И мир рушится

В этом году многие видели фестралов. Большинство семикурсников и шестикурсников смотрели на этих необычных созданий со смесью удивления и тоски. Эти животные действительно вызывали странные, смешанные чувства. Гермиона подошла к повозке, в которой уже сидели Джинни, Луна и Невилл, и положила руку на шею ближайшего фестрала, нежно ее поглаживая. Она впервые увидела этих созданий, которые когда-то доставили их в Министерство. - Они необычные, правда? - Гарри положил руку на шею животного рядом с ее рукой. Темная кожа создания медленно вытягивалась, когда фестрал слегка наклонял голову. - Да. - Это был очень тихий ответ. Гарри даже пришлось слегка наклониться к подруге, чтобы его расслышать. - Я тоже это чувствую.  - Его голос был очень грустным. - Все мы это чувствуем… - поправила Гермиона. - Ладно, давай просто сядем в повозку. - Вздохнув, закончила она. Сейчас ей меньше всего хотелось продолжать этот диалог. Она знала, что Гарри понимает ее, девушка всегда чувствовала его поддержку и ценила это. И в этом был весь Гарри - чуткий, понимающий и такой родной. Рон, тем временем, уже залез в карету. Лицо парня было очень бледным. Девушка осознавала, что сейчас будет самая сложная для всех них, и для него и Джинни в особенности, часть: возвращение в банкетный зал, где на полу лежали тела близких им людей. Девушка аккуратно сжала запястье друга, всеми силами стараясь показать, что они с Гарри рядом. Рон в ответ неуверенно улыбнулся, словно говоря, что справится.   И вот, из-за деревьев появились величественные шпили замка. На секунду Гермиона перестала дышать. Хогвартс выглядел так же как и до битвы, но девушку не покидало стойкое ощущение того, что что-то изменилось. Она завороженно смотрела на возвышавшегося вдали темного монстра, не узнавая родные стены. Однако чем ближе они подъезжали, тем призрачнее становилось это чувство. Пройдя по парадной лестнице, ученики устремились к дверям большого банкетного зала. Одной рукой Джинни сжала руку брата, а другой - Гарри, ища в себе силы на то, чтобы переступить порог. Внутри у них все переворачивалось, сердце бешено колотилось, а на глаза невольно наворачивались слезы. И Большой зал был украшен под стать их настроению: траурными флагами. Черные знамена, свисающие с потолка, напоминали обо всех жертвах войны. Магическое небо было тускло-серым, каким бывает в пасмурные дни, когда весь мир вокруг затянут туманной пеленой, а свечи словно горели не так ярко, но быть может друзьям лишь казалось, что это так. На месте директора сидела профессор Макгонагалл, которая, увидев героев войны, слабо улыбнулась. Было видно как она постарела за лето: глубокие морщины у глаз придавали ей суровости, но ничуть ее не портили. В мерцающем сиянии свечей она смотрелась уставшей, но все такой же строгой и сильной. Гермиона всегда восхищалась стойкости этой женщины, ее силе и заботе об учениках. И в ту самую секунду, когда ее взгляд уловил полуулыбку профессора, девушка поспешила улыбнуться в ответ, стремясь показать, что она тоже сильная, что они справляются. Гарри, Гермиона, Рон, Джинни и Невилл сели за стол Гриффиндора. Они сидели там, постоянно ощущая на себе сотни взглядов, отчего чувствовали себя как в клетке, стараясь всеми силами сдерживать нахлынувшие эмоции. Никто из них не заметил, что все это время за ними пристально наблюдал пронизывающий взгляд серых глаз. Драко Малфой чувствовал себя не в своей тарелке, находясь в стенах замка, но он знал, что должен был вернуться. Получив оправдание в суде, благодаря поступку матери, Малфой младший четко осознавал шаткое положение их семьи в новом мире. Он понимал, что должен стараться восстановить репутацию фамилии. Его отцу дали восемь лет, арестовав при этом большую часть счетов, так что теперь они с матерью, покинув имение, жили в небольшом (по меркам магической аристократии) особняке, не арестованных сбережений их семьи и наследства Блэков, большей частью которого теперь владела Нарцисса, было более чем достаточно для безбедной жизни. И сидя в зале, на полу которого лежали тела его врагов, которым он никогда не желал смерти, но виновником которой косвенно являлся, он еще раз прокручивал в голове все причины нахождения в этом месте. Он смотрел на дружную группу героев магического мира и в его душе шевелилось какое-то очень неприятное чувство. - Этот год будет тяжелым для всех нас. - Макгонагалл встала со своего места. - Этот зал сегодня с черными флагами в память о тех, кого мы потеряли, о тех, кто помог вернуть мир нашему сообществу. Впереди нас ждет тяжелый период восстановления, но мы его преодолеем. Хогвартс всегда был домом для тех, кто в нем нуждался. И мы приложим все силы, чтобы так оставалось всегда. Прошу всех почтить память погибших героев минутой молчания. Все встали, не проронив ни слова. Все, кроме первокурсников, подняли зажженные палочки вверх. Большой зал погрузился в тишину. Гермиона еле сдерживала слезы. Джинни, гордо вскинув голову вверх, смотрела в одну точку, а ее глаза блестели. Рон крепко сжал свободную руку в кулак. Гарри, крепко держал руку своей девушки. Невилл стиснул зубы, о чем свидетельствовало положение его скул. Луна закусила губу, а на ее щеке появилась прозрачная дорожка от слезы, одиноко скатившейся сразу после начала минуты молчания. Слизеринцы-старшекурсники, которых в этом году было не так много, стояли, опустив головы, с поднятыми палочками. Гермиона вытянула руку со светлый огоньком к волшебному небу. Она думала о каждом из них: О Фреде, Коллине, Люпине, Тонкс, о всех жертвах войны. И о том, что она жива, во многом благодаря им. И эта мысль обязывала быть сильной. Малфой держал палочку в высоко поднятой руке. Внешне парень оставался предельно спокойным, но внутри бушевала буря. Он уже давно запретил себе вспоминать всех жертв, которых видел на полу Малфой Мэнора, но в ту минуту, воспоминания снова ожили, заставляя сердце болезненно сжаться. Драко знал, что многие в этом зале винят его в смертях близких, но в ту минуту молчания он был с ними, вспоминая всех, чьи жизни унесла война. Вспоминая своего крестного, который помогал ему не сойти с ума в самые темные дни. Парень поднял голову, гордо смотря вперед, отдавая дань уважения всем павшим, но в особенности Северусу Снейпу. По прошествии минуты, Макгонагалл снова заговорила. Ее голос в звенящей тишине показался каким-то глухим. - Прошу всех сесть. Школа открывает двери новым ученикам и мы рады приветствовать вас в стенах Хогвартса. Начнем церемонию распределения. Директор вынесла к табурету старую шляпу. - Добро пожаловать. - Проговорила старческим голосом распределительная шляпа. Первокурсники с предвкушением смотрели то на шляпу, то на табурет, то на профессора Макгонагалл. Шляпа закашлялась и запела: «Факультеты, что славятся веками Вновь откроют объятия свои, Чтоб гордиться выпускниками, Привлекая все новые умы. 
Гриффиндор - обитель храбрейших, Логово огненно-красного льва Привлекает лишь духом сильнейших, Ничего от них не тая. Пуффендуй - добротою объятый. В барсука объятья зовет, И светится герб желтоватый, Согревая в лютый мороз. Когтевран - гнездовье орлов, Что в синь неба взлетают когда-то Ценит мощь непорочных умов, Судит строго, но не предвзято. Слизерин - обиталище змей, Ценит хитрость он и смекалку, Изумрудное пламя сильней Разжигает, чтоб дать им закалку. Выбирай, о юный студент, Что тебя ждет в стенах этой школы, Помни друг, что превыше побед Только верность и чести законы.» Церемония прошла быстро, без происшествий. Радостные первокурсники, которые всеми силами старались сделать скорбный вид, периодически улыбались, направляясь к столу своего нового факультета. Но их никто не винил, ведь это была не их война, многие были из семей маглов, так что их совершенно не коснулись ужасы последних пары лет в магическом мире, да и детскую радость по поводу попадания на желанный факультет сложно скрыть. Директор напомнила всем о правилах касательно волшебства в коридорах, прогулок после отбоя и посещений запретного леса. Пир прошел быстро и практически без разговоров. Ни у кого не было сил обсуждать что-либо. Старшекурсники пережившие битву, были глубоко погружены в свои мысли, а младшие ребята, просто из уважения не беспокоили героев. Едва дойдя до башни Гриффиндора, Гермиона и Джинни зашли в комнату, которая была предоставлена только им двоим, и сразу легли спать. Они словно пришли к молчаливому согласию: обсудить все завтра.