Джон
Красота - это не попытка приблизиться к идеалу. Красота - это отклонения от него, красота - это особенности, а иногда и недостатки, в общепринятом смысле. Это то, что отличает человека от прочих и прочих. Делает не одним из многих, а единственным, поэтому своих возлюбленных мы всегда считаем самыми красивыми. Мне нравилось в нем абсолютно все. Даже то, чего он сам ужасно стеснялся. Все эти мелкие несовершенства делали его очень трогательным. Иногда он казался, таким маленьким и беззащитным, его хотелось оберегать. Но какой из меня защитник, я все больше трепетал перед ним. Трепетал, как перед неизведанным и прекрасным. Как перед сосудом, что может разлететься вдребезги, если вы будет обращаться с ним недостаточно бережно. Его губы были немного кривоваты. Арка Купидона не ровная, совсем чуть-чуть слева больше, чем справа приподнят уголок губы. У меня сердце переставало биться от того, как хотелось его поцеловать в этот приподнятый уголок. А когда он улыбался или разговаривал, становилось заметно, что нижняя челюсть уходит немного в сторону. Возможно, она была сломана. Не знаю. Но даже это мне нравится. Это мило. Хочется поцеловать его в губы. Аккуратно, едва касаясь. Видеть, как от наслаждения он приоткрывает рот, обнажая сильно выступающие передние зубы. Хотелось провести языком по выпирающим зубам, поцеловать, приласкать и их. Они явно нуждались в ласке, владелец их не любил. А я любил в нем абсолютно все. Я не видел в нем ни малейшего изъяна. Я целую его и в шрамик под глазом, и в горбинку на переносице. Я думаю, неужели, кто-то мог его ударить? Ударить так сильно и сломать нос. Или рассечь кожу под глазом, похоже, это был глубокий порез. Мне становится очень больно, от одной мысли о том, что моего прекрасного мальчика мог кто-то избить. Не пожалеть, не задуматься, нанести удар. Как у них-то сердце не сжималось. Ударить его в нос. Или этот шрам под глазом. Кто мог оставить такой порез? Это же был не человек, а чудовище. Как рука его не дрогнула. Мой дорогой! Мой хороший! Могу только целовать, в надежде, что это как-то поможет забыть ему все плохое. Я бы спросил, откуда шрам, да он не ответит. Расстроится. Поэтому я молчу. А ещё он, иногда, досадовал на свой высокий голос. Видимо, кто-то в школе или колледже сказал ему какую-то гадость. Это меня ужасно огорчает. Я всегда говорю, что голос у него просто потрясающий. Не только голос, которым он поет и который может изменить. Взять выше или ниже, воспользоваться грудным резонатором или носовым, но и тот голос, которым он просто разговаривает. Он такой мягкий и нежный. Такой чарующий. Журчание ручейка и звон колокольчиков.Фредди
Дикки иногда смотрит слишком пристально, думает о чем-то, но ничего не говорит. Обо мне думаешь, дорогой? Может, поделишься. Но он лукавит: «Думаю, как я тебя люблю…» «Я тоже люблю тебя, милый». – Отзываюсь я печально. Меня огорчает его неискренность, но он тут же пытается сделать все возможное, чтобы я не огорчался. Я чувствую, я знаю, что он любит меня. Это меня успокаивает, дает чувство уверенности… И тихого счастья, которое загорается в сердце и согревает меня изнутри. Я не могу ему не верить, когда он рядом. Не могу не верить, когда он весь светится любовью. Он всегда такой нежный, так боится сделать мне больно. Хотя я этого и не заслуживаю. Я не всегда думаю о нем, я могу быть жестоким. Но не потому, что не люблю его, просто это животная страсть, и я ничего не могу с собой поделать. Когда такое происходит, он тоже хочет быть грубым со мной, но у него ничего не получается. В порыве он наваливается на меня сверху, заставляет развернуться, лицом в подушку. Доминирует. Хорошо. Хватает за волосы, дергает, принуждает откинуть голову назад. Я подчиняюсь, но у меня невольно вырывается стон, брови сходят на переносице, и он выпускает мою шевелюру, быстро разжав кулак. Уже раскаивается, даже из-за такой ерунды. Я бы прекрасно мог потерпеть, честное слово, Джонни, имей в виду. Я люблю зарываться в твои чудесные рыжие локоны. Люблю, когда ты опускаешь лицо, чтобы спрятаться от меня, но я беру тебя за подбородок, и ты легко подчиняешься, поднимаешь на меня свои прекрасные глаза. Я каждый раз поражаюсь тому, что читаю в них. Неужели, это все для меня, Дикки, неужели? Но я не верю тебе, когда ты не рядом. Как бы я не хотел тебе верить, но не верю. Когда ты не рядом – ты другой. И голос твой по телефону чужой и холодный. От этого сердце сжимает. Это делает мне по-настоящему больно. Я не говорю тебе об этом. Это бы заставило тебя страдать, а я не хочу заставлять тебя страдать. Ты ведь знаешь… Я люблю тебя. Даже, если иногда я бываю жесток с тобой, я не хочу этого, и ты должен меня простить, иначе никак… Мне страшно, когда ты с ней. С ней ты другой. Ты играешь в какую-то глупую роль. Ты хочешь сделать вид, что нас с тобой ничего не связывает ( кроме работы). Мне страшно не иметь над тобой власти. Обычно, ты рад выполнить любую мою просьбу, но только не тогда, когда ты далеко. Мои глаза не имеют над тобой власти на расстоянии. Как и твои надо мной, я не могу прочесть в них, как сильно ты меня любишь, по телефону этого не видно… Когда мы вместе я об этом не думаю. Может, никогда не будем расставаться, Дикки?Джон
Ты прячешь свое лицо, если чувствуешь, что я смотрю на тебя, когда ты спишь. Видимо, ты можешь почувствовать мой взгляд, даже не размыкая век. Во сне ты чуть приоткрываешь рот, и я могу видеть два передних зубика. Мне хочется сесть на тебя верхом. Разбудить. Мне хочется тебя. Мне хочется приласкать тебя, а, возможно, и нечто большее. Но я довольствуюсь малым. Я глажу твои волосы. Утыкаюсь в них носом, вдыхаю их чудесный аромат. Спи, мой хороший. Я не хочу тебя будить.***
Если ты далеко, и я чувствую, в твоем голосе тревогу, я готов бросить все и бежать к тебе. Мне так хочется обнять тебя и утешить. Я знаю, что все будет хорошо, если мы будем вместе. Я очень люблю тебя и готов говорить тебе об этом каждый день. Готов доказывать это не только словом, но и делом. Твое присутствие согревает меня. Мне страшно засыпать, когда ты не рядом. Хочу проснуться завтра и ощутить близость твоего тела. Хочу заглянуть в твои глаза. Хочу иметь возможно целовать тебя… Я так многого хочу…. А завтра снова разлука. Мне будет так тяжело, Фредди. Знать, что ты можешь быть с кем-то другим. Знать, что ты можешь не любить меня больше. Знать, что могу потерять тебя. Я так боюсь, мой хороший, так боюсь. Тишина. Спокойной ночи, Солнце.