Бета с секретом

«Тильда и вправду беременна, заходи сегодня её поддержать! Я возьму торт, она любит сладкое», — спускаясь в вестибюль метро, напечатала Крисзенс. Уткнувшуюся в телефон девушку нисколько не смущали задевавшие её прохожие. Она занималась очень важным делом. Обычно Крисзенс отвечала за оповещение подруг о важных событиях с помощью чата, который создала Кристина в самом начале их дружбы. Чатик пережил взлом, чёрные списки, обмен смешными фотографиями, новых людей, которые вливались и отпадали, но четыре подружки никогда из него не выходили. Крисзенс и Ульрика предпочитали болтать между собой именно в нём, Кристина следила за порядком, а Тильда крайне редко что-то писала — с давних пор они с Кристиной жили вместе, и Тильда могла наблюдать за перепиской через телефон любимой. Для неё, молчаливой и неразговорчивой, чатик оказался лучшим вариантом общения. И теперь он должен был её спасти. Крисзенс ужасно волновалась — вчера ей позвонила перепуганная Ульрика с рассказом о том, что в женской консультации видела подруг зарёванными. И предложила устроить им сюрприз в виде маленькой весёлой вечеринки. Чего плохого Кристина и Тильда нашли в детях, обе женщины не понимали — а потому решили, что дружеская посиделка не даст им тосковать. По такому поводу Крисзенс даже вспомнила про свою давнюю знакомую Омфалу. Эта нелюдимая красавица постоянно болела и из-за этого ни с кем не виделась. В чатике её тоже не было. Никто не помнил толком, как она выглядит — все знали, что она бритая наголо, с татуировкой в виде цветка на виске. А Крисзенс тщетно пыталась вспомнить номер её телефона. И набрала в поле "кому" комбинацию цифр, показавшуюся ей номером Омфалы. Но, подойдя к турникету, поняла, что ошиблась. О чём поспешно сообщила незнакомому собеседнику. Однако он (или она) нисколько не растерялся — через мгновение Крисзенс пришёл ответ, ненадолго вогнавший её в ступор: «Я очень хочу поддержать Тильду! Куда подъезжать?» Крисзенс застыла у эскалатора, крайне удивлённая внезапным порывом доброты с того конца провода. И когда её в очередной раз толкнули, ступила на движущиеся ступени и спросила: «А вы кто?» Ответ пришёл так же молниеносно: «Паулина, молодая грустная женщина. А вы?» Несмотря на то, что мнительная Крисзенс везде видела подвох, сообщение Паулины казалось очень похожим на правду. И девушка решила довериться незнакомому человеку. «Я Крисзенс, а Тильда — моя подруга. Я хотела пригласить на вечеринку свою давнюю подружку, но нечаянно набрала ваш номер» «У вас наверное будет весёлая вечеринка», — Крисзенс предположила, что Паулина это написала с завистливым вздохом. «Да, я, Тильда и ещё две подружки», — девушка не собиралась предполагать, что за Паулиной может скрываться маньяк. Маньяк не мог написать: «Веселая компания... Я в такой никогда не была» Крисзенс растерялась. Экран телефона слабо мерцал, и женщина подслеповато щурилась. Кто-то, очень торопившийся, снова нечаянно толкнул Крисзенс, но она не успела обидеться — в телефоне оказалось слишком интересно, чтобы обращать внимание на что-то ещё. «Мы всегда будем рады новому человеку, — попыталась девушка приободрить Паулину. — И если хотите, можем хоть прямо сейчас увидеться». «А вы сейчас где?» — Похоже, Паулина была решительным человеком. Или слишком одиноким, что не боялась встреч с незнакомцами. «В метро, еду в окраинный район на юго-западе», — на всякий случай Крисзенс выслала женщине свою геолокацию. Что ни говори, технологии — замечательная вещь. «А я живу на севере... — Крисзенс даже послышался грустный вздох Паулины. — Но вы меня подождёте?» «Конечно. Встретимся в парке возле выхода из метро?» «Лучше в вестибюле, а то я ещё заблужусь. Как вы будете одеты?» «Я высокая шатенка в синей куртке и сиреневом шарфе. — Крисзенс торопливо оглядела себя, когда садилась в вагон. — А мне кого искать в толпе?» «Я маленького роста, буду в чёрном пальто с серым шарфом. И скорее всего, с тортом», — Крисзенс невольно представила девочку-подростка, которая ещё не знает, к какой субкультуре примкнуть, и мечется между эмо и готом. Но подруги любили нестандартных людей, и Крисзенс в тоске взглянула на часики в углу экрана. «Тогда до встречи, я уже жду вас» Паулина прислала смайлик, и в вагоне тут же пропала связь. А Крисзенс, морально готовясь к встрече, не могла перестать волноваться. Как и большинство омег, она была меланхолического темперамента, и потому начинала расстраиваться и переживать по любому поводу. И теперь надеялась, что Паулина не окажется таким же паникёром. Поезд ехал слишком медленно по сравнению с мыслями Крисзенс, которая успела познакомиться с Паулиной, представить её подругам, сходить с ней на свидание и даже дать имена их детям. Крисзенс очень хотелось верить, что эта женщина окажется альфой. С мужчинами, какого бы они не были пола, у Крисзенс никогда ничего не выходило. «Может, хоть с Паулиной что получится», — вздохнула девушка, проверяя с помощью маленького зеркала целостность макияжа. Длинные чёрные стрелки, как у ассирийского царя, и резкая линия губ, очерченных фиолетовой помадой, оказались на месте. Крисзенс нисколько не сомневалась в том, что понравится Паулине — но и Паулина заранее мерещилась женщине очень симпатичной. «Увидеть бы её поскорее, — Крисзенс всё чаще сверялась со временем, — Тильда, наверное, уже извелась без нас». Паулина словно чувствовала её беспокойство. И когда Крисзенс переминалась в вестибюле, высматривая женщину в чёрном пальто, ей пришло сообщение: «Я тут заблудилась немножко, но скоро буду. Извините» Крисзенс раздражённо выдохнула, продолжая искать женщин в чёрном. Таких оказалось много, но все проходили мимо, не понимая, зачем ярко одетая девушка стоит на пути. И задевали Крисзенс, как будто она была столбом. В ответ женщина словно бы нечаянно пихала их локтем — таковы законы подземного транспорта, где люди превращаются в необузданное стадо диких зверей. Телефон нервно вибрировал — то приходили в чатик сообщения от Ульрики. У Крисзенс не хватило терпения читать все взволнованные сообщения, и на поток вопросов ответила: «Я задержусь немного. Не беспокойся» Она уже представила, как Ульрика закатывает глаза и всплескивает руками, но в это время с эскалатора сошла миниатюрная женщина в чёрном пальто. За розовую ленточку она держала коробку с тортом. Серый вязаный шарф оборачивался вокруг её плеч до самого носа. Такая же шапочка, надвинутая до бровей, скрывала голову, и Крисзенс видела только глаза, которые сразу ей понравились. Женщина, не оглядываясь, кивнула и сразу направилась к Крисзенс, которая растерянно улыбнулась и помахала рукой. — Я и есть Паулина, — представилась женщина, отодвигая шарф пониже. У неё оказались очаровательные румяные щёки и острый подбородок. А ещё она нисколько не походила на того подростка, которого успела представить растерявшаяся Крисзенс. — Очень приятно. — Она почувствовала себя неловко, когда Паулина задрала голову, чтобы посмотреть в глаза. Новая знакомая действительно была очень маленького роста, но Крисзенс такие люди всегда казались трогательными и нежными. — Мне тоже, — Паулина широко улыбнулась. Видно, она так часто улыбалась, что рот у неё стал большим, а губы — совсем тонкими. Наверное, Паулина принадлежала к омегам, но Крисзенс нисколько не расстроило — новая знакомая показалась ей очаровательной. «А детей можно и усыновить», — подумала она и усмехнулась. Крисзенс увидела, как в ответ промелькнули морщинки в углах рта Паулины, и некоторое время женщины не могли налюбоваться друг на друга, чувствуя, как щёки заливаются краской. «Любовь с первого взгляда, вот как это называется», — вспомнила Паулина и предложила: — Пойдём к вашей подруге? Крисзенс заметила, как женщина перекладывает коробку из руки в руку —шпагат изрядно натёр ей пальцы. — Да, конечно, — она повернулась к дверям, — Тильда тут рядом живёт. Но только когда они шли по парку, укрытому сверкающим снежным одеялом, Крисзенс вспомнила один нюанс: — Я забыла вам сказать... Она защёлкала длинными пальцами, не зная, как преподнести правду о подругах. Паулина вопросительно подняла коротенькие брови. Крисзенс под цепким взглядом карих глаз смогла лишь промямлить: — Ну, тут такое дело, что моя подруга Тильда... Она, как бы сказать, не совсем традиционных взглядов... — Вы хотите сказать, что ваша подруга с женщиной живёт? — Опередила её Паулина. В тоне женщины не проскользнуло ни капли неодобрения. — Ну да. И забеременела она от нашей общей подруги, — Крисзенс окончательно замялась, растерянно теребя длинную кудрявую прядь. - Вот только эта подруга - бета... — Если вы опасались по поводу моей гомофобности, то зря, — около глаз Паулины появились ласковые морщинки. — В нынешнее время, когда мужчина и женщина могут обходиться друг без друга, в этом нет ничего удивительного. Мне, правда, не везло в отношениях, но я никогда никого не осуждала за пристрастия. — То есть, мы можем подружиться? — С надеждой спросила Крисзенс. — И подружиться, и даже больше. — Успокоила её Паулина. — Вы мне с первого взгляда понравились. — И вы мне... тоже... — Покраснев, призналась Крисзенс. Дальше до дома Тильды женщины шли, взявшись за руки. В это время Тильда, сидя на диване, рыдала, понимая, что совершенно не готова принимать гостей — хоть подруги собирались устроить сюрприз, Кристина не удержалась и всё разболтала. И сейчас сидела рядом, пытаясь успокоить зарёванную любимую. Ведь у её слёз была ещё одна причина, которую Кристина пыталась незаметно предложить Тильде. Но и это оказалось не так-то просто. Гинеколог всё же прописал женщине какие-то подозрительного вида таблетки помимо гормонов, которые должны были помочь Тильде пережить беременность. Врач, хоть и пытался рассказать про творящееся с ней самым деликатным образом, окончательно расстроил женщину. — Ничего, воспитаем, — пыталась утешить возлюбленную Кристина, когда они покинули консультацию. К сожалению, это страшное место им ещё часто предстояло посещать. Но Тильду беспокоил не ребёнок, а большей частью своё резко ухудшившееся состояние. Её по-прежнему наизнанку выворачивало от вида пищи, и Тильда, страдая от голода, боялась проглотить хоть кусочек. Но и принимать эти таблетки она не решалась — никогда раньше не употребляя лекарства, женщина не представляла, насколько ослабела, чтобы с их помощью поддерживать жизнь. И с неуместной упрямостью надеялась: вот пройдёт ещё немного времени, и всё в организме точно наладится. Но Кристина так не считала. — Тильда, — в очередной раз призвав на помощь все свои способности к переговорам, женщина присела рядом с любимой. Тильда спешно размазала по щекам слёзы вместе с тушью и повернулась. — Ты хочешь есть? — Невольно вздрогнув от вида возлюбленной, спросила Кристина самым будничным тоном. «Только бы она снова не расплакалась», — взмолилась женщина, когда Тильда грустно кивнула в ответ и прибавила: — Только вот у меня в животе хоть и пусто, а в желудке всё равно так противно крутит, как будто меня сейчас вывернет. Чувствую, что так и буду все девять месяцев голодная сидеть... — Не будешь, — строго возразила Кристина, и её холодная рука опустилась на колено Тильды в успокаивающем жесте. — Твой ребёнок тоже хочет есть, и он не виноват, что из-за него тебе плохо. А таблетки помогут вам обоим поесть! Тильда сморщилась, готовая расплакаться: — А выкидыш от этого не случится? — Не случится, — Кристина чувствовала, что сама сейчас будет кричать или плакать, и протянула блистер дрожащей рукой. — Здесь все рассчитано на беременных. Все химические вещества в ней хотят помочь тебе, — она умоляюще сдвинула густые брови. — Пожалуйста, Тильда. Тильда отчаянно замотала головой и отодвинулась в другой угол дивана. Кристина сжала кулачки и угрожающе засопела. Крайне редко случалось, чтобы они выводили друг друга из себя — а сейчас обе чувствовали, что без скандала не обойдётся. Хотя в обычные дни женщины не ссорились и умели решать всё тихими голосами, даже если проблема казалась неразрешимой. А сейчас в них обеих что-то поменялось, и поезд их любви понемногу сходил с рельсов. Кристина до последнего хотела предотвратить трагедию и решить всё без криков, но тогда Тильда вряд ли бы её поняла. «Придётся прибегнуть к манипуляторству», — вздохнула женщина, спешно припоминая все свои болячки. И произнесла, не приближаясь к всхлипывающей Тильде. Мало ли что та могла учудить в дурном расположении духа. — Тиль, — позвала её Кристина. — Если ты боишься за себя, то подумай, что я сейчас чувствую. Она пыталась говорить мягко, но в подрагивающем голосе проскакивали металлические ноты. Тильда метнула на неё опасливый взгляд из-под бровей, и Кристина, собравшись с духом, продолжила: — Ты прекрасно знаешь, что у меня слабое сердце, и всё равно продолжаешь жаловаться, заставляя меня волноваться. Ты не думаешь, что из-за боязни за тебя я могу умереть. Хотя опять-таки, знаешь — я каждую ночь засыпаю с мыслью, что могу не проснуться. Мне тоже плохо, Тильда! И если ты здоровая (слава естественному отбору), то моё существование поддерживают только таблетки. Если бы не они, ты бы давно осталась одна! Тильда пристыженно опустила глаза, но Кристину это не останавливало. — Дорогая моя, доктор ещё давно запретил мне волноваться. Если я начну кричать и сердиться, кровь бросится мне в голову и... и всё, не будет меня больше! «Ты этого хочешь, да? Тебе надоело со мной?» — Чуть не прибавила Кристина в надежде драматизировать и без того опасную ситуацию. Но сердце, колотившееся так, что было больно вздохнуть, заставило подумать и подобрать более деликатные слова. И Кристина прибавила, сморщив нос от ощущения закипающих в глазах слёз: — Я не хочу лишиться тебя. И хотела бы увидеть ещё нашего ребёнка. «Так что, пожалуйста, послушай меня и доктора. Мы все хотим помочь тебе», — хотела сказать она, но не успела договорить. Тильда крепко сжала её в объятиях, едва голос Кристины начал дрожать от слёз, а не раздражения. И тихо, но твёрдо пообещала: — Я не допущу, чтобы ты плакала. Давай сюда эти таблетки, я их приму, наконец-то поем, мы погуляем с девочками и всё будет хорошо. Только не плачь. На всякий случай подержав её в объятиях ещё немного, Тильда вытащила блистер из цепких холодных пальцев и поднялась, чтобы взять воду. Бутылочка всегда стояла на тумбочке рядом с диваном — у Тильды по утрам ужасно пересыхало во рту. — Я и не плакала, — сухо ответила Кристина, тронутая такой чувствительностью. — А чего тогда глаза красные? — Весело спросила Тильда, выколупывая таблетку из блистера. Кристина растерялась. И, чтобы не говорить глупостей, обняла возлюбленную, прижавшись щекой к её животу. И хотя там ещё никто не мог ответить на её прикосновение, Кристине захотелось ощутить, как маленькие ладошки будут гладить её по щекам. — Не такие уж они и противные, — призналась Тильда, поглаживая возлюбленную по волосам. Ей было ужасно стыдно перед Кристиной, хоть Тильда и пыталась делать вид, что не расстроена. — Хорошо, — Кристина погладила её бок, тут же напрягшийся. Но только подумала немного пошалить с любимой, как в коридоре раздался стук в дверь и крик Ульрики: — Девочки, у нас пополнение!