в качестве подкрепления, когда пожиратели снова устроят обвал на Хогсмид.           Когда они прошли весь первый этаж непонятными ей лабиринтами, обошли все лестницы, все углы, где, по его мнению, могли спрятаться такие же нарушители правил, как Шерри, которая устало брела следом и бурчала под нос. Они проверили все этажи, успели обсудить новости со старостами факультетов, среди которых она заметила махнувшего в приветствии ей Ремуса. А когда они пересекли черту коридоров и оказались в пустом кабинете, Кинсон словно с цепи сорвался. Он яростно, как не делал это раньше, будто все детские, школьные, юношеские обиды накопившийся внутри, решил выплеснуть на Поттер, не ожидавшую такого поворота событий, кричал. Говоря о её безрассудности, гуляя в позднее время по территории, где Шерри мысленно подметила, что хорошо, что только на территории, о язвительности и халатности по отношению к общепринятым правил. Он грозился исключить её от занятий, чего сделать без Мэйнарда естественно не мог. И тогда, вспомнив о том, что именно благодаря привезенным Кинсоном растения пострадал её наставник, она всплыла.       — Отлично, — Шерри всплескивает руками, игнорируя неустойчивое состояние преподавателя ЗоТи, — Отстраните меня от всех уроков, я тогда вообще счастлива буду.       Отчасти именно он виновен в состоянии Мэйнарда, ибо Кинсон, как было известно, на своё усмотрение выбирал совершенно безопасные для обучения учеников растения. И теперь из-за того самого голимого усмотрения, пострадал самый добрый и великодушный человек из всех, кого знала брюнетка. От этой мысли её губа непроизвольно выгибается от злости, затем стиснув зубы Шерри падает на стул предназначен ей.            И в этот момент ей пришлось отвести полон ненависти взгляд, услышав безумно раздражающий голос, о котором не могла забыть всё это время. Холодный и равнодушный взгляд без сомнений пал только на девушку около преподавателя, будто заранее знал о её присутствии. Множество игл пронзали его тело, когда девушка подозрительно сверкнула чёрными, от тусклого освещения глазами. С прищуром склонила голову на бок, из-за чего темные волосы съехали в том же направлении на плечи. Губы всё ещё скривлённые так, как это когда-то нравилось ему. И чёрт его, Блэк едва держит непробиваемую маску нейтральности к её персоне, сдерживая сладкое желание криво ухмыльнутся в ответ.            Завалившийся, будто бог с небес, Джеймс вальяжно зашёл в кабинет, одарив присутствующих широкой и очаровательной улыбкой, что создала ощутимый контраст между им и Блэком. Последний имел сходство с брюнеткой не только косухой на теле и берцами, а и недовольством того, что из заперли в этот хренов класс для отработки наказания. А Поттера видимо смешили и даже забавляли постоянные наказания, как и Петтигрю зашедшего последним. И только сейчас Шерри смогла найти в себе силы больше не смотреть на Блэка, который бесцеремонно продолжал это делать.       — Свирепая? Серьезно? —  Его извивающийся змеей губы сомкнулись вместе, выпрямляясь, будто вспомнив кто перед ним стоит. Он стал равнодушным по отношению к ней, сухим и непроницаемым, — Когда мне сказали об отработке со спутницей я представлял что-то более женственное.           Разряд электричества прошёл по телу, снова и снова, когда он смотрел так, будто перед ним полное ничтожество, не заслуживающие малейшей капли его внимания. И ей было больно. Невыносимо больно и это пугало, потому что Шерри никогда не волновало мнение какого то там Сириуса. Стоит злиться на саму себя, ведь причина реакции на его очередной выпад была неизвестна и непонятна. Приходится сжать руки сильнее и притворится, будто ей совсем плевать, только для того, чтобы Блэк не сильно радовался, а она не думала, что её отношение к нему решило плыть против течения собственных принципов.           — Тогда тебе следовало взять с собой зеркало, Блэк.       Прежде, чем он смог окатить её леденяще скучающим взглядом, Кинсон оставил их со словами: «Теперь когда я знаю, что все довольны, можете начинать», дав задание каждому. Было ли специальным совместное задание с Джеймсом она не знала, но знала то, что рядом с ним вся злость испарилась и даже присутствие Блэка за спиной не так напрягало. Они не смогли перестать как бы случайно переглядываться, когда Шерри тянулась в сторону, чтобы выжать мокрую тряпку, которой смывала трехслойный шар пыли с полочек со старыми учебниками бывшего преподавателя.            Блэк сортировал стопки бумаг по определенным категориям, выудив их со старого и дряхлого шкафа в пыльном углу кабинета, где преуспевали навести порядок Поттеры. Он не упустил возможности грубо задеть младшую локтем, несмотря на искреннее желание коснутся голого участка её рук, которые брюнетка освободила от оков яркой куртки. Ему казалось, что играть отчужденного и пустого Сириуса доставляло больше удовольствия, чем невзаимное чувство симпатии к дурмгстрангке.       — Почему ты здесь? — тихо интересуется Шерри у брата, подав тому чистую тряпку, чтобы убрать оставленные разводы на поверхности. Она впервые не хотела грубить ему и скорее в этом была заслуга Джеймса, потому что он сам был настроен довольно-таки оптимистично.            — Врезал одному придурку, — отмахнувшись отвечает он.           То, с какой непринуждённостью сказал это брат напомнило далёкое детство, когда они поочередно были наказаны за то, что как раз таки и «врезали одному придурку». И Шерри улыбнулась ему, такой теплой и родной улыбкой, что Джеймс удивившись, непроизвольно засмотрелся на сестру. Ему стало так неловко от всплывших в голове обрывков фраз предназначенных брюнетке, грубостей и непозволительных для брата поступков. Поэтому старший спешит занять себя чем нибудь, хватая ведро и подтянув его поближе, обмакивает сжатую ткань в жидкость, с ожесточенностью стирает грязь, создаваемую годами.      — Случайно не тому придурку, который лежит с переломом челюсти, Джей? — Младшая осеклась, когда взгляд Джеймса резко поменялся. Его глаза сверкнули глубокой чернотой, на дне которой плясали пугающая агрессия. И даже милое прозвище, взятое из глубин воспоминаний не смогло уменьшить пожар в его голове. Видимо она сама не поняв того, задела личную тему парня, чему послужила мгновенная отдача.     — Не твоё дело, — о, ну конечно. Она снова, лицом к лицу встретилась с известно вспыльчивым нравом практически всех Поттеров.          — Джей? — Шерри от удивления окаменела, приложив порцию усилий попыталась сдвинуть брови, будто уверяя, что ничего плохого не имела в виду. Но, кажется, и это не помогло, потому что перед глазами гриффиндорца будто застыл провоцирующей красный флаг, в надежде вызвать у зверька злость.         — Давайте вы оставите свои семейные разборки на потом, а то не хочу наблюдать за этим жалким зрелищем, — язвительно отозвался Сириус, прервав их зрительный конфликт ударом стопкой пыльной бумаги о стол.      Шерри бросает искромётный взгляд на его вальяжно развалившийся фигуру за столом, всем своим видом напоминая самого типичного циничного человека, надменно смотрящего на работающих, будто проклятых, прислуг. Шерри не удерживается, чтобы не встать с корточек и получше намочив тряпку, в сопровождении спокойного выражения лица, бросает прямо под нос Блэку, рыкнув на себя за то, что не попала ему в лицо.          — Помой свой грязный рот, — отозвалась девушка, на исходящий поток убийственного возмущения с его стороны. От пристального взгляда, проводящего её фигуру, пока та не заняла место напротив, по коже шли мурашки.        Орели бы оценила.     Шерри не хотела говорить этого, и если бы она смогла отмотать время назад, то поступила бы совершенно иначе. Когда их подобны своим холодом и безразличностью взгляды снова столкнулись, девушка будто в обратной съёмке увидела этот момент в его голове, и то, насколько он был не таким, становилось невыносимо дурно. Почему всякий раз, когда она пытается быть менее грубой, получается только хуже?        Поттер знала, что он не оставит это просто так.       — Подожди, а ты что забыла на улице ночью? — прервал их вовремя Питер, чему девушка была весьма благодарна.       — Гуляла, — коротко бросает она, таким способом дав понять о нежелании говорить. Но заинтересованные взгляды друзей только возбудили его любопытство.      — Ночью? — наплевав на угрожающий вид Поттер, вторил Петтигрю. Такой настрой не сильно радовал Шерри. С какой кстати его вообще начало это волновать?      — Ну да, знаешь, это такое время суток, когда солнце уходит за горизонт, а небо стаёт тёмное, — красочно, словно маленькому ребёнку объясняет брюнетка, уходя от ожидаемого ответа. И этот ответ не устраивает ни его, ни остальных. Разговор бы продолжался дальше, и естественно в неправильном русле, но отдалённые звуки за дверью обратили на себя внимание каждого.       Брюнетка, воспользовавшись случаем спохватилась первой и решительно подойдя к двери, потянула её на себя. Странно, ведь та не поддалась, несмотря на то, что Кинсон специально оставил её открытой на тот случай, если нарушители надумают повздорить он окажется рядом, чтобы вовремя предотвратить конфликт. Похоже он действительно не доверял ребятам, раз решился на такие меры.      А звуки тем временем стали отчётливей, когда ухо соприкоснулось с холодной поверхностью двери. Мужской, скользкий и знакомо насмешливый голос выдал своего обладателя. Его то Шерри не спутает ни с чьим однозначно. Слишком долго, даже дольше, чем могло казаться она терпела чёртова ублюдка Малисибера. Она попадёт в самое яблочко если скажет, что другой, раздражительней, чем визг маленьких Пикси, принадлежит Эйвери.           Змеи бурно докладывали Кинсону, судя по всему плохую новость, потому что их мерзкое рычание вполне выдало настрой. Они были злы как никогда, что Шерри приблизительно могла представить выражение лиц. Больше всего волновала именно та плохая новость, ибо Поттер не станет скрывать, что точно знает о причастности змеев к происходящему в Хогсмиде, только Кинсон остаётся под неустойчивым сомнением.           Поттер тянется к ботинку, в котором оставила свою палочку, несмотря на приказ профессора сдать предмет ему на время отработки наказания. Шерри была единственной, кто не послушала приказа, по той причине, что абсолютно не доверяла Кинсону, уж тем более считала его тесную связь со слизеринцами не простой. Она более, чем уверена, что волшебники были знакомы ещё до школы, а преподавательство Джарельфа в Хогвартсе неслучайно. Будет куда страшнее, если окажется не совпадением его устройство на работу именно в тот год, когда проводится турнир.            Брюнетка не почувствовав под пальцами гладкого дерева, метушливо бросается к другому ботинку, но нужного предмета не обнаруживает. Она разозлённо вздрагивает, когда слышит сзади себя хмык Блэка, всеми мышцами спины ощутив фирменную ухмылку парня. Поттер же знала, что Блэк не оставит её выходки просто так, и видимо тот момент настал прямо сейчас, когда это больше всего было не нужно.       — Верни, — медленно развернувшись беспристрастно просит она, видя перед собой ужасно обидную картину. Сириус смотрел таким вражеским взглядом, вызывающий в груди колючий спазм, ломающий грудную клетку грубыми и холодными пальцами. Шерри не хотела видеть такой взгляд на себе, даже несмотря на то, что порой ей странно хочется знать о том, как Блэк рассматривает её.            — Не хочешь обсудить своё последнее задание, свирепая? — слишком очевидно, что ревностным тоном спрашивает он, сжав её палочку между пальцев. И снова это его оскорбляемое «свирепая» — идиотское прозвище, данное им же во время вечеринки, на которой произошло много непозволительных и необдуманных вещей. Шерри видит, как Джеймс хмурит густые брови, бросив недовольный взгляд на друга.            —  Надеюсь мой брат не разочаровал тебя своим опытом в поцелуях. Признаю я не контролировал его половое воспитание и…      «Ну надо же, Блэк! А чего это тебя так зацепило моё последнее задание, не расскажешь?» — хотела во весь голос засмеяться Шерри, распираясь от собственных возмущений и воспоминаний связанных с вчерашним днём.            -… и к счастью. А теперь палочка, Блэк, — мгновенное и болючие чувство неминуемого гнева, горькой уязвимости, резвого сопротивления, тяготимый и запутанный клубок жара заперся в лёгких, не дав возможности сделать и глотка свежего воздуха.      Да как он смеет вообще спрашивать о таком? Кто он такой, чтобы совать своё назойливое любопытство в закрытую под надёжным замком личную жизнь Поттер?            Не послушать жёсткого приказа брюнетки вернуть палочку, которую он вытянул в один из моментов, когда переносил стопки бумаги на стол, что далось совсем не легко (то, как его живот крутило от невероятной близости, стоило великих усилий, чтобы сдержать невыносимое желание), — будет лучшим решением бурной жизни. Потому что в ином случае она убьёт его.            — Сириус прав, Шерри, — мрачно говорит брат, сложив руки в замок. Ну началось. А ухмылка на лице Блэка заиграла новыми красками, сделав её довольней и злорадствующей. — Ты слишком близка с Регулусом. Будь внимательней с теми, с кем общаешься.             Младшей надоело вечное недоверие к её выбору и безобидной персоне Рега. Она знает с кем, имеет дело и то, как перекручивают это две долбанных истречки, заботу которых она в гробу видеть хотела. Надоевшей до такой степени, что Поттер ничего не мешает прикончить каждого из них в эту же секунду.            — Ты закроешь когда-нибудь рот, Джеймс? Я хочу блевать твоими советами, — сердито и резко вскинув руки, с полным отвращением выплюнула это брюнетка, соответствующие выгнув уголки губ вниз.           Их смертоносная перестрелка взглядами прилично затянулась, будто тем самым они могли говорить то, что не осмеливались сказать в жизни. Блэк выжидающе кивает другу, надеясь услышать слова поддержки его мнения и решений, чего Джеймс делать не спешил, будто ждал что-то, что смогло бы доказать ему правоту младшей.       — Отдай ей палочку, Сириус, — неожиданно изрекает он, почувствовав необъяснимую нить, связывающую эмоции разочарованной до дрожи сестры со своими. Эти ощущения были многоговорящими. Блэк в неповиновении возмутился решению друга, в котором он до последнего не сомневался, из-за чего Джеймс непоколебимо повторил свои слова ещё раз.           — Лови, свирепая, — грубо бросает палочку Блэк, которую тут же ловко перехватила своими пальцами Шерри. 

***

     Легкий и теплый ветерок, вуалю разносил спокойствие и гармонию природы по местности, который хоть немного притуплял горькое волнение брюнетки. Шерри с Джошуа и Фордами сидели у деревянного мостика с противоположной стороны Чёрного озера, дожидаясь главную героиню их миссии — Орели. Их план ненадёжный, необдуманный с множеством дыр и провалов. В задумчивом и отчужденном взгляде Поттер невозможно было понять о чём она так сильно думает, с ожесточением заламывая пальцы, но одно парни знали наверняка — Шерри больше всех волновалась о каждом из всех, кто был хоть как-то причастен к их задумку. Себя она не брала в счет.          — Давайте повторим, — чтобы унять дрожь и уверится в том, что предстоит сделать, не упустив ни единого момента, предлагает она, подгибая ногу ближе к животу, — По словам Регулуса, — именно по этому поводу её волнение зашкаливало. Блэк явился не предупредив, испуганным и всё время куда-то торопился. Шерри была невероятно благодарна ему за то, что он решил им рассказать, — Малисибер и остальные змеи будут поджидать Орели на трибунах. Но не найдут, потому что она уже приняла оборотное зелье и сейчас выбирает лучшие мои вещи. Сен-Пьер в моём облике идёт с тобой, Джош и с тобой Майкл смотреть на игру Райяна… По подсчетам, змеям понадобится минут пятнадцать, чтобы понять, что Орели нет. Тогда они пойдут обыскивать школу, карету и если посмеют, корабль. А я…           — А ты в это время будешь рисковать больше всех, Шерри, — Райян сердито ходит туда-сюда по хрупком мостике у озера, своими действиями нервируя не только Поттер, но и себя, — Я настаиваю на том, чтобы ты пошла играть вместо меня! Ты совсем спятила лесть сама не зная куда. Мне вот интересно, та старая коряга Эйсмонт сама знает, где спрятан перстень. И сколько правды в её словах, Шер?          — Ты будешь играть, Райян, — всплывает Шерри, резко встав на ноги перед кудрявым. Джошуа в успокоительном жесте попытался подойти, чтобы успокоить подругу, но та не позволила ему этого сделать, — Если я пойду вместо тебя, игру отменят, потому что смена игроков обсуждается не за десять минут до начала игры. Соответственно у змей появится больше вероятности достать Орели. И даже наш корабль будет не в силах защитить её. Самое лучшее укрытие, Райян, на открытом месте. Они ждут от нас великого плана, но наш план куда величественнее, чем они могут себе представить.       Форд отступил, пусть и не согласился со словами брюнетки, шагая подальше от воды. От них. Спустя пять минут показалась фигура Орели, уже Шерри, с приподнятым настроением приближающийся к дурмгстрангцам. Поттер смогла увидеть свои любимые черные, с плотной и жёсткой нитки брюки с массивным поясом, сапоги на высоком каблуке и нарядная бордовая кофта с эмблемой родной школы, поверх которой располагалась теплая накидка. Было так странно наблюдать за собой со стороны, особенно с повадками Сен-Пьер. Если бы она только знала, почему ей приходится обратиться в Шерри…            — Надеюсь, я пригрею местечко возле Блэка, — ухмыльнувшись издевается Орели, заговорчески потерев свои руки, когда Шерри подходит к подруге, чтобы повесить на шею кулон с новой фотографией внутри. Теперь помимо фото с милой Реббекой, там расположился снимок Орели в окружении четвёрки дурмгстрангцев.             «Не вздумай заигрывать с Блэком, поняла?»             — Он же не нравится тебе, — закатывает глаза брюнетка, подозрительно сощурив глаза. Орели так не разу и не упомянула о конфликте с Сириусом.              — Зато тебе — да.             Поттер ничего не осталось, как не обратить внимание на последнюю фразу Сен-Пьер, как та поспешила за Майклом и Джошуа к Квиддичному полю, исполнять своё задание, которое ей уж очень понравилось. Шерри страшно представить, что только в голову взбредет француженке в её облике. Оставалось надеяться, что она не полезет к противоположному полу. Особенно к Блэку.             — Я прикончу Конкордию, если с тобой что-то случится, — гневно бросает за спину Райян, даже не посмотрев на подругу. И Шерри верила ему, как никогда ранее. Все те брошенные в порыве злости угрозы не были так страшны, как эта.       Когда верхняя одежда была замаскирована в толстых ветвях деревьев у берега, Шерри прошла достаточно пути, чтобы ощутить, как носочки не достают ко дну. Шерри дрожала от холода и вся открылась гусиной кожей, холодно стоять в ледяной воде, да еще ветер треплет за волосы. Она услышала отдаленные поддерживающие крики и песни — игра началась, а значит Орели уже там. От волнения становилось тяжелее дышать, а вода казалась ещё холоднее.              «Не смей накручивать себя, Шерри!»             Старое и запрещенное в Дурмгстранге заклинание позволило сделать глоток воды. Шерри чувствовала, как с каждым глотком её голова питалась кислородом, от чего боль ушла. И видела она теперь ясно и далеко, и можно было не моргать. Ско­ро Поттер заплыла так глубоко, что уже не могла различить поверхности озера, и направился прямо ко дну. Тишина давила на уши. Вода у дна была мутная, и видела дурмгстрангка теперь совсем недале­ко, футов на десять вокруг.             Нужно найти что-то похожее на яму. Другое дно. Другое Чёрное озеро.              Она слышала, что озера с двойным дном образуются обычно на месте торфяников. Дно подобных водоемов представляет собой смесь песка, гальки и торфа. Одна из специфик озер с двойным (или даже тройным) дном в том, что подземные источники постоянно проникают в водоем, из-за чего прогревается он долго. Поэтому Шерри пыталась плыть медленно, чтобы вовремя уловить смену течения или температуры. Тогда она сможет найти нужное место, но какое ещё понять не могла.          Раз или два Шерри казалось, что впереди её поджидает чудище, которое должно отбить желание найти перстень жены архитектора Хогвартса, но, подплыв ближе, она обнаруживала либо почерневшее бревно, либо ком водорослей. Отсутствие угроз ставило под сомнение её догадки. Но когда брюнетку перехватил резкий поток теплой воды, она поняла, нашла то, что хотела. Поток с силой вытолкнул её тело в другую сторону, захватив на своём пути пару маленьких рыбок, обвел вокруг покрытого толстым слоем скользких водорослей булыжника, о который она сумела счесать локоть. Вмиг вода вокруг снизилась на десятки градусов, подобие ударной волны сковали лёгкие, выбив весь воздух. Шерри сравнила этот удар с ударом Крама, когда вовремя тренировок пару лет назад он дал ей в живот, у него была тяжелая рука. То, с какой скоростью последний воздух с её легких освободился, так же быстро и вернулся. Она нашла втрое дно.        Под ней расстилался удиви­тельный мутный пейзаж, новые виды словно выскаки­вали из темноты, по мере того, как она быстро плыла впе­ред. То вырастали целые леса черных трепещущих во­дорослей, то широкие илистые луга с редкими валуна­ми. Шерри заплывала все ниже и ниже, к середине озера, она широко раскрыла глаза и старалась заглянуть подаль­ше, туда, где за серой пеленой воды смутно маячили тени. Маленькие серебристые рыбки стрелами проноси­лись мимо.                Картина под ней сменилась, теперь, насколько хва­тало глаз, внизу простиралась долина светло-зеленых водорослей высотой фута в два, казавшихся переросшей травой. Шерри все глядела вперед, не мигая, стараясь раз­личить, что её ждет впереди по очертаниям в полутьме. Вдруг из тьмы показались очертания домов, слеплен­ных прямо из булыжников и поросших водорослями. В темных окнах виднелись лица… эти лица были совсем не похожи на мордашку русалки с картины в ванной ста­рост. Серая кожа и длинные-длинные темно-зеленые воло­сы, желтые глаза, неровные зубы, на шеях — ожерелья из гальки. Поттер плыла мимо, а они злобно на её глядели. Несколько тритонов и русалок выплыли из своих камен­ных хижин с копьями в руках и, мощно работая сереб­ристыми хвостами, подплыли взглянуть поближе.                Её появление здесь вызвало удивление и шум среди подводных жителей. Отовсюду выплы­вали новые русалки и тритоны, с любопытством разгля­дывали гостю. Одна из русалок, с длинными темными волосами, в которые были вплетены бусины и всякие нити, напоминающие растения. Вдруг, как по щелчку множество острых предметов окружили её так плотно, что если бы девушка пошевелилась, то оказалась бы благополучно проткнутой.                — Я… я тут за перстнем Вольтеры фон-Реббиндер, — громко и упрямо вымолвила брюнетка на их языке, выпустив пузырьки воздуха, которые на секунду закрыли момент, когда глаза главной русалки изменились из пустого белого на пугающий чёрный. Её копье приблизилось к взволнованному лицу девушки, заставив Поттер сглотнуть. От русалки исходило жар злости от того, что гостья говорила на их языке и от того, что она знала о перстне, знания о котором были уничтожены давным-давно. Главная оскалилась, обнажив неровные ряды острых желтых зубов, злость с примесью недоверия обратились в слова, в которых Шерри смогла разобрать чёткое: «Проткни её, Зцырф».        Шерри хотела закричать о том, что не враг им, как две русалки схватили под руки и грубо потянули вперед к старой русалке с множеством рисунков на теле в виде неизвестных символов, тонкие кольца из проволок, железных крышек и прочего мусора зашевелились на его пальцах, когда зубчатое копье прошло в её бедро, разрывая каждый миллиметр кожи своим дрянным кривым оружием.                Её крики. Зцырф подавил её волю своей. Это происходило постепенно, сначала медленно крепла некая негативная мысль, которая после превратилось в нечто более опасное. Колючка превратилась в шип, в свою очередь ставший ножом. Моменты с самого рождения и по сей день, будто страницы книг перелистались в её сознании, пока в голове застрял громкий, рвущий барабанные перепонки приказ: «Покажи мне свой чистый помысел, дитя!». В волне жара, который теперь буквально рвался из черепа, уцелела лишь одна единственная мысль: она должна помочь спасти людей от тьмы. Он нанёс удар, пока Шерри потеряла бдительность и упустила даже невыносимую боль в бедре. У неё не просто опустилась кровавая пелена перед глазами, а появились яркие малиново-черные искры. Приказ в голове звучал всё громче и громче, пока не стало казаться, что от грохота глаза сейчас вылезут из орбит, а зубы прокусят язык насквозь.             «Покажи мне свой чистый помысел, дитя»

***

      Опираясь полностью мокрой и морально выжатой о каменную стену школы, Шерри второй раз за минуту переводит дыхание. За окном давно темно, и только сейчас она смогла вернуться назад, сжимая перстень в руках. Невменяемая дрожь пронзала тело холодом, острой болью и моментами, которые застали её на дне этого проклятого Чёрного озера. Она всё ощущала, будто мысли в голове не её вовсе, будто ужасный хриплый голос всё кричал в голове, а бедро пронзали всем, что только попадется в маленькие и скользкие ручонки русалок. Также хотелось блевать, выблевать всё, что он там пережила.            Школа трещала по швах от радостных криков, песен и танцев где-то сверху. Игра закончилась, а её друзья чёрт знает где сейчас и пляшут ли они из-за победы или отсиживаются в корабле, проиграв. Грязные, провонявшиеся озерной водой мокрые волосы ударяют лицо, когда Поттер рухнула на пол от резкой боли в бедре, которая продолжала кровоточить. Было ошибкой прийти в школу, она сама не понимала зачем пришла сюда и вообще как дошла. Шерри не помнит как вернулась назад и чем всё закончилось, но зато нужный перстень сейчас принимал её тепло рук.             Брюнетка подумала стянуть резинку с волос, чтобы перетянуть ногу выше раны, чтобы остановить кровотечение, но ни резинки ни волшебной палочки она найти не смогла. Шерри стонет скорее от отчаяния, нежели от боли, ударяясь головой о стену. Рваная круглая рана на ноге затекала кровью, выталкивая наружу грязь копья того, кто проткнул её тело. Поттер чувствует, как силы покидают её, но она упрямо хватается за последний волосок надежды, срывая кусок ткани брюк и пытается приложить в нужное место, несмотря на то, что уже ничего не видит. Сейчас не время сдаваться.              «Ты смогла перенести проверку великой Вольтерры фон-Ребиндер, но не можешь перевязать ногу. Соберись, тряпка!»       Тихие шаги и медленная вальяжная походка доносилась рядом. Серые клубки дыма из его сигарет вернули в чувство своим вишневым ароматом, от которого невозможно мутило. Поттер пытается быстрее затянуть узел, но руки слишком слабы и бесполезно дрожат. А насмешливый свист с его уст чуть не подтолкнул к тому, чтобы облевать всё соленной водой и водорослями, покоившийся на дне её желудка. Не нужно знать откуда они там.        — А ты во всю празднуешь проигрыш своих, Поттер, — подкалывает девушку Блэк, наблюдая у окна за темной фигурой в таком же темном коридоре. — Совсем плохо?       Шутит черт. Брюнетка упорно пытается не реагировать на его слова, непроизвольно сердито выгнув брови крючком, всё пытаясь перевязать свою ногу, которая странно посинела. Блэк хмыкнув, подходит ближе и когда замечает лужу воды и тонкие водоросли в волосах, замирает. Он подхватывает сигарету другой рукой и садится на корточки напротив.              — Эй, — зовёт он брюнетку, которая в упор не слышит и не видит его, глаза подозрительно пустые, не реагирующие на какие-либо движения с его стороны. Почему она мокрая? — Тебе что серьезно больно, свирепая? Чёрт.            Вот именно, что чёрт. Он осекся, когда заметил дрожащие руки в крови, пытающийся перевязать проткнутое едва не насквозь бедро. Тошнотворный запах крови и сырости испортил воздух, которым они дышали. Сириус окаменел, не соображая что делать в таком случае. Сглотнув ком тошноты назад в желудок, парень тушит сигарету о пол и решившись тянется к её рукам, но тут же получает целой ногой в бок, благодаря чему едва не теряет равновесие. Она же даже руки нормально держать не могла!             — Мне не нужна твоя долбанная помощь, Блэк, — рычит сквозь стиснутые зубы брюнетка, сглотнув подходящую в рот кровь. Сириус молчит. Просверлив достаточных размеров дыру в её лбу, он засунув куда подальше собственные чувства, слова и решения насчёт этой персоны, оглядывает коридор, чтобы лишний раз не сталкиваться с её небрежным и болезненным видом, и успокоившись принимается за старое.        — Убери руки, — безэмоционально и холодно произносит он, отодрав крепко сжатые пальцы от куска оторванной ткани, уже достаточно пропитавшийся кровью. Маска бесчувственности и равнодушия снова врослась в его кожу, как родная. Несмотря на сбивающее с толку и застилающее пеленой чувств глаза, он прикладывает холодные руки к воспалившийся месту. Её бедро такое горячее и мягкое, призывающее к запретным мыслям и желаниям…             Сириус давит на рану, чтобы убрать гной, от чего брюнетка рычит, сжимая руки в кулаки и бьет ими пол. Ещё раз и ещё раз. По лице катится горячая слеза, которую парень смахивает дрожащими от смеси возбуждения, адреналина и шока, рукой. Она не выдерживает и пытается толкнуть парня, тем самым сделав хуже себе.  — Дура, — раздражительно изрекает он.      — Пропади в ужасе, Блэк.       Он не смотрит на бедро, когда руки сами по себе перетягивают чистым ломтиком ткани ногу, смотрит лишь на закрытые от невыносимой режущей боли глаза, на длинные ресницы и сжатые до побеления губы, грязные щеки и родинки на лице. Сириус не замечает как, затягивает последний узел, как его руки само руководствуя проходят пальцами по целому участку кожи, выше по бедру. В его голове происходит такой взрыв искр и салютов, что глаза слепит изнутри жарким огнём.              Шерри широко распахивает глаза, чувствуя холодные прикосновения там, где не следует этого делать. Искривленные губы выгибаются сильнее, а горящие строки в глазах говорят о том, что Блэк стратил, перешёл строгую черту позволенного. Поттер рыпается, и тут же оказывается прижатой к стене сильнее. Его лицо находится слишком, слишком, слишком, слишком близко. Она видит его черноту глаз насквозь, видит маленькую родинку у губы и безумную притягательность. Ресницы предательски дрогнули, сердце забилось сильнее, вытеснив воздух из легких. Они оба хотят этого. Хотят. Но они оба делают вид, что это не так.              — Тебе лучше пойти в комнату, — выдыхает раскаленный воздух в лицо Шерри Блэк, протянув руку помощи, которую девушка благополучно не принимает.              — Отвали.