«Я собираюсь остаться с тобой навсегда, Не говори, что это невозможно. Потому что я люблю тебя до бесконечности. Я люблю тебя до бесконечности.»
james young — infinity
Время — самое ценное, что мы теряем. Оно лечит, заставляет боль притупляться, оно меняет события и ход жизни. Время влияет на судьбу, характеры. Чимин не верил в это до того момента, пока не очнулся, находясь в кругу своих самых близких друзей и того самого человека, который подал руку. Который протянул свою ладонь с честностью в глазах, с искренностью, о которой все мечтают. Чимин не мечтал, но получил. Непонятно, за какие такие великие заслуги, но Пак находится сейчас, словно в кругу своих братьев, не только друзей. Он задерживает долгий взгляд на Чонгуке, прячет свою влюблённость, заталкивая подальше в голову, и переводит свой взор на остальных. Они все — как на ладони, открытые, как книги, которые он изучает по вечерам. Все разных возрастов и с разных курсов, с разных направлений, но магнитом притянуты друг к другу. Юнги и Намджун сидят вместе, около них открыты кучи тетрадей, пока они высчитывают что-то по высшей математике. Хосок и Тэхён снимают друг друга на видео, выкрикивая что-то страшное и одновременно настолько смешное, что Чимину приходиться щуриться от смеха и прикрывать ладошкой нижнюю часть лица. Чонгук ловит себя на том моменте, что смотрит на Пака неотрывно, тоже хихикает, а после получает сильный удар в плечо и рычит, подскакивая. Они с Джином устраивают шуточные бои, колотя друг друга кулаками, а Чимин откидывается на спинку кресла в актовом зале и чуть не падает. Когда Джин устаёт, то поправляет волосы и демонстративно проходит к своему парню, кусая того за торчащее из-под шапочки ухо. Джун отмахивается, но свободную от карандаша руку кладёт на колено парню. Чимин отводит от них взгляд, потому что при всём его уважении к ним — они выглядят сейчас слишком интимно. За год их дружбы Чимин выучил всех, правда. Он знает, что Юнги сохнет по Тэхёну, Тэхён сохнет по Хосоку, а Хосок сохнет по Юнги. И этот жизненный треугольник они не пытаются никак решать, потому что сил на это нет, честно сказать. Они решают этот треугольник по парам, когда особо сильно напиваются и спят друг с другом, а на утро делают вид, что ничего плохого не случилось. Чонгук на это неодобрительно качает головой и уже не говорит им, что неопределённость убьёт их — они сами это понимают. Понимают, но против такой вот системы идти не могут и всё равно каждый цепляется за того, кто ближе лежит к сердцу. Взрослые люди, не дети. Все, кроме Чонгука, знают, что Чимин любит его. Все, кроме Чимина, знают, что Чонгук любит его. Кто-то собирается говорить об этом? Нет. Почему? Не их дело. Как бы не были они близки и какой бы не была эта ситуация смешной и весёлой первые четыре месяца, то потом уже говорить стало как-то глупо, после — неудобно. А сейчас они молча наблюдают за парочкой, которая тайно смотрит друг на друга, но сделать первый шаг боится до ужаса. Их будни проходят в весёлых компаниях друг с другом. Они могут собраться вместе, накупить всякой еды в магазинах и завалиться к кому-нибудь смотреть фильм. Всегда выходило так, что смущённый Чонгук сидел рядом с Чимином. Они едва ли не краснели рядом друг с другом, словно подростки. А бывало, что вечерами поздними они выезжали за шумный город, поближе к озеру на арендованном пикапе и сидели на холодном песке. Перед ними было озеро, костёр, пледы и зефир с алкоголем. А ещё — тёплые дружеские объятия и тот момент, когда в машине каждый находит себе место уткнуться и уснуть до утра, а кто-то, чаще — Тэхён, выходил на берег озера и пускал камни в воду, пока от шума не просыпался самый старший. Заботливо укрывал плечи пледом и тихо сидел рядом, разделяя переживания на двоих. — Что думаешь с этим делать? — А что я могу с этим делать? — Тэхён отвечал только это, грустил и при рассвете улыбался вновь. История повторялась каждый раз. Что не сказать о Чимине и Чонгуке, которые получили самый главный подарок судьбы — любовь. Любовь — такую, о которой пишут в книгах великие поэты. Такую любовь не создашь просто по щелчку пальцев или годами, она приходит с взглядом, сталкиваются планеты, космос дрожит перед ними. Даже звёзды не падают, и, казалось, природа замирает перед ними, стоит только двоим столкнуться взглядами. Дыхание останавливается, а сердце колотится, как бешеное. От такой любви всегда улыбаешься, ничуть не страдаешь, в силу обстоятельств. От такой любви хочется летать, Чонгук это чувствует просто невероятно сильно, когда в своём шкафчике помимо книг находит открытку на 14 февраля, а там, в ярко-красном сердечке их распечатанная фотка. Прижимая открытку ближе к груди, Чонгук не обращает внимания на насмешливые взгляды и подлые хихиканья хёнов, которые толкают его плечами и поддерживают словами, вгоняют уверенность. Говорят, что вот он — тот самый шанс. Иди и скажи, что чувствуешь к нему, что испытываешь дикую влюблённость, что замираешь под каждым взглядом и дышать нормально не можешь. Иди уже и скажи, пока не стало поздно! Быстрее! Не молчи, Чонгук. С такой уверенностью Чонгук несётся к кабинету, где у Чимина будет лекция, чтобы признаться в любви, вывести его тихонько и прошептать это на ушко, как самую сокровенную тайну, которую они должны вдвоём оберегать и прятать ото всех. И чувство, словно мир застынет вокруг них. Никто и не шелохнётся, пока томное признание слетит с пухлых губ с родинкой под ними, пока щёки окрасятся в ярко-малиновый, а взгляд будет влажнеть от переполняющих чувств. Какое же это прекрасное чувство — любовь. И как она, порой, бывает обманчива. Чонгук чувствует, как его сердце дрожит, ибо в кабинете какая-то девушка дарит Чимину коробку конфет, а парень просто кивает головой в знак вежливости и принимает. Не отдаёт обратно, не намекает, что у него есть любимый человек, не показывает, что сердце занято другим человеком. Никак не показывает, к несчастью Чонгука, что он испытывает симпатию к другому человеку. Чимин так и не понял, что это взаимно. Чон вздыхает, натягивает капюшон толстовки, и все пары прогуливает в спортивном зале, закидывая мяч в кольцо. С Чимином они видятся вечером, но не разговаривают дольше десяти минут. Чонгук обижен и раздавлен, а потому уходит домой. А через неделю выясняется, что у Чона появился парень. Какой-то слащавый коротышка, крутящийся вокруг его ног. Чонгук забывает про мягкие и удобные толстовки, стрижёт длинные волосы и носит кожанки. — А что с твоими волосами? — хмурится Хосок, когда они собираются спустя две недели. — Перемены, — ведёт плечом парень, доставая из кармана пачку сигарет и получая по рукам сразу же — от Намджуна. А от Намджуна получать — стыдно, потому что Намджун пример для Чона во всём и подводить хёна не хочется. Поэтому пачка отправляется в карман и Юнги вздыхает, он ожидал не такие кардинальные перемены от их младшего. Взгляд Чонгука чаще нахмурен, а Чимин непонимающе поджимает губы. У него самого сердце разрывается при виде такого Чонгука, такого далёкого, отстранённого. Который больше не сидит с ним рядом, только ковыряется в своём телефоне, ухмыляется. Хосок шутит, спрашивая, будет ли у него горячая ночка сегодня, на что получает ухмылку от Чонгука и взгляд, наполненный боли от Чимина. — Он наделает ошибок, если мы вовремя не вправим ему мозги, — задумчиво говорит как-то Тэхён, полностью серьёзный и озадаченный ситуацией, что происходит между его друзьями. — Поддерживаю, — тихо, но так, чтобы его слышали, говорит Юнги, посматривая на Тэ. Они переглядываются, и Тэхён кивает в знак поддержки. Намджун задумчиво хмурит брови, чувствуя, что в этом виноваты лишь они, когда вовремя не сказали им о влюблённости и о том, что они принимают их. И по отдельности. И вместе. И что плохого в этом точно ничего нет, им нужно-то было всего лишь открыться друг другу и поговорить. Непонятно теперь, как из близких друзей они превратились в тех, кто даже не разговаривает, а при встрече удосуживаются только кивком головы. Чертовски непонятно, обидно, а ещё червь вины сжирает каждого. Первый этому поддаётся Тэхён и решает, что ситуацию надо брать в свои руки. Ну, золотое правило: если не ты, то кто? Тэхён оказывается отличным другом, поддерживая Чимина. Чаще проводит с ним время, смешит и веселит, делает вместе с ним домашку. Они едят вместе, становятся более близкими друг к другу. Но не в любовном плане, а в дружеском, семейном. Пак опирается на советы Тэхёна, впервые красит волосы и подбирает более откровенную одежду, чем носил до этого. У Кима план — сделать из Чимина пафосную сучку, по которой Чонгук будет течь и обязательно (это уж точно!) придёт обратно на коленях с цветами в зубах, вымаливать прощение. Жаль, что свою судьбу и жизнь у Тэхёна не получается так же устроить. В первый день изменений на Чимина смотрят совсем по-другому, некоторые подмигивают и открыто ухмыляются, рассматривая тонкие ноги и сочную задницу в обтягивающих джинсах, некоторые удивлены и оглядываются. Чимин чувствует себя так, словно попал на открытый аукцион, о чём шепчет на ухо Тэхёну. — Не смеши меня, — пытается делать серьёзное лицо его друг. — Нет, но Тэ, я абсолютно серьёзно. Какого чёрта все так смотрят на меня, — Чимин поджимает губы и видит в конце коридора Чонгука, который закидывает сумку на плечо и замирает, видя их. — Так, — парень нажимает на нижнюю губу друга, делая её краснее и пухлее, — просто доверься мне. Выключай невинный взгляд. Чимин поджимает губы и поворачивает голову в сторону Чонгука. Пак и не понимает, что им движет, но он буквально чувствует себя гордой сучкой, ему хочется извести Чонгука из своего состояния равновесия и получить ответы на свои вопросы. На вопросы о том, почему Чон молчал о своей влюблённости, о которой Чимин узнал от лучшего друга (храни Бог таких друзей, как Тэхён). Тэхён рядом и открыто обнимает друга за талию, приподнимая широкую кофту совсем незаметно для Пака, чтобы не поднимал шум, что его задница полностью выставлена на показ. Ким ухмыляется, видя ошарашенного Чонгука, потерявшегося в пространстве. Чимин не улыбается, они проходят мимо парня. Пока Ким отвешивает короткое «привет» другу, Чимин удостаивает Чонгука только коротким взглядом, даже не повернув голову в его сторону. Он плавно покачивает бёдрами, уходя вместе с Тэхёном, который ближе прижимается к боку друга. Чонгук поворачивается в сторону уходящих на пятках, невольно цепляется взглядом за задницу парня и толкает язык в щёку, ухмыляясь. Он начинает чувствовать себя намного лучше, чем до этого, даже улыбка растягивает губы. — Зачётный орех, — не сдерживается, бросая вслед, видя хитрый взгляд Тэхёна, а не Чимина. — Вот это оторва, — проговаривает какой-то первокурсник рядом, а Чон чувствует, что его терпение немного шатается и он даже со злым оскалом поворачивает голову в сторону парня. Тот мешкается всего лишь секунду, захлопывает шкафчик и подбирает портфель, убегая. А Чонгук снова ухмыляется. Со своим парнем он, впрочем, расстаётся сразу же после этой сцены. Пак Чимин хочет играть? Пак Чимин получит свою игру. Они продолжают изводить друг друга, выглядя как любовники, но при этом не касавшиеся друг друга в интимном плане ни единого раза. Хосок лишь качает головой на все их выходки и кусает губы, скрещивает пальцы и молит одно. — Мы заряжаем бомбу, я вам серьёзно говорю, это чёртова атомная бомба, которая скоро просто взорвётся. И никто не поможет ни им, ни нам, понимаете? — Спокойно, — выдыхает Джин, который красит волосы Джуну, попутно массируя голову, — это их дело, а наша задача — направить их игры в правильное русло. Юнги, вечеринка у тебя вечером в силе? — Да, — бубнит Юнги, ковыряясь в телефоне. — Вот и напоим их там, запрём в комнате, подкинем презиков со смазкой и дело в шляпе, ну, — улыбается Джин. — А если подерутся? — вставляет задумчиво Хосок. — Значит, получат пизды, а потом снова напьются и по старой схеме. Пока не поговорят — не выпустим. Их двое, а нас — пятеро. Мы сильнее духом и по количеству нас больше. — Ты прямо оптимист, — смеётся Тэхён, получая уведомление с какой-то фоткой от Юнги. Джин отправляет воздушный поцелуй Тэ и снова принимается за волосы своего парня. План почти срабатывает. Вечером Чонгук и Чимин находятся в одной комнате с ребятами и ещё какими-то людьми. Вероятно, кто-то из знакомых Юнги, которых тот позвал из вежливости. Пак поправляет рубашку и поджимает губы, когда ему в руки вмещают первую стопку алкоголя. — Это что? — спрашивает парень, зачёсывая свободной рукой волосы назад и посматривая на Чонгука, который зажал парнишку в углу и разговаривает о чём-то. — Лекарство от здоровья, давай, пей уже, — не терпит отказов Джин. Пока Джин ловко спаивает ничего не подозревающего Чимина, Джун справляется с Чонгуком. И никто из них подвоха не замечает, никто не чувствует напряжения, тайных взглядов и шепотков, потому что к ночи уже накиданы в говно. План проваливается, разбивается реальностью, как карточный домик от порыва ветерка, когда пьяного Чимина прижимает к стене не чёртов Чон Чонгук, а какой-то второкурсник, нагло напирая и лапая задницу. Пак упирается руками ему в грудь, потому что не хочется совсем этого, он даже в пьяном состоянии не будет с кем-то спать против своей воли. Да ещё и с таким настырным незнакомцем. На помощь приходит пьяный Чонгук, драки даже и нет. Один удар и непонятно как, но, видимо, от «хорошей» репутации Чона, парень отстаёт. А может и потому, что за Чонгуком стоит высокий Намджун и плечистый Тэхён. — Нахера ты столько выпил, — проговаривает Чонгук и снова подаёт ладонь Чимину, прижимая к себе дрожащего парня и обнимая, — испугался? — Ребят, вам умыться надо, — говорит Джун. Слово Джуна — закон, помните? Поэтому Чонгук кивает и тянет Чимина на себя, в ванную на втором этаже, где музыка громыхает не так сильно. Они едва не падают на лестнице, но заваливаются в комнату. Пак подходит к ванной, открывает душ с холодной водой и опускает голову, а после слышит дикий грохот и кашель — Чонгука поласкает уже у туалета. Забывая про то, что нужно протрезветь, Чимин бросается к Чону, спотыкается о его же ноги, падает на колени рядом и тянется к волосам, которые нужно подержать. Только вот волосы у Чонгука уже короткие, Чимин и забыл про это. Матерясь себе под нос, Пак поднимается и выключает воду, кидает несколько полотенец на дно, пытаясь вытереть. Забивает на это дело вскоре и садится задницей на дно, свешивая ноги. Он упирается головой в стену и прикрывает глаза. А после чувствует, как рядом залезает Чонгук, тоже успешно поскальзываясь и шипя от боли. — Они что-то явно задумали, — тянет устало бледный Чонгук. — Да, не просто так нас спаивали, — соглашается Чимин, скрещивая пальцы и укладывая их в замок на животе. Он боком касается Чонгука. Чонгук хочет спросить «ты ради меня покрасился и носишь такие шмотки?», но молчит, поджимает губы, морщится задумчиво, не знает, что сказать, как поступить правильно. Пьяный мозг не понимает и, честно сказать, ему хочется спать. — Тебе кто-то нравится? — спрашивает Чимин, поворачивая голову в сторону Чонгука. Тот кивает, даже не отвечая. — Мне тоже. — И какой он? Парень, который тебе нравится? — спрашивает Чонгук, не упоминая про девушек, потому что из их друзей они все по парням. — Добрый, — первое, что выпаливает Чимин своим низким баритоном, даря тепло и спокойствие Чонгуку, — он смелый и сильный, самый красивый. Красивее тебя, — с вызовом говорит Чимин, поворачивая голову в сторону Чонгука, который прикрыл глаза. Чонгук и не притворяется, что засыпает, ведь на деле так и есть. Он и правда засыпает, убаюканный голосом Чимина, его теплом рядом. Чувством, что он, пусть пьяный в говно и в ванной, но в правильном месте, с правильным и нужным человеком. С тем, кто бросается помогать, не задумываясь о себе. Защищать такого — не жалко и не стыдно. Стыдно только, слушая все слова, не иметь сил ответить. — Я люблю тебя, Чонгук, — шепчет тихо Чимин, смотря в лицо Чона, который благополучно уснул. Знал бы Чимин, что брюнет всё слышал, было бы проще. Тогда бы не пришлось сидеть на дне ванной и сжимать его прохладную ладонь в своей, глотая слёзы боли, которые приносит та самая любовь. Сопение в ответ — как выстрел в сердце. Тишина и молчание убивают, недосказанность убивает вдвойне. — Я, правда, люблю тебя, — шепчет ещё раз Чимин, кладя голову на плечо Чонгука и сам не понимает, как засыпает. Чонгук просыпается от того, что его трясут за плечо. Парень щурится от яркого света, трёт глаза и выдыхает от боли во всём теле — спал он явно в неудобном месте. На него смотрит сонный и убитый в хлам Хосок, который смог разлепить только один глаз, второй же — плотно закрыт и спит. — А где Чимин? — первое, что спрашивает Чонгук. — Он домой ушёл часа три назад, — зевает Хосок и снова тянет за плечо младшего. — Да свали в комнату, мне отлить надо. Сердце ухает в груди и сонливость пропадает сразу же, как только Чонгук понимает, что он на самом деле просрал всё. Абсолютно. Это как, знаете, держать в руках синицу, а утром найти только перо. Только вот утром у брюнета одни лишь воспоминания. Дрожащий голос, тёплое тело рядом и крепкая хватка за руку. Проклиная самого себя и свою тупость, Чонгук умывается под краном на кухне и уходит домой, не предупреждая никого. Настроения нет абсолютно ни на что. На сообщения Чимин не отвечает, на звонки — тоже. Чонгук думает, что парень решает отоспаться в удобной и тёплой постели, ведь после ночи в неудобной ванной всё тело болит, как от биты. Чимин по непонятным Чонгуку причинам забивает на учёбу, не ходит две последние недели перед заслуженными каникулами. В чате отписывается, что болеет, Чонгук, как и все остальные, желает поскорее выздороветь, а ещё добавляет, что они по нему скучают. Чимин молчит, потому что ждёт сообщения не с содержанием «они скучают», а с содержанием «я скучаю». Чувства как половая тряпка, которой пользуются все, кому не лень. На которую наступают абсолютно все, добивают словами, действиями, советами, которые сейчас Чонгуку нахрен не сдались. Да знает он без всяких взглядов Тэхёна, что просрал всё, что надо было прошептать в ответ «я тоже тебя люблю», а не молча уснуть. Но говорить о чувствах оказалось намного сложнее, чем он себе представлял. Он ведь поддержал парня раньше, почему не может сейчас? Что не так? Солнце не так светит или именно эта тучка мешает? Что? Снежинки на улицах или вон тот незнакомец на улице? Какое чёртово действие мешает прямо сейчас встать и пойти сказать о любви, о том, что жить без него не сможет и жизни этой, честно сказать, не видит даже. Что без его взгляда сердце в тисках, а без голоса оно разрывается пулями. Как громко закричать надо, чтобы понять самому: молчание — плохо, оно губит. Чем больше ты молчишь, тем сильнее загоняешь себя в яму. И лучше сказать сейчас, пока чувства открыты, как свежая рана, пока дыхание такое сбивчивое и состояние шаткое, что еле на ногах стоишь. «Я люблю тебя. И буду любить тебя вечно». Они собираются вшестером, потому что Чимин ещё отходит от болезни и сидит дома. По телевизору рождественская дорама, где герои признаются друг другу в любви и всячески проявляют любовь, которая у Чонгука в глотке сидит. Он пониже натягивает рукава жёлтой кингсайзной худи и даже не хочет смотреть на ребят. Джин улёгся на грудь Намджуна, а последний обнимает своего парня одной рукой, второй приглаживает волосы, незаметно зарывается в них носом, дышит его запахом, наслаждается. У Чонгука слёзы на глазах. Не потому что он завидует, а от непонятной боли и переживаний, потому что самому хочется сейчас так, обнять и не отпускать никуда, не позволить и шаг в сторону сделать. Тэхён закинул ноги на Хосока и облокотился на Юнги, пожёвывая печенье и кроша, Хосок же попивает из стакана кофе с молоком и хихикает смешно на весёлых моментах. Юнги отряхивает крошки и тоже улыбается. Нет причин волноваться и переживать. Чонгук этого не понимает, а потому встаёт, пряча взгляд, и уходит на кухню. У него желание — открыть окно и вдохнуть морозный воздух, чтобы обожгло лёгкие и все дыхательные пути пробило, защипало и эта боль, которая в груди и голове, отошла бы на задний план. С ресниц брюнета срываются пару солёных капель, а на плечо ложится крепкая ладонь. Поддержка и осмысление того, что он был, есть и будет не один. — Ты как? — спрашивает Хосок, стараясь заглянуть младшему в лицо. Сейчас, когда все маски сняты, спокойствия на душе нет, не стыдно и показывать боль и слёзы. И потому брюнет поворачивает голову, позволяет увидеть в своих глазах все переживания, слёзы, поджатые дрожащие губы. — Я так сильно люблю его, — проговаривает Чонгук, не в силах больше молчать. Хосоку больно видеть такого младшего, ведь он привык к тому, что Чонгук всегда тайно смотрит на Чимина, хихикает над его шутками и светится теплотой и любовью. А сейчас он так разбит, что они, плохие хёны, даже не видят состояние своего младшего. А они должны быть его опорой и помогать ему во всём. — Иди сюда, — кивает Хосок, прижимая Чонгука к своему плечу и позволяя шмыгнуть носом. — Молодец, — шепчет Чон брюнету, поглаживая по спутанным на затылке волосам, — ты не должен молчать о таком. Мы это знаем, понимаем, Чимин тоже понимает, что ты любишь его, но упрямится. Ты сильный, Чонгук, смелый уж точно, поэтому всё будет хорошо. Ответом служит тишина, но Хосоку большего и не надо. Ему достаточно того, что Чонгук его сейчас вообще слушает. — Пойди к нему, прямо сейчас. И говори о том, что чувствуешь. Мы тебя любим, мы поймём тебя, что бы ни случилось, примем и поддержим. Ты наш маленький братец, как мы тебя одного оставим, — усмехается Хосок, ероша волосы Чонгука. — Пойти к нему? — спрашивает Чонгук, отстраняясь и заглядывая в лицо старшего Чона. — Да. Прямо сейчас. Не бойся. Говорить о своих чувствах нужно сразу, не откладывай это. Тебе станет легче, обещаю, — Хосок вытирает его щёку тыльной стороной ладони и улыбается. — Я верю в тебя, малыш, мы все верим. Чонгук кивает, поджимает губы и срывается в коридор. У входной двери он слышит удивлённые голоса, но ни на какие вопросы не отвечает, натягивает свою куртку и влетает в кроссовки, а после убегает по дорожке и спешит к дому Чимина. — Куда это он? — спрашивает Намджун, прижимая к себе задремавшего Джина. — К Чимину, — Хосок улыбается и садится к Юнги, который смотрит на него, прищурив глаза. — Так ведь Чимин написал, что ему лучше, и он сейчас придёт к нам, — показывает телефон Юнги Хосоку. — Надеюсь, они пересекутся. Чонгук спешит. Он поскальзывается на дорожках, припорошенных снегом, который и сейчас продолжает валить. Глаза слезятся от фар машин, от ярких вывесок и гирлянд повсюду. Дыхания хватает на то, чтобы пробежать несколько кварталов, а после ветер дует прямо в лицо и Чонгук чуть приостанавливается, замирая. Чимин стоит по ту сторону дороги, укутанный шарфом. Его светлое пальто покрыто снегом. Вот оно. То самое чувство прошибает грудь. Это то, о чём говорил Хосок, да? Когда хочется кричать о своей любви, не молчать, только бы не молчать. — Я люблю тебя! — кричит Чонгук, чувствуя, как на глаза снова выступают слёзы, а губы дрожат. Он плохо видит лицо Чимина, его выражение и эмоции. Может, ему вовсе неприятно сейчас? Чонгук не задумывается, он поступает так, как велит ему его сердце, взрывающееся гранатами любви, отчаяния и счастья. Эта смесь даёт ему адреналина и ещё боль и слёзы. — Я люблю тебя! Люблю! Люблю тебя! Он кричит всё это, зная, что незнакомцы оборачиваются со странными взглядами. Чонгук и с места не сдвигается, когда пешеходы идут, он лишь смотрит на то, как Чимин бежит к нему, с какой нежностью смотрит на него. Чимин выдыхает воздух с паром, протягивает холодные пальцы к щекам Чонгука, заставляя опустить голову. Брюнет цепляется пальцами за его пальто на талии, тянет ближе к себе и снова заглядывает в глаза, видя лишь безграничную любовь. — Я люблю тебя, — шепчет снова Чон, чувствуя, что должен сказать это ещё много раз, сказать за все свои потраченные шансы, за все пропущенные моменты, — люблю до бесконечности, люблю тебя. — Тише, тише Чонгуки, — тянет Чимин, прижимаясь к парню своим лбом, — я тоже люблю тебя, люблю до бесконечности. Не переживай, не надо, слышишь? Я рядом, я рядом с тобой, успокойся. Чон усмехается сквозь боль и слёзы, качает головой в неверии. Тянется вниз и ловит холодные губы Чимина, уже смелее прижимает к себе и понимает, наконец, каково это — целовать родного сердцу человека. Любимого, дорогого, нужного. Все звёзды и планеты становятся на свои места, а космос дарит им счастье, потому что его губы — созданы для него. С нужными изгибами, идеально плавные и сладкие, дрожащие от чувств и холода. — Нет слов, как я счастлив прямо сейчас, — шепчет Чонгук, отрываясь, а после, чувствуя, как эти самые родные губы целуют всё его лицо, оставляя на местах поцелуев цветочки. Чимин целует беспорядочно — в уголок губ, в щёки, в кончик носа, в переносицу, в подбородок, по линии челюсти, снова в губы. Словно тоже восполняет то, чего ему не хватало. Землю окутывает снег, а небо — ночь. С еле заметными звёздами, холодными порывами ветра, морозными щеками и обветренными губами. Дома их ждут счастливые хёны, горячие объятия, тайные шепотки на кухне, когда смотришь в глаза и шепчешь о любви — о бесконечной любви. «Я с тобой на всю жизнь. Не отпускай мою ладонь, малыш. Я люблю тебя, люблю до бесконечности». Через неделю они снова собираются вечером, кутаются в пледы и Чимин сидит рядом с Чонгуком, переплетя пальцы. Они шепчутся, хихикают и смотрят только друг на друга тем самым влюблённым взглядом, о которых пишут в книжках. — Хорошо, что всё пришло в норму, — проговаривает Намджун. Хосок ловит его взгляд, кивает, отводит свой в сторону Юнги и Тэхёна, что сидят рядом. — Да, хорошо.