***
Он стоял на астрономической башне и смотрел на пейзаж. Холодный ветер бил в лицо, но Гарри было плевать. Он снова окунулся в один из своих ночных кошмаров. Он хотел бы винить Гермиону за то, что не сказала, но не мог, так как сам был на ее месте, предпочтя просто тихо исчезнуть с поля боя без прощаний. Но он ненавидел это чертово проклятие, это осознание того, что близкий человек на волосок от смерти. Гарри был благодарен, что Малфой ему сказал. Осталось только сообщить Джинни и Рону. Он боялся реакции друга, который только недавно начал оправляться от смерти брата, но осознавал, что если не сказать, будет хуже. Фред погиб на его глазах, и теперь ему предстояло смотреть, как умирает Гермиона. Колени подогнулись и он рухнул на них на каменный пол. Физические боль отрезвляла, но не спасала от отчаяния. Снова опасность, снова осознание, что любимый человек умирает. Внезапно на него накатила волна понимания. Гермиона уничтожила единственный артефакт, способный ей помочь. И самое страшное - он не мог ее винить, зная, что сам поступил бы также. И все, что он чувствовал - боль.***
Рон и Джинни узнали от него на следующий день. Джинни сдерживала слезы, сжав зубы, чтобы унять дрожание губ. Она всегда была сильной. Его Джинни Уизли. И сейчас она взяла его руку в свою и сжала. - Мы должны ей помочь. - Сказала она решительно. - Не знаю как, но должны. - Надо поговорить с Малфоем. - Севшим голосом сказал Рон. - Думаю, сначала надо поговорить с ней. - Твердо произнес Гарри. - Подожди. - Джинни замерла. - Она уничтожила его, да? Тот артефакт. - Зачем она это сделала? - Рон буквально сорвался на крик, гулким эхом отдававшийся в пустом туалете Плаксы Миртл, где проходил разговор. - Как она могла? Это же был ее шанс! - Рон! - Гарри повысил голос, чтобы друг замолчал. - Неужели ты не понимаешь? Она не смогла бы жить, зная, что забрала чужую жизнь. После этого Рон замолчал и больше не сказал ни слова. Он понимал, что Гарри прав. Но все его существо кричало о несправедливости, о том, что Гермиона должна жить.***
Пэнси сидела за столом и писала эссе. Девушка переживала за Драко, по которому смерть Люциуса ударила сильнее, чем он показывал. И за отца, который был в Азкабане. Хотя рациональная ее часть понимала, что если бы преступник хотел его убить, то отец бы уже был похоронен в их фамильном склепе. Девушка окунула перо в чернильницу и поднесла к пергаменту. Блейз успокаивал ее накануне вечером, утверждая, что они справятся. Но она не могла быть в этом так уверена. Слишком близко эта подпольная война подкралась к окружающим ее людям. Теперь они работали в команде с Поттером. И почему-то ей было спокойнее от этого. Она стала уважать этих ребят. И то, что Грейнджер согласилась помочь Блейзу в его сумасшедшей вылазке, даже не зная ее, было поразительным. И теперь, когда маятник уничтожен, жить стало хоть капельку проще. А еще ее мучала совесть за то, что во время финальной битвы она вскочила с места, выкрикнув, чтобы люди хватали Поттера. Тогда за нее говорила паника, и сейчас ей было стыдно перед людьми, которые ей помогали. Панси поправила прическу. Мать писала ей, что у них проблемы с проектом финансирования одной сети аптек. Девушка понимала, что мама все больше и больше полагается на нее. У аристократов не было принято, чтобы женщина занималась всеми делами. Но сейчас, когда ее отец был в тюрьме, все свалилось на мать, которая не была к этому готова. В отличие от нее. Да, ее готовили к удачному замужеству, но отец придерживался прогрессивных взглядов и стремился научить дочь управлению собственным бизнесом. Видимо он всегда мечтал о наследнике, а была только Пэнси. И теперь она вынуждена была помогать матери разбираться с различными бумагами и контрактами. Драко как-то раз сказал, что у нее есть хватка. И это польстило девушке. Сейчас же Пэнси чувствовала себя разбитой. Не было сил решать вопросы, и хотелось просто сидеть в кресле и листать журналы, разглядывая колдографии моделей. Мода всегда была ее отдушиной, позволяя отключить мозг и расслабиться. Это было, пожалуй, единственным, что соответствовало ее манере поведения, которую она всем показывала. Ей чертовски надоедало держать образ беззаботной девчонки и не выдавать всех переживаний. Но она справлялась. Гораздо проще было флиртовать с важными партнерами и убеждать их, что они сами решили заключить сделку, а потом просто восхищаться их корпорациями. И они велись, думая, что возглавляют игру. К сожалению, текущая ситуация не позволяла выйти из нее так легко. Они воевали против неизвестного и очень сильного врага. Пэнси закусила губу, думая, что же им делать. Поиски пока не увенчались успехом. привидения ничего не докладывали, нападавшие не были известны, было неясно, откуда взялся гиппогриф и откуда у их противников информация. Было сложно и страшно. Даже страшнее, чем некоторые моменты войны. Она всегда знала, что метка ей не грозит. Лорд всегда был предвзят и считал молоденьких девушек слишком поверхностными и не готовыми к служению великой цели. И она поддерживала этот образ. Но Пэнси очень боялась за Блейза. Паркинсон вздохнула и отложила эссе, понимая, что голова забита другими мыслями. Впрочем, через пару секунд ее рука потянулась к пергаменту и она принялась писать письмо, которое могло им помочь.***
Гермиона сидела на кресле, держа в руках роман, подаренный Джинни. Всю домашнюю работу по рунам и защите она уже сделала, так что могла позволить себе немного отдыха. От чтения ее оторвал голос Гарри, незаметно подошедшего сбоку. - Нам надо поговорить. - Он произнес это медленно, сдерживая эмоции, которые кипели в нем, словно гремучее зелье, поставленное на огонь. - Хорошо, садись. - Девушка подвинулась. - Не здесь, Гермиона. Пойдем в штаб. - Она насторожилась. Что-то во взгляде Гарри показалось ей неправильным. Там снова была печаль и страх. Девушка надеялась, что уже никогда не увидит в зеленых глазах этих эмоций. Они дошли до туалета Плаксы Миртл в тишине, так сильно им не свойственной. Когда Гермиона толкнула дверь и увидела там Джинни и Рона, сидящих на диване, понимание начало приходить. - Гермиона, почему ты не сказала? - Тихо сказал Рон, смотря в карие глаза подруги. В его взгляде читался укор. И Гермиона поняла, что выкручиваться бесполезно. Они знают. - Я не хотела говорить. Не хотела, чтобы вы страдали. - Гермиона опустила глаза в пол. - Как ты справляешься? - Спросила Джинни, которую сейчас больше всего волновало состояние подруги. Она слишком давно знала Гарри, чтобы понимать, почему Гермиона сейчас вела себя точно также, как любимый Джинни волшебник. - Я нормально. Правда. - Почти шепот. - Я пью зелье, которое купирует болезнь. Оно помогает, я ее почти не чувствую. Я... Простите меня. - Голос сорвался, и из горла вырвался сдавленный всхлип. - Гермиона. - Гарри положил руки ей на плечи и притянул к себе. Он обнимал подругу и чувствовал, какая она хрупкая, ощущал, как трясутся ее плечи, и снова чувствовал вину, потому что не был рядом. - Мы будем просматривать все книги, пока не найдем решение. - Уверенно сказал Рон. - Гермиона, мы рядом, и мы будем бороться. - Спасибо вам. - Она знала, что не имеет права сейчас плакать перед ними, потому что виновата, потому что врала. - Я уже многое просмотрела. - Что за зелье ты пьешь? - Задала вопрос Джинни. - Раз оно помогает, нам нужно от чего-то отталкиваться. -Оно... - Девушка замялась. - Его делает Малфой. - Больше она решила ничего не говорить. - Давно он знает? - Спросил Рон, но тут же пожалел о нем, потому что слова прозвучали как упрек. - Да. - Они поняли, что она сказала, только по движению губ, настолько тихо прозвучало слово. - Кто еще знал? - Гарри видел состояние девушки и не хотел устраивать допрос. - Кто-то шантажировал нас, поэтому это важно. - Парень постарался, чтобы в его голосе не отражалась обида. - Нотт. - Также тихо произнесла Гермиона. - Он узнал случайно. Он дал рецепт зелья. Ни он, ни Малфой не могли никому сказать. Они мне помогли, поэтому я им доверяю. - Хорошо. - Гарри просто принял то, что она сказала. Он доверял ей, привык всегда доверять. И сейчас он не злился на нее, потому что знал, что не имел права.***
Разговор с ребятами был очень тяжелым. Они сидели в их убежище несколько часов. Иногда просто молчали, иногда ребята пытались выяснить как могут помочь. Девушка была им благодарна за то, что они ни слова не сказали про уничтоженный артефакт. И сейчас, она шла по коридору, мимо кабинетов и картин, а из ее глаз текли слезы. Она видела боль в глазах Гарри, Рона и Джинни. Страдания на лицах дорогих ей людей. И понимала, что такого не должно быть. Ноги сами привели ее к Выручай-комнате. Когда дверь появилась, девушка зашла в так хорошо знакомое помещение. Он был там. Сидел на диване с книгой в руках. Его поза была расслабленной, а на столике стояла чашка с чаем. И эта непринужденность породила волну самого настоящего гнева, зарождавшегося в душе Гермионы. - Зачем? Кто просил тебя им говорить? Они страдают! - Она сорвалась на крик. Малфой лишь медленно отложил книгу и встал. Гермиона замерла посреди комнаты, глядя на парня, который все также спокойно смотрел на нее. - Я тебя просила? Как ты мог?! - Обвинения было так легко говорить. Да, быть может, не измотанная тяжелым диалогом с ребятами, она бы не стала на нем срываться, но история не терпит сослагательного наклонения. - Грейнджер, они имеют право знать. - Он стоял в паре метров от девушки и смотрел на ее лицо: в глазах стояли слезы, волосы растрепались, а галстук слегка съехал в сторону. - А я имею право не говорить! Какого черта ты меня этого права лишаешь? Возомнил себя справедливым? - Последняя фраза была жесткой, но в тот момент девушка не думала. Ее руки тряслись, а всхлипы один за одним вырывались наружу. - Да? И зелье меня тоже никто не просил делать. Но что-то ты его пьешь. - Она задела его за живое. Сказала, что он лишь возомнил себя справедливым, не являясь таким. Поэтому в его словах был яд. - По крайней мере добавлять свою кровь и использовать темные ритуалы точно никто не просил. - Она выпалила это на одном дыхании, не сразу осознав, что сказала. В своем состоянии она плохо контролировала происходящее. Все казалось каким-то сюрреалистическим безумием. - Вот как? - Он замер, за секунду натянув на лицо ледяную маску отстраненности. - Нотт что, рассказывает тебе обо всем? - В душе что-то неприятно кольнуло. Словно бы слабый укол ревности, смешанный с обидой и злостью. - Вы не особо следите, чтобы вас не услышали. - Почему-то она решила, что важно уточнить, что Нотт тут ни при чем. - И вообще, какое тебе дело? Я ничего не просила! Не просила говорить моим друзьям! Не просила! Так зачем стараешься? Что тебе это даст? - Теперь это была настоящая истерика. - Да? - Он тоже начал выходить из себя. - А ты не думала, Грейнджер, что я не хочу видеть тебя мертвой? Не думала своей чертовой гриффиндорской башкой? Хоть на секунду, ты могла предположить, что у меня нет коварного плана, и я просто не хочу чтобы ты сдохла? - Он выплюнул эти фразы. Они подействовали а девушку как холодный душ. Через несколько минут тишины всхлипы почти прекратились. - Извини. Я не хотела... - Не хотела что? Напомнить, что я все в жизни делаю ради каких-то своих целей? Или сказать, что я чертов эгоист, потому что рассказал все твоим друзьям? - Он подошел к ней почти вплотную. - Ничего из этого. - Эгоистка здесь ты, Грейнджер. Ты не говорила им, потому что тебе так проще. - Он говорил эти жесткие слова, видя, что каждое приносит ей боль. Но он не мог остановиться. Чертова Грейнджер вывела его из себя, разрывая последние нити в его душе, удерживающие его самообладание от падения в бездну. - Тебе проще бросаться обвинениями, чем признавать, что я сделал тебе одолжение. Ты лезешь хрен знает куда, не думая о последствиях. Пошла на встречу с Медичи, даже никому не сказав. Знаешь почему? Не потому что не боялась за себя, а потому что бежала от объяснений и проблем. Гермиона замерла на месте, осознавая, что во многом Малфой прав. Но от этого ей становилось только больнее. - В конце концов это все станет не важным. - Проговорила она, глядя прямо в серые глаза. - Потому что ты умрешь, да, Грейнджер? - И она увидела в этих глазах боль. Буквально на секунду. Маленький всплеск, который был тут же подавлен. - Борись за чертову жизнь, Грейнджер. До последнего. И принимай помощь всех, кто хочет тебе помогать. Это же ваш гребанный гриффиндорский девиз. Так следуй ему, черт возьми. - Он прошел мимо нее, и девушка услышала звук закрывающейся двери.