Built from the Ashes

Во вторник Исак пропустил лекцию по химии и вместо этого пригласил Юнаса на ланч. Он притворился, что решил прогулять якобы из-за того, что был слишком загружен уроками. На самом же деле просто не мог вынести даже мысли о том, чтобы находиться с Эвеном в одном помещении после всего, что между ними произошло прошлым вечером. Чем больше он думал об этом, тем больше его тошнило. Было удобно списывать такое состояние на побочные эффекты от травки, но теперь, в трезвом уме и твердой памяти, Исак больше не мог игнорировать ощущение, будто над ним просто смеются. Только непонятно, почему. Все эти многочисленные вопросы, которые он задавал себе накануне, все еще вертелись у него в голове. Правда теперь их стало намного больше. Почему Эвен сделал это? Почему поцеловал его? Почему убежал? Исак даже не знал, с чего начать, он так запутался, и единственный, у кого мог быть припасен мудрый совет на все случаи жизни, был Юнас. Лучший друг, который всегда охотно выслушает и поддержит. Они взяли ланч в центре кампуса и сели на скамейку, чтобы поесть. Юнас незамедлительно пустился в рассказ о проведенной с Эвой ночи, не жалея подробностей, хотя Исаку хотелось прямо противоположного. И все же, даже несмотря явную неловкость, ему казалось милым, что они вернулись друг к другу после стольких лет порознь. Он вежливо слушал Юнаса, изредка кивая в такт его словам, и с интересом мычал, требуя продолжения, когда Васкес останавливался, чтобы перевести дыхание. Не сказать, что Исак слишком заострял внимание на разговоре, скорее, пытался решить, как незаметно перевести тему с Эвы на Эвена. В конце концов, Юнас сделал это за него. – ...и потом я возвращаюсь домой, а Эвен ведет себя просто пиздец как странно. Обычно он самый расслабленный чувак на всем земном шаре, но утром он выглядел каким-то напуганным. Как будто ждал, что я на него накричу или что-то вроде того. На мгновение мне даже показалось, что он прячет в своей комнате какую-то цыпочку, но я так и не увидел, чтобы кто-нибудь выходил оттуда. В душе не ебу, что это было. – Юнас замолчал, чтобы откусить от своего гамбургера, и Исак ухватился за эту возможность, чувствуя, что это может стать его единственным шансом. – Я заходил к тебе вчера вечером, – выпалил он на одном дыхании. Юнас хмуро посмотрел на него, вероятно, задаваясь вопросом, какое это имеет отношение к его разглагольствованиям. – А Эвен был дома? Исак кивнул. – Он впустил меня еще до того, как сказал, что ты уже ушел. Так что я остался ненадолго. Покурил травку. – У пацана первоклассная травка, – Юнас ухмыльнулся. – Ага. – согласился Исак, уже подумывая оставить все так, как есть, ведь Юнас будет более чем счастлив продолжить говорить о Эве. Но это любопытство... оно разгрызало его изнутри, как зуд, до которого он не мог дотянуться, чтобы как следует почесать. Нет. Ему нужно выговориться. – Еще он поцеловал меня. Юнас, едва откусивший кусок своего гамбургера, тут же зашелся в удушающем кашле. Исак поморщился и похлопал его по спине, пока кашель не стих. – Чего? – хриплым голосом выдавил Васкес. – Он сделал что? – Поцеловал меня, – терпеливо повторил Исак, пожимая плечами так, будто поцелуи от Эвена – сущий пустяк. Обычное дело. – В смысле, я был пиздец какой обкуренный, поэтому даже не пытался как-то остановить его или что, но... для него это какая-то игра, понимаешь? Я просто никак в толк не возьму, во что именно он играет. Может, в «правда или действие»? Или это какой-то спор? – Спор? – повторил Юнас. – Думаешь, Эвен поцеловал тебя на спор? Исак повел плечом. – А что я должен думать? Сначала он ненавидит меня, а в следующую секунду вдруг становится жутко милым. Это стремно. И после этого долбанного поцелуя он просто взял и ушел, оставив меня в одиночестве. Кто так вообще делает? Это я должен был свалить оттуда, не он! Юнас несколько секунд не сводил с него пристального взгляда, обдумывая услышанное, а после тяжело вздохнул, закрывая лицо руками. – Господи, вы оба идиоты, – простонал он, – Слушай, я не буду вмешиваться в это, но Эвен не сволочь, ясно? Если он поцеловал тебя, то только потому, что хотел этого. – Тогда какого хрена сбежал? – воскликнул Исак в отчаянии, стараясь не обращать внимания на боль в груди, которая заставляла его чувствовать себя так, будто у него была открытая рана на сердце. До этого момента он не позволял себе задумываться о последствиях, больше беспокоясь о самом поцелуе, но теперь, когда он наконец-то признал правду, только сейчас понял, насколько это на самом деле больно. Казалось, что после всего случившегося он все еще оставался лишь жалким разочарованием для окружающих. Хороший урок, который преподал ему отец. Юнас, должно быть, почувствовал перемену в настроении Вальтерсена – его рука вдруг оказалась на плече Исака. – Исак, – тихо сказал он. – Он сбежал, потому что он гребаный трус. И это не имеет никакого отношения к тебе. – Он сделал паузу, позволяя Исаку прислушаться к его словам, а затем продолжил: – Блядь. Я действительно наору на него, когда вернусь домой. Исак закатил глаза. – Иди ты. Они молча закончили трапезу, погрузившись в собственные мысли. Исак больше не мог отрицать, что ему стало чуточку лучше. – Черт, – хохотнул Юнас через пару минут. Исак с удивлением посмотрел на него. – Знаешь, что я только что понял? – Что? – Если вы с Эвеном начнете трахаться, мне придется это слушать, ты в курсе? Наши стены чертовски тонкие, и, типа, это нормально, когда там стонет какой-то рандомный человек, которого я не знаю, но, если бы это был ты? – все его тело сжалось от одной только мысли. – О боже, – Исак взвыл, чувствуя, как щеки вспыхивают от смущения. – Кто хоть слово сказал о сексе? Юнас, казалось, не слушал его. – Я совершенно точно не хочу знать, какие звуки ты издаешь в постели! Черт, мне придется купить эти шумоподавляющие наушники, иначе у меня останется психологическая травма на всю оставшуюся жизнь. Так что с тебя затычки, детка. – Юнас, – перебил Исак, хватая Васкеса за подбородок и заставляя посмотреть на себя. – Он буквально сбежал от одного только поцелуя. Думаю, секс здесь даже не обсуждается. Юнас закатил глаза так сильно, что это выглядело почти больно. – Если ты действительно веришь в это, то ты слишком глуп, и тебе не помочь.