***
Гарри и Рон зашли в палату, которая теперь пустовала. На прикроватной тумбочке стоял уже несвежий букет роз и лежала книга. - Зачем тут книга, разве миссис Нордвин не была в магической коме? - Спросил Гарри целителя, сопровождавшего их. - Дочь миссис Нордвин читала ей во время визитов, насколько мне известно. - Этот целитель определенно нравился Гарри, он всегда давал четкие и короткие ответы на их с Роном вопросы, не вдаваясь в излишние подробности и не уходя в перебор откровенных слухов, о которых им уже успели поведать некоторые работники. - Как бы вы оценили ее состояние? - Поттер сделал какую-то пометку в блокноте. - Стабильное, но тяжелое. - Целитель увидел, что этого недостаточно и пояснил. - Из комы не выходила, кроме того случая, когда приборы показали активность. На мой взгляд, подобное нехарактерно. Могу предположить стороннее вмешательство в работу системы. - Не замечали ли вы чего-либо странного? - задал следующий вопрос Рон. - Нет. - А где ее вещи, которые она использовала до комы? Насколько мне известно, она долгое время была слаба, но находилась в сознании. Должно было быть что-то помимо книги. - Разумеется, ее личные вещи в хранилище на нулевом этаже. Я предоставлю доступ. - Парень развернулся и направился к выходу, а Гарри и Рон последовали за ним. Подземный этаж оказался темным и холодным. У Гарри моментально возникла ассоциация с кабинетом зельеварения. На высоких стеллажах покоились вещи волшебников, которые были или тяжело больны, или уже покинули этот мир, не оставив родственников, способных забрать вещи близких. - Мистер Поттер, - обратился к нему Питер, а именно так звали целителя. - вещи уже досматривали работники министерства. И, насколько мне известно, приходил кто-то еще. Ничего не нашли. Если хотите, осмотрите повторно. - Кто-то еще? - Гарри не был удивлен. Они предполагали нечто подобное. - Да, родственница, но не дочь. - Кивнул Питер. - Все необходимые документы были предоставлены. Сможете уточнить в бухгалтерии. - Хорошо, спасибо. - Кивнул Гарри и направился к уже плывущей по воздуху к ним на встречу коробке.***
- Доченька, а на этой квартире тоже есть эти охранные чары? - мистер Грейнджер вместе с женой сидели на приятном бежевом диване в квартире их дочери. - Конечно, я же уже объясняла, что сейчас все волшебники их устанавливают. Кстати о защите. - Девушка долго думала над тем, как преподнести родителям информацию о портключе, предоставленном министерством. - Дело в том, что после войны все несколько обеспокоены этим вопросом. Я знаю, что это, наверное, глупо, но все же еще есть преступники на свободе. Я себя защитить точно смогу, но я очень переживаю за вас. Я попросила портключ, это такой предмет для перемещения. Обещайте, что если вы почувствуете что-то неладное, то снимете этот защитный чехол и одновременно коснетесь предмета, который находится внутри. Завтра придет работник министерства и назовет вам адрес. Не записывайте его нигде. - Девушка очень надеялась, что родители спишут это на гиперопеку от дочери, пережившей войну, и не будут искать новые причины. - Хорошо, доченька, мы обещаем. - Ее мама взяла протянутый мешочек, внутри которого лежал портал. - У тебя все хорошо? - Да, просто снова оказалась в министерстве и увидела все рапорты о нападениях. Понимаю, что преувеличиваю, ведь большая часть, вероятнее, простые ограбления, но не могу не переживать. Мне будет спокойнее, если я буду знать, что он у вас есть. - Она ненавидела врать родным, но другого выхода Гермиона не видела. В тот вечер Гермиона смогла как следует расслабиться после напряженного дня. За исключением непростого момента с порталом, все было очень по-домашнему. Миссис Грейнджер взяла с собой вишневый пирог, который наполнил кухню чудесным ароматом, а мистер Грейнджер купил их любимые сладости в магазине напротив клиники. Гермиона потянулась к куску пирога, который лежал на тарелке, когда ее мама удивленно вскрикнула: - Гермиона, что у тебя с рукой? - С рукой? - На автомате переспросила девушка, поворачивая кисть так, чтобы увидеть ребро ладони. Ужас, охвативший ее в то мгновение, было очень тяжело скрыть. Темная полоса посеревшей кожи отчетливо выделялась, пугая своей нереалистичностью. В голове тут же всплыли письма о проклятии, которые показывал ей Малфой. Гермиона взяла себя в руки и улыбнулась маме. - А, это. Не переживай, мы сегодня с зельем экспериментировали для лечения проклятия. Случайно капнула сок веретеницы. Полоса исчезнет через пару дней. - Это не опасно? Может тебе стоит обратиться к врачу? - Отец теперь тоже казался взволнованным. - Нет, у меня такое уже было в Хогвартсе. - Соврала девушка. - Совсем не болит, просто цвет изменен и чувствительности нет. Сок веретеницы - сильный анестетик. Не переживайте. - Ты аккуратнее на работе. При контакте с любыми лекарственными препаратами осторожность должна быть превыше всего. - Мистер Грейнджер заметно расслабился и потянулся за чайником, чтобы долить себе напиток.***
Малфой как обычно пришел вовремя. Быстрого взгляда на часы хватило, чтобы понять, что до собрания осталось еще десять минут. Можно было бы сходить за кофе, но он предпочел пойти сразу в назначенный им кабинет. Разумеется, Грейнджер была уже на месте. - Доброе утро, Малфой. - Она подняла на него глаза, оторвавшись от блокнота с заметками. - Как успехи с книгами? - Доброе утро, Грейнджер. Ничего нового. Он сел на свое место и окинул девушку изучающим взглядом. Стоило признать, официальная одежда шла ей куда больше школьной формы. Стройное тело выгодно подчеркивалось блузой, заправленной в классические черные брюки. Одно бесило: ее забранные в пучок волосы. Отчего-то хотелось увидеть привычный хаос непослушных кудрей. - Сегодня в библиотеку поместья, так? - Она хотела сказать хоть что-нибудь, чтобы заполнить звенящую тишину. Не потому что чувствовала себя неловко, сидя молча в его присутствии, а потому что темная полоса на руке, скрытая чарами гламура и маггловской косметикой, буквально прожигала кожу, вызывая сильное желание поделиться с единственным человеком, которому она не боялась открыться. Гермиона твердо решила, что не пойдет на поводу у этого желания. И хоть она и знала, что может поделиться с Малфоем, не боясь за его душевное состояние, Грейнджер понимала, что для нее самой лучше будет молчать и не искать страх потери в серых глазах. Она знала, что отыщет в них сочувствие, надежду, может быть жалость, но не страх потери, отсутствие которого больно пройдется по ее и без того израненному сердцу. - Да, предполагаю, что удобнее всего встретиться в Атриуме в пять. - Отлично. Малфой слегка сощурился, проходясь взглядом по ее лицу. Что-то с Грейнджер было не так. Она казалась какой-то напряженной. Впрочем, ее чрезмерно развитое чувство ответственности вполне могло заставить ее сидеть как на иголках перед важным собранием, но внутренним чутьем он ощущал, что что-то здесь не то. Его размышления были прерваны Уизли и Поттером, ввалившимися в кабинет. - Я говорю тебе, чертов рапорт нужно было написать. - Гарри был раздражен. - В конце концов Перси мог бы и напомнить. - Еще бы он стал это делать, я же его брат, забыл? Этот идиот из вредности не стал бы нам помогать. - Уши Рона были красными. - Что происходит? - Забини, замерший в дверях за спинами эмоциональных гриффиндорцев, с интересом наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой. - Очевидно, некоторые не в состоянии справиться с банальной отчетностью. - Малфой не мог не подколоть Уизли, наслаждаясь, как уши последнего приобретают совсем уж ярко-алый оттенок. - Рон, Гарри, вы вообще ничего не написали? - Гермиона мысленно хлопнула себя по лбу, осознав, что просто забыла отправить Гарри сову с напоминанием об отчете. - Не начинай. - Отмахнулся Поттер и плюхнулся в кресло. - Не знаешь, кто из Ордена сегодня придет? Ответить Гермиона не успела, так как в кабинет вошли Джинни, Нотт, а за ними Кингсли. - Добрый день. - Министр занял место во главе стола. - Я просмотрел отчеты о вашей работе. - Он бросил взгляд на Гарри и Рона, которые опустили глаза на чистые листы бумаги перед собой. - Я просмотрел выводы, они, в целом, совпадают с нашими, за исключением пункта о кулоне с Гриммо. Не могли бы вы пояснить? - Да, во время вылазки в Лютный, на главаре нападавших был кулон с фамильной гравировкой рода Блэков. - Гарри взял инициативу на себя. - Следов взлома на Гриммо нет. Возможно это просто тупиковая ветка и случайность. - Понял. По Мунго у вас ничего, что, впрочем, не удивительно, так как люди Ордена там уже были. Кстати, они сейчас подойдут. Словно в ответ на слова Кингсли, дверь открылась и на пороге появился Билл Уизли. - Всем добрый день. - Легко поздоровался он. - Прошу прощения за опоздание. Были некоторые проблемы с гоблинами накануне. Сегодня пришлось начать день с посещения Гринготтса. - Мистер Уизли в данном деле неофициально, разумеется. - Пояснил министр. - Так что вся работа проводится параллельно с его основными задачами по урегулированию финансовых вопросов. - Да, и поэтому хочу сказать, что с вами смогу встречаться только по утрам или в обед. Впрочем, это лучше, чем обмениваться почтой. - Билл улыбнулся. - Я посмотрел ваши выводы, мы думаем примерно в том же направлении. Пропажа Гойла и миссис Нордвин у нас на первом месте на данном этапе. Кроме того, ведется работа над Гринграсс, но не думаю, что там что-то будет. Знаю, вы полагаете, что исчезновение мисс Паркинсон - дело рук этой девушки, но боюсь, вы ошиблись. И еще мне не очень ясен момент про Медичи. Знаю, что вы выяснили, что его якобы убили, но по нашим данным так полагает лишь его брат. И да, я знаю, что вы подозревали Алехандро Медичи в нападениях. Он сотрудничает с Орденом на данный момент, поставляя нам ценную информацию о многих влиятельных людях и их мнениях, так что если вы продолжаете его подозревать, а я вас знаю, - Он выразительно посмотрел на брата. - поверьте, Медичи не стоит за царящим хаосом. На это никто не ответил. Еще накануне они договорились не пытаться убедить новое руководство в своих мыслях, а просто использовать данное им министерскими жетонами преимущество. Про медальон с Гриммо сначала и вовсе не хотели говорить, но потом Блейз предложил упомянуть это в отчете, чтобы создать видимость того, что они согласны играть по правилам министерства. Однако на деле, ни один человек из команды не мог воспринимать происходящее как простую работу, за год это дело стало для них слишком личным, потому они решили последовать совету Алехандро Медичи и не доверять никому. Ведь даже у Министра могут быть ненадежные доверенные лица. В целом собрание прошло спокойно и бесполезно. Стало понятно, что Орден не спешит раскрывать им все карты, очевидно, держа их на некотором испытательном сроке. Они же подыгрывали, сдерживая себя в определенных моментах. Гермионе пришлось трижды пнуть Гарри под столом, когда девушка видела, как друг вот-вот начнет спорить. Однако подобной катастрофы удалось избежать. Гермионе тоже не нравилось, что их пытаются использовать в качестве секретарей, пишущих отчетность и занимающихся небольшими задачами, скрывая полную картину. Это было ясно хотя бы из того, что отец Эмили Бенар был упомянут лишь вскользь, когда каждому было понятно, что он является важной фигурой в игре, раз Ордену был необходим контроль за его дочерью. Забини и Малфой оказались абсолютно правы, когда утверждали, что исход собрания будет именно таким. Впрочем, молодых волшебников все устраивало, ведь им никогда не требовалось чье-либо разрешение для активной деятельности.***
Гермиона вошла в кабинет Кингсли, где они договорились встретиться после собрания. Отчего-то она ощущала сильное волнение. Не из-за угрозы, под которую она ставила жизнь, подписывая договор, не из-за строгости тайны, которую ей доверят, а из-за чувства, что вот-вот завеса тайны приоткроется. Ей казалось, что она должна заметить что-то, что пропустил Орден. И главным было понять что именно, и стоит ли об этом сообщать. - Гермиона, ты еще можешь передумать. Я смотрел эти воспоминания более десяти раз. И дважды делал это не один. Уверяю тебя, если бы там что-то было, я бы заметил.Ты точно уверена? - Да, - девушка кивнула, словно желая еще и невербально подтвердить свое согласие. - Я понимаю все риски. - Если вдруг кто-то залезет в твою голову с помощью легилименции и прочитает все, ты можешь погибнуть. - Все в порядке. Едва ли кому-либо это понадобится. - Она вскинула голову, умело скрывая страх. Несмотря на то, что ее рука была прямым свидетельством того, что ее конец близок, девушку все еще пугали новые возможности умереть. - Хорошо. - Кингсли призвал бланк магического контракта, который был уже заполнен. Ей оставалось лишь поставить подпись. Гермиона взяла перо и, окунув его в чернильницу, на секунду позволила ему зависнуть над листом, прежде чем вывести привычную подпись. Все. Пути назад теперь не было. - То, что ты там услышишь, может шокировать. Раз ты подписала договор, я отвечу на все твои вопросы, но не думаю, что что-либо из этого поможет в вашем деле. Готова погрузиться в воспоминания Линды? Девушка кивнула и, взяв предложенный министром локоть, тут же почувствовала, что падает. Внезапно она вновь ощутила твердый пол под ногами. Выпустив руку Кингсли, она огляделась и увидела вокруг довольно пугающую картину. Гермиона потянулась к палочке, но тут же одернула себя, она находилась в воспоминании, а значит не могла пострадать. Они с министром стояли на первом ряду зала слушаний Визенгамота. Практически на том месте, где когда-то была Амбридж, у которой они должны были похитить медальон. По периметру, как и в тот день, парили дементоры. Кресло в центре зала опутывало цепями тощего молодого человека. Его спутанные волосы падали на глаза, смотревшие на мир вокруг с блеском безумия. - И что же вы хотите узнать? Притащили меня сюда, чтобы выведать тайны Темного Лорда? - От смеха Крауча у Гермионы по коже пошли мурашки. - Да, я служил ему, верой и правдой. И настанет день, и мой хозяин вернется. - Довольно. - Темноволосая женщина, одетая в черную мантию, окинула подсудимого грозным взглядом. Очевидно, это была Линда Маккиннон. - Нам известно, что вы не просто так покинули Великобританию. Вы искали некие артефакты. Это так? - Эти артефакты по праву принадлежат Темному Лорду. И чаша, и палочка, и камень. - Молодой человек вновь разразился страшным хохотом. - Ты ничего не нашел, так? - Продолжила спрашивать глава невыразимцев. - О нет, я нашел нечто куда более интересное. Лорду не нравится работать с ними, но я-то знаю, что наступит день и он оценит мои старания сполна. - О чем речь? - Европейские дети тьмы присягнут Лорду, когда придет время. Они поведают миру о том, что сотворили с ними вы. - Вы общались с ними? - Миллисента Багнолд, бывшая тогда министром, казалась напуганной. - О да. И они рассказали мне многое. О репрессиях, применениях непростительных, одобрении советом пыток. И о паре любопытных вещей, хранящихся в Отделе Тайн. - Крауч ухмыльнулся. - Одни лишь эксперименты над ядом вампиров весьма... - Он выдержал театральную паузу. - впечатляют. - Ты никогда не сможешь использовать эти знания. - Твердо произнесла Линда. Дальше все вокруг закружилось. Гермиона вновь была в кабинете Министра перед омутом памяти, в котором была серебристая субстанция мыслей. - О каких предметах шла речь? - Девушка нахмурилась. - Насколько мне известно, - Кингсли нахмурился. - Речь о Чаше Пуффендуй, бузинной палочке и воскрешающем камне. Дело в том, что Линда говорила, что они слышали разговор Крауча с кем-то, где он упоминал эти три предмета. - Но ведь чаша Пуффендуй уже была у Воландеморта, насколько теперь известно. - Девушка прекрасно помнила все, что Гарри рассказывал им с Роном о пути этого предмета. - Да, но наверняка он дал молодому Краучу размытые наставления, приказав принести наиболее могущественные и легендарные артефакты. В то время как раз была настоящая охота за наследием основателей. Полагаю, что Крауч просто был хорошо знаком со слухами. Лично я помню, как тогда многие говорили, что с чашей Пуффендуй еще есть шансы и концы надо искать где-то вне Великобритании. - А что он имел в виду, говоря о детях тьмы? - Гермиона понимала, что эта часть к делу никак не относится, но удержаться от подобного вопроса не могла. - Это ужасная история. Как раз перед началом Первой магической войны, многие существа были изгнаны из магической Британии. Жестким репрессиям подверглись вампиры, оборотни, великаны, гномы, даже гриндиллоу и русалки. Тогда же начали пользоваться популярностью идеи определенного круга... - Он подбирал слово. - Ученых. Они предполагали, что мы можем расширить магический потенциал волшебников, применяя определенные методы, связанные с магией различных созданий. Особый интерес вызывали вампиры с их бессмертием, русалки и оборотни. В Отделе тайн возникло специальное подразделение, которым руководил бывший босс Линды. Скажу честно, она этих действий не одобряла. В тот период Линда не была частью этого проекта. Хоть она и стала главой Отдела Тайн, отдел Разработок, хоть и числился у нее под началом, по факту там не был. В общем история мутная и жестокая. Многие народы до сих пор держат зло на министерство, хоть нынешние служащие и не причастны ко всем тем ужасам, однако они полагают, что раз мы до сих пор в открытую не рассказали обо всем и не признали ошибки, мы тоже виновны. Поэтому Крауч считал, что это прекрасная информация для Лорда, так как обеспечивает тому много сильных соратников, а для министерства - это прямая угроза в вопросах идеологии, так как общество бы такое не одобрило, так как и так только и искало причины для недовольств. - Это ужасно. - Негодование поднималось в ее душе, вот только Гермиона прекрасно отдавала себе отчет в том, почему это негодование бесполезно. Стоявший перед ней Кингсли не был участником тех событий. - А почему не разрешить им вернуться сейчас? - Я понимаю твое негодование, Гермиона, но не все так просто. Система несовершенна и я не могу менять ее в мгновение ока. Существа хотят прав и свобод, а у нас ужасно шаткое положение. Подобный шаг может изменить соотношение сил и не факт, что в нашу пользу. Испытания не проводятся, никого не пытают. Да, наработки тех лет используются Аврорами, но для меня это знак того, что те вампиры, оборотни и русалки погибли не напрасно. - Но ведь у них есть шанс на возвращение прав? - Девушка задала этот вопрос, глядя министру в глаза. - Я не знаю. - Честно ответил он. Гермиона должна была ощутить волну гнева от подобного ответа. Должна была, но не могла. Потому что он был честным. И если кто-либо другой на месте Кингсли начал бы оправдываться и выкручиваться, то он ответил честно. И Гермиона поняла, что быть может, после окончания дела стоит все же посвятить оставшееся время помощи другим народам магического мира. Девушка не хотела больше ничего говорить. На душе было мерзко оттого, что структура, частью которой она теперь была, когда-то занималась чем-то подобным, но, как она поняла еще в вопросе домовых эльфов, бросаться в бой сразу означало проиграть. Поэтому она сказала Кингсли, что тот был прав в том, что по их делу информации нет, и, поблагодарив его и попрощавшись, вышла за дверь.***
Драко смотрел на статую Равенства. Именно так теперь назывался монумент в центре Атриума: маг и магл, стоявшие рядом и держащие на ладонях земной шар. Монумент натолкнул волшебника на воспоминания об отце, который говорил, что миром правят лишь те, кто берет все в свои руки. Пожалуй, эта статуя могла бы стать неплохой иллюстрацией к данной фразе. - Малфой? Какого черта убийца делает в стенах министерства? - Рядом с ним стоял щуплый низкий парень, одетый в бутыльчатого цвета мантию и сжимавший в руках стопку каких-то документов. - Чем обязан? - Он не хотел поддаваться на очевидную провокацию со стороны этого незнакомого ему мага. - Твой папаша убил мою мать. И я счастлив, что он сдох в Азкабане. - Выплюнул мужчина, очевидно набравшийся смелости от того факта, что они находились посреди оживленнейшего места Министерства. - Именно такая судьба ждет тебя и таких же убийц как ты. - Говоря это он смотрел на Малфоя снизу вверх и его руки била мелкая дрожь. Страх настолько отчетливо читался на нелепом лице, что Малфою хотелось рассмеяться. Он давно привык к оскорблениям за спиной, но подобная выходка была новым уровнем абсурда. - Я не убийца. И никогда им не был, но вполне могу стать, если ты не свалишь отсюда в это же мгновение. - Спокойно произнес парень. Он и сам поначалу не понял, отчего его вдруг не задело такое поведение, не укололо упоминание отца. Но в глубине души он знал ответ. Из-за того, что во многом он понимал того парня. Очередная поломанная войной судьба, очередная сцена в театре абсурда, которым порой являлась его жизнь. Взгляд на часы. Грейнджер задерживалась. На День Рождения нужно вручить той часы. Он усмехнулся собственным мыслям. Наконец хрупкая фигура девушки показалась в коридоре. Он узнал ее то ли по походке, то ли по осанке, но узнал сразу, стоило ей выйти из-за поворота. - Опаздываешь, Грейнджер. - Легко произнес он, когда девушка оказалась рядом. - Я в курсе, Малфой. - Грейнджер была явно не в духе. Они зашли в камин и уже спустя пару мгновений стояли у ворот поместья. От вида старинного особняка девушку сковал ужас. Она отдавала себе отчет в том, что замок не виноват в произошедшем в его стенах, но пройти через эти ворота вновь, было для нее путем по дороге собственных страхов. Десятки раз она шла вдоль этой живой изгороди в своих ночных кошмарах. Сейчас же, на удивление, было легче. Рядом был Малфой, и это дарило иллюзию спокойствия. Мраморные плиты холла заставляли ее каблучки издавать громкий звук, от которого все внутри девушки сжималось от страха. Ей казалось, что вот-вот с таким же стуком каблуков из-за угла появится Беллатриса, но Гермиона Грейнджер всегда была той, кто смотрит в лицо своим страхам. С идеально прямой осанкой она шла вслед за Малфоем по темным холодным коридорам поместья. Гермиона смотрела в спину парня. Под белой рубашкой были видны напряженные мышцы. Думал ли он об этом месте как о доме? Любил ли он поместье? Хотел бы когда-либо вернуться сюда? Психология Драко Малфоя была той вещью, мысли о которой занимали ее мозг настолько, что она забывала о страхах, охватывающих ее. Молча они достигли тяжелых дубовых дверей, за которыми была святая святых этого поместья - огромная библиотека. Стоило массивным створкам отвориться, Гермиона застыла, осматривая огромные стеллажи, уставленные книгами. Тут были старинные фолианты, новые издания и даже раритетные рукописи. В пространстве напротив входа стоял уютный диван, на который был наброшен бежевый плед, а на столике у него уже дымились две кружки с ароматным чаем. - Я попросил эльфа подготовить все для работы. - Счел нужным прокомментировать Малфой. - Спасибо. - Гермиона улыбнулась ему. - С каких стеллажей я могу начать? - Грейнджер, я уже собрал интересующие нас книги. - Парень приманил огромную стопку, которая, повинуясь воле его палочки, плавно опустилась на пол рядом с диваном. - Нужно просмотреть это. - Хорошо. - Девушка еще не отошла от разговора в кабинете министра, который ей еще предстояло обдумать, а потому не спешила завязывать диалог. Драко, впрочем, казалось, это понял. Он на удивление хорошо улавливал ее настроение. Под мерное тиканье часов они перелистывали тяжелые страницы, сидя на разных сторонах дивана. Наконец, голос молодого человека нарушил тишину: - Я собираюсь дать доступ ребенку отца к фамильным ценностям. - Он бросил это как ничего не значащий факт, но девушка прекрасно осознавала, сколько внутренней борьбы стоит за этим предложением. - Это верное решение. Хочешь, я помогу с ритуалом? - Она не знала, имеет ли право спросить о таком, понимая, что это слишком личное. Ответ, однако, ее удивил. - Да. - Вот так просто. - Хорошо. - И они вновь погрузились в работу. Было странно, но те короткие диалоги, которые бы легко вызвали неловкость между любыми другими людьми, для них казались нормальными. - Что думаешь о собрании? - Девушка видела, как его серые глаза смотрели на Билла Уизли, будто бы считывая мысли, просматривая насквозь. - Думаю, что Блейз был прав, и нас проверяют на доверие. Боюсь представить, чего Поттеру стоило не взорваться. - Он усмехнулся, а девушка пропустила подкол в адрес лучшего друга мимо ушей. - Полагаешь, Кингсли не ожидает, что мы тут что-то найдем? - Думаю, что он поставил тебя сюда в качестве надзирателя, а не книжного червя. - Серые глаза смотрели на нее, изучая реакцию. - Я не... - Она не смотрела на ситуацию с этой точки зрения. Кингсли не говорил с ней о подобном, но доля здравого смысла в этом была. - Он ничего не говорил, но ты можешь быть прав. - Спорить с ним не хотелось. - Неприятно, когда за тебя решают, да, Грейнджер? - Горькие слова, которые, казалось, были слоганом его жизни. - Мы можем влиять на судьбу, что бы кто за нас не решил. - Ее упрямство взяло верх. - Ты не можешь считать, что все пытаются скорректировать твою жизнь, есть выборы, которые ты все равно можешь делать сам. Даже если Кингсли и поставил меня сюда в качестве надзирателя, выбор о том, что и как говорить все же за мной. - Она хотела доказать ему, что подобные решения не сделают из нее послушную куклу. - Да что ты говоришь, Грейнджер. - Шутливый тон, а в глазах озорные искорки. Он просто издевался над ней, выводя на эмоции. От осознания этого факта, девушка вспыхнула еще сильнее. Одновременно возникло детское желание устроить ему бойкот или наоборот поддаться и возмутиться еще сильнее. - Знаешь, что издеваться над людьми нехорошо, Малфой? - Она захлопнула книгу слишком сильно, отчего та, защищенная магией, выплюнула ей на руку какую-то вязкую субстанцию. - Не переживай, это защита от детей, чтобы те не играли с фолиантами. Это не яд, просто слизь какого-то растения. - Поспешил прокомментировать Малфой, увидев ее испуг. Прежде, чем девушка успела среагировать, Малфой взял палочку и произнес очищающее. Гермиона хотела отдернуть руку, но не успела. Он схватил ее запястье и повернул кисть так, чтобы серая полоса кожи была хорошо ему видна. - Какого черта? - Он поднял на нее глаза, в которых плескался страх.