И мир рушится

Гермиона провалилась в тревожный сон лишь под утро, выплакав все слёзы. Тихо. Чтобы Джинни не проснулась. Девушка твердо решила: быть сильной для друзей. Она должна бороться и держаться. Пройдя через все передряги, через войну, она не умрет из-за чертового кулона. Не позволит себе. Но даже если это будет неизбежно, все ведь умирают. Девушка вспомнила рассказ Гарри про платформу, про то, что нужно будет просто сесть на поезд и уехать дальше. Ее друг уже встретил смерть достойно, как равную, значит, и она должна. А пока она будет бороться, как бы тяжело ни было. В конце концов, мысль о смерти была не нова для нее, ведь в Малфой Мэноре она уже прощалась с жизнью и потом, в коттедже Ракушка пришло осознание, что она может не дожить до победы. Да, мысли о смерти не были новы, но все так же страшили. Человеческому разуму невозможно в полной мере осознать то, что все просто может оборваться в один момент. Конечно решить быть сильной было проще, чем сделать. Но девушка поняла, что времени на принятие просто нет. Она будет наслаждаться каждым днем, стараться не свихнуться от ужасных мыслей. Вспомнились слова Малфоя про способ. Гермиона понимала, что шансов почти нет, но она почему-то знала, что будет не одна, что Малфой ей поможет, каким бы странным это ни казалось. Ее удивила реакция парня. Но он и правда дал ей понять, что будет рядом, потому что осознавал, насколько хрупкой может быть человеческая жизнь. И от этого становилось хотя бы немножечко легче. И пусть она не понимала, что между ними, но это вдруг стало таким неважным. Он был дорог ей, потому что за один вечер стал ближе всех, разделив ее боль. Гермиона не могла не оценить ироничность того, что именно слизеринец оказался рядом в такой момент. И пусть она осознавала, что он делает это, преследуя свои цели, ей было все равно. Он просто был рядом. Девушка встала и, воспользовавшись тем, что Джинни ушла на завтрак пораньше, быстро привела себя в порядок, расчесав волосы и почистив зубы, и выскользнула из комнаты. На ее лице отразились переживания прошлой ночи, залегли глубокими темными пятнами под глазами, отпечатались во взгляде, но Грейнджер не было до этого дела. Завтракать и идти на уроки не было никаких сил, поэтому она решила, что потом скажет всем, что ей было нехорошо. Гермиона знала, что ей поверят. Она бы раньше подумала, что обманывать и пользоваться своим статусом неправильно, но сейчас ей просто было не до этого. Ее с головой накрыла волна отстраненности, которая словно создала защитный барьер от окружающего мира. И в мозгу билась одна мысль: не говорить никому, потому что не хочет рушить их счастье, которое только начало робко зарождаться. Да, если быть честной, она бы просто не выдержала волны жалости, которая неизбежно бы настигла ее и преследовала, куда бы девушка ни шла. Грейнджер вышла из замка и направилась к кромке запретного леса. Хотелось пройтись под сенью деревьев, вдохнуть запахи, а потом просто сесть на берегу озера и ни о чем не думать. Она любила запахи природы. Всегда любила. Больше всего, пожалуй, аромат летнего вечера и свежескошенной травы, но запах леса тоже был ей дорог, даже после года скитаний, ведь он напоминал детские походы с родителями. Она горько усмехнулась. Гермиона не знала сколько у нее времени, почувствует ли она снова запах летнего вечера. И от этой мысли на глаза вновь навернулись слезы. Девушка посмотрела на горы. На вершинах лежал снег. Скалистые уступы, поросшие редкими деревьями, возвышались гордыми великанами. Гермионе всегда казалось, что запретный лес живет своей жизнью. Вековые деревья, видевшие не одно поколение непослушных детей, будто переговаривались между собой, соприкасаясь кронами. Это место таило в себе множество тайн, при этом маня и отпугивая одновременно. На берегу, к, ее удивлению, кто-то был. Темная фигура стояла, облокотившись на ствол дерева, и бросала камни в воду. Это был Забини. Гермиона на секунду остановилась, не зная что делать. С одной стороны хотелось побыть одной, с другой, Забини ее уже заметил и сделал жест, призывая ее подойти. Решив, что первое не принесет никакой пользы, а второе может дать нужную информацию, Грейнджер решительно направилась к берегу. - Что, на уроках не сидится? - Как-то беззлобно спросил Забини. - Не мне одной. - Гермиона встала рядом и посмотрела на круги на воде, расходившиеся от последнего камня. Говорить ничего не хотелось. - Грейнджер, ты боялась за семью? - Да. - Простой и короткий ответ. Откровенничать с Забини не было ни малейшего желания. Где-то вдали в тишине туманного утра послышался крик совы. Парень вздрогнул. Поднял с земли еще один камень. Он передал холод рукам, отчего по телу прошла дрожь. И юноша, не задумываясь, кинул его как можно дальше в озеро. - Это маятник равновесия. - сказал Забини,- у Пэнси. - не отрывая задумчивого взгляда от кругов на воде. - Что? - Грейнджер переспросила на автомате, не успев осознать сказанное. - Он способен нарушить магическое равновесие. Его силу можно обратить против определенного рода, и тогда магия обернется против владельца. Можно направить против одного человека или проклясть всех его потомков. Все зависит от силы мага и его познаний. Ее семья хранит его с 1834 года, когда он был использован в последний раз. Тогда из-за стихийного выброса магии проклятого колдуна произошел мощный взрыв на одном из приемов, в котором погибла моя прабабушка и ее прадед. Думаю уточнять, насколько это темная магия нет смысла. - И ты хочешь его уничтожить? - Гермиона наконец поняла, чего так опасалась слизеринка. Но сейчас мозг, который обычно, получив новую задачку, спешил начать выстраивать различные теории, почему-то молчал. - Да. Думаю, объяснять почему, тоже не надо. - Не надо. - Подтвердила гриффиндорка. - Сегодня вечером, в девять в коридоре третьего этажа в тупике за гобеленом. Я расскажу как. - Блейз был искренен и это было видно, ему было не плевать на Паркинсон и ее семью. К тому же такой артефакт действительно стоило уничтожить. - Хорошо. - Забини кинул в воду последний камень и пошел к замку. Гермиона поежилась от холода. За этот день нужно было многое сделать. И начать стоило с похода в комнату, чтобы забрать нужные вещи.

***

Малфой и не думал, что за ночь можно так много прочитать. Лишь к утру он заснул беспокойным сном. Прямо с листом пергамента со списком того, что теоретически может помочь Грейнджер, в руке. Чертова Грейнджер, интересная загадка превратилась в серьезную головоломку. Причем на кону стояло слишком многое. Когда она не пришла на Чары, Малфой слегка заволновался, но когда она не появилась на Защите от Темных искусств, он всерьез испугался. Грейнджер не могла пропустить занятия. Тут же он упрекнул себя за такую шаблонную и глупую мысль, ведь после того, что она узнала вчера, это было неудивительно. Но на душе было неспокойно. Он постоянно скашивал взгляд к ее месту, словно надеясь, что упрямая гриффиндорка появится там. Но чертова Грейнджер так и не пришла. Малфой слышал, как Поттер и Уизел обсуждают, что скорее всего она приболела, но он знал, что причина не в этом. И понимал, что не сможет ничего сделать. Но следующей по расписанию была травология, которую он никогда не любил…

***

Башня Гриффиндора встретила ее гробовой тишиной: все были на занятиях. Чей-то черный кот лежал на ее любимом месте. Живоглота нигде не было. Девушка поняла, что полукнизл опять сбежал на охоту. Но, после всего, что он пережил, он имел на это полное право. Призвав из своей комнаты бисерную сумочку, Гермиона вернулась в гостиную, после чего, ни на секунду не задумываясь, открыла дверь в спальню мальчиков. Найти мантию-невидимку и карту Мародеров в относительном порядке комнаты не составило труда. Гарри всегда хранил эти важные вещи в одном и том же месте. Девушка улыбнулась, заметив фотографию их трио на прикроватной тумбочке. Рядом с фото родителей Гарри. Она как зачарованная не могла оторвать взгляд от их счастливых улыбок. Это фото было сделано два года назад во время похода в Хогсмид. Они казались такими беззаботными, словно не было никаких проблем. Рон держал в руках большой леденец из Сладкого королевства, а Гермиона протягивала Гарри коробку с драже Берти Боттс. Из комнаты Гермиона вышла лишь через пять минут. Развернув на столе карту, девушка прикоснулась к пергаменту палочкой и прошептала: «Я замышляю шалость и только шалость». Привычные чернильные линии расползлись по листу, формируясь в карту замка. Осознав, что все чисто, и в нужном ей крыле не ходит никто из преподавателей, она решила не надевать мантию-невидимку, поэтому просто положила ее в сумку, на случай, если та пригодится на обратном пути, ведь так как она прогуливала уроки, объяснять преподавателям ничего не хотелось. Миртл в туалете не было, чему Грейнджер была безумно рада. Прошептав своеобразный пароль, она, не раздумывая, прыгнула в темный проход. Одной в этом месте было не по себе, хоть Гермиона и знала, что о Тайной комнате знают лишь ее друзья и преподаватели. Но темное подземелье пугало, а хруст костей животных под ногами заставлял липкий страх окутывать каждую клеточку тела. За второй дверью мраморный пол. Темный. Холодный. Таким странным казалось сейчас, что именно здесь они с Роном ненадолго почувствовали себя вдали от битвы, как бы в безопасности. В этот раз такого чувства не было и близко. Хотелось как можно быстрее разделаться с задачей и уйти наверх, к друзьям, уютной гостиной и чистому осеннему небу. Василиск словно превратился в мумию. Его ссохшаяся кожа казалась ненастоящей, а темные, все еще виднеющиеся следы крови на ней казались пугающими отметинами неведомого проклятия. Гермиона решительным шагом подошла к раскрытой пасти и при помощи заклинания отломила один из клыков. Грейнджер в очередной раз подумала, что не стоило отдавать все, добытые в битве клыки Ордену, но тут же одернула себя, ведь те были прекрасным оружием для аврората. Они использовали их, когда надо было уничтожить темнейшие артефакты. Гриффиндорка быстро соорудила защитный купол вокруг клыка и положила его в сумку. Осталась последняя, но не менее сложная часть - выбраться наверх. Для этого девушка приманила метлу из недр сумки. Она купила ее еще летом, чтобы всегда носить с собой. Жизнь научила Гермиону быть готовой ко всему. Девушка перекинула ногу через древко и аккуратно приподнялась над полом. Грейнджер готова была поклясться, что был бы на ее месте Гарри или Малфой, подъем занял бы в разы меньше времени, но ее это не особо заботило. Почувствовав под ногами пол замка, она выдохнула и убрала метлу обратно в бисерную сумочку. Тайную комнату удалось закрыть не с первой попытки, нужное сочетание звуков все никак не хотело произноситься, но в итоге у нее получилось. Оставалось лишь вернуться в гостиную, дождаться встречи с Блейзом и обсудить дальнейшие действия. Гермиона была чертовски рада, что дело подвернулось именно в такой момент, оно занимало ее разум, не позволяя провалиться в пучину отчаяния. Гермиона дождалась перемены, а потом и начала следующего урока, проверила карту Мародеров и вышла в коридор. На верхних ступенях лестницы в глазах потемнело и пришлось остановиться, схватившись рукой за перила. Гермиона подумала, что надо бы дать себе передышку и еще раз проверить карту, но сделать этого она не успела, так как услышала сзади себя знакомый голос. - Грейнджер! - Драко и сам не понял, почему позволил проскочить нотке облегчения в голосе. Впрочем, это было не так важно. Девушка стояла перед ним, под глазами залегли тени, а губы были покусаны. Очевидно, ночь далась ей нелегко. - Малфой. - Еле слышно выдохнула девушка. - Куда идешь? - Он и сам не знал что хотел услышать, наверное убедиться, что она не собирается прыгать с Астрономической башни. Впрочем, это было невозможно, потому что речь шла о Грейнджер, а такой поступок был совершенно не в ее характере. Впервые, пожалуй, Малфой был рад гриффиндорскому упрямству. - Это не имеет значения. - Гермиона пожала плечами. - Сегодня в кабинете рун. В девять. - Парень заметил, как она слегка вздрогнула от этих слов. - Малфой, я... я не думаю, что в этом есть смысл. - Ее плечи слегка опустились. - Да и к тому же, я не смогу. - А это еще почему? - Он мог бы подумать, что она не хочет бороться, но юноша слишком хорошо знал Грейнджер. Услышав вопрос, она колебалась пару секунд, после чего, словно решившись, ответила. - Я узнала, что за артефакт хранят Паркинсоны. - Зная Малфоя и его способность оборачивать ситуацию в свою сторону, она не стала вдаваться в подробности. - Что ж, в таком случае приходи в руны сразу после того, как разберешься. - Вот так просто он признавал ее право на сохранение тайны, не стремясь допытываться. В этом Малфой сильно отличался от Гриффиндорцев, которые порой умели быть слишком назойливыми. - Зачем тебе это? - Раньше она не решалась задать этот вопрос, но в ту секунду он сорвался сам собой. - Грейнджер, - Издевательские нотки в голосе. - Ты же уже и сама привела в своем мозгу десятки возможных причин, просто выбери для себя парочку. - С этими словами он развернулся и пошел по лестнице вниз, уходя от ответа. Впрочем, у него не было выбора, ведь он понятия не имел, что сказать. Пройдя десять ступенек, он, не оборачиваясь добавил. - В десять, Грейнджер, не опаздывай.