Неподходящий человек

Варрик ужасно устал от снега. Начнем с того, что он никогда не был любителем прогулок на свежем воздухе, и, по его мнению, снег был самым плохим из явлений природы, с которыми можно было столкнуться. Он был холодным, а когда нагревался, то таял, и все шло наперекосяк. Ветер дул все холоднее, и пытаться продраться через снегопад было столь же тяжело, как пробиваться сквозь песок. И они шли по нему, казалось, уже несколько дней. Нельзя сказать, чтобы Варрик не был благодарен за то, что остался в живых, но еще большую признательность он почувствовал бы, если бы его согрели и защитили от непогоды. Они все еще не знали, куда идут, но, по крайней мере, никто больше не пел. Импровизированная репетиция хора Инквизиции прошлой ночью быстро заняла первое место в списке самых неловких вещей, которые гном когда-либо видел. Песня явно подняла дух людей больше, чем споры руководства Инквизиции, но Варрик предпочитал оставлять музыку профессионалам и знал, что был в этом не одинок. Он старался не встречаться взглядом с Блондинчиком во время пения из опасения рассмеяться, но был в состоянии почувствовать дискомфорт мага даже стоя в нескольких шагах от него. Гном пережил это только благодаря тому, что сосредоточился на особенностях характера, которые музыка раскрыла в его товарищах. Например, он не ожидал, что у Каллена будет такой приятный голос, а опыт Лелианы в качестве барда позволил ее таланту заиграть новыми красками, когда она взяла мелодию на октаву выше, чем мать Жизель. И все же он почувствовал бы облегчение, если бы точно знал, что это больше никогда не повторится. Солнечный свет ярко отражался от склонов, и Варрик прищурился. Солас и Андерс только что вернулись из очередной разведки и, судя по выражению их лиц, были воодушевлены тем, что обнаружили. Варрик был только рад видеть, что Андерс вновь встал на ноги и взялся за дело. Во время нападения на Убежище напряжение было очень велико, и хотя битва унесла немало жизней, основной удар принял на себя Вестник. Однако Варрик заметил, что за последние несколько дней настроения в Инквизиции изменились, особенно в том, что касалось отношения большинства к Андерсу. Даже Каллен и Кассандра начали интересоваться его мнением и просить разрешить конфликты, когда они не могли прийти к общему решению. Маг, казалось, не знал, как отнестись к этому новообретенному уважению, но Варрик не был удивлен. Андерс пожертвовал собой ради их дела, и многие считали, что его спасение было не чем иным, как чудом. Слухи о Вестнике Андрасте приобрели новые масштабы, когда он, судя по всему, во второй раз сумел бросить вызов смерти. Это была такая великая история трагедии и искупления, что Варрик уже подумывал записать ее целиком. − Варрик, дорогой, ты слишком много думаешь. Взглянув на Вивьен и приподняв бровь, он усмехнулся: − С каких пор думать − это преступление? − С тех пор, как ты начал делать это так громко, что никто вокруг тебя не может ясно мыслить. − О, ты просто боишься, что я найду способ оклеветать тебя в своей новой книге. − Ну уж нет! Как будто ты способен придумать оскорбление, которое я не смогу обратить в свою пользу. Обогнав его на склоне, несмотря на свою изящную обувь, магесса направилась к Жозефине, и Варрик с облегчением проводил ее взглядом. Гном покачал головой и тут заметил идущего рядом с ним Дориана. Тевинтерец был достаточно высок, поэтому ему приходилось подстраиваться под темп Варрика, и это означало, что он хотел о чем-то поговорить. Отлично. − Ладно, Посверкунчик, в чем дело? − Что, прости? − Я чувствую, что у тебя на языке так и вертится какой-то вопрос. Просто валяй. Ухмыльнувшись, Дориан чуть повел плечами, словно устраиваясь поудобнее. − Очень хорошо. Ты и Тревельян. Вас связывает какая-то история, не так ли? Варрик на мгновение задумался, прежде чем понял, что Дориан говорит об Андерсе. Затем он еле удержался от того, чтобы закатить глаза. − Мы знаем друг друга уже очень давно, если ты об этом спрашиваешь. − Просто интересно. Я имею в виду, разве житель Киркволла, который безвылазно сидел в своем городе, мог проводить много времени в Башне Круга Оствика? Он ловил рыбу. Разве не очевидно? Варрику не нравилось, к чему клонит Дориан, но тот явно не собирался останавливаться, пока не найдет ответы на свои вопросы. Гном мог бы много чего ему рассказать, пусть даже ответы окажутся неверными. − Как много ты знаешь о Вольной Марке? − спросил он. Дориан нахмурился, слегка надув губы. − По общему признанию, не так уж и много. − А о Кругах магов за пределами Тевинтера? Между идеально вылепленными бровями Дориана пролегла морщинка. − Достаточно, чтобы знать, что их маги не могут свободно разгуливать, где им вздумается. − Точно. Однако их можно переводить из одного Круга в другой. Дориан задумчиво посмотрел на него. − Значит, Тревельян начал свою карьеру в Киркволле? Я думал, что его семья из Оствика. − Иногда Круги переполняются, и храмовникам приходится отправлять магов в другой Круг, где есть места, − осторожно сказал Варрик, стараясь ничего не подтверждать. − И все же я не понимаю, как маг, живущий в одном из ваших излишне охраняемых Кругов, смог познакомиться с купцом-гномом. Варрик выгнул бровь, выразительно глядя на Дориана. − Конечно же, ты понимаешь, что купцы-гномы хорошо известны своими поставками. Широко раскрыв глаза, Дориан кивнул. − Лириум. Ну, конечно! − он, казалось, был очень доволен собой, соединив, наконец, все эти факты. − Итак, ты был вовлечен в торговлю лириумом в Киркволле, и что же? Ты познакомился с Тревельяном, когда доставлял припасы храмовникам города? Кажется довольно странным совпадением. − Посверкунчик, девяносто процентов всех дружеских отношений начинаются со случайной встречи того или иного рода. Только будущее может показать, будет это простым совпадением или судьбой, − Варрик был в ударе, полная чушь скатывалась с его языка, как по маслу. Дориан несколько шагов шел молча, обдумывая услышанное. − Это объясняет, как вы познакомились, но при этом и порождает еще больше вопросов. Вы двое, очевидно, очень близки. Между вами тот вид связи, который формируется только через общий опыт и боль. Именно такая связь объединяет солдат во время боя − глубокое взаимное доверие и опора на инстинкты друг друга. Я видел, как вы двое сражались вместе. Вы будто две части одного целого. − Ну, так мы воюем вместе уже несколько месяцев. − Вы настолько хорошо знаете друг друга, что один предугадывает действия другого. Такого рода взаимопонимание не развивается в течение нескольких месяцев. И тем более, что ни у одного из вас нет подобной связи ни с кем другим в Инквизиции. Варрик покачал головой. Дориан был похож на собаку, ухватившую кость, − очень ухоженную и избалованную, но все же собаку. − Между некоторыми людьми быстрее возникает взаимопонимание. Это не так уж трудно объяснить. Глядя на Варрика с самодовольным выражением в глазах, Дориан произнес обвиняющим тоном: − Вы уже сражались вместе. И Тревельян слишком искусен в боевой магии, чтобы быть магом Круга, который практиковался только на уроках. Не говоря уже о его способностях к исцелению. Я видел менее талантливых целителей, которые своим мастерством смогли сколотить состояние. − Что ты хочешь от меня услышать? − спросил Варрик, раздраженно всплеснув руками. − Что Блондинчик развлекался вместе со мной игрой в наемников? Что он проводил все свое свободное время, предлагая услуги по исцелению бедным и нуждающимся? Прищурившись, Дориан уточнил: − А так и было? − Ты что, шутишь? Это просто вздор. − Тогда в чем же тут дело? Откуда вы с Тревельяном так хорошо знаете друг друга? Вы давно потерянные сводные братья? Выжившие после какой-то ужасной трагедии? Тайные любовники? По крайней мере, у Дориана было живое воображение. Этого нельзя было отрицать. Варрик заколебался, не в силах придумать другого выхода из положения, в которое он сам себя загнал, кроме откровенной лжи. Прежде чем он успел ответить, Железный Бык присоединился к их разговору и полностью лишил гнома возможности принять какое-то решение. − Его зовут не Тревельян, − резко возразил кунари Дориану, и маг смущенно заморгал, явно пытаясь связать этот факт с тем, что, как ему казалось, он уже знал. − Малыш, − предостерегающе сказал Варрик, гадая, когда же Железный Бык догадался, что Андерс не тот, за кого себя выдает. Затем вспомнил, что кунари был шпионом. Он с тревогой огляделся, не слышит ли их кто-нибудь еще, но, к счастью, они отстали достаточно, чтобы отделиться от основной группы. − Он не остановится, пока не узнает правду, − заметил Бык. − Тебе не следовало идти со своими вопросами к гному, − он обращался уже к Дориану. − Он позволил тебе создать ложное представление о реальности. − Подожди... значит, все это не было правдой? Железный Бык покачал головой. − Ничего из того, что ты себе напридумывал. − Тогда в чем же истина? − Я предлагаю тебе заглянуть в недавнюю историю Киркволла. Ты найдешь историю о маге, отличающегося от остальных, и событии, навсегда изменившем этот город. Его имя и его действия. Дориан рассмеялся: − И это все? Ты собираешься заставить меня провести исследование самостоятельно? Усмешка раздвинула губы кунари. − Я буду счастлив составить тебе компанию, пока ты работаешь, хотя и не уверен, что мое присутствие поможет тебе сосредоточиться. − Все, что ты узнаешь, − добавил Варрик, раздраженно стиснув зубы. − Держи это при себе. Есть причина, по которой мы не сообщали правду всей Инквизиции. − Конечно, − сказал Дориан, и его хмурое лицо потемнело. − Вероятно, тебе следует начать с его книги, − предложил Железный Бык, кивнув в сторону Варрика. − Трудная жизнь в Верхнем Городе? − воскликнул Дориан. − Я не смог осилить и пары страниц этого бреда… − он осекся под взглядом Варрика. − Я имею в виду, что это не совсем мой жанр. −Тогда тебе повезло, − мягко ответил гном, уже привыкший к подобной критике. − Он имел в виду “Историю о Защитнице”. На этом их беседа закончилась, потому что в следующий миг они услышали, как шагавшие впереди колонны испустили радостные возгласы. Андерс и Солас стояли на вершине холма, глядя куда-то вдаль, и Варрик нутром почувствовал, что они наконец-то нашли свою цель. ________________________________________ От автора: Что вы думаете о детективе Дориане? Я думаю, что его навыки расследования тоже не помешает немного доработать. Но казалось неизбежным, что он узнает правду.