Неподходящий человек

Их путешествие во Внутренние Земли было спокойным. Но назвать его мирным Андерс не решился бы, потому что это было очень далеко от истины. Они сражались с дикими животными, мятежными магами, храмовниками и демонами, и к тому времени, когда они достигли Перекрестка, у Андерса осталось мало маны, а рука адски болела из-за всех разрывов Завесы, которые ему довелось закрыть. Но при этом члены отряда почти не разговаривали друг с другом, никто из них. Варрик избегал встречаться с Андерсом взглядом, а Кассандра была слишком сосредоточена на цели их путешествия, чтобы вести светскую беседу, хотя и проводила достаточно времени, наблюдая за магом, чем вызывала мурашки на его коже. Солас был единственным, кто вообще разговаривал, но он только рассказывал о том, что видел во время своих путешествий, описывая впечатления легким, веселым тоном, как будто он совершенно не замечал висящего в воздухе напряжения. Они встретились с матерью Жизель, и ее безграничное сочувствие и доброта заставили Андерса оттаять − он даже начал отпускать шуточки. Маг знал, что даже такой добросердечный человек, как она, почувствует отвращение, узнав, кто он на самом деле. Но он хорошо хранил свою тайну, обнаружив, что начинает верить в ложь о своей личности, хотя бы для того, чтобы не соскользнуть в пучину вины и отчаяния. Он был Тревельяном, несчастным магом из Оствика, который довольно счастливо жил в Круге, пока не попал под перекрестный огонь войны, и все из-за какого-то мудака в Киркволле, который думал, что может изменить мир. Быть Тревельяном − все равно что бежать от собственной жизни, а Андерс всегда был фанатом бегства от проблем. Но правда заключалась в том, что он не мог обманывать себя слишком долго: что-нибудь да напоминало ему об этом. Сердитое лицо Варрика. Выгоревшая деревня, заполненная сражающимися храмовниками и магами. Беженцы, жмущиеся друг к другу, чтобы согреться. Он был причиной всего этого. Но он не мог держать в себе столько страха и сожалений. Копить боль и размышлять об этом было не совсем в характере мага, хотя его поведение в последние годы, возможно, заставляло думать иначе. Большую часть своей жизни он был оптимистом, живя по принципу "будь, что будет" и находя лазейки, когда этого было недостаточно. Он не мог продолжать в том же духе. Если смерть − это не выход, то придется найти способ жить. Кассандра распорядилась сделать привал после того, как они доставили беженцам последнюю партию одежды и припасов. Она отошла, чтобы поговорить с солдатом, отвечающим за лагерь, а остальные разбрелись. Андерсу очень хотелось последовать за Варриком, но он не чувствовал себя достаточно смелым, чтобы еще раз поговорить с гномом, особенно после последнего их разговора. Он увидел, что Солас внимательно изучает предметы на столе торговца, и решил присоединиться к нему. Ассортимент товаров купца был на удивление хорошим, учитывая творящийся хаос, так что Андерс заподозрил, что он был не первоначальным владельцем большей части своего инвентаря, а просто тем, кто нашел предметы. Некоторые из них были необычными, в том числе и предмет, что привлек внимание Соласа − замысловатая фигурка волка, вырезанная из светлого дерева. − А сколько стоит вот это? − спросил Солас, вертя статуэтку в руках. Торговец наклонился, чтобы посмотреть. − Вот этот? Двести золотых. − Конечно, ты шутишь. Я бы не заплатил больше пятидесяти. − Ты видишь, сколько лет этому артефакту? Двести золотых − это уже воровство. Они еще немного поторговались, и в конце концов Солас уговорил торговца снизить цену до приемлемой. Сунув статуэтку в сумку, Солас повернулся к Андерсу: − Вестник. Тебе что-то нужно? − Нет, − быстро ответил Андерс. − Просто смотрю. − Он последовал за Соласом обратно к центру Перекрестка. − Эта статуэтка, которую ты купил. Она же долийская, не так ли? − Так и есть, − Солас нежно улыбнулся. − Прежде чем ты спросишь, отвечу, что я не принадлежу к этому народу. Но очень ценю их работу. − Значит, ты городской? − Нет. Меня не так просто отнести к той или иной категории. − Я не... я имею в виду, что не был там... Улыбаясь, Солас поднял руку, чтобы остановить его. − Пожалуйста, Вестник, я не обиделся. Я вырос в маленькой деревушке, но большую часть своей жизни путешествовал. − Тебе, должно быть, было очень одиноко. − Нисколько. У меня много друзей в царстве духов, − он поднял глаза на Андерса, словно ожидая, что тот скажет что-нибудь в ответ. Андерс сглотнул и отвернулся от эльфа и его выжидающего взгляда. − Варрик рассказал мне о вашем разговоре. Я знаю, что ты в курсе насчет Справедливости. − Так и есть. Должно быть, он хороший друг. Поморщившись, Андерс попытался придумать такой ответ, который не показался бы эгоистичным. − Так оно и было. Но сейчас я его уже не узнаю. Хотя, наверное, я и сам себя уже не очень узнаю. − Я поражен, что вы так долго сосуществовали вместе. Такое не должно быть возможным, и все же − ты здесь. Андерс кивнул, тщательно подбирая следующие слова. − Варрик сказал, что ты хочешь отправить Справедливость обратно в Тень. Брови Соласа поползли вверх. − Дело не в желании, а в необходимости. Он не может оставаться здесь вечно без последствий. − О, боюсь, что последствия имели место, причем уже довольно давно. Но мне трудно представить, что мы сможем когда-нибудь быть разделены. Мы слишком тесно переплелись. − Это потребует осторожной, кропотливой работы, но я верю, что это возможно. Пожалуй, рискованно, но не больше, чем ты уже рискуешь каждый день, пока он остается здесь. Во рту внезапно пересохло, то ли от страха, то ли от предвкушения, но Андерс облизнул губы и посмотрел вниз, на свои ботинки. − Мне нужно время, чтобы все обдумать. Я был бы тебе очень признателен, если бы ты никому ничего не говорил. − Как будет угодно. − Спасибо тебе. Он чуть не выпрыгнул из своей кожи, когда Кассандра присоединилась к ним на тропинке. Указывая вперед, она сказала: − Объездчик живет на ферме на западе. Нам нужно двигаться, если мы хотим добраться до него до наступления темноты, − Искательница двинулась первой, и Солас последовал за ней. Андерс шагал за ними в некотором отдалении, желая обдумать услышанное. Маг даже не заметил, что Варрик держался позади, пока гном не кашлянул, прочистив горло. − Ты сегодня очень хорошо поработал, − сказал он, и Андерс ответил удивленным взглядом. − Даже с мятежными магами. Я думал, что ты будешь колебаться в их лагере, но ты этого не сделал. Андерс сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. − Это было необходимо. Эти маги использовали восстание как предлог, чтобы делать все, что им заблагорассудится, а невинные жители оказались в самом центре событий. Я кое-что знаю о таких "ошибках". Подняв глаза, Варрик изучал его достаточно долго, чтобы споткнуться о камень. Выругавшись себе под нос, он привалился к дереву, и ему пришлось бежать трусцой, чтобы догнать мага. Андерс оглянулся посмотреть, все ли с ним в порядке, но гном отмахнулся. − Ты же знаешь меня и природу. Мы не смертельные враги, но и не совсем союзники. Андерс кивнул, вспоминая другие давние прогулки по лесу, другие разговоры и тоскуя по той легкой дружбе, которая их когда-то связывала. − Мне любопытно, − сказал он, стараясь говорить непринужденно, − какие изощренные наказания ты придумал для меня? Варрик посмотрел на него в замешательстве и смятении, и на мгновение магу показалось, что гном забыл ту игру, в которую они часто играли в Киркволле. На протяжении многих лет они обдумывали наказания для всех своих противников, хотя никогда не применили ни одно из них на деле. Когда он промолчал, Андерс спросил: − Кипящее масло? Нет, ты всегда считал, что это слишком прозаично. Проблеск понимания мелькнул в глазах Варрика, и выражение его лица смягчилось: − Не очень, конечно, но лучше, чем ничего. − А как насчет того, чтобы вздернуть меня на виселице рядом со статуей Мередит? − с воодушевлением продолжил Андерс. − Или доставить меня в Старкхэвен с большущим луком на голове? Себастьян придет в восторг, увидев меня, я уверен. В конце концов, он поклялся отомстить. Нет, я знаю! Найди самую темную, самую одинокую яму на Глубинных тропах и оставь меня там умирать с голоду или сходить с ума − смотря что случится раньше, − он глубоко вздохнул, стараясь не показать паники, в то время как Варрик продолжал смотреть на него с чем-то вроде ужаса в глазах. − Да ладно тебе, Варрик! Конечно же, у тебя есть предложения. − Даже не знаю. Ты явно размышлял об этом гораздо больше, за нас обоих, − слышать усталость в голосе гнома было больно, и Андерс понял, что ошибся. Снова. Расстроившись, маг замолчал, жалея, что пытался давить на друга. То, что Варрик снова заговорил с ним, вовсе не означало, что он больше не сердится. − Ладно, у меня есть свой вариант, − неожиданно сказал Варрик. − Ты, запертый в стеклянном кубе, посреди комнаты, полной котят, способный только видеть и не прикасаться. Андерс улыбнулся: − Отлично! Но все равно ты слишком добр. Ты должен завязать мне глаза, чтобы я мог их только слышать. Или просто засунуть их в коробку вместе со мной и медленно наполнять ее водой, чтобы они зацарапали меня до смерти. Смерть от кошачьих лап... Это звучит почти приятно. − Ты всегда был лучше меня в этой игре, − Варрик легко положил руку ему на плечо, едва заметная улыбка тронула его губы, но и этого было достаточно. − И ты всегда наказывал себя лучше, чем это мог бы сделать кто-либо другой, Блондинчик. Андерс почувствовал, как тепло расцвело в его груди при звуке старого ласкового прозвища, хотя он не был уверен, как стоит понимать последнюю фразу Варрика. Он боялся вкладывать слишком многое в эти слова, но все равно почувствовал облегчение. − Разрыв! − крикнула им через плечо Кассандра, и болезненный зеленый свет отразился от ее доспехов. А потом они отправились сражаться с новыми демонами и закрывать еще один разрыв. Внутренние Земли уже начинали казаться Андерсу одной сплошной рутиной.