Неподходящий человек

Андерс проснулся в таком блаженном тепле и уюте, что ему не хотелось двигаться. Сквозь веки пробивался солнечный свет, и он еще глубже зарылся лицом в подушку, чтобы спрятаться от него. Как только маг пошевелился, сонный вздох донесся до его слуха, и он напрягся, чувствуя, как одеяло сдвигается и сжимается вокруг его талии, а теплое дыхание щекочет его затылок. Его первой мыслью было: “во что я вляпался на этот раз?” − хотя прошло уже много лет с тех пор, как он просыпался в постели с кем-то, не помня, как он туда попал и с кем был. Но от старых привычек сложно избавиться. С гулко бьющимся сердцем он напомнил себе, что первым делом надо выяснить, где он находится. Андерс открыл глаза и увидел свои комнаты, окрашенные в золотистые тона утреннего солнца, без каких-либо следов разбросанной одежды или бутылок алкоголя. Бросив взгляд вниз, он убедился, что все еще полностью одет и лежит на кровати. Ничего компрометирующего, о чем стоило бы беспокоиться. Следующим шагом было намерение выяснить, кто тихо похрапывает ему в ухо. Несмотря на то, что Андерс лежал поверх одеяла, сам он был прижат к кровати бледной, но мускулистой рукой. Попытавшись повернуться, насколько это было возможно в крепких объятиях, он мельком увидел вьющиеся светлые волосы и чуть не вскрикнул от удивления. Каллен. Пока маг в шоке глядел на него, командир издал восхитительный тихий стон и снова пошевелился во сне, а его щетинистый подбородок потерся о плечо Андерса. Лежа на спине и пытаясь сосредоточиться исключительно на платонических мыслях, Андерс вдруг вспомнил, что Каллен делал в его постели. Накануне вечером он попытался излечить храмовника от пристрастия к лириуму. Хотя попытка оказалась успешной, никто не ожидал, что состояние Каллена резко ухудшится, как только лириум будет полностью удален из его тела. С помощью Дориана и Кассандры Андерс большую часть ночи пытался сбить опасно высокую температуру командира. После самого исцеления и нескольких часов, в течение которых они старались помочь Каллену пережить это испытание, все были совершенно измотаны. Дориан рухнул первым, измученный выполнением большей части работы во время исцеления Каллена и неспособный дополнить магию Андерса из-за магического яда, все еще подавляющего его ману. Андерс отправил тевинтерца к себе, несмотря на все его протесты. Чтобы извлечь лириум из тела Каллена, не причинив ему никаких необратимых повреждений, требовалось проделать кропотливую работу, требующую такого уровня концентрации, которым Андерс не был уверен, что обладал. Исцеление всегда давалось ему легко и естественно, но поддержание контроля над разрушительной магией полностью измотало бы его вне зависимости от того, как долго это продлилось бы. Это и являлось причиной, по которой он предпочитал огненные шары и крупномасштабные атаки. Но Дориан выполнил свою часть процедуры быстро и эффективно и не оставил больших повреждений, которые Андерсу нужно было залечивать. Неудивительно, что этот процесс утомил его почти так же, как и Каллена. Кассандра была в столь же плохом состоянии. Хотя она и не оказывала никакой магической поддержки, но несла на себе всю тяжесть противостояния лихорадочным вспышкам Каллена. Даже в своем ослабленном состоянии командир был силен, и ей пришлось бороться, чтобы успокоить его, пока Андерс был сосредоточен на том, чтобы сохранить ему жизнь. Когда жар Каллена наконец спал, Андерс попытался отправить ее домой, но она отказалась уходить, рухнув на диван, чтобы отдохнуть, а Андерс сел на кровать, чтобы присмотреть за своим пациентом. В какой-то момент он, должно быть, тоже заснул. И теперь Каллен обнимал его, как любимую игрушку. Несмотря на свою реакцию, когда Дориан прокомментировал возникшую между ними напряженность, Андерс вынужден был признать, что его чувства к Каллену были не такими простыми, как он их себе представлял. Он едва ли нуждался в помощи Дориана, чтобы заметить, что Каллен был красив в хорошем смысле этого слова, или что он был очаровательно искренним и благородным до невозможности. Он замечал эти качества, но никогда не задумывался над ними, потому что до недавнего времени не мог позволить себе роскошь рассматривать храмовника иначе чем угрозу. Там, в Круге, Каллен был одним из тюремщиков Андерса, и хотя он никогда не злоупотреблял своей властью, доверять ему было слишком опасно. В Киркволле он был еще хуже: храмовник под каблуком у Мередит, который знал, что Андерс отступник, и мог схватить его при малейшей провокации. Андерс до сих пор не понимал, почему Каллен никогда этого не делал, − на протяжении многих лет маг неоднократно провоцировал церковника, − но, возможно, он мог бы поблагодарить Хоук за негласную защиту, которую она обеспечивала. Но теперь все было по-другому. Они стали союзниками. Они заключили негласное перемирие, которое начинало все больше походить на дружбу, и Каллен смог довериться Андерсу настолько, что добровольно отдал свою жизнь в его руки. Но Каллен был недоверчив по своей природе, − особенно к Андерсу, − и если бы он проснулся в данный момент, все доверие, которое они построили, исчезло. Андерс не сомневался в том, что сказал Дориану о вероятных предпочтениях Каллена, и он знал достаточно мужчин, подобных Каллену, чтобы догадаться, как тот отреагирует на все, что поднимет вопрос о его сексуальной ориентации. Он был бы просто убит горем. И несмотря на то, что Андерс недавно приложил столько усилий, чтобы вылечить командира, Каллен, скорее всего, возложит вину исключительно на него. Он скажет, что Андерс пытался соблазнить его спящего или еще что-нибудь подобное. Единственным выходом для Андерса было выбраться из этой ситуации до того, как кто-нибудь проснется и увидит его. Сделав глубокий вдох, он медленно повернулся и попытался перевернуться на спину, чтобы выскользнуть из-под руки Каллена. Маневр оказался прискорбно неудачным. Рука Каллена скользнула вниз по его талии и приземлилась на кусочек обнаженной кожи там, где рубашка задралась выше брюк. Вдобавок ко всему, они лежали так близко друг к другу, что когда Андерс повернулся, Каллен наполовину перекатился на него, его голова опустилась на плечо Андерса, и своим весом он придавил мага к кровати. Андерс поморщился, когда почувствовал, как что-то твердое уперлось ему в бедро. Это было плохо. Если Андерсу не удастся быстро выбраться из постели, Каллена ждет самое грубое пробуждение от приятных грез. Уставившись в потолок, маг обдумывал свой следующий шаг, но его разум все еще был слишком затуманен усталостью, чтобы отыскать легкий выход. Тихие звуки, которые продолжал издавать Каллен, не помогали. − Ммм, − промурлыкал он, уткнувшись Андерсу в ключицу. − Так вкусно пахнешь. Эльфийский корень. И лириум. Андерс замер, надеясь, что бессвязное бормотание Каллена означает, что он еще не совсем проснулся. Затем Каллен небрежно поцеловал Андерса в основание шеи, и, несмотря на отсутствие техники, это было достаточно приятно, чтобы маг хрипло застонал. На мгновение он застыл в шоке, а затем паника заставила его отреагировать: извиваясь, как испуганная кошка, Инквизитор попытался отползти от прикосновения Каллена. Он не успел уйти далеко, как Каллен потянул его назад. − Не уходи, − пробормотал он, покусывая Андерса за горло. − Солона. Глаза Андерса расширились от удивления. Он помнил дерзкую магессу из башни Круга Ферелдена − достаточно хорошо, чтобы знать, что она редко утруждала себя ношением нижнего белья, − и никогда не подозревал, что Каллен питает к ней слабость, хотя это не должно было стать сюрпризом, учитывая, что она была почти такой же кокетливой, как Андерс когда-то. На мгновение он задумался: только ли фантазировал Каллен о Солоне или пренебрег всеми своими принципами и закрутил роман с магессой? В любом случае, видимо, лихорадка и знакомые запахи пробудили в памяти храмовника картины из жизни в Башне. И принесли горячие сны... Затем губы Каллена коснулись заросшего щетиной подбородка Андерса, и он со вздохом отстранился. Глаза резко распахнулись, его карие радужки сфокусировались на Андерсе в ужасе, и маг торопливо закрыл глаза, съежившись. Каллен исчез так быстро, что Андерс вздрогнул от внезапного озноба. Сев и решив, что единственный выход − сделать вид, что ничего не произошло, Андерс соскользнул с кровати и вышел на ближайший балкон подышать свежим воздухом, заметив по пути, что Кассандра свернулась калачиком на диване спиной к комнате и, как он понадеялся, до сих пор спала. Он стоял на балконе, глядя на заснеженные вершины гор, пока его пульс не пришел в норму. Вернувшись в комнату, Андерс обнаружил Каллена прислонившимся к изголовью кровати и пытающимся стянуть рубашку через голову. Вздохнув, Андерс обошел вокруг кровати, чтобы помочь ему, но как только он коснулся его, Каллен опустил руки и нахмурился, как будто маг попытался напасть на него. Подняв руки ладонями вперед, Андерс сделал шаг назад и покачал головой. − Как ты себя чувствуешь? − спросил он, глядя в сторону. Каллен сумел стянуть рубашку через голову, а затем устало опустил руки по бокам. − Уже лучше, − неохотно признал он. − На самом деле, лучше, чем я чувствовал себя в последние месяцы. Совсем никакой боли. − Ты голоден? − желудок Каллена ответил ему громким урчанием, и Андерс подошел к своему столу и принялся обыскивать его в поисках еды. Бросив Каллену яблоко, которое он нашел среди книг и бумаг, Андерс был рад видеть, что рефлексы командира пришли в норму, поскольку он легко поймал фрукт в воздухе. Кассандра зашевелилась на диване, и Андерс облегченно вздохнул. Прислонившись спиной к столу, он наблюдал, как она сонно села и повернулась, чтобы улыбнуться Каллену. −Ты проснулся, − удивленно сказала она. Каллен кивнул, настолько голодный, что сжевал яблоко вместе с сердцевиной. − Боюсь, я не держу много еды под рукой, − сказал Андерс, отодвигаясь от стола. − Я сбегаю на кухню и принесу что-нибудь на завтрак. − Я могу это сделать, − сказала Кассандра, потянувшись и зевнув. − Ты и так уже достаточно побегала по делам прошлой ночью, − возразил маг. − Просто оставайся здесь и проследи, чтобы он не навернулся с балкона или еще что-нибудь. Направляясь к двери, он спиной чувствовал тяжелый взгляд Каллена, но подавил желание оглянуться. *** Когда Андерс вошел, на кухне было шумно, и он чуть не столкнулся со служанкой, несущей поднос с фруктами. − Простите, сэр! − воскликнула она, проскользнув в дверь прежде, чем он успел ответить. Остальные слуги исчезли так же быстро, разнося различные кушанья по всем углам замка. Решив, что ему придется самому собирать завтрак, он схватил кусок хлеба и начал жевать его, пока искал еду. − Я сделал это! − воскликнул Коул, врываясь в дверь и ухмыляясь Варрику, который следовал за ним. − Все просто, Парень, − согласился Варрик. − Видишь? Вот так ты незаметно подливаешь мед в вино Лелианы. Не нужно никаких фокусов с исчезновением или магией. Просто старая добрая ловкость рук. Андерс улыбнулся, с облегчением увидев, что отношения у этих двоих снова наладились. У него было чувство, что Варрик найдет подход к Коулу, несмотря на то, как тот изменился. − Блондинчик! − воскликнул Варрик, обернувшись и увидев его. − Что ты здесь делаешь? − Похоже, крадет всю мою еду, − проворчала старуха, появившаяся из другой двери. Андерс узнал в ней старшую кухарку. Ее слезящиеся глаза расширились, когда она подошла достаточно близко, чтобы сфокусироваться на нем. − О! Инквизитор! Я не сразу поняла, что это вы. Могу я вам что-нибудь предложить? − она вырвала хлеб из его руки. − Хлеб вчерашний. Так не пойдет. Вот. Эти булочки испекли сегодня утром. Андерс осторожно взял булочку. − Спасибо. Не могли бы вы отправить завтрак на двоих в мои комнаты? − Конечно, сэр! Немедленно. Когда она умчалась прочь с удивительной для женщины ее возраста скоростью, Варрик бочком подобрался к нему с ехидной усмешкой, а Коул наблюдал за ними, расширив глаза так, что они напоминали совиные. − Итак, завтрак на двоих, а, Блондинчик? Я так понимаю, вчера вечером у тебя была компания? Андерс криво усмехнулся, вспомнив свое неприятное пробуждение. − А тебе прям все расскажи? − Вообще-то, да. Кто там наверху ждет этого завтрака в постель? Посверкунчик? После того, как он и Малыш вели себя в последнее время, я решил, что ты упустил свой шанс. − Дориан и Железный бык... − Андерс почувствовал горько-сладкую боль в груди. − Угу. Это хорошо для них. Варрик оперся локтем о стол рядом с ним. − Я так понимаю, это не Посверкунчик? − Нет. − Тогда кто же? Ты не проявлял особого интереса ни к кому другому, − Варрик внезапно нахмурился. − Это же не Искательница? Я знаю, что она уже давно в тебя втюрилась, но этой леди нужны долгие и сложные ухаживания. Широко раскрыв глаза, Андерс покачал головой, глядя на Варрика. − Кассандра… влюблена? − А ты и не заметил, − Варрик закатил глаза. − Я так не думал, учитывая, как ты невинно с ней флиртовал. Андерс вспомнил все свои разговоры с Кассандрой и вдруг понял, что упускал: признаки легкой улыбки и румянца, которые время от времени смягчали ее суровые черты, страстное выражение в ее взгляде, которое он принял за настороженность. Варрик был прав. Андерс сомневался, что Искательница предпримет хоть какие-то действия без полной уверенности, что ее чувства взаимны, но она определенно была влюблена. Со стоном хлопнув себя по лбу, Андерс задумался над тем, как он мог не заметить ее влюбленности, а затем − о возможности мягко отказать ей. Он слишком уважал Искательницу, чтобы позволить ее страстному увлечению развиваться. И хотя Кассандра, конечно, нравилась магу, но в сексуальном плане его к ней не тянуло. − Если это не она, то кто же? − спросил Варрик, на самом деле не ожидая ответа. − Какой-то случайный рекрут? Тот бард из таверны? Уж точно не Соловей. Я знаю, что вы двое дружны, но это была бы просто игра с огнем. Все еще не оправившись от откровения о Кассандре, Андерс решил, что немного поддразниваний не помешает. − Ты не приблизился к разгадке, но я дам тебе подсказку: ни один из завтраков, которые я попросил, не был для меня. Варрик непристойно рассмеялся. − Ах ты, грязный пес! Там, наверху, тебя ждут два любовника? Ты никогда ничего не делаешь вполсилы, правда? − Теплые губы на коже,− вдруг произнес Коул, − прикосновение мозолистых пальцев. Он называет не то имя. Пожалуйста, не просыпайся. Неловко поежившись от такого описания, Андерс нахмурился и отвел взгляд. Варрик поднял бровь. − Ага... Либо ты еще больший извращенец, чем я себе представлял, либо все пошло не совсем по плану. − Никакого плана не было, − со вздохом ответил Андерс. − И нет похотливой истории, которую можно было бы рассказать. Просто недоразумение. Его вторая бровь приподнялась вровень с первой, и Варрик сказал: − На мой взгляд прозвучало довольно похотливо. − Потому что вырвано из контекста. − А контекст будет? Андерс с трудом сглотнул. − Нет. Покачав головой, Варрик рассмеялся. − Ты же знаешь, что в конце концов я сам все узнаю. − Я думаю, что так и будет. Но сделай мне одолжение − держи это при себе. − Ну конечно. Если ты этого хочешь, − выражение лица Варрика посерьезнело. − Ты в порядке, Блондинчик? − Я в полном порядке, − кивнув ему, Андерс откусил кусочек от булочки, которую дала ему кухарка, и повернулся, чтобы уйти, надеясь избежать пристального взгляда Варрика, прежде чем он сложит разрозненные части картины в единое целое. − Я лучше поговорю с Жозефиной, прежде чем она пошлет кого-нибудь за мной. Сегодня она хотела обсудить кое-какие приготовления перед балом. Увидимся позже. Варрик промолчал, но Андерс чувствовал, что глаза гнома следили за ним, пока он не скрылся из виду.