Пусанские супруги

«С тобой я чувствую себя кем-то стоящим, и могу перетерпеть не самую приятную ночь.» i don't care — ed sheeran, justin bieber

Чонгук покинул тренажёрный зал пару минут назад — его волосы всё ещё были влажными после душа, а на плече висела сумка с одеждой и сменкой. В этот раз Филл помог ему со штангой, а Ричард сходил с ним на присед. Тренажёрка/качалка в Америке Чонгуку очень нравилась — здесь женщины занимались с мужчинами на равных правах, люди более открыты и дружелюбны, они помогают и даже могут просто подойти, чтобы спросить несколько вопросов. Так, например, Чонгук познакомился с Ричардом, когда тот подошёл к нему три недели назад и сказал, что его бёдра выглядит очень крепкими. Это был не комплимент интимного плана (как изначально подумал смутившийся Чонгук), а Ричард сказал, что тоже хочет подкачать бёдра, поэтому и стал консультироваться с Чонгуком, расспрашивая его о многом. Так спустя неделю они виделись в зале, Чонгук вежливо интересовался успехами, а Ричард с радостью рассказывал и тоже, в свою очередь, спрашивал, как поживает муж Чонгука и почему тот не ходит заниматься вместе с ним. Филл же помогал Чонгуку со штангой в самом начале, как только парень вообще впервые набрёл на этот тренажёрный зал, находившийся не так далеко от их дома. Филл был геем, но довольно ветреным парнем, единственное, что его остановило — кольцо на пальце Чонгука, и то, потому что — «я семьи не разрушаю.» И в этот раз Чонгук решил сходить позаниматься, пока Чимин возился с работой. Он созванивался с их администратором в Пусане (который работал с кофейней, пока они были в Америке), а Чонгук решил не отвлекать — поцеловал любимого в щёку, покидал вещи для тренировки, гель для душа, полотенце и сменку. Воду же покупал в самой тренажёрке, улыбаясь тем проходящим мимо него людям, что начинали улыбаться первее. Чонгук устало потёр плечо от тяжести сумки — бёдра болели, ведь сегодня Чонгук принял нагрузку к общему числу +5 килограмм, но тело ломило от приятного недомогания. Вроде и плохо, хочется побыстрее прилечь отдохнуть, но кажется, словно в его теле ещё много сил. Чимин, наверное, закончил работать и готовил им ужин. Чонгук достал телефон из кармана, быстро найдя контакт с мужем. От: Чонгук иду домой Чимин на сообщение не ответил и даже не прочитал его, но Чонгук не спешил обижаться — его муж мог быть занят. Улыбнувшись от своих мыслей, Чонгук поднял ладонь, рассматривая на пальце аккуратное, тонкое кольцо. Оно такое небольшое, но ощущается на пальце приятной тяжестью, а свадебные воспоминания пронзают мысли, делая Чонгука неожиданно счастливым. Проходя по немноголюдной улице, Чонгук убрал телефон в карман, а после решил свернуть в переулок — через него намного быстрее попасть в домики, находившиеся на пляже. Они арендовали этот дом сразу, как переехали, и теперь каждый день наслаждались белоснежным песком и океаном перед ними. Сворачивая в переулок, Чонгук тянется к маленькому кармашку в сумке, чтобы достать наушники. Невероятная жара давила, Чонгук уже привык ходить в шортах и майках/футболках, вот и прямо сейчас он шёл домой в коротких шортах и футболке. Наушники запутались — давно было пора избавиться от этих проводов. В самом углу переулка, рядом с мусоркой не горел большой фонарь. Чонгука это не смутило — ему всего лишь нужно пройти несколько шагов, чтобы выйти к улице, а после спуститься по ступенькам и оказаться на пляже. А там и домик близко. Идти осталось совсем немного. Внезапное рычание собаки у мусорок заставило Чонгука затормозить. Парень бросил взгляд в темноту, прищурился, а после спокойно продолжил доставать наушники и пошёл в сторону улицы таким же спокойным шагом. Собаки на него никогда не кидались, можно сказать, что Чонгук «собачий друг» — те всегда подходили, чтобы поиграть с ним, понюхать ладони или склонить голову на один бок, чтобы получить лакомство. Возможно, эта собака была голодна. Но у Чонгука с собой почти ничего не было. Забив на поиск и распутывание наушников, Чонгук закрыл замок и вышел на свет, чувствуя нутром, как рычание собаки становится громче. Возможно, она сейчас идёт за ним, возможно, просто охраняет свою территорию. Чонгук не имел ничего против — он вообще-то хотел побыстрее добраться до дома, чтобы попасть в объятия мужа и вкусно поужинать. В животе как назло урчало от того, что мысли о еде стали слишком сильными. Чонгук лишь повернул голову в сторону переулка, собираясь сказать собаке, что у него ничего нет с собой из еды, и что идти за ним вовсе не стоит. И резкий гул, сильное рычание и глухое гавканье заставило Чонгука вздрогнуть. Оказывается, собака была совсем близко — бежала на него со всех ног, принимаясь гавкать и рычать, и как только Чонгук чуть повернулся к ней корпусом, собака вцепилась пастью в бедро Чонгука. Боль была резкой, а ситуация — шоковой. Чонгук сделал глубокий вдох, почувствовав страх в глубине души. Он даже стоял секунды две, потому что не понимал, что происходит. Не думал, что такое когда-то случится именно с ним. По бедру сразу же потекла тёплая жидкость и Чонгук не мог сказать из-за темноты — это слюна собаки или его кровь. Вот теперь страх стал ощутимым. Чонгук опустил руки вниз, уперевшись в туловище животного, пытаясь его отогнать от себя, но единственное, что сделала собака — убрала голову от укуса и снова вцепилась, повторно кусая приблизительно в то же самое место. Чонгук разозлился — боялся чуть меньше. Он стянул сумку с плеча и принялся ею избивать собаку по туловищу, чтобы та отпустила его ногу. Как назло поблизости никого не было, все люди словно испарились, а кричать… Чонгук не понимал, стоит ли ему сейчас начать звать на помощь. И боль стала такой ощутимой, кровь стекла почти до самой ступни. Та же нога, чёрт возьми. Чонгук помнил, как справлялся со шрамом на пятке и болью, когда ходил, а здесь… снова эта же нога, повторно пострадавшая. Но теперь в Чонгуке бурлило отчаяние — не просто страх и раздражение. Казалось, что эта борьба длилась вечно. Теперь Чонгук отчётливо чувствовал усталость, страх вперемешку с адреналином. Было волнительно и страшно, но он всё продолжал отгонять от себя собаку. Замахиваясь сумкой в очередной раз, Чонгук попал по голове животного, и та отпустила его ногу, глухо зарычав. Снова замахиваясь сумкой, Чонгук ударил животное, что глухо рычало и все порывалось прыгнуть на его лицо. Собака явно бешеная. Внезапно с другой стороны улицы просигналила проезжающая машина. Собака отвлеклась на звук и побежала в другую сторону, а Чонгук растерянно выдохнул, обхватывая сумку двумя руками и переходя через пустую дорогу. Пока он шёл домой, то периодически поворачивал голову назад, волнуясь, что собака вернётся. А ведь он мог упасть и собака легко вцепилась бы в его лицо. Более того, собака уже прыгала и готова была укусить его, только Чонгук молчаливо выставлял сумку перед собой и та вцеплялась своими клыками в неё. Спускаясь по лестнице на песок, Чонгук вдруг чувствует, как слёзы начинают подкатывать к горлу. Что бы он делал, если бы чудом не просигналила проезжающая машина? Сколько бы так он смог отбиваться? И ведь до этого всё было хорошо, в этот день всё было прекрасно, даже на тренировке Чонгук чувствовал радость и счастье, не сказать об этом походе домой. Опуская взгляд на свои ноги, Чонгук поджимает губы. Его брови сходятся к переносице, а взгляд влажнеет. Шорты безбожно порваны, собака вцепилась в его бедро и виляла головой — её клыки сползали по коже, травмируя ногу. Она грызла не просто в мясо, а хотела, наверное, добраться до кости. По ноге стекло уже достаточно много крови, и скорее всего и эту рану придётся зашивать. А это значит опять будет больно… Чонгук повесил порванную сумку на плечо и позволил себе шумно всхлипнуть. Он пережил дикий адреналин, шок, и теперь страх навалился на него в виде слёз — он выпускал так эмоции. Но честно сказать, ему по прежнему было немного страшно. Такое было впервые, а потому от этого было ещё больнее и отчаяннее, эмоции чувствовались вдвойне. Идти до дома плохо — нога болит, кровоточит, рана от укуса щиплет и при каждом шаге заставляет Чонгука кусать дрожащие губы. Он хромает, потому что на ногу больно наступать. Кровь стекает настолько сильно, что образовывается хлюпающей лужицей под ступней. Туда же забивается и песок. Чонгук поднимает ладонь, вытирая глаза и щёки, но всё равно продолжает икать от прошедшей истерики. Он знает, что сейчас своим видом может напугать Чимина. Заходя в домик, Чонгук ставит сумку на пол, непроизвольный вздох вырывается из его груди. Нужно наклониться, чтобы стянуть обувь, но бедро пронзает острой болью. Чимин показывается из гостиной — с улыбкой на лице, которая сразу же пропадает, стоит увидеть расстроенное и заплаканное лицо мужа, а также его покалеченную ногу. — Гук? — тихо спрашивает Чимин, замечая полосы крови на левой ноге своего мужа, — что случилось? Ты поранился на тренировке? — Собака… — всхлипывает Чонгук, чувствуя новый поток слёз, понимая, что не в силах его сдержать. Он хочет сказать дальше, но слова тонут в собственных всхлипах, от этого появляется раздражение и Чонгук снова трёт ладонями лицо, — покусала. — Котён, — заботливо тянет Чимин, заламывая брови, — очень больно? — Да, — Чонгук прячет лицо за ладонями. Чимин протягивает руки, аккуратно обнимая своего парня и прижимая его к своей груди. Вот ведь не было беды. Чонгук дрожит очевидно от пережитого страха. Чимина в детстве кусала собака, но то была их дворовая собака, с которой он часто играл. Он помнил, что мама тогда обработала рану на руке и сказала, что ничего страшного. А здесь… Чимин даже пугается от того, как сильно плачет его муж, давясь вздохами и икая. Такой истерики у Чонгука давно не было. Видимо это его сильно напугало. Пак погладил заботливо плечи Чонгука, пытаясь отцепить его ладони и заглянуть в лицо — Чонгук не поддавался, слишком смущался самого себя в такой уязвимый момент. Чимин коротко вздохнул и присел на корточки, беря здоровую ногу Чонгука в руки, расстёгивая один сандаль, стягивая его с ноги. Чимин предельно аккуратно обращается со второй ногой, только касаясь голени, как чувствует, что Чонгук вцепляется в его плечи для устойчивости. Парень аккуратно расстёгивает сандаль и снимает с ноги, а после поднимает взгляд выше, с нахмуренными видом осматривая порванные с одной стороны шорты. — Я посмотрю, — предупреждает Чимин, аккуратно поддевая края шорт и приподнимая их, чтобы открыть вид на рану. Действительно, довольно сильно и до жути глубоко. Вот же блять. Чимин приподнимается, придерживает Чонгука за плечи и помогает ему дойти до ванной. Он сажает его на бортик, но ногами в глубокую ванную. Сам же Чимин помогает Чонгуку стянуть шорты и пару раз целует в лоб и висок, чтобы утешить. Чонгук уже не плачет так сильно — дома-то и страх отпустил, но смотря на своё покусанное бедро, слёзы вновь появляются в уголках глаз. — Давай помоем ногу и обработаем, только… наверное, тут зашивать придётся. Я сначала позвоню в скорую, а потом промоем, хорошо? — Ммхм, — согласно выдал Чонгук, впившись пальцами в бортики ванной, на которой сидел. Его нога дрожала от напряжения и болела от ран. — Посиди немного. Чимин вновь ласково поглаживает по спине и целует в макушку, потому что Чонгук сидит к нему спиной. Сам же он быстро выходит из ванной и ищет свой телефон, набирая номер неотложки и описывая всю ситуацию. Он не знает, была ли собака бешеной, потому что Чонгук не говорил, но предельно точно рассказывает о том, какая рана большая и то, что кровь всё ещё медленно вытекает из укусов. А после называет адрес и получает известие о том, что к ним приедут в течении пяти-семи минут. Также Чимина просят за это время промыть рану и по возможности быть осторожным, чтобы не вызвать сильное кровотечение. Чонгук больше не плачет, в ванной он периодически вздыхает, всё ещё рассматривая бедро, пытаясь его поднять, но чувствуя боль, которая бывает в тех случаях, когда нога затекает. — Я тут, — говорит Чимин, заходя в ванную и подходя к душевому крану, включая воду и настраивая температуру, — вызвал скорую, приедут минут через пять. Сейчас ногу промоем, я возьму вещи и страховку с ключами, и можем ехать в больницу. — Хорошо, — тихо выдыхает Чонгук, вцепляясь в предплечье мужа, сжимая его пальцами, пока Чимин направляет струю воды на ногу, аккуратно поглаживая кожу, смывая кровь и поднимаясь всё выше и выше к ране. — Всё ещё болит? — спрашивает Чимин, аккуратно омывая рану, чувствуя, как пальцы Чонгука сжимаются на его коже, — милый. Что вообще произошло? — Просто шёл домой и решил свернуть через переулок, — голос Чонгука дрожит, словно он вот-вот заплачет снова, — срезал, а там около мусорных баков была собака. Она рычала, но я не трогал её и всё было хорошо, а потом, когда я почти вышел на улицу, она побежала на меня и… укусила. — Я понял, — Чимин держит шланг, поглаживая Чонгука по дрожащему бедру, — вот и первая невезучая собака на твоём пути. Чимин пытался шутить, Чонгук даже улыбался, шутки-то он понимал, но всё равно страх возвращался, заставляя нагнуться к своему парню и уткнуться в его спину влажным лицом. Чонгук так устал, что готов уснуть, только уменьшить бы боль в ноге. — Собака, наверное, была бешеной, — глухо отзывается Чонгук, наклоняясь и рассматривая рану. — Профилактические уколы сделают, — говорит Чимин мягким голосом, приподнимаясь и обнимая парня одной рукой, мягко целуя в висок, — не плачь, пожалуйста. А то я тоже сейчас заплачу. — Дурак, — ласково и тихо говорит Чонгук, подставляя ладони под воду, вымывая их, а после вымывая и своё лицо. Он продолжает сидеть на бортике ванной, наблюдая за тем, как розовая вода стекает в слив. Чимин выключает воду и вновь мягко целует в щёку — готов ещё сто раз поцеловать, чтобы Чонгук не хмурил брови и не плакал. Чимин понимает — его муж просто сильно напуган, а когда человек напуган, предсказать его эмоции просто невозможно. Чимин подхватывает небольшую сумку, бросая в неё вещи первой необходимости (не первый раз он лежал в больнице, поэтому делает всё на автомате), берёт запасные шорты для Чонгука, но не решается натягивать на него, потому что ткань может раздражать края раны. Чонгук терпеливо ждёт его в ванной, рассматривая ногу. Чимин же бросает в сумку кошелек с деньгами и страховкой, одну зарядку от телефона и выключает везде свет, оставляя гореть только в коридоре. В дверь стучат вовремя, Чимин успел быстро справиться со всем. Открывает он дверь мужчине, кивая и здороваясь, а после провожает его до ванной, где всё ещё сидит Чонгук, повернув голову. Он тоже здоровается, но скромно опускает глаза — он то сидит в футболке и трусах. Но Чимин не смущен, этот фельдшер — тем более. Он осматривает ногу, открывает небольшой чемоданчик, думая, а после закрывает и помогает Чонгуку подняться. Чимин выходит за ними на улицу, до этого помогая Чонгуку обуться в другую обувь. Машина стоит на улице, то есть им нужно пройти по песку, а после подняться по лестнице наверх. Чимин закрывает дом и натягивает сумку на плечо, а после смотрит на мужчину и Чонгука. Сам предлагает взять Чонгука на руки, говоря, что так они дойдут намного быстрее. Мужчина согласно кивает и уходит чуть вперёд, пока Чимин поднимает Чонгука на руки. — Уф, — невольно вырывается из уст Чимина, когда они подходят к лестнице, — а ты не много ли качаешься, а? — Такой тяжёлый? — с иронией выдаёт Чонгук, прищурившись. Быть на руках Чимина — самое приятное завершение этого вечера. — Ну, не настолько, но мои руки уже сдаются. — Неси, — строго говорит Чонгук, крепче обнимая шею своего мужа, вжимаясь в неё лицом. Чимин шутит, Чонгук это знает. И делает всё, чтобы подбодрить парня, чтобы он не волновался. В карете его укладывают на кушетку, затягивая одним поясом. Двери машины закрываются и водитель сразу начинает ехать, пока мужчина натягивает стерильные перчатки и открывает упаковку с бинтом, складывая его несколько раз, прикладывая к ране и вытирая подтёки крови, вперемешку с водой. Чонгук стоически молчит, и молчит до тех пор, пока его не довозят до палаты. Там уже появляется один из докторов, он осматривает рану, задавая дежурные вопросы, на которые Чонгук отвечает. А после Чонгук хватает сидящего рядом Чимина за руку и отворачивает голову в сторону. Брови его вновь сходятся к переносице, а выдерживать такое слегка больновато для него. Он кусает губы и жмурит глаза. Чимин же подсаживается ближе, обнимает за плечо и поглаживает запястье на руке Чонгука. Чонгука сразу предупреждают, что лучше ему сидеть спокойно и не дёргаться, ему поставят пару уколов вокруг раны, и непосредственно в неё саму, а после поставят укол в плечо. И далее распишут в карте даты, в которые нужно приходить, чтобы поставить укол в плечо. Чонгук кивает на все слова, давая понять, что внимательно слушает. Чонгук слышит колпачок от шприца, чувствует запах спирта, пока его ногу обрабатывают. Он морщится, когда делают первый укол. Чимин предпочитает молчать, лишь посматривает, как обращаются с раной Чонгука, как аккуратно ставят первый укол и откладывают использованный шприц, как ставят второй и третий укол. Чонгук устало кладёт голову на плечо парня, прикрывая глаза — хочется домой. Сейчас ему безумно сильно хочется домой, в их постель, в которой он сможет выспаться. Чимин же ласково поглаживает спутанные волосы Чонгука на макушке, целует его в висок и позволяет навалиться на своё плечо всем весом, чтобы отдохнуть. После Чонгуку ставят укол в плечо, Чимин придерживает ватку пальцем, а сам наблюдает за тем, как умелые руки принимаются накладывать швы на кожу. Чонгук шипит на особо сильных и неприятных моментах, почти дёргается, но также пытается терпеть, чувствуя идущий по ногам холодок. Здесь достаточно прохладно, а сам он с голыми ногами. От этой прохлады хочется спать ещё сильнее. Пока накладывают швы, то спрашивают, приходилось ли с этим иметь дело. — Ну, раз да, тогда вы знаете, что делать, — подбадривает мужчина, накладывая повязку на ногу Чонгука, — не волновать ногу, не напрягать физическими нагрузками, не мочить первые два дня. — Мне повезло, что я сходил в душ до укуса, — говорит Чонгук. — Это точно, — улыбается мужчина, — обрабатывать шов три раза в день, использовать спиртовой раствор и желательно ватную палочку. Но об этом позаботится санитар в первые дни, далее уже посмотрим по состоянию. Если всё хорошо, то поедете домой. Но повязку снимать на долгое время не рекомендую, шов находится в том месте, где будет натирать кожу от одежды. А мы же не хотим продлевать лечение, мы хотим его сократить. Верно? — Точно, — вновь шепчет Чонгук. — Я напишу на бланке даты для прививок, а после оформим бланк нахождения здесь. Страховка у вас есть? — Да, — кивает Чонгук. — Не первый год тут живёте? — удивляется мужчина, — вы очень хорошо разговариваете. — Спасибо, — кивает Чимин, — уже второй год пошёл. До этого жили в Корее. — Понятно. Ну, мы всегда открыты для новых людей в нашей стране, — договаривает мужчина, а после поднимается и садится за стол, беря необходимый бланк и принимаясь быстро заполнять его. Спустя тридцать минут Чонгук уже лежит в своей палате, с помощью Чимина, заплатившего деньги, он находится в одиночной. Чимин не спрашивал, стоит ли ему это сделать, а просто сделал, чтобы его парень чувствовал себя комфортнее так, без посторонних взглядов. И оплатил койку себе на два дня, а после разместился в палате вместе с Чонгуком, что лежал на кровати, согнув здоровую ногу в колене и листая новости в телефоне. Чимин выключил свет, улёгся на свою койку, до этого заранее подкатив её близко к койке Чонгука. — Ну что, как ты? — спрашивает Чимин, ложась на бок, лицом к Чонгуку, подкладывая руку под голову. — Мы опять в больнице, — морщится парень и тянется к одеялу, укрывая себя им полностью. Чонгук поворачивает голову в сторону своего мужа, медленно моргая. — Ничего, — отмахивается Чимин и поднимает ладонь, принимаясь пальцами поглаживать щёку Чонгука, переходя на его голову, поглаживая по ней и заправляя волосы за ушко, — сильно устал? — Больше испугался, — шепотом признаётся Чонгук, моргая ещё медленнее — ласковые пальцы Чимина поглаживают так мягко, что практически заставляют глаза прикрыться. — Буду теперь тебя встречать, — тоже начинает шептать Чимин, ведь они лежат в своих койках в полной темноте, укрытые больничными пледами, — маленький мой. Натерпелся за сегодня. Чонгук тихо вздыхает, не отрицает слова Чимина и его мягкий, заботливый голос, лишь пододвигается поближе. Чувствует утешающий поцелуй в щёку и вновь поглаживания по волосам и голове. Это так усыпляет… Чонгук позволяет себе слабо выдохнуть и буквально чувствует, как его укрывает Чимин, как поправляет ему подушку и поглаживает по спине. — Спокойно ночи, котён, — ласково шепчет Чимин, когда слышит спокойное и мерное дыхание. Чонгук-то уже давно уснул.