***
По двухэтажному дому плавно расплывается запах кофе. От этого запаха у Юнги вся кожа покрывается маленькими мурашками. Он так любит своего школьника, хотя редко это показывает, скрывая истинные чувства за игривой улыбкой и плавным повиливанием бёдрами. — Ты куда? — возмущённо восклицает альфа, хватаясь за лямку брюк уползающего с его колен Юнги. Парня тут же оттягивают назад, возвращая на прежнее место и ещё сильнее прижимая к крепкому телу. — Хосоки, мне нужно учиться, — шипит старший, окидывая альфу недовольным взглядом. Бедный семнадцатилетний Хосок просто озабочен сексом. Юнги все понимает — гормоны, и поэтому даёт тому всё, что он пожелает. Но ведь нельзя просто так забить на всё. Хосок в школе, и его безделье простительно, но вот омеге на математическом долго не задержаться, если будет также как свой парень днями напролёт думать о дичайшем сексе. — Мы можем научиться чему-нибудь, допустим, посадить тебя на шпагат, — задумчиво говорит альфа, смотря в потолок, а затем резко бросает пылкий взгляд на замершего на его коленях омегу. Кулачок омеги резко прилетает в его грудь, но не заставляет даже шелохнуться, альфа смотрит всё тем же бесшабашным взглядом на омегу, медленно поднимая брови. — Ну ты же не Чонгук, чтобы ломаться постоянно. Давай, детка, я чувствую, что ты течёшь…— Хосок ведёт носом по белоснежной шее омеги, втягивая дурманящий голову аромат, что стал в разы сильнее в последнюю минуту. — Чонгук??? Чонгук не такой ангел, каким кажется. Ты видел, как они с Чимином трутся?! Они сто процентов трахаются! — омега звонким голосом выдает всё на одном дыхании. Его так будоражит мысль, что Чонгук водит вокруг пальца всех, играя девственника, что Юнги даёт себе шанс думать, что тот спит со всеми с кем общается, будь то Тэхён или Чимин. Да кто угодно. — Ты уже определись с кем он, а то как-то слишком много на одного малыша, — усмехается Хосок, отрывая нос от шеи и возвращая похотливый взгляд в восторженные глаза беззаботного омеги. — Он мальчик активный, может запросто вести войну на два фронта! — стараясь быть более, чем убедительнее, тараторит омега, не понимая, что думает Хосок. В его взгляде смешались все эмоции, и понять, что именно думает Хосок, сейчас было совсем невозможно. — Нет…— с усмешкой выдает Хосок, ловя на лице омеги мгновенное непонимание. Он знает, что если Юнги что-то заподозрил, то скрыть будет невозможно, поэтому уже и не особо старается, наслаждаясь удивлением и непониманием омеги. — Ты что-то знаешь? — вдруг резко интересуется Юнги, укладывая ладони на крепкую грудь альфы. — Что-то, — полуулыбается альфа. Ему нравится дразнить Юнги, думая о том как он сейчас заведен, желая узнать главную тайну Чонгука и всё о его личной жизни. Чонгук просил не говорить никому, а рассказать Юнги и вовсе было самой глупой идеей. Хоть он и является взрослым омегой, Юнги до жути болтливый и любопытный, но теперь маленького чонгукового секрета от него не скрыть. Он удобнее усаживается на бедрах расслабленного альфы, будто готовясь услышать великую тайну человечества. Альфа опускает руки на ягодицы своего омеги, немного сжимая в руках. — Но потом…— игриво говорит он, но Юнги тут же перебивает его бодрым голосом. — Потом я сделаю все, что ты захочешь, — игриво говорит он, и Хосок тут же забывает о всех просьбах Чонгука, наслаждаясь трением ягодиц о свои бедра. — Чонгуку нравится Тэхён, — расслабленно выдает альфа, совсем не думая о том, что сейчас подлил масла и в без того адское пламя. Его омега тут же подскакивает, а затем вновь опускается на его бедра, бегая взбудораженным взглядом по стенам, — Ну как нравится? Он его безумно хочет. — О боже! Чонгук! Охуеть, я так и знал, так и знал! Говорил же, что он репетитор с привилегиями! — омега не находит себе место, стуча кончиками пальцев по Хосоковым плечам, ни разу не взглянув в довольные глаза альфы. Ему так льстит мысль о том, что чуйка не обманула, и Чонгук действительно ведёт вторую жизнь, где скорее всего не такой уж и невинный, каким выдает себя перед компанией друзей. — Ну такого он мне пока что не рассказывал, — усмехается альфа, притягивая возбужденное тело омеги к себе за ягодицы. — Ты мне должен, — чеканит он, тут же меняя расслабленный взгляд на требовательный и дерзкий. Юнги от этого взгляда выворачивает наизнанку, а ещё больше от того, что тот Альфа, что гордо ходит по коридорам его университета, скорее всего уже попробовал чонгукову кожу на вкус. Юнги ведёт пальцами по рельефной шее своего альфы, стараясь отвлечься от назойливых мыслей о Чонгуке, и наконец говорит. — Какой строгий альфа… Может мне побыть твоим репетитором по математике, Хосок-щи? — омега дышит прямо в губы и так до предела раскаленного альфы, а мысль о Юнги в роле учителя совсем сносит подростку крышу, Хосок вгрызается в его губы мокрым настойчивым поцелуем, толкая на кровать, а после забираясь над ним.***
Сложно сосредоточиться на предстоящих экзаменах, когда сердце отбивает бешеный ритм, а сознание невольно ликует. Чимин в последнее время сам не свой, только и делает, что улыбается до ушей, радуясь тому, что Чонгук забыл отдать ему куртку на прошлой прогулке, а значит, он, возможно, носит её в школу, когда на улице пасмурно, или просто накидывает, чтобы согреться, почувствовав знакомый запах и безграничное тепло. Кончики пальцев покалывает трепетное ощущение, и где-то в груди влюблённое сердце не прекращает радостно подпрыгивать, пугая разноцветных бабочек в животе. Парень ловко находит нужный контакт, и отчего-то чувствует легкое волнение, смешанное с нарастающим желанием и каким-то нездоровым счастьем. Входящие: Если ты закончил с алгеброй, можем развеяться, Гукки. Твой любимый хён :) Альфа ожидает несколько секунд, прежде чем улыбнуться положительному ответу, а после уверенно шагает к широкому зеркалу, чтобы привести себя в порядок. В последнее время дружеские прогулки вызывают слишком много эмоций, и Чимин окрыленный воздушными чувствами, выходит из дома заранее, чтобы успеть заскочить в местный продуктовый. Чонгук любит сладости, кому, как не любимому хёну знать о страстях младшего. Поэтому альфа покупает несколько шоколадок в надежде порадовать любимого омегу, чтобы увидеть редкую улыбку, а после долго катать по ночному городу, рассматривая яркие огоньки и лучезарные звезды. Он не знает, что Чонгук ожидал сообщения от другого, более дорогого сердцу и бесцеремонно разбивающего его одним взглядом. Омега подскочил, как ошпаренный, услышав новое уведомление и с трепетным биением сердца обнаружил, что это всего лишь Чимин со своими прогулками. Не скрывая мимолетного разочарования, Чонгук, не раздумывая согласился на вечернюю встречу, лениво потягиваясь и направляясь к широкому шкафу, в котором царил сумасшедший хаос, несвойственный порядочным омегам, а на душе отчего-то стало тоскливо и серо, — он хотел бы получать такие послания от Тэхёна… Наступающий вечер покрывает тусклый город вуалью уныния и депрессивности, заставляя понурых прохожих торопиться оказаться в семейных очагах, чтобы не попасть в лапы ночной прохлады или местных хулиганов. Чонгук поглядывает на часы, прежде чем окончательно зашнуровать кроссовки, а после подрывается с места, захлопывая двери. На лестничной площадке только тусклое освещение и угнетающая атмосфера, а в животе что-то покалывает, отражаясь мимолетными разрядами режущей боли, но омега списывает всё на частые голодовки, продолжая уверенно шагать. В какой-то момент хочется зажмуриться от резкого ощущения, и парень замедляет движения, сдавленно выдыхая. Входная дверь со скрипом открывается, и свежий воздух бьёт в лицо вечерней прохладой, а ветер смешанный со знакомым запахом топлёного молока обволакивает молодое тело, снимая неприятную тягучесть внизу живота и привычно успокаивая. — Привет, Гукки! — раздаётся бодрый голос Чимина, и темноволосый замечает силуэт друга, который стоит возле подъезда лучезарно улыбаясь. Чимин сегодня особенно красивый. Белую объёмную рубашку развивает шаловливый ветер, а светлые джинсы и вовсе создают образ невинного ангела, и Чонгук ненавидит себя за то, что посмел разочароваться его сообщению. Чимин в сто раз лучше Тэхена. Даже издалека он выглядит согревающим, нежным, и Чонгук растворяется в его счастливых глазах, оказываясь совсем рядом. — Привет, хён, — он улыбается в ответ и льнёт в тёплые объятья, не замечая, что они давно стали совсем не дружескими. Альфа по собственнически обхватывает талию Чонгука, ладошкой прижимая к себе и замирает возле растрепанных волос, опаляя горячим дыханием омежье ухо. Он незаметно наслаждается природным запахом винограда и дышит Чонгуком, как кислородом, настойчиво прижимая поближе. — Как с учёбой? — отрываясь спрашивает Чимин, и омега на долю секунды мрачнеет в лице, опуская глаза. Тэхён искренне заебал. Он вырастает в мыслях с новыми силами с каждым мгновением, а в округе каждый миллиметр напоминает о его бездонном взгляде. Отчего-то хочется какой-то недостающей близости, а боль в животе перемешанная с желанием тепла нарастает с каждой секундой, и омега нарочно держится ближе к Чимину, стараясь выдавить удоволетворенную улыбку, продолжая старательно игнорировать свой разбушевавшийся организм. — Всё в порядке, а у тебя? — их разговоры всегда трепетные, нежные, и Чонгук утопает в бесконечном тепле, исходящим из лучезарного альфы. Светские беседы перетекают в общие воспоминания и дружеский смех, в который раз спасает. Чонгук не замечает в глазах Чимина немого восхищения и мечтательных искр, также как и не подаёт виду, когда их пальцы переплетаются в крепкий замок, и оба шагают по узкой улочке держась за руки и заглядывая друг другу в глаза. Рядом с Чимином не нужно притворяться, удерживая маску безразличности и хладнокровия, с ним можно быть настоящим, самим собой, тем самым глупым ребёнком, которого альфа встретил около трех лет назад и стал неотъемлемой частью юной жизни. С Тэхёном по другому, он — взрослый, серьёзный, умный. Рядом с ним становится невыносимо жарко, а по коже пляшут мурашки, обдавая горячей волной внизу живота, и Чонгуку кричать хочется от этого ненавистного желания быть рядом. — Точно, совсем забыл, — альфа расстегивает широкий карман, а после копается в нём, извлекая несколько разноцветных оберток, в которых Чонгук узнает свои любимые сладости. — Это тебе, в последнее время ты часто грустишь, а шоколад способствует гормону счастья в нашем организме, — Чимин нежно улыбается, наблюдая за блеском в чонгуковых глазах, и треплет омегу по тёмным волосам, пока тот удивлённо отвечает улыбкой, принимая любимые шоколадки. — Спасибо, хён… Я так рад, что ты есть у меня, — искренне проговаривает парень, чувствуя долгожданный поток теплоты, где-то в области сердца, а потом вновь эту режущую боль в животе. Запах винограда усиливается по непонятным причинам, и голову слегка кружит от сильного концентрата, но Чонгук послушно шагает рядом, наслаждаясь сладостями и невольно задумываясь о том, что Тэхён на такое совсем не способен. С ним можно только жёстко, грубо, пошло и горячо. А Чонгуку хочется нежно, бережно, аккуратно. Поэтому он в который раз опечаленно вздыхает, снова переплетая пальцы Чимина со своими и оглядывает окна домов, в которых кипит чужая, бесперерывная жизнь. — Чем мы займемся? — спрашивает парень, когда, держась за крепкую руку альфы, они идут в сторону от подъезда. — Чем угодно! Я могу сделать все, что ты пожелаешь, малыш, — с нежной улыбкой на персиковых губах говорит Чимин, немного поворачивая голову на поспевающего за ним парня. Сердце Чонгука готово расколоться на тысячи маленьких осколков от этого «малыш». Ему так чертовски хочется найти парня, такого же как Чимин-хен. Чтобы его любили, оберегали, ходили за ним по пятам, даря всю любовь и заботу. Он бы с радостью влюбился в Чимина, утопая в безмерной ласке с головой, но пока что он просто тонет в глазах своего репетитора. Уходит под воду с головой и осознает, лишь когда о нехватке кислорода напоминает чиминово «малыш». Чонгук натягивает пассивную улыбку, чтобы ни в коем случае не показать хену своей грусти. Омега не хочет, чтобы альфа знал, что на их дружеских прогулках он думает совсем о другом. Таком плохом по сравнению с тем, кто идёт сейчас рядом, и ему безумно стыдно. Они оба понимают, что их общение становится чем-то большем, но оба не осознают, как стремительно быстро. А чем выше летаешь, тем больнее падать. Когда-нибудь они узнают и об этом. — Довезешь нас до кафетерия? Мы могли бы посидеть и поговорить. Было бы круто, я просто думаю… — парень ускоряет шаг, чтобы успевать за Чимином, направляющимся к своей машине, и совсем не может контролировать речь от внезапно подступившего волнения. Внутри живота немного колет, но лишь вдохнув запах рядом идущего альфы, боль исчезает, словно и не было. — Конечно, — нежно улыбаясь, перебивает Чимин трепетный монолог, — все будет круто. Теплый вечерний ветер треплет волосы идущего впереди альфы, и Чонгуку только остаётся, что любоваться идеальным шоколадным цветом, прекрасной стрижкой и чувствовать себя худшим человеком на свете. В этот вечер он обязан подарить Чимину всего себя. Хотя бы то, что ещё не успел присвоить себе Тэхён. И этим что-то, кажется, навечно останется улыбка. Чонгук подарит её всю, без остатка, он не будет улыбаться Тэхёну, а подарит Чимину, как единственное, что может подарить. А тем временем, они уже подошли к припаркованной машине, и альфа усадил Чонгука на пассажирское сиденье, элегантно ухаживая за омегой. Чимин идеальный альфа для любого, но он посвящает себя одному лишь Чонгуку. — Не хочешь остаться на ночёвку, как в старые, добрые времена? — интересуется Чимин, плавно заворачивая в знакомую подворотню, и омега едва заметно напрягается, раздумывая над услышанным чуть больше секунды. — Прости, сейчас не лучшее время, завал на учёбе, — пожимая плечами, выдаёт темноволосый, отворачиваясь к окну и виновато поджимая губы. Врать единственному верному человеку всегда является сложной задачей, но Чонгук правда не может так рисковать. Сколько бы он не находил в хене ответов на каждый вопрос, не утопал в его миндальном взгляде, не терялся в его опьяняющем запахе и не растворялся в задорном смехе, — на сердце далеко не спокойно, а в груди таится, расширяющийся с каждой секундой страх. Все из-за этой невыносимой боли, что тянет внизу живота, смешиваясь с диким желанием наброситься на сидящего рядом альфу и воплощать самые сокровенные фантазии. Чонгук не знает, какого хрена, сейчас происходит в его организме, но кажется читал когда-то о подобном или слышал на уроках биологии. Однако на практике такого ещё не случалось, поэтому темноволосого до жути пугают нездоровые мысли, вот вот и держаться дальше сил не будет. Чимин только понимающе кивает, паркуясь возле уютного местечка, где они часто бывали раньше, и омега благодарен ему за умение быть ненавязчивым и понимающим человеком. Они расположились в самом укромном местечке кафетерия, за самым дальним столиком. Чонгук давно не чувствовал себя так легко. Лишь теперь, когда рука альфы обнимает его за талию, он может поистине сказать, что не чувствует неподъемного груза на плечах, а голова не забита дурными мыслями. Торговый центр живёт своей жизнью, пока в маленьком помещении у самого входа растирается запах сладкого кофе, а два парня сидят за дальним столиком, откуда открывается вид на выход и спешащих людей. — Я рад, что могу хоть немного отвлечь тебя, — парень легко гладит спину омеги, ставя свой картонный стаканчик с латте на стол, — если тебе нужна помощь в чем-либо, то ты всегда можешь ко мне обратиться, ты же знаешь, — нежно говорит он, опуская вторую руку на его талию. Он редко позволяет себе такую близость, но сегодня что-то особенное подсказывает ему делать это без лишних раздумий. Притягивать Чонгука ближе, касаться его, вдыхать его виноградный аромат вместо кислорода. — Я тоже рад, спасибо, хён, — Чонгук обмякает в его руках, опускаясь спиной на крепкую грудь Чимина и, не поворачивая голову, просто смотрит на спешащих куда-то людей, понимая, что в этой спешке он упускает столько всего. Он замечает маленькие лампочки на потолке, что никогда не видел, когда забегал сюда взять любимый карамельный макиато. Такие паузы в жизни даются очень редко. Будто маленький передых, когда можно просто посмотреть, как быстро летит время и подумать о чем-то, о чем забываешь в этой бесконечной погоне за временем. Чонгук никогда и не задумывался, что знаком с альфой уже как три года, что все это время лишь он был ближе всех и помогал всегда, во что бы то ни стало. — Расскажи мне, как твои успехи, — говорит альфа, утыкаясь носом в шею, что была спрятана под капюшоном пару секунд назад. Он не знает, почему позволяет себе это, но сегодня ему просто хочется получить хоть немного того, о чем мечтал долгие годы. Ему кажется, что кто-то свыше подсказывает делать это именно сейчас, давая разрешение мягким губам коснуться молочной кожи, — мы совсем перестали общаться в последнее время, — шепчет Чимин в самую шею, обжигая горячим дыханием, а после сладкого прикосновения губами по телу бегут мурашки и неожиданное возбуждение накрывает с головы до ног. Запах омеги заполняет собой все помещение, перекрывая привычный аромат кофе и, кажется, только сейчас Чонгука наконец-то осенило, что весь день было не так. Наступила пора начаться его первой течке. Чимин лишь сильнее утыкается мягким носиком в шею, удивляясь бьющему в нос аромату. Он сводит с ума, заставляя джинсы омеги предательски давить на нарастающее возбуждение. — Ты прекрасен, — на этих словах альфы омега замирает в его руках. Совсем не от слов, что если бы не этот чертов запах шоколада привели бы его в безмолвный ступор, а серьезное лицо Тэхёна, что у самого входа в кафетерий, стоит в своей чертовой джинсовой куртке и брюках, что обтягивают накаченные ноги. Омега замирает, не отрывая взгляда от кудрявого парня, что со звериным оскалом смотрит на него, так же не сдвинувшись ни с места. — Ты безумно мне нравишься, Чонгук, я никогда лучше не встречал, — слова пролетают мимо ушей Чонгука, громким гулом разносятся по его сознанию, а перед глазами лишь дикий взгляд Тэхёна, который, сдерживаясь стоит на месте, стиснув зубы, — ты так важен для меня… Чимин сходит с ума, чтобы не повернуть голову застывшего омеги и не поцеловать прямо тут, но держит себя из последних сил. Чимин не должен давить. А внутри у Чонгука сейчас лишь репетитор, что быстро встряхивает головой, а затем резко развернувшись, уходит, оставляя после себя лишь шлейф шоколадного аромата, что тут же смешивается с виноградом, создавая симфонию запахов. Между ними словно крепкая нить, по которой тэхеново пламя пробежалось до Чонгука и сожгло вместе с Чимином, оставив после себя лишь пепел. И если бы Тэхён мог, сделал бы именно это, не задумываясь. Колотящееся сердце вот-вот выпрыгнет из груди, и омега проклинает колючие мурашки, что бегут по коже, отбивая панический ритм. Тэхён всегда не вовремя, он портит каждый счастливый момент его жизни, и Чонгук ненавидит это чертовски красивое, серьёзное лицо, которое уже как пару минут бесследно исчезло, оставив в памяти размытые следы. Вот только чувства, крепко скрепившие одинокую душу травят, как никогда раньше, вгрызаются под кожу беспощадно устраиваясь поудобнее. И весь окружающий мир уходит из-под ног, вместе со словами Чимина и шумными посетителями, когда Чонгук бесшумно вдыхает, затерявшийся шоколадный запах, а в животе затягивается смертельный узел бесконечного желания. Что подумал Тэхён, увидев его на груди другого альфы? Почувствовал ли хоть каплю ревности или желания забрать Чонгука из чужих рук, заключив в родные объятья? Услышал ли он колотящееся сердце, почувствовал ли усиливавшийся запах, сожалел ли хоть о чем-то?.. — Кажется у тебя течка, да? — усмехается альфа, скидывая тихую реакцию Чонгука на первый признак зрелости омег. Он даже рад, что парень, кажется, не обратил внимания на эти слова. Чимин чувствует, как в животе завязывается тугой узел, и решает, что если не хочет лишить своего омегу девственности прямо тут, то лучше отвезти его домой, чем скорее. — Я отвезу тебя домой, думаю, это не самое удачное время для вечерних посиделок, — он прячет нарастающую натянутость в штанах под краями длинной рубашки и, не нуждаясь в ответе омеги, выводит его за локоть из кафетерия. Пока Чонгук витает в каких-то неведомых облаках, альфа успевает завести, ревущий мотор, и выехать на безлюдную трассу, встречаясь с покровами ночного великолепия. Ладонь сама соскальзывает на омежье колено, разливая необходимое тепло, а Чонгук едва заметно дрожит, так и не сумев успокоить бешеный ритм собственного сердца. Парень молчит, разглядывая мелькающие фонари, и сам не осознает, когда они успели подъехать к самому подъезду. — Если тебе понадобится помощь, я всегда буду на связи, — шепчет Чимин, непозволительно горячо и убаюкивающе. Ноги становятся ватными, и Чонгук не уверен, сможет ли выйти из машины, не завалившись на землю. Он пытается выдавить улыбку, но резкая боль в животе мешает даже размеренно выдохнуть. В голове только опьяняющий запах Тэхена, его небрежно растрепанные волосы и многозначительный, нечитаемый взгляд. — Я знаю, что омегам тяжело в этот период, поэтому если ты хочешь… — альфа обрывает рискованную фразу, наблюдая за застывшим Чонгуком, который слегка поворачивает голову, встречаясь с блестящими глазами. Договорить слишком страшно, и Чимин только поддаётся вперёд, оставляя нежный поцелуй-бабочку в уголке чонгуковых губ. Мимолетное прикосновение, отражается электрическим разрядом, заставляя юное сердце пылать жарким пламенем, и омега рвано выдыхает, так и не промолвив не слова. Чимин и не требует ответов на каждую реплику, он знает, что Чонгуку страшно из-за первой течки, поэтому терпеливо ожидает, когда омега будет готов к чему-то большему. Темноволосый выходит из машины, слегка пошатываясь из стороны в сторону. В голове постыдный бардак, а на губах отпечаток чужого, тёплого поцелуя. И Чонгук доходит до квартиры, окончательно теряя последние силы, а после беспомощно валится на кровать, не сдерживая скопившуюся боль. Щеки опаляют горячие слезы и парень незаметно стонет от режущих ощущений, устало прикрывая веки и игнорируя дрожь по всему телу, что с каждым разом только усиливается…