***
Рон стоял около стены и смотрел на каменную кладку. Он специально проверил карту и убедился, что в том крыле никого не будет. За окном было темно, как и в день битвы. Парень провел рукой по холодной стене. Здесь он увидел смерть брата. А теперь мог увидеть смерть Гермионы в этом же замке. Парень ударил рукой в стену. Знал, что это глупо, но все равно ударил. Словно эти камни были виноваты в происходящем. Сжав кровоточащую руку в кулак, он прижал его ко рту. Рука тряслась, а слезы сами катились из глаз. Они не позволят ей умереть, просто не могут. Умная, живая, она не заслуживала смерти. И такой глупой казалась возможность того, что это произойдет не на войне, а после победы. Так не должно быть! Рон в последний раз посмотрел на стену и понял, что больше сюда не придет. Настало время отпустить брата, чтобы полностью включиться в борьбу за жизнь подруги. И он отпускал. Сквозь слезы и боль, но отпускал.***
- Грейнджер. - она вздрогнула. - Малфой. - Они давно перестали произносить это с легким удивлением, которое когда-то звучало в голосе. Теперь это просто было привычным звучанием букв. Привычным и правильным. - Не ожидала, что ты сюда придешь. Они не сидели в их комнате несколько дней, которые показались Гермионе непозволительно долгими. И сейчас, когда она смотрела на так хорошо знакомые светлые волосы, острые скулы и серые глаза, ее сердце переворачивалось. Почему он промолчал? Почему не сказал ничего? - Что за музыка? - Он кивнул в сторону радио, которое играло на столике, это был приемник, подаренный Гермионе на Рождество. Песня только началась и звучал проигрыш. - Песня, вышла в девяносто первом. Но я только сейчас поняла ее смысл. - Девушка произнесла эту фразу скорее для себя, чем для него.Empty spaces, what are we living for* (Пусто в зале, где смысл жизни тот?) Abandoned places, I guess we know the score (Мы покидали места, поняв исход,) On and on, does anybody know what we are looking for (Вновь и вновь, но мог ли кто-то знать, что ищет и найдет?)
Малфой хмыкнул. Маглы иногда использовали странные сравнения.Another hero, another mindless crime (Ещё один герой, ещё один маньяк) Behind the curtain, in the pantomime (Сокрыт от мира — пантомимы акт.) Hold the line, does anybody want to take it anymore (Только так, готов ли кто-нибудь продолжить этот счет?)
Парень смотрел на девушку, беззвучно шевелившую губами.The show must go on (Продолжить шоу!) The show must go on, yeah (Продолжить шоу!) Inside my heart is breaking (Да, с сердцем я ранимым) My make-up may be flaking (И полустертым гримом,) But my smile still stays on (Но держусь с улыбкой...)
Малфой вслушался в слова и застыл. Эти слова описывали Грейнджер. И описывали куда лучше, чем он ожидал. Она и вправду держалась с улыбкой и продолжала шоу. Она боролась за дело. Малфой впервые слышал эту магловскую песню, но по спине отчего-то бежали мурашки. - Записывая ее, фронтмен группы знал, что умирает. - Сказала девушка, когда музыка стихла. - Ты часто ее слушаешь? - он поднял бровь. Малфой подумал, что маглы тоже умеют создавать хорошую музыку. Он осознал, что то, что неизвестный ему магл вложил в песню, откликнулось в его мозгу, заставляя отображать на его собственную жизнь. И это поражало. Его, прошедшего через ад человека, могла тронуть музыка. Впрочем, это не совсем верное слово. Скорее она заставляла смотреть на Грейнджер и думать о ней, о ее судьбе и о своем прошлом. Ожесточенная его часть противилась этому влиянию, но в конечном итоге он терпел поражение. - Да. - Она кивнула. - Ты не умираешь, Грейнджер. - И он поцеловал ее, прижав к себе. Пытаясь доказать, что ничерта она не умирает, что способна чувствовать. Ее учащенный пульс всегда сводил его с ума. Это был поцелуй, полный противоречия. Но оба ощутили странную волну, поднимающуюся внутри. - Малфой. - Она выдохнула в его губы, а ее рука запуталась в его волосах. - Что между нами? - Почему-то вопрос сорвался с языка еще до того, как она успела его проанализировать. - Впрочем, едва ли это имеет значение. - И она вновь поцеловала его, выкидывая из головы спонтанно возникшую мысль. Да, их связывало куда большее, чем просто секс. По ее венам текла магия, которую он добровольно отдал. И это что-то да значило, но что именно, она дала себе слово никогда у него не спрашивать. И не собиралась его нарушать. Она была влюблена и хотела прожить столько, сколько сможет в иллюзии взаимности, не желая рушить хрупкий союз, возникший на останках былой вражды и презрения. И ответ на свой вопрос она не хотела бы слышать. Его руки на ее теле сводили с ума. И она охотно шла навстречу этому безумию. Малфой, человек, которому она не могла доверять, целовал ее так, что по спине бежали мурашки. Его пальцы, пробравшиеся под блузку, гладили ее грудь сквозь тонкий лиф, сминали, чтобы через секунду едва ощутимо провести по нежной коже. И все это лишь доказывало, что Малфой - одно сплошное противоречие. Он - олицетворение контрастности. Малфой опустил ее на диван, поднимая школьную юбку. Грейнджер резко выдохнула, когда его пальцы отодвинули кружевое белье. Он смотрел на ее приоткрытые губы, из которых вырывались стоны, на закрытые глаза, длинные, чуть подрагивающие, ресницы, и его дыхание сбилось, заставляя ощутить, как возбуждение затягивет узел внизу живота. - Расстегни рубашку, Грейнджер. - Властный голос в сочетании с расширенными зрачками в серых радужках, заставил Гермиону повиноваться. Ее руки сами потянулись к пуговицам, расстегивая одну за другой. Малфой же, как завороженный, следил за движением ее рук. Он пожирал взглядом каждый миллиметр ее кожи, зажигая внутри Грейнджер адское пламя, не поддающееся контролю. Наконец, когда последняя пуговица была расстегнута, он взглянул на нее в этом новом облике: возбужденная, в расстегнутой одежде и поднятой юбке, Грейнджер была его. И это чувство опьяняло. Малфой расстегнул брюки и, наложив контрацептивное заклятие, отбросил палочку на столик. Гермиона почувствовала его внутри себя и ощутила, что задыхается. Легкие не желали ей подчиняться, как и сердце, колотившееся в груди. И в это самое мгновение ей было плевать, врет он им или нет. Это был Малфой. Ее Малфой. В его глазах читалось возбуждение, а толчки становились все более амплитудными, заставляя Гермиону забывать где она находится, оставляя единственно важным лишь его. Подушечки ее пальцев вцепились в его спину, аккуратно, чтобы не поцарапать, а стоны один за другим срывались с губ. Грейнджер балансировала на краю пропасти, с каждым движением оказываясь все ближе и ближе к падению. Наконец, когда каждая клеточка ее тела напряглась, проводя сквозь себя электрические импульсы, она сорвалась в эту бездну. И Гермиона не вынырнула из нее, даже когда уже отдышалась, лежа в его объятиях, она падала и падала. Ведь про себя она признала, что не просто влюблена в Малфоя, а что она его любит.***
- Передай курицу, пожалуйста. - Когда Джинни выполнила его просьбу, Рон поблагодарил сестру и повернулся к Гарри. - Завтра тренировка в девять? Слизеринцам удалось забронировать поле на вторую половину дня? - Да, так что мы утром. - Гарри бросил взгляд на Гермиону, которая показалась ему более бодрой, чем обычно. - Гермиона, что ты думаешь по поводу нашего знакомого, о котором мы узнали новые факты. - Как и договаривались, они не обсуждали ничего известного им вне стен убежища, но общие фразы могли себе позволить. - Я думаю, что уроки будут полезными. Ну и продолжаем наблюдать. Больше пока сказать нечего. Большая сова приземлилась в опасной близости от тарелки Рона. - Мерлинова борода! - Воскликнул парень. - Он чуть не сел в мою курицу. - Чья это птица? - С интересом уточнила Джинни. - Понятия не имею. - Рон пожал плечами. - Может папа решил написать с работы. Он проверил конверт парой заклинаний и распечатал его. Внутри был аккуратно сложенный лист, пропахший духами. - Это от Билла и Флер. - Голос Рона выдавал его удивление. Парень пробежался глазами по тексту, и цвет его лица изменился. В глазах отобразилась смесь страха и шока. - Читайте. - Он протянул кусок пергамента друзьям. Те, склонились над ровными строчками. "Дорогой Рон, У нас все хорошо. Флер предпочитает "очаровательно". Мне нравится Франция, и в банках здесь очень много интересных охранных заклинаний. Гермионе бы понравилось. Как ты поживаешь? Как Джинни? Да и вообще, как твой последний семестр последнего года в школе (помнится, у меня он был насыщенным)? Не знаю, стоит ли об этом писать, скорее всего это мелочи, но мы с Флер были на приеме в местном министерстве. Она поговорила с мадам Максим. И я не совсем понял. Помню, как вы с Чарли обсуждали, что она должна прислать пару коней Хагриду. Но проблема в том, что мадам Максим сказала, что отправила только одного. Впрочем, думаю, это просто недоразумение. Более странным мне показалось то, что я видел, как посол, который представляет Францию у нас, приехавший сюда для доклада министру, разговаривал с мужчиной. Его лицо показалось мне смутно знакомым, но через секунду, я понял, что совсем не знаю его. Теперь я задумался о том, что это походит на действие отталкивающих маскировочных чар. Сколько ни думаю, не могу восстановить его лицо в памяти. В общем, мне показалось это странным. Пишу тебе, потому что Макгонагалл рассказывала Ордену о ваших наблюдениях. Ордену я сообщил, но вы ведь все равно рано или поздно узнаете. Подумал, это может быть важно. Хотя и вовсе в этом не уверен. Искренне твой, Брат Чарли и Флер" - Интересно, кем был этот мужчина. - Гарри нахмурился. - И при чем тут французский посол. - Я помню, Малфой говорил, что его дочь на приеме сильно доставала его. - Джинни пожала плечами. - Возможно она хотела что-то выведать. - Стоп, почему Малфой тебе жаловался? - Рон был готов рассмеяться, если бы не ощущение неясной тревоги, наступившее в душе. - Это было за секунду до того, как он предложил план, так что я не особо задумалась. Да и говорил он скорее сам с собой. - Джинни отмахнулась. - Думаете, посол может быть причастен? - Раз это могущественный орден, возможно. - Это были просто предположения, поэтому гриффиндорцы не боялись высказывать их вслух, хоть и полушепотом, сидя в общем зале. - Меня больше волнует конь. - Гермиона встретила взгляд зеленых глаз друга. - Потому что он, если и был второй, на территории замка. - Мы идем к Хагриду. - Гарри тут же поднялся из-за стола.***
Лесничий оказался дома. Распахнув тяжелую дверь, он улыбался друзьям. - Гарри, Рон, Гермиона, Джинни! Рад что вы это, заглянули ко мне. Я как раз чай поставил. - Мы с удовольствием попьем чай, правда мы только с ужина, так что совершенно не голодные. - Рон сказал это прежде, чем полувеликан успел им что-либо предложить. - Как поживают кони, присланные Мадам Максим? - Гарри задал интересующий всех вопрос непринужденным тоном, но Гермиона видела, насколько тяжело ему держать себя в руках. - Да тут это... Недоразумение вышло какое-то. Вы представьте себе... Написал мне тут Билл, будто Олимпия сказала, что выслала одного коня. Видать у них это... конюх что попутал. Я ему так и написал. Коня-то два. Я для них в лесу стойло построил. И пою их ячменным виски и им вроде как неплохо живется. Уже три урока провел. Ученики счастливы. Один правда того... Странный чутка. Своенравный, да у них, у коней-то этих, бывает такое. - Понятно. - Гермиона пыталась как можно скорее проанализировать ситуацию. - А можно нам на них посмотреть? А то на четвертом курсе как-то совсем не до этого было. - Конечно! Приходите завтра на третьем уроке. Я туда шестой курс поведу. - Улыбка лесничего доказывала, что он счастлив из-за интереса друзей и даже не подозревает, чем тот может быть вызван. - Хорошо, обязательно придем. У нас как раз окно в расписании. - Гарри улыбнулся, бросая на Гермиону взволнованный взгляд. Парень осознавал, что если Гермиона попросила, значит что-то все же кажется ей странным. - Как у вас тренировки по квиддичу? Готовы это... Слизерин разгромить? Только это... Я такого не говорил. Я ж учитель как-никак. - Думаю, готовы. Разве что Малфой снитч быстрее меня поймает. - на автомате произнес Гарри. После чего еще долго выслушивал уверения друга, что у того нет шансов.***
- Я сказала ей про Орден Дракона. - Элоиза опустила глаза в пол. - Не знаю, правильно ли сделала. - Ты все сделала верно. Раз Гермиона Грейнджер в опасности, она имеет право знать. - Парень чуть наклонился к девушке, положив руки на ее плечи. - Все будет хорошо. - Нам нужно действовать. Обязательно нужно. - Но как? - Гриффиндорец искренне понимал ее желание не сидеть на месте. - Я услышала диалог Дафны Гринграсс с кем-то, кого я не видела. Это было подозрительно. Она говорила, что что-то хранится в лесу. И это что-то хорошо охраняется. Она говорила про тропу за хижиной лесничего, которая ведет на север. - Думаю, мы должны пойти туда. Что бы это ни было, мы должны знать. - Но если оно охраняется, мы должны быть готовы. - Сердце забилось быстрее, из-за волнения, накрывшего парня. - Да, завтра на занятии профессор Хагрид поведет нас в лес. Заодно и осмотримся, а там решим. Мы не собираемся ничего красть, просто сходим на разведку. - Нордвин пожала плечами, тщательно скрывая тот факт, что ей было страшно.***
Малфой лежал под изумрудным пологом и не мог заснуть. Грейнджер никак не желала выходить из головы. Этот ее чертов вопрос. Слишком простой по своей сути, но слишком сложный, чтобы дать на него ответ. Что между ними? Черт, да он понятия не имел. Желание? Безусловно. И ему было не плевать на нее. Но было что-то еще. Что-то, вынуждавшее хранить чертов артефакт в нагрудном кармане, чтобы всегда таскать с собой, что-то, заставившее подмешать в зелье кровь, что-то из-за чего он сам уничтожил маятник и рассказал долбанному Поттеру о ее болезни. Уголок его губ приподнялся в усмешке, а пальцы сжали резинку для волос, которую Грейнджер обронила в коридоре, уходя днем.