Неподходящий человек

Как только Андерс вернулся в Скайхолд, он сразу же направился в свою комнату, даже после того, как один из солдат в Главном зале услужливо сообщил ему, что советники встречаются в ставке командования с Хоук. Наплевав на свои обязанности, он направился к лестнице, не оглядываясь. С последствиями он разберется позже. На фоне проблем, с которыми они все столкнутся в ближайшее время, этот маленький акт неповиновения вряд ли будет замечен. Андерс понимал, что ведет себя по-детски, но на сегодня он был сыт по горло взрослой жизнью. Отказ в ответ на признание в симпатии всегда вызывает ужасные чувства независимо от того, на какой стороне уравнения ты находишься, и хотя у Андерса не было большого опыта с любой из сторон, все-таки он отказывал крайне редко. Если подумать, то это происходило только во времена его сосуществования со Справедливостью, но и тогда он не чувствовал себя настолько плохо. Андерс всегда жаждал близости больше, чем большинство людей, а в последние годы он жил без контакта достаточно долго, чтобы испытывать настоящие страдания от нехватки любви, которую так свободно предложил ему Дориан. Но это была плохая идея по многим причинам, включая ту, что он не смог бы быть с тевинтерцем, не чувствуя, что использует его. Преодолев последние несколько ступенек и сбросив на ходу сюртук, Андерс успел расшнуровать один ботинок и снять его с ноги, прежде чем заметил, что не один в комнате. Уронив ботинок, Андерс уставился на гнома, который сидел за столом, положив ноги на столешницу, с раскрытой книгой на коленях. Заметив его, Варрик поднял голову и захлопнул книгу. − Вот ты где, − сказал он с фальшивой веселостью. − А я уж подумал, что мне, возможно, придется дочитать эту ужасную книгу, прежде чем ты, наконец, появишься. Я, конечно, знал, что гномья поэзия − не лучшее чтиво, но за подобные стихи стоило бы сажать в тюрьму. − Чего ты хочешь? − хрипло спросил Андерс, даже не пытаясь скрыть раздражение. − Поговорить. Варрик был последним, с кем Инквизитор хотел бы сейчас разговаривать, но взгляд гнома ясно давал понять, что у него нет выбора. Присев на край дивана, Андерс грубо рванул шнурки второго ботинка и с такой силой сдернул его с ноги, что тот вылетел у него из рук и с глухим стуком упал на пол. − Тяжелый выдался денек? − невинно спросил Варрик. − Я не хочу об этом говорить, − откинувшись назад, Андерс положил голову на спинку дивана и уставился в потолок. − Я так понимаю, дела с семьей у Посверкунчика пошли плохо? Андерса не удивило, что Варрик был в курсе подробностей его путешествия. В конце концов, они с Дорианом обсуждали это посреди библиотеки, где было много ушей, способных уловить каждое слово, если бы в этом была нужда, а Варрик был невероятно хорош в сборе информации − особенно той, которой он не должен был владеть. − Должен признаться, − продолжил Варрик, поскольку Андерс продолжал молчать, − я был удивлен, когда услышал о вашем маленьком путешествии. Я имею в виду, что у меня были подозрения насчет тебя и Посверкунчика уже некоторое время, но не ожидал, что ваши отношения стали настолько серьезны. Сначала ты встречаешься с родителями, а там и до предложения недалеко. Стиснув зубы, Андерс старался не обращать внимания на попытки Варрика спровоцировать его. Он сомневался, что гном был бы так жесток, если бы имел хоть малейшее представление о том, что на самом деле произошло в Редклиффе. Варрик просто пытался добиться реакции, используя все имеющиеся в его распоряжении средства. Должно быть, гном был всерьез рассержен. Он никогда не прибегал к такой дешевой тактике, если только не злился. − Как бы мне ни нравился звук собственного голоса, монолог рано или поздно начинает надоедать, Блондинчик. Неужели тебе нечего сказать? − Нет. Варрик вздохнул. − Знаешь, в Киркволле я всегда винил Справедливость в твоем переменчивом настроении, но ведь это всего лишь часть твоей личности, не так ли? Ты можешь быть столь же угрюмым, как Фенрис, когда захочешь. Поморщившись, Андерс не мог не вспомнить о том, как он позволил гневу овладеть собой во время разговора с отцом Дориана. Похоже, он совершенно незаслуженно сваливал на Справедливость многие из своих вспышек ярости. − Полагаю, ты слышал, что Хоук вернулась. Андерс снова промолчал, и в конце концов Варрик продолжил говорить. − Теперь, когда она подтвердила, что Стражи находятся в Адаманте, мы, вероятно, вскоре отправимся в Западный предел. Ты, наверное, чувствуешь огромное облегчение. Опустив подбородок ровно настолько, чтобы взглянуть на Варрика прищуренными глазами, Андерс спросил: − Почему это? − О, я не знаю. Просто Адамант кажется идеальным местом, чтобы привести твой план в действие. Андерс покачал головой, чувствуя себя слишком уставшим, чтобы продолжать эту игру. − Какой план? − Ну тот, где ты можешь воспользоваться творящимся вокруг хаосом и сбежать, чтобы венатори не смогли использовать твое прошлое против Инквизиции. − О, − сухо сказал Андерс, не слишком удивленный тем, что Варрик заметил его странное поведение и сделал несколько обоснованных предположений. − Этот план. Как я мог забыть? − А разве все не так? Или, может быть, ты планировал что-то более драматичное? Может быть, ты вообще не собираешься вернуться из битвы под Адамантом? Один неверный шаг, упавший в неподходящий момент щит, загноившаяся рана... Любой из вариантов кажется приемлемым. − Варрик, − проговорил Андерс сквозь комок в горле, ненавидя себя за то, как близко гном подобрался к правде. На самом деле казалось, что Варрик думал обо всем этом даже больше, чем позволял себе сам Инквизитор. Все эти идеи плавали в глубине его сознания с тех пор, как они вернулись Западного предела, но он избегал возвращаться к ним после разговора с Калленом. Андерс постоянно искал себе занятия, но все это время только ждал подходящего случая. − Ты же собираешься сбежать до того, как венатори раскроют твою личность? − прямо спросил Варрик, и теперь в его голосе явно слышался гнев. Вздохнув, Андерс уставился в потолок затуманенным взором. − Пока я здесь, я представляю опасность. Я не знаю, что еще делать. Варрик с такой силой ударил ладонью по столу, что Андерс чуть не подпрыгнул. − Ты можешь начать с веры в своих друзей! Черт возьми, Блондинчик, я думал, ты уже усвоил этот урок в прошлый раз. Мы все в этом замешаны, и твои решения влияют на всех. Ты не можешь просто взять и пожертвовать собой без последствий. − Разве ты не видишь, что последствия будут в любом случае? − возразил Андерс. В его голосе тоже сквозил гнев. − Я лучше сам заплачу эту цену, чем позволю остальным страдать из-за меня. − Ты разве не видишь, что эти последствия коснутся не только тебя? − встав из-за стола, Варрик приблизился к нему неторопливым шагом. − С тех пор, как ты вступил в Инквизицию, ты не делал ничего, кроме добра. Ты спас гораздо больше невинных жизней, чем уничтожил в Киркволле. И каждый день снова и снова ставишь на карту свою собственную жизнь. Да, отголоски твоих прошлых ошибок, вероятно, вернутся и будут преследовать нас, но это не твоя вина. Ты не принимал решения использовать чужое имя. Ты не вызывался стать Инквизитором. Ты никогда не притворялся кем-то другим, оставаясь тем, кто ты есть, со своими недостатками и всем прочим. Советники знали о твоем прошлом, когда выбирали тебя, и все равно сделали это. Все последствия, с которыми им предстоит столкнуться, они навлекли на себя сами. Андерс уставился на него, шокировано приоткрыв рот. Честно говоря, маг никогда не задумывался о чем-то подобном. Он слишком привык принимать вину на себя, чтобы увидеть, что не он один виноват в этой конкретной ситуации. − Как ты думаешь, что будет, если ты завтра прыгнешь со скалы? − продолжал Варрик, стоя прямо перед ним. − Ты действительно полагаешь, что венатори не решатся раскрыть твою тайну только потому, что ты мертв? Правда заставит Инквизицию выглядеть лжецами и лицемерами независимо от того, рядом ты или нет, но твоя смерть лишит нас единственного шанса доказать, что все ошибаются в отношении тебя. И снова заявление Варрика застало его врасплох. Андерс вздрогнул, осознав, что гном прав. На данный момент он не имел никакой возможности отказаться от своей роли в Инквизиции, и последствия не сильно изменятся от того, жив он или мертв. Кое-кто мог бы увидеть в нем мученика, если бы он отдал жизнь за дело Инквизиции, но большинство, скорее всего, решит, что он трус. Это никому не поможет. Варрик сел рядом с Андерсом на кушетку, подогнув под себя ногу и опершись локтем о спинку. − Не хочу тебя огорчать, Блондинчик, но из этой ситуации нет легкого выхода. − Я не искал легкого выхода, − возразил Андерс, все еще не желая с ним соглашаться. − По крайней мере, в это я верю, − криво усмехнулся Варрик. − Ты ничего не делаешь просто. Вздохнув, Андерс наклонился вперед и закрыл лицо руками, ощущая себя полным идиотом. Он чуть не застонал, когда почувствовал, как Варрик успокаивающе положил руку ему на спину − даже этого невинного прикосновения было достаточно, чтобы заставить его желать большего. Поцелуй Дориана пробудил в Андерсе болезненное осознание того, как долго он был один и насколько он одинок. Маг с замиранием сердца понял, что причины, по которым он оттолкнул Дориана, больше не имеют под собой оснований, но, возможно, это и к лучшему. Вопреки доброте своих намерений, он часто причинял людям боль. Сейчас он мог решить достаточно много проблем, если постарается оправдать ожидания окружающих, а не поддастся своим потребностям − потребностям, которые, как Андерс знал по собственному опыту, будут бесконечно отвлекать, если им потакать. Как бы то ни было, сейчас он искал не столько удовольствия, сколько утешения. Андерс просто хотел, чтобы его обняли и он почувствовал себя в безопасности. Хотел просто знал, что он не одинок. Посмотрев на Варрика, он попытался передать эти чувства взглядом, и, как обычно, гном все понял. Слабо улыбнувшись и покачав головой, Варрик сказал: − Иди сюда, − и широко развел руки. Андерс судорожно вздохнул, положив голову на широкое плечо гнома, а руки Варрика обхватили его и притянули к себе. Варрик был твердым, теплым и слегка пахнущим кожей и чернилами − сочетание, которое было странно успокаивающим. Расслабившись в объятиях, Андерс уткнулся в шею гнома и вздохнул, почувствовав, как тот провел рукой по его волосам. − Инквизиция выживет, Блондинчик, − успокаивающе пробормотал Варрик. − И ты тоже. ____________________________ От автора: Андерс просто нуждался в объятиях! Разве не всем нам иногда это нужно?