Неподходящий человек

Варрик уставился в огонь, мысли метались в голове так быстро, что он не успевал их улавливать. Странный отблеск привлек его внимание, и он увидел, как Солас сел рядом с ним − свет от костра отбрасывал странные тени на лысую голову эльфа. У них двоих не было почти ничего общего, поэтому он был удивлен тому, что Смеюн искал его, но затем вспомнил об отступнике, спящем, как вследствие тяжелого похмелья, в хижине дальше по дороге. Конечно, Солас хотел поговорить с ним. И, вероятно не он один. Варрик же, черт возьми, автор книги "Защитница Киркволла", так что, конечно же, он был экспертом по особенностям характера самого трагичного из ее персонажей. Неважно, что его любимым жанром была художественная литература, и он был склонен к приукрашиванию. − В нем дух, − без предисловий сказал Солас, и Варрик порадовался тому, что эльф, по крайней мере, предпочитает не ходить вокруг да около. − Ты это заметил, да? − Дух справедливости, я полагаю. Но он был внутри него долгое время. Может быть, даже годы. − Скорее уж десятилетия. Я так понимаю, ты никогда не читал мою книгу. Солас недоуменно моргнул. − Э, нет. Древние истории мне больше по вкусу. − Да неужели? Солас снова посмотрел на огонь. Сарказм Варрика явно миновал его блестящую голову. − Если мы в ближайшее время ничего не предпримем, этот дух превратится в демона. Честно говоря, я удивлен, что этого еще не произошло. − Не будь уверен, что это не так. Но помимо того, чтобы убить или сделать его усмиренным, я не знаю, чем бы мы могли ему помочь. Он всегда говорил, что он и Справедливость слишком связаны и перемешаны, чтобы можно было их разделить, − взяв палку, Варрик начал рисовать узоры на земле. − Поверь мне, если бы я думал, что есть способ починить его, я бы попытался еще много лет назад. − Починить его? − Солас удивленно повернулся к нему. − Он не сломан. Варрик посмотрел на него сквозь прищуренные веки. − В целом, нет. На самом деле, то, что он сделал, достойно восхищения. "Восхищение" было последним словом, которое Варрик хотел услышать об Андерсе, но Солас, казалось, не заметил его раздражения. Хотя эльф явно имел ввиду не взрыв церкви. − Дух был пойман в ловушку вне пределов Тени, и маг позволил ему воспользоваться собственным телом, чтобы спасти его, − Солас вытянул руки, как бы изображая, что качает на них младенца. − Благородный, самоотверженный поступок, хотя в конечном счете обреченный на неудачу. Духи не могут существовать вне Тени, не превращаясь, в конце концов, в демонов. Но он не знал другого способа защитить своего друга. Задумчивая полуулыбка на лице эльфа вызвала у Варрика тошноту. − Если бы только дух был так же добр к нему, − пробормотал он. Солас отстранился от него, словно оскорбленный. − Что ты имеешь в виду? − Слушай, я знаю, что ты не особенно объективен, когда речь заходит о духах, но конкретно этот дух забрал моего друга, изменил его. Андерс скажет тебе, что именно его слабости испортили Справедливость, но со стороны это выглядело с точностью до наоборот. Его ошибка стала причиной смерти многих невинных. На самом деле, из-за этой ошибки до сих пор кто-то гибнет. Восстание магов унесло больше жизней, чем спасло. Сломав палку пополам, гном бросил ее в огонь и смотрел, как она горит. Солас нахмурился. − Возможно. В любом случае, в какой-то момент мы столкнемся с этой проблемой. Я должен рассказать остальным. − Я думаю, они уже знают. Не все так отстают от текущих событий, как ты. Солас задумчиво прижал палец к губам. − И все же, возможно, есть способ спасти их обоих. Я знаю ритуал, который может вернуть дух в Тень. Это непросто, учитывая, как долго они сосуществовали вместе, но может сработать. Варрик невесело усмехнулся. − Удачи тебе с этим. − Мне понадобится твоя помощь. − Что? Зачем? − Мне нужен кто-то, кто удерживал бы его на земле в течение всего процесса, иначе его душу тоже утянет в Тень. Варик в отчаянии закусил внутреннюю сторону щеки. − Попроси кого-нибудь другого, − прорычал он. − Для выполнения этой задачи нужен кто-то, кто хорошо его знает. Ты здесь единственный, кто соответствует этому критерию. Варрик встал и принялся расхаживать перед огнем. Когда он обернулся, то увидел, что Андерс идет в их сторону. Маг выглядел так, словно за одну ночь постарел лет на десять. Если бы только он остался таким же самоуверенным, если бы только сохранил тот самодовольный блеск, который был в его глазах в ту ужасную ночь в Киркволле, тогда Варрик, возможно, смог бы продолжать цепляться за свой гнев. Но чем больше он смотрел на Андерса сейчас, тем больше видел поломанного жизнью человека, которого встретил в самом начале этой истории. Того, кто проводил все свое время, исцеляя других, расставляя миски с молоком для котят и пытаясь сделать мир лучше. Варрик давно не видел этого человека, и он не хотел видеть его сейчас, когда, глядя на него, так трудно было оставаться сердитым. Солас встал рядом с Варриком, с болью наблюдая за приближающимся Андерсом. − Потребуется время, чтобы собрать все необходимое для ритуала. Я дам тебе знать, когда буду готов. Эльф отошел, и это движение привлекло внимание Андерса. Но как только он увидел Варрика, выражение его лица стало еще мрачнее. Едва взглянув на гнома, Андерс подошел к костру и сел, склонив голову, словно готовясь к удару. − Давай, − сказал он. Озадаченный Варрик присел на корточки, чтобы лучше видеть его лицо. − Что именно? − Даже не знаю. Что бы ты там ни хотел сделать. Давай. Варрик ударил кулаком по земле рядом с коленом Андерса, и тот вздрогнул. − Может, ты перестанешь изображать мученика? Меня от этого тошнит. Андерс судорожно сглотнул, и Варрик почти увидел, как эмоции накатывают на него, словно волны на скалу. Его спина изогнулась, плечи сгорбились, а потом он просто рухнул, закрыв лицо руками и беззвучно всхлипывая. Это были именно те муки, которых Варрик желал ему. Он хотел, чтобы Андерс страдал за то, что сделал, и ожидал, что будет чувствовать себя оправданным, наблюдая за расплатой, но на самом деле это только заставляло выворачиваться его желудок. − Я не знаю, что делать, − голос Андерса звучал глухо сквозь прижатые к лицу ладони, и Варрику пришлось напрячься, чтобы расслышать его слова. − Все хотят моей смерти, но я сам хочу этого не меньше. Я знаю, что не стал бы мучеником. Я бы умер злодеем, и это, вероятно, то, чего я заслуживаю. Я хотел изменить мир, и я это сделал. Но перемены принесли только хаос. Невозможно всегда точно предугадать последствия, − он поднял глаза, но все еще закрывал руками лицо, влажные щеки блестели в свете костра. − Справедливость дал мне цель, праведную миссию. Это было так хорошо − быть свободным от сомнений, но за такую уверенность приходится платить. Я потерял себя по дороге. − Что ты несешь? Это Справедливость был тем, кто...? − Нет, − Андерс выпрямился, вытирая лицо рукавом. − Я не могу так легко перекладывать свою вину на другого. Справедливость и я пробудили худшее друг в друге, несмотря на наши лучшие намерения. Я не думаю, что сделал бы подобное без него, но я не меньше виновен, чем он. Варрик закатил глаза и со вздохом сел рядом с ним. − Это точно не утешает. Андерс посмотрел на него и улыбнулся той самой кривой усмешкой, которая была его фирменным знаком. Но сейчас в ней было столько боли,что Варрику захотелось просто содрать эту улыбку с его лица. − Мне очень жаль. Варрик отвернулся и уставился на огонь. − Я хотел покончить с собой, но Справедливость мне не позволил. Он сказал, что у нас осталось слишком много дел. Я начал терять ощущение времени и пространства, так как он все чаще брал происходящее под свой контроль. Я даже не знаю, как я оказался на Конклаве. Я пришел в себя после взрыва, и к тому времени было уже слишком поздно что-нибудь делать. − Ты и вправду ничего не помнишь о том, что случилось? − гнев снова закипел внутри Варрика, в словах Андерса ему чудился скрытый смысл . − Только отдельные фрагменты. Это сводит с ума. Чувствую, есть что-то важное, что я должен помнить, но я просто… не могу. Там был кто-то еще. Помнишь видения, проецируемые Брешью? Я не могу вспомнить этот момент, но для меня совершенно очевидно, что я не убивал Верховную жрицу. В этом виновен кто-то другой. − Но что, если Справедливость… − Нет! Я отказываюсь верить, что мы замешаны в этом, − дыхание Андерса стало неглубоким, участилось до предела, почти на грани гипервентиляции, и Варрик подумал, не слишком ли далеко он зашел, и не собирается ли наружу выглянуть дух. Он не знал, что будет делать, если это случится, но не думал, что это сулит Андерсу что-то хорошее. Но, в конце концов, Андерс пришел в себя − его руки дрожали на коленях, когда он пытался замедлить дыхание. Варрик смотрел, как он борется, и чувствовал, что его гнев снова утихает. Несмотря ни на что, он хотел верить ему. Он хотел, чтобы на этот раз Андерс был невиновен. Молчание затягивалось, пока Андерс собирался с мыслями, а рассказчик в Варрике жаждал заполнить эту пустоту словами, чтобы хоть на мгновение смягчить трагичность ситуации. Он не знал, что сказать, поэтому просто произнес первое, что пришло на ум: − Смеюн думает, что сможет отправить Справедливость обратно в Тень. Подняв глаза, Андерс растерянно заморгал. − Зачем ему это нужно? Ты его его об этом просил? − Я? Нет. − Мне уже все равно, что с тобой будет, хотелось сказать Варрику, но он не смог, не теперь, когда смотрел в эти измученные карие глаза. − Он беспокоится о Справедливости. У него настоящая слабость к духам, и он не может смотреть, как они превращаются в демонов. − Понятно, − тихо сказал Андерс. − Ему понадобится моя помощь, − Варрик снова посмотрел на огонь. − Очевидно, этот процесс может убить тебя. − Он чувствовал, что Андерс наблюдает за ним, и тяжесть его взгляда была почти невыносима. − Но ты скорее позволишь мне умереть, − голос Андерса звучал спокойно, как будто он думал, что это был совершенно разумный ответ. Он даже протянул руку, чтобы ободряюще похлопать Варрика по плечу, но тут же отпрянул, увидев, что тот вздрогнул. − Все в порядке, − мягко сказал он. − Я понимаю. Весь гнев Варрика вернулся в одно мгновение, обдав его жаром, как один из огненных шаров Андерса. − Это ненормально! − прорычал он, поворачиваясь к человеку, которого когда-то называл другом, не имея ни малейшего представления о том, что он собирается делать. − Я вовсе не такой. Я не оставляю друзей умирать! Даже Бартранд не пробудил во мне этого чувства. Но ты... Руки Варрика сжались на тунике Андерса, он сбил мага с ног, практически прижав его к земле, и кричал прямо ему в лицо. Но Андерс просто смотрел на гнома с пониманием и одобрением в этих проклятых добрых глазах, лежа перед лицом его гнева без страха, и это отсутствие сопротивления заставляло Варрика желать разорвать мага на части. Но это желание было совсем ему не свойственно. Заставив себя отстраниться, Варрик закончил шепотом: − Ты пробудил во мне нечто такое, о существовании чего я и не подозревал, нечто уродливое, чего я не мог даже почувствовать − не говоря уже о том, чтобы поступить так, как оно меня вынуждает. − Мне очень жаль, − повторил Андерс, и на этот раз на его лице не было улыбки. Лицо Андерса было вообще лишено каких-либо эмоций, и Варрик подумал, что именно так маг выглядел бы, если бы его усмирили. И снова ощутил приступ ненависти. − Я не хочу, чтобы ты сожалел. Я хочу, чтобы ты все исправил. − Как? − голос Андерса сорвался на этом слове. − Даже я этого не знаю, − Варрик потер подбородок. − Но, может быть, эта штука на твоей руке и есть ключ к разгадке. Поступай правильно, и, возможно, это склонит чашу весов в нужную сторону. Андерс жадно смотрел на огонь, будто хотел заползти в него. − Я провел годы в Киркволле, исцеляя других, делая все возможное, чтобы помочь магам, не причиняя им вреда. Я спас столько жизней! Но один акт отчаяния уничтожил все хорошее, что я сделал. Как теперь несколько добрых дел смогут что-то исправить? И вдруг Варрик почувствовал такую усталость, словно бежал несколько дней без перерыва. Эмоции не были его сильной стороной, а обиды и подавно. Они были противны его натуре, и усилие, которое гном предпринял, чтобы сохранить одну из них живой так долго, разрывало его изнутри. Но он не мог позволить Андерсу соскочить с крючка. Ещё нет. − Не знаю. Но тебе лучше подумать над этим, − и Варрик ушел, оставив мага там, у костра. Он чувствовал острую боль в груди, но так и не оглянулся назад.