Пусанские супруги

— Жаль, ты себя не видишь, — выдохнул Чонгук горячо, облизывая собственные губы. Чимин жадно вдохнул воздух ртом, чувствуя, как в груди завязывается тугой узел любви, а чуть выше лобка стреляет тугая спираль, заставляя стояк окончательно окрепнуть и гордо выпрямиться, дёргаясь в надежде получить желанные прикосновения. В их спальне жарко. Чимин лежал на их постели, раскинувшись на ней, полностью голый. Его руки были связаны наспех поясом от халата, а на глазах была лента, которая валялась на полу, так и не убранная в шкаф с игрушками для секса. Чонгук стоял около кровати, опираясь на неё одним коленом. Ему тоже было жарко, взгляд его голодно метался по всему телу супруга, задерживался на члене, выбритом лобке и груди со стоящими сосками, что жадно поднималась и опускалась. Чимин закинул руки позади своей головы, цепляясь пальцами за покрывало, оттягивая его и притягивая к себе. Даже сквозь повязку были видны его покрасневшие от смущения щёки. Чонгук снял футболку через голову, откинув в сторону пола. — Такой горячий, — вновь томным голосом проговорил Чонгук, чувствуя, как в каждом лёгком движении Чимина зарождается адское наслаждение. — Чонгук, — тихо выдохнул Пак, облизывая губы и потираясь щекой о покрывало под собой. — Раздвинь ноги, — Чонгук уложил руки на пояс, специально громко вжикнул молнией. Этот звук смешался — шорох простыни, пока Чимин послушно раздвинул колени в стороны, звук раскрывающейся ширинки. Снимая с запястья резинку для волос, Чонгук собрал отросшие пряди в небольшой хвостик и уже полностью забрался на постель, двигаясь на коленях ближе к своему супругу. Кожа Чимина горела адским огнём, внутренней частью бёдер он ощущал Чонгука, даже попробовал сжать его тело между своими ногами, но Гук ласково погладил по бедру, двигаясь пальцами к тазовым косточкам, оглаживая их и добираясь до ягодиц, сжимая каждую половинку жадно, с силой, наверняка оставляя следы на коже. — Дрожишь, — Чонгук говорил ровным тоном, констатировал факты, — такой желанный, хороший. Замечательный. Уложив обе ладони на бёдра своего мужа, Чонгук провёл пальцами от колен до талии, избегая паха. Чимин тут же выдохнул с лёгким стоном, одну ногу поднял, упёрся пяткой в постель и сразу же почувствовал, как потяжелела мошонка. Дыхание Чонгука опалило внутреннюю часть бёдер — слишком чувствительную сейчас. Тонкие губы прихватили кожу, захватывая в плен, а нос упёрся прямо в бедро, жадно вдыхая чистую и приятно пахнущую после душа кожу. Чимин дёрнулся, поджал губы и стерпел первый засос, оказавшийся так близко к его промежности. Чонгуку дай только волю — он засосёт всю кожу, полностью. И Чонгук решил не отказывать себе в таких желаниях, снова присосался к коже, оттягивая её пальцами, рассматривая полутвёрдый член, мягкую мошонку и маленькую дырочку. Она была красивой. Весь Чимин для него сейчас был красивым. Оставляя мягкий чмок на бедре, Чонгук с улыбкой потянулся носом по коже, жадно дыша, видя, как грудь Чимина всё быстрее и быстрее стала вскакивать. Сам Пак уже дышал через рот, влажно облизывая губы. Чонгуку хотелось взять побольше смазки, вылить на ладонь, член Чимина, хорошенько ему отдрочить, но нет… Куда большее желание появлялось от мыслей, что сейчас он может управлять своим супругом, может быть главным и властным. Чимин послушно раздвигал ноги, как ему было сказано. Он послушно возбуждался и остро чувствовал. Осматривая изученный вдоль и поперек член, Чонгук и сам не сдержал вздоха, разглядывая тёмные венки — он поджал губы. Не хотелось мучить свой рот, который уже наполнился слюной. Чонгук насадился резко. Не стал смачивать слюной длину, не стал додрачивать до стояка, а просто распахнул широко рот и влажными губами обхватил головку, насаживаясь до основания, прищуриваясь с непривычки. Чимин дёрнулся под ним, промычал что-то неразборчивое и жалостливо всхлипнул, опуская руки к своему животу, желая добраться до волос Чонгука, чтобы помочь с нужным, желанным сейчас темпом. Гук, обхватывая губами весь ствол, приподнял голову, с громким чпоком выпуская член изо рта. — Руки, — предупредительным тоном, не терпящим возражений. Чимин зажмурился, ощутил, как в груди разгорелся пожар. Снова попытался дотянуться до своего члена, но тут же получил ладошкой по бедру, в опасной близости с мошонкой. После этого сразу же убрал руки назад, сжимая простынь, дёрнул головой в сторону и зажмурился, хотя сквозь ленту на его глазах всё равно ничего не было видно. Он задышал жадно, даже распахнул сухие губы, когда Чонгук вновь насадился на член ртом и легко соскочил с него, влажными чмоками оглаживая всю длину, доходя до мошонки, лаская всю промежность мазками языка, нежно и легко поглаживая, не надавливая сильно. Чимин извивался ужом, дёргался в разные стороны и окончательно вспотел, томно вздыхая и изредка похныкивая. Его пресс напрягался каждый раз, стоило Чонгуку подвигать губами по члену. Чонгук не скупился на ласку — влажно облизывал головку, засасывал в свой рот, толкал за щёку, словно профессионал, пропускал в глотку до давки и шумного звука, от которого Чимин кусал губы и напрягал бёдра. Он тёк в его рот, словно перевозбудившаяся девочка, а Чонгук выпускал смазку и слюну прямо на член, позволяя тягучим вязким каплям пачкать тело мужчины. Чимин прогибался в спине каждый раз, когда член заходил Чонгуку в глотку. Сам Чонгук тёк не меньше — прогибался в спине, старательно насаживался ртом на член и задавал свой темп, в котором ему было максимально удобно. — Нуждаешься во мне, да? — спросил Чонгук, как только отдышался от глубокого заглота. Чимин, кажется, отключался от реальности в такие моменты — его бёдра тряслись в попытке задать свой темп, задвигаться, руки всё порывались спуститься вниз и сжать волосы Чонгука, чтобы вжаться пахом в его рот, почувствовать кончик носа на лобке и громко проскулить. Скулить пришлось без всего этого, потому что Чонгук сосал с громким хриплым звуком, жадно дышал и причмокивал, прикрывая глаза от наслаждения. Собирая пальцами смазку и слюну, Гук втирал её в кожу Чимина, заставляя супруга всхлипывать и беспомощно распахивать рот. — Мой послушный, — улыбался Чонгук ленивой улыбкой, словно насытившийся кот, — раздвинь ноги шире, покажи мне всего себя. Чимин не смел не слушаться. Он сгибал ноги в коленях и раздвигал их так широко, как только мог, вздрагивал и наваливался на правый бок, потому что лежать на спине ему было сложно. Чонгук же лапал влажными пальцами кожу, втирал все горячие жидкости в ягодицы, словно пахучее масло. Пак дрожал, когда Чонгук принялся оглаживать его ягодицы мягкими движениями, щипать за кожу и настойчиво поглаживать большим пальцем горячую дырочку. Кажется, что Чимин вспотел даже там. Он сомкнул губы и звонко захныкал в свою руку, пока Чонгук наклонился, неудобно наклоняя голову в сторону. Вместе с пальцем он провёл языком по промежности, мазнул по дырочке и выпрямился. Спина беспощадно затекла, колени болели, а бёдра потряхивало от желания. Он тоже хочет себе подрочить, он тоже хочет кончить. Губы вновь на член, зажать головку в вакуум рта, втянуть щёки и опуститься, распахнуть глаза и увидеть, как Чимин разваливается, как мучается от наслаждения, шепчет чонгуково имя себе под нос и заламывает брови. Средний палец Чонгука собирает смазку и легко проникает внутрь узкого тела. Чимин поджимает губы и понимает, сейчас он готов и должен принимать удовольствие, полное наслаждение. Он дёргает бёдрами, пока Чонгук несколько раз трахает его пальцем, вставляя и вынимая. — Кончишь от пальцев или от моего рта? — спрашивает Чонгук, когда отпускает измученный красный от напряжения и возбуждения член. Глотка уже саднит, а по нёбу до сих пор проходится приятное ощущение, и кажется, что член вновь находится во рту. — Гук… — Чимин выдыхает раздавленным голосом, снова плавно изгибается, упираясь ступнями в постель, — чёрт, блять, господи. — Нуждающийся, — снова проговаривает Чонгук, заботливо целуя в тазовую косточку, попадая по татуировке со своим именем, которую Чимин набил в честь их годовщины. — Пожалуйс-ста, — просит Чимин громким трогательным голосом, потому что хочет кончить. Он чувствует влажные пальцы внутри себя, снова упирается ступнями в постель и высоко приподнимает бёдра. Чонгук насаживается ртом полностью на член, тяжело дышит в лобок горячим воздухом, лапает за влажное бедро пальцами и очень быстро трахает Чимина. Того трясёт, но он всё равно отрывает бёдра от постели и, продолжая тонко и громко вскрикивать, напрягается всем телом. Рот Чонгука не сухой — влажный и горячий, липкость расходится по всему телу. Чимин чувствует, как замирает всё тело. Он тонко скулит на одной ноте, чувствуя натяжение ануса из-за резковатых движений Чонгука. Он даже не всегда попадает пальцами по простате, но Чимину хватает и этого, чтобы утонуть в наслаждении. Стоит Чонгуку чуть ослабить хватку горла и приподнять голову, всё ещё не выпуская член изо рта, Чимин в немом крике распахивает покусанные губы, обильно изливаясь горячей спермой прямо в рот. Чонгук сглатывает, открывает широко глаза и наблюдает за тем, как Чимин опускает бёдра на постель, устало выпрямляя ноги. Он тяжело дышит и всё тянется снять пояс с рук, чтобы выпутаться из этого адского круга. Чонгук вынимает пальцы, целует в местечко около татуировки и косится на свой член. — Вылижешь меня? — спрашивает досточно громко, чтобы Чимин начал послушно кивать. Чонгук перемещается к лицу Чимина, поворачивается к нему спиной и наклоняется достаточно низко, практически полностью садясь. Чимин жадно дышит его природным и невероятно вкусным запахом, таким родным. Он вытаскивает язык и дёргает связанными руками, а Чонгук не спешит даже снимать ленту с его глаз. Движения языка быстрые и чёткие, умелые, Чонгук упирается руками в постель, по бокам от Чимина, двигает задницей и крутит ею по кругу, зажмуриваясь от наслаждения. Тонкая капля смазки тянется вниз и капает на грудь Чимина, пока Чонгук придушивает его своим телом. Чонгук не может насытиться — протягивает руку за свою спину, впивается пальцами в волосы Чимина и крепко держится за них, яростно двигая ягодицами. Язык Чимина буквально пробирается внутрь его тела, а сам он задыхается под супругом, не имея возможности вздохнуть. Чонгук всё ещё держит его голову около своей задницы, но не выдерживает. Он жадный, хочет получить всё и сразу. Он всегда хочет наслаждения, хочет утонуть в возбуждении, не хочет себе ни в чём отказывать. Лицо Чимина влажное, красное и растраханное. Чонгук быстро садится лицом к нему, сжимает коленями его грудь, чуть не ломает бёдра, когда свободной рукой направляет головку члена в припухлые красные губы. Чимин никогда не был силён в минете, но сейчас старается особенно сильно. Он заглатывает больше своей нормы, давится и задыхается, пока Чонгук оставляет во рту Чимина только головку, а сам быстро надрачивает себе кулаком, спуская всё в рот до самой последней капли. Потом они пытаются отдышаться. Чонгук развязывает пояс халата, Чимин снимает ленту с глаз и они снова лежат на постели, взмокшие и получившие своё возбуждение. Улыбка не сходит с губ, а взгляд мечется по голому телу и влюблённым глазам. Чимин приподнимается, целует Чонгука в щёку и поглаживает по голому бедру. — Мыться? — спрашивает, заранее зная ответ. — Быстренько, — лениво потягивается Чонгук, без стеснения вставая и светя своими голыми ягодицами, вальяжной походкой уходит в сторону душевой. Быстренько не получается. Но разве это расстраивает их?