***
На следующий день была контрольная по Трансфигурации, на которой Гермиона отлично исполнила заклинание превращения парты в аккуратный кулон с синим камнем. У Рона получилось слегка шероховатое кольцо, которое тем не менее все равно было весьма неплохим. Гарри создал что-то похожее на браслет, проворчав, что ничего не смыслит в украшениях. У Джинни вышли неплохие сережки из стульев, а Невилл удивил всех, создав браслет в форме растительного орнамента. Гермиона лишь ободряюще ему улыбнулась, потому что буквально три дня назад советовала ему стараться сводить все трудные заклятия к тому, что близко его душе. Девушка весь день старалась не смотреть на Малфоя, не искать его в Большом Зале взглядом. Это оказалось сложнее, чем она думала. Перед глазами стояли мгновения вчерашнего дня. А кожа на бедрах, казалось, до сих пор помнит прикосновения длинных пальцев. Девушка слегка закусила нижнюю губу, пытаясь запретить себе думать о моменте, когда он придвинул ее к себе, но получалось плохо.***
Класс Защиты от темных искусств впервые за долгое время не был подготовлен для учебных дуэлей: парты стояли на привычных местах, а маты с пола и вовсе исчезли. - Добрый день. - Сальваре сдержанно кивнул ученикам. - Вы показали поразительные навыки сражения, поэтому я принял решение закончить работу с дуэлями и перейти к дополнительному разделу, которого нет в планах - беспалочковой магии. - По классу прошел гул. Все были взволнованны и заинтересованы. - Скажу сразу, получаться будет не у всех, но не волнуйтесь, никаких контрольных по этой теме я давать не буду. И так, что мы знаем о беспалочковой магии? К удивлению Гермионы руку поднял Малфой, который обычно предпочитал молчать на занятиях. - Мистер Малфой. - Беспалочковая магия - это высший уровень магии. Волшебник должен уметь концентрироваться на объекте, не отвлекаясь. Это требует некоторых… - Он хмыкнул, многозначно покосившись на Рона. - способностей. - Закончил он свою фразу. - Все верно, Мистер Малфой. Десять очков Слизерину. Задумывались ли вы, почему магия подобного рода вообще возможна? - Выдержав небольшую паузу, он продолжил. - Волшебник использует палочку для концентрации и задания направления для выброса магической энергии, но палочка не ее источник, она лишь инструмент. Причем, каждый из вас уже творил подобную магию, пусть и не осознанно. Я говорю про стихийные выбросы, которые нередко случаются у детей до одиннадцати лет. Но, что интересно, и после этого возраста вы имели с ней дело. Разумеется, в простейшем проявлении. Кто скажет когда? - спустя минуту в воздух поднялась единственная рука. - Мистер Поттер. - Когда заставляем метлу подняться с земли. - Верно. - Сальваре улыбнулся. - Десять очков Гриффиндору. Да, это тоже беспалочковая магия, требующая концентрации. Но именно это действие не вызовет труда даже у первокурсника. Почему же? Потому что ваша магия вступает во взаимодействие с магией метлы. Для того же, чтобы призвать предмет, не владеющий запасом магической энергии, требуется куда больше сил и опыта. - Учитель щелкнул пальцами и ему в руку прилетело перо со стола. Урок был не из простых. Поначалу они писали большой конспект лекции о природе магии, после чего перешли к практической части, если ее вообще можно было так назвать. Потому что к концу урока двадцать баллов за успешное приманивание пера получил только Драко Малфой, который справился с задачей практически сразу. Остальные же покинули класс ни с чем.***
Гостиная Гриффиндора встретила ее уютно потрескивающим за стеклом камина пламенем и яркими лучами солнца, проникающими сквозь высокие окна. На диване уже сидели Гарри и Джинни, Рон расположился на кресле, а Невилл и Луна на мягких пуфах. От этой картины по телу девушки разлилось приятное тепло, которое чувствуешь лишь тогда, когда оказываешься дома. - Джинни сказала, что у меня для вас новость? - Девушка перекинула на другой диван лишние подушки и села рядом с друзьями. - Да, но только мы уже голову сломали, гадая, что же за новость это может быть. - Гарри слегка улыбнулся, но в его глазах читалась тревога. Ах, Гарри. Как же хорошо девушка его знала. Такой родной и любимый. Она научилась в совершенстве понимать его эмоции без слов. - Паркинсон спрашивала о способах уничтожения крестражей. Ну или эквивалентной по силе темной магии. - Рон нахмурился, а Гарри чертыхнулся. - Но о чем речь, она конечно же не сказала. - Голос Невилла прозвучал как-то обреченно. - Да, не сказала. - Мы это выясним. Можно установить наблюдение. Мантия-невидимка опять пригодится. - Гарри говорил как-то не очень уверенно. - Хотя вероятность мала, не думаю, что Паркинсон будет это обсуждать. Раз обратилась к тебе, не особо доверяет однокурсникам, либо они не знают ничего. - Да, так мы не узнаем. - Девушка набралась смелости и сказала следующую фразу. - Но Малфой выяснит. - Малфой? - Даже Луна была удивлена. - Ты ему доверяешь? - В ее словах не было осуждения, за что Гермиона и любили когтевранку. - Нет. - Честно ответила девушка. - Не доверяю. Но и выбора у нас нет. Подумайте сами: время , очевидно, на исходе, Паркинсон в отчаянии, но со мной не связывается. У него хотя бы шанс есть. - С чего бы ему вдруг помогать? - Рон спросил это спокойно, словно соглашаясь с приведенными аргументами, но желая выслушать ответ и на этот вопрос. - Если честно не знаю. От скуки разве что. - Про собственные предположения про желание Слизеринца избавиться от чувства долга она решила умолчать, понимая, что Малфою такие домыслы могут придтись не по душе. - Но знаете, возможно он ведет свою игру. - У Гермионы и правда была теория на этот счет. - Его поместье тоже ограбили, но он говорил, что ничего не пропало, хотя мог врать или не договаривать. - Это звучит логично. - Джинни закусила нижнюю губу. Она всегда так делала, когда пыталась найти решение. - Но знаете, не нравится мне все это. Особенно заявление министерства. Надо ждать возвращения Кингсли и писать ему. Не может быть, что никто не подумал, что они что-то ищут. - Могли подумать, но про артефакты могли и не догадаться. Я сам удивляюсь, как Гермионе пришла мысль про склепы. - На эти слова Гарри девушка лишь отвела взгляд, чтобы он не выдал ее волнение с головой.***
Девять вечера наступили быстро. Непозволительно быстро. Путь к кабинету Рун казался просто бесконечным. Девушка шла и думала, что скажет Малфою, как посмотрит ему в глаза после того как трусливо убежала, даже не дождавшись его реакции. И она не знала, как подавить внезапно вспыхнувшую страсть. Как не поддаться новому соблазну, ведь его руки, блуждающие по ее спине, сводили с ума. А стоило вспомнить момент, когда он своими бедрами прижался к ней, как Гермионе уже хотелось вернуть то мгновение. Она встала перед дверью, задумчиво смотря на плитку под ногами и никак не решаясь войти. Сердце начало стучать быстрее, а дыхание сбивалось от накатившего волнения. Но осознав, что просто не может стоять под дверью вечно, она вошла в класс. Малфой уже был там. Он держал в руках пергамент. Его лицо было непривычно бледным, а глаза тут же метнулись к ней. Желание что-то говорить тут же отпало. - Грейнджер. - Его голос был хриплым, словно ему было тяжело произнести ее фамилию. - Малфой. - Его состояние заставило ее ощутить непонятную тревогу. - Прочти. - Он протянул ей лист. Жест был уверенным, но в глазах было что-то, что сильно напугало девушку. - Это было в страницах с подходящим проклятием. Гермиона взяла протянутый лист, который оказался старым письмом, и, сев на ближайшую лавку, принялась читать. «Прошло три месяца. Я начинаю терять себя. Раньше это были просто приступы. Просто тряслись руки, шла носом кровь, были обмороки. Но теперь появилась паранойя, неконтролируемая клаустрофобия. Я пишу тебе, друг мой, чтобы ты знал: я был прав. И пусть колдомедики не видели ничего, могу сказать точно, я не схожу с ума. Знаю, то что я описал выше на то похоже, но вчера произошло кое-что еще. Я почувствовал сильную боль в каждой клеточке своего тела. И ничего не мог с этим сделать. Болеутоляющее не помогало. А потом палец моей руки почернел. Это похоже на многие проклятия, так что точно сказать не могу. Мой врач лишь развел руками. Диагностика невозможна. По всем показаниям я здоров. Но уже сложно говорить человеку с почерневшим пальцем, что все его проблемы от душевного недуга. Завтра они кладут меня в больницу. Я буду продолжать писать тебе. Передавай привет Эмилии. Искренне твой, Эрик.» - Мерлин. - Прошептала девушка. - Но… Но его ведь положили в больницу. - Она хотела договорить, но Малфой просто молча протянул ей следующее письмо. « К черту все, Итан. Я готов проклясть тот день, когда в меня ударил этот луч. Они не помогают мне. Они ставят на мне эксперименты, понимаешь? Говорят, что это скрытое проклятие, что надо все изучить, а сами лишь испытывают на мне различные зелья, отчего я слабею с каждым днем. И знаешь, что самое страшное? Они и не надеются мне помочь. Вчера я услышал, как колдомедик говорил ассистентке, что надо бы помягче сказать мне, что я умираю, но только после того, как они закончат испытания последнего препарата. Он сказал, что возможно это поможет кому-то в будущем. Как бы не так! Я думаю, что он полагает, что это поможет ему получить хорошую публикацию. Я умираю, Итан. Но знаешь, жаль лишь, что здесь. В этой чертовой клетке. Мне уже семьдесят, так что я успел пожить. Главное, внук мой, живи и не повторяй моих ошибок. На этом прощаюсь. Не уверен, что напишу еще. И да, назовите сына в мою честь, а то я ведь тебя и с того света достану. С любовью, Дедушка Эрик.» Листок выпал из пальцев побелевшей Гермионы. Она не знала что сказать. Хотелось кричать, что ей не семьдесят, а всего девятнадцать, что ей еще жить и жить. Фраза «я умираю» не могла быть про нее. И мир начал рушиться. Все планы, мечты, надежды неровными осколками осыпались, проваливаясь в бездну. - Грейнджер. - Малфой попытался придать своему голосу мягкость. Ему почему-то и самому было больно читать эти письма. И даже не из-за вспыхнувшей страсти, а из-за простого человеческого понимания, которое, несмотря на все раздражение, он чувствовал от нее в последние месяцы. - Я… Мне нужно на воздух. - Слез не было. Она знала, они придут позже, не сейчас. - Пойдем. - Он мягко взял оцепеневшую девушку за локоть и повел к двери. Они вышли через боковой проход, который закрывался в десять, и направились к озеру. Точнее Малфой направился, потому что Гермиона на автомате переставляла ноги, а в голове, словно мантра звучала фраза «я умираю». Ее взгляд наконец зацепился за водную гладь, в которой отражались звезды. Девушка и не заметила, как на ее плечах оказалась теплая мантия, не придала значение тому, что до крови укусила губу. Она лишь смотрела на воду, как завороженная. - Грейнджер, еще не все потеряно. Колдомедицина стала лучше. - Он и сам не верил в то, что говорил. Не знал, зачем он это делает. Но в душе у Малфоя снова все перевернулось. Такого страха он уже давно не ощущал. Ужасно было вновь осознавать, что человек рядом с тобой на волоске от смерти. Война закончилось, но это чувство вернулось вновь. Да, наука шагнула вперед, но невозможно улучшиться в том, что не изучалось. - Нет. - Она резко вскинула голову и посмотрела в его глаза. В ее взгляде было отчаяние. - Я не буду подопытным кроликом. Не позволю. - Она начала переходить на крик. - Я не буду! Я буду жить пока могу. И это мое решение. - В голове тут же пронеслись мыли о дорогих ей людях. - И я никому пока не скажу. Они не должны страдать. Они этого не заслуживают. - Из глаз полились слезы. Рыдания вырвались наружу неконтролируемым потоком всхлипов. Малфой сделал шаг вперед и крепко обнял Грейнджер. Он чувствовал, как хрупкое тело трясется. Парень не мог даже представить, что она ощущает в этот момент. Он смотрел на воду: она была слишком спокойна, хотелось швырнуть в нее камень, нарушить идиллию. Так не должно быть. Последнюю фразу он сказал вслух. - Не должно быть. - Повторил он еще раз. В груди что-то отдалось болью, какую чувствуешь, когда что-то теряешь. Грейнджер была ему дорога. Он и представить этого не мог, но отрицать было бы глупо. Он привязался к чертовой зубрилке. Такой отличной от него и одновременно его копией. Гордой, сильной, свободолюбивой и чертовски упрямой. Он начал видеть в ней близкую душу, возможно это даже можно было назвать извращенным вариантом дружбы. Ветер слегка колыхал деревья, которые монотонно шумели под его порывали. Руки парня замерзли, но он не разжимал объятий, даже когда плечи гриффиндорки перестали трястись. - Как думаешь, зелье, что посоветовал Нотт может замедлить? - Надежда. Даже в такое мгновения Грейнджер продолжала хватиться за соломинку. - Да. Думаю, оно даст время. - Он замолчал. - Но, Грейнджер. - Парень отстранил ее от себя и взял за плечи, смотря в лицо. - Это не конец. Способ должен быть. Он всегда есть. И ты со своим чертовым гриффиндорским упрямством докопаешься. - Драко не знал кому внушает, себе или ей. Ему было страшно от осознания, что войны нет, а человек перед ним все равно умирает.