Колдун

Басманов старший вошёл, не здороваясь. Лицо его было хмурым и усталым. Утомленный дорогой, он почти уже не стоял на ногах. Однако ему надо было поговорить с сыном, поэтому он ещё силился и берег силы, стараясь не тратить их на лишние приветствия. Федор будто очнулся от дремоты, увидев отца. Рот приоткрылся от удивления и неожиданности. Их взгляды встретились. Федор внимательно посмотрел на отца жаждущим взглядом. Он, несомненно, ждал хороших вестей от нечасто появлявшегося отца. Алексей и сам прочёл в его взгляде надежду и растерялся: ему не хотелось прямо с порога огорчить сына. Его грозное выражение смягчилось. В мгновенной смущённости отец опустил глаза. Но Федору и так все было ясно. Ещё не веря возвращению своего прежнего несчастья, к глазам его кинулись слезы, которые он сдерживал весь вечер покуда Андрей развлекал его. Покрасневшие пальцы разжали ещё горячие ножницы и они прозвенели гулким шумом. Федор сделал над собой последнее усилие, но тут же разрыдался. Слезы потоком полились из глаз его и, задыхаясь от горечи, он всхлипывал рычащим звуком, пронёсшимся по всей комнате. Но у Алексея эта сцена вызвала иные эмоции. Он раздраженно вздохнул и губы его сжались от негодования. - Ну! Чего ревешь как баба какая? Неужели мужества в тебе и капли не осталось? Федор закрыл лицо руками и зарыдал ещё громче, вслух причитая неразборчивым словом. Алексей только заметил, что сын отстриг себе большую часть локонов и взгляд его стал ещё строже. - А это что ты затерял? Неужто совсем занять себя нечем! Ну и дурак, эй ты! - Алексей грозно взглянул на Андрея, остававшегося неподвижным со времени его прихода - ты кто такой? Шут присланный что ли? - Рязанский врач я, батюшка - невозмутимо отвечал Андрей. Алексей немного смутился. Если врач был прислан, значит с Фёдором могло случиться что то неладное. Взгляд его стал добрее, он вопросительно взглянул на сына. Тут Федор резко остановился. Он выпрямился, его порозовевшие глаза злобно сверкнули. Встретив взгляд отца сын заговорил. - Не очень ты постарался батюшка.. вызволить меня отсюда.. Алексей возмутился. - Не тебе судить меня за оказанную помощь, Федор - тихо сказал он - или ты забыл, с кем разговариваешь? Федор горестно усмехнулся. - Я уже давно зачах здесь, а ты, а ты, а ты... - он крикнул отцу - на воле и вовсе не думаешь, как мне тут погано жить вдали от мира! Алексей промолчал, решив не перебивать его. Он понял, что Федор зол не на него, а на тоскливую жизнь в заточении и делу тут не поможешь. Последние слезинки скатились с лица снова побледневшего Фёдора. Он положил руку на болью напомнившее о себе плечо, молча подошёл к столу и сел. Волосы его теперь явили собой надорванные клочья, торчащие во все стороны острыми прядями. На затылке они еле доставали ему до плечей, а спереди похожи были на взъерошенный холм. - Скажи, что царь говорил - Федор слегка притронулся к остывшему вину и моляще взглянул на отца. Алексей прошёлся по комнате с удручённым видом, заложив руку за кушак. - Ну? - Басманов младший раздраженно щёлкнул пальцами. - Сказал, что сам позовёт тебя, когда будет то необходимо - Алексей не решался посмотреть в глаза сына, боясь узнать в них прежнее разочарование. Но лицо Фёдора оставались задумчивым. «Быть и хуже могло» - заметил он, а вслух ответил. - Значит мне снова терпеливо ждать царской милости? Алексей просветлел. - Федяша, дорогой.. - он сел рядом с сыном и слегка дотронулся до его обугленных волос, но тот резко одернул голову - поживем, увидим.. Опять Федор сделался хмур и невесел. Ласки отца не доставляли ему ни малейшего удовольствия: к ним он не был приучен в детстве, когда отец не бывал с ним долгие годы, уезжая на береговую службу. Он снова положил голову на руки, закрыв глаза и спрятав лицо в широкие рукава чёрного кафтана. Алексей сел вместе с ним: ему было жаль сына и не было сил ему помочь. Вдруг дверь снова отворилась и в спящую обитель вбежали двое холопьев. Федор немного оживился. - Чего вам? - громко спросил старший Басманов. Казалось один из холопов икнул от волнения. - Батюшка! - начал второй, кланяясь в пол обоим господинам - там Московский гость приехал, просит пустить его! Перемены в лице и фигуре Фёдора были мнговенны. После последних слов в него будто ударила молния. Руки и ноги резко дёрнулись, он вскочил с места с распахнутыми глазами, в которых читалась безумная радость. Алексей от неожиданности чуть не упал с лавки. Федор обратился к холопьям: - Какой гость? Кто таков? Сказал ли вам? А ну отвечайте мне! - Сказал, батюшка, сказал. Григорий Лукьяныч от самого царя приехал! Лицо Фёдора округлилось. - Малюта! - воскликнул он, уже еле стоя на ногах. Невзлюбив Скуратова всем сердцем, сейчас он сгорал от жажды узнать, с чем тот приехал. Голова Басманова шла кругом от радости. Удержавшись на ногах, он чуть не бросился на холопов. - Чего стоите? Сюда! Сюда его! Быстро сюда! - кричал он, голосом своим прогоняя тугодумов-холопьев прочь. Те послушано поклонились и через минуту уже ввели в опочивальню злого от удручения и усталости Малюту Скуратого. Алексей, прекрасно понимая, чем вызвано такое желание сына, не пренебрёг предостеречь его. - Федя - зашептал он пылающему от распирающего любопытств сыну, когда Малюта ещё не показался в дверях - не забывай, кто такой Лукьяныч.. притворись спокойнее, он от того будет злее и радушно его не прими! Федор, хотя и чувствуя жгучее возбуждение, не мешкая внял словам Алексея. - Ты прав, батька - взгляд его горящих глаз сделался чуть холоднее. Малюта переступил порог комнаты тяжёлым шагом, хмуро огляделся по сторонам и встал напротив стола, за котором в смиренном ожидании застыли все присутствующие. Федор не встал, чтобы поприветствовать гостя. Рот его застыл в стеклянной улыбке. Малюта не мог не приметить эту обыкновенную наглость, до дрожи злившую его самолюбие. Все в комнате погрузилось в трепетное молчание. Малюта нарушил тишину первым. - Здравия тебе, Федяша. - улыбнувшись краем безгубого рта начал Малюта, глядя в лицо ухмыляющемуся Басманову. - И тебе здравия, Гришка Лукьяныч - просвистел в воздухе нахальный тон голоса Фёдора. Снова в комнате воцарилось молчание. Малюта вдруг понял, что Басманову и в плачевном состоянии приятно вить из него верёвки. Он плюнул и сквозь зубы проговорил. - Знаю, что я не люб тебе и потому тянуть не собираюсь! - Малюта подступил к столу ближе - пригнал я из Москвы, с делом царским. Тебя.. - Полно, Гришка, чего разорался - Басманов казалось упивался гневом гостя - присядь, выпей с нами! - Некогда! - зарычал Малюта - слушай же! Скуратов то ли раздраженно взмахнул руками, то ли дрогнул всем телом от охватившей его ярости и продолжил. - Царь.. милует тебя.. велит тебе вновь служить ему верой и правдой на службе его священной... Малюта изрёк эти слова нервно и скорбно. Но они изменили все. У Фёдора внутри что то проворно перевернулось, на лице снова выступили слезы, но слёзы явились слезами светлой радости, поглотившей его всецело после сказанного опричником. Внутри у него зажглось неистощимое пламя, снова звавшее его к царю, к миру и веселью. Сердце и голову жгло только от мысли о предвкушении возвращения в Слободу. «Я знал, что ты меня батюшка царь, не забудешь!» думал он, намеренно льстя себе, без боли вспоминая о жизни, прожитой с царем. Он встал гордо и дерзко встряхнул волосами. Алексей, видя перемены в сыне, тоже чувствовал себя счастливее. Он кивнул Малюте, с которым не поздоровался при встрече. Федор вдруг улыбнулся чистой мальчишеской улыбкой и сказал: - Выпьем же за это, други! - он без злобы взглянул на Лукьяныч, сделав жест, приглашающий его к столу. Малюта, переполненный злости, теперь немного растерялся. Он думал, принять ли приглашение Басманова, но тут же решил, что надо ехать. Вновь сдвинув брови, он грозным взглядом окинул присутствующих. - Какой пир, товарищ, когда царь велел нам быть к утру у него.. Договаривать ему не дали. Басманов младший выскочил из за стола и с широко открытыми глазами гордо воскликнул - Так что ж ты сразу не сказал! - Федор ещё раз резко тряхнул головой - едем сей час же! Тут же он вспомнил про свои оторванные волосы и внутри у него похолодело. С поросячьим визгом он схватился за гребень и не замечая удивление остальных, освободил свой прежний стыд. - Ой ой.. - затрепетал Федор, качая головой - что ж я наделал то.. с волосами то, ай! Все присутствующие с интересом наблюдали за вертящимся Федеором, пытающимся привести свои отстрадавшие волосы в порядок. Малюта вдруг громко хихикнул. Федор резко обернулся дерзко посмотрел на него. Скуратов скорчил довольную мину и сказал ему: - Не видал ещё таких строптивых уродин, что волосы свои жгут и после ещё в зеркальце смотреться! Краска бросилась в лицо Фёдору. Он сжал губы и хотел бы крикнуть обидное слово, но вдруг остепенился. К нему медленно возвращались все его ужимки, каким он научился и коими он пользовался в Слободе. Губы его лениво растянулись в коварной улыбке. - А что ж - мягко отвечал он Малюте, вновь повернувшись к зеркалу - то ведь дьявол одарил меня красотой , зачем ещё я ему пол души своей отдал. Не поскупился.. - глаза его при этом странно засверкали. Брови Малюты полезли на лоб. Он твёрдо верил в то что мотивы Фёдора как-то связаны с нечистой силой, а сам он дьявольский сын во плоти, способный на многие пакости. Причиной его страхов был случай между ними, о чем читатель узнает немного позже. А пока Федор, все причитая о своих оторванных волосах, резко выпрямился, встряхнулся и громко сказал: - Все! Едем - и улыбнувшись от удовольствия, добавил - мой час настал! Григорий Лукяныч и Алексей синхронно вздохнули и неспешно стали собираться в дорогу. Андрею Басмановы определили покои и наказали оставаться в доме до их следующего приезда. Ночь, которая сбегала от утренней прохлады, где-то вдалеке слилась с тёплым рассветом и ополоснула мрачную хвою прозрачным, густым туманом. Облаченные в дорожные плащи три чёрные фигуры вышли из полусвета дремлющего терема с упоением вдыхая дым прохладной весны. Ночные всадники у спешке седлали коней и умчали к рассвету, где ночь почти уже растаяла в объятиях утренней ласки. Через несколько минут шум стих и их таинственные силуэты уже нельзя было различить на фоне оживающей природы. Только они пропали из виду, терем покинул и четвёртый всадник. Взяв под уздцы крепкого мерена, Андрей, спокойно нарушивший обещание остаться до прибытия хозяев, последний раз взглянув на степенный дом и спящую церковь, вскочил на коня и умчал в другую сторону от опричников. Так кончилось его пребывание в доме с Басмановыми.