***
Блейз уже ждал ее на месте. Паркинсон с ним не было. - Грейнджер, я уже боялся, что ты не придешь. - На лице мулата появилась легкая улыбка. - Я же обещала. Но ты же понимаешь, что все не так просто и я не могу просто отдать тебе оружие такой мощи. Какими бы ни были твои мотивы, я тебе не особо доверяю. - Гермиона сама удивилась своей прямоте, но такой подход определенно возымел эффект. - Конечно. Это довольно... - Он издевательски хмыкнул, чуть разводя руками. - По-слизерински. - Нет, Забини, это просто по-умному. - На лице появилась малфоевская усмешка. - Ну а я о чем. - Он самодовольно скрестил руки на груди и оперся на стену. - Давай, выкладывай свои условия. - Я хочу, чтобы ты принес этот артефакт сюда. - Она с вызовом посмотрела ему в глаза. - Грейнджер, ты же умная. Как я по-твоему это проверну? - Блейз закатил глаза. - Лучше уж ты пойдешь со мной, раз не доверяешь оружие. - Да, конечно мне очень логично идти в одиночку с человеком, которому я не доверяю. Забини, да ты умный. - В тон ему ответила Гермиона. - Слушай, у нас нет на это времени. - В одно мгновение парень стал серьезен. - Пэнс места себе не находит. Да думаю, ты и сама не хотела бы, чтобы такая вещица попала не в те руки. - Не хотела бы. - Подтвердила девушка. - Расскажи, что ты знаешь о нападениях. - Я понятия не имею, кто за этим стоит. И мне чертовски не нравится то, что происходит. Но если хочешь знать мое мнение, то я не думаю, что это простая месть Пожирателям. Скорее нечто более изощреннее и опасное. Но министерство не хочет этого видеть.- Блейзу всегда нравилась Грейнджер. Она была умна, могла решить любую загадку, а после войны и вовсе стала острить как Малфой. Поэтому он без проблем выкладывал ей свою точку зрения. Гриффиндорка не верила, что было понятно, но и выхода ни у кого из них не было. Оба это осознавали. - Хорошо, как ты себе представляешь уничтожение артефакта? - Девушка знала, что Забини умен и никогда не был плохим человеком. Да и его мотивы были ей близки. Так что нужно было выслушать его версию. - Он хранится в поместье Паркинсонов. Пэнси не знает о том, что я тебе рассказал. И не должна, пока все не будет кончено. Мы трансгрессируем в мое имение, где я прикажу своему домовику переместить нас прямо в подвалы поместья. Защита меня пропустит, так как я в списках тех, кому разрешен доступ. Ты будешь со мной, поэтому не думаю, что тут возникнут проблемы, к тому же мы будем использовать магию домовика. Потом мы уничтожим артефакт и вернемся в Хогвартс. Я возьму кровь Пэнс, потому что, как правило, вся магия защиты основана именно на ней. Готов поспорить, ты знаешь тайные ходы. И, Грейнджер, если тебе будет так спокойнее, возьми своих дружков. - Нет, я не буду никого брать. - Гермиона понимала, что такая авантюра это риск. И раз уж ее судьба уже была решена, то брать с собой мальчишек не хотелось. Раньше она бы не раздумывая ни секунды побежала в башню, чтобы рассказать все друзьям, но теперь лучше было рискнуть одной, чем с ними. - Ты забыл одну деталь: кровь должна быть отдана добровольно. В остальном, если уговоришь Паркинсон, - Она тяжело вздохнула. - я согласна. - Не забыл, предоставь это мне. Тогда здесь же послезавтра в семь вечера. Насколько я знаю, ее мать будет на приеме. И спасибо, Грейнджер. - С этими словами он ушел, а Гермиона, часть разума которой противилась подобному поспешному решению, все же попыталась взять себя в руки и еще раз переосмыслить план. Он безусловно нуждался в доработке и в путях спасения в случае чего. Взглянув на часы, девушка ужаснулась. Было уже десять тридцать и она опаздывает на встречу с Малфоем. Странным было то, что изначально она вообще не хотела идти, но это означало бы признать слабость, к чему Гермиона была уж точно не готова.***
Он уже и не думал, что Грейнджер придет, но дверь открылась, а на пороге класса показалась запыхавшаяся гриффиндорка. - Малфой. - Она кивнула ему. - Грейнджер. Я уж думал, ты не почтишь присутствием. Откуда бежишь? - Спросил так, словно не волновало вовсе. А сам замер в ожидании ответа. - Не твое дело, Малфой. - Как встреча с Блейзом? - Ему и правда был интересен ответ. - Малфой, повторюсь, это не твое дело. Зачем позвал? - Вот. - Он поставил на стол колбу. - Это усовершенствованный вариант того зелья, что ты пьешь. - Спасибо. - Гермиона действительно была благодарна. - Но для этого ведь было не обязательно звать в пустой класс ночью. - Она провоцировала его. Зачем, сама не знала. Хотелось увидеть эмоции, почувствовать его руки на своей коже. Ощутить его всем телом. Ощутить себя живой. Парень непонимающе поднял бровь. И прежде чем он сказал хоть слово, чертова Грейнджер его поцеловала. Хрупкое девичье тело прижалось к нему. Гермиона целовала отчаянно, боясь что он отстранится. Ей нужно было это. Нужно было отвлечься, не сойти с ума в своем мирке. И теперь ей не было дела до того, насколько безрассудным являлся поступок. Она позволила страсти охватить себя. И пусть это глупо, неправильно и необдуманно, не свойственно ей, но ей это было нужно. Парень прижал ее к себе, немного грубо сминая ткань юбки. Ее руки скользили по его груди. Пуговицы бесили, не поддаваясь настойчивым пальцам, но вскоре это перестало быть проблемой. Драко подхватил Грейнджер и посадил на ближайшую парту. Его поцелуй вновь был властным, собственническим, и это пьянило покруче огневиски. Руки девушки запутались в его волосах, а парень тем временем начал снимать с нее свитер, который только мешал. И вот она сидит перед ним в кружевном белье, которое подчеркивает округлость аккуратной груди.И он не сдерживается, накрывает ее рукой, разрывая поцелуй лишь для того, чтобы прикусить мочку уха и провести языком по девичьей шее. Грейнджер выгнулась, когда его умелые пальцы проникли в чашечку лифчика, который сейчас чертовски мешал. Гермиона провела руками по спине парня, лишь слегка прикасаясь кончиками пальцев, отчего по телу Драко прошла дрожь. Эта девчонка сводила его с ума. Она пододвинулась ближе к краю парты, стремясь ощутить его всем телом. Касаний было чертовски мало, а одежда казалась преступно лишней. В момент, когда она почувствовала, как его плоть прижимается к ней в области паха, захотелось, чтобы их не разделяли слои одежды. И это желание было таким правильным, таким необходимым. И она знала, что Малфой тоже это чувствовал, потому что его рука прошлась по внутренней стороне ее бедра, но остановилась в волнующей близости от линии нижнего белья. Гермиона замерла на долю секунды, после чего подалась вперед, заставляя поднять руку выше. Драко легко усмехнулся, отчего дыхание защекотало кожу на нежной шее, после чего накрыл ее губы своими, отодвигая мешавший предмет одежды, лаская точку сосредоточения желания. Грейнджер едва слышно застонала в его губы, переводя руку с его спины на его брюки, прямо между их телами. Чувство пульсации под тонкими пальцами только усилило возбуждение, а Малфой, как мальчишка, был готов застонать лишь от ощущения ее нежной руки сквозь слой брюк и нижнего белья. Не разрывая поцелуя, он расстегнул лифчик девушки, тут же избавляясь от ненужной вещи и припадая губами к розовой коже. Слегка прикусывая, по-малфоевски грубовато, вызывая рваные вдохи, параллельно лаская нежную плоть другой рукой. И она не выдержала: застонала громче, а сердце в девичьей груди забилось чаще. Рука на его паху дрогнула и попыталась расстегнуть пряжку ремня, что получилось лишь со второй попытки, но это не имело значения. Они оба просто поддались страсти, такой сладкой и запретной. И это было сумасшествие, которое никому из них не хотелось прекращать. Драко опустил руку чуть ниже, проникая одним пальцем внутрь, от чего Грейнджер выгнулась навстречу, чем окончательно снесла крышу. Быстрыми движениями он расстегнул брюки, освобождая напряженную плоть. Девушка скользнула по нему взглядом, и на секунду в ее глазах зажглось то ли сомнение, то ли неуверенность, которая тут же испарилась, стоило парню добавить к ласкам круговые движения большого пальца. Он подался бедрами вперед, сливая их тела воедино. Грейнджер вздрогнула и впилась ногтями в его плечи, легонько всхлипнув. И тут осознание накрыло Драко Малфоя с головой: он у нее первый, не Уизли, не Крам, а он - Малфой, и это было до того абсурдно, но в тот момент показалось единственно верным. Парень замер, не желая причинять ей боли, хотя все его тело требовало необходимой разрядки. Но он ждал, пока она привыкнет и легко кивнет, позволяя продолжить. Толчки сначала были аккуратными, но вскоре стали более быстрыми, отчего девушка периодически ощущала боль, смешанную с каким-то новым чувством. Она прижалась губами к его губам, которые были нужны как воздух в такой момент. Происходящее отрывало ее от реальности, позволяя забыть всю боль, которую она чувствовала, окунуться в нечто новое и дарящее удивительное ощущение. Когда Малфой со стоном кончил и отстранился, Гермиона смотрела прямо в его глаза. И Драко был готов поклясться, что никогда на него еще так не смотрели. Было в ее глазах что-то такое, что задевало самые глубоко запрятанные струны души. Чистая, первородная страсть, подкрепленная гриффиндорским темпераментом и диким характером Грейнджер. Девушка же видела в его глазах отражение собственной страсти, кипевшей в душе. А еще она знала - никто из них не жалел о случившемся. Малфой оделся, не став пока застегивать пуговицы рубашки. Грейнджер сделала тоже самое. Тишина, наступившая в этот момент, на удивление не казалась неловкой. Она просто была и все, не вызывая никакого дискомфорта. - Почему ты не сказала? - Его голос звучал хрипло. Он посмотрел на нее, растрепанную, беззащитную, но полную какой-то скрытой решимости, так ей свойственной. - Разве это имело значение? - Гермиона говорила шепотом, чуть слышно, еще не до конца выровняв сбившееся дыхание. - Не имело. - И он улыбнулся. По-настоящему. Тепло. И в душе Гермионы что-то встрепенулось от этой улыбки, которая была почти что нежной. - Малфой. Мы сошли с ума. - Еще тише прошептала гриффиндорка, но в голосе не было сожаления или страха, была скорее легкая усмешка. - Грейнджер. Я знаю. - Так же тихо, в тон ей, сказал он, сократил расстояние между ними и вновь поцеловал. Но на этот раз медленно, почти лениво. И она отвечала также. После чего просто уткнулась в крепкую мужскую грудь, заключенная в объятия. И не нужно было больше слов.