Ботинки неприятно хлюпали в крови и гниющих листьях, пока Тауриэль обходила тела, но она не обратила на это внимания, в ушах все еще звенело от криков умирающих орков. Сейчас она охотилась за уцелевшими.
Пока она искала, воздух словно душил… Стояла жара, неестественный зной, будто под землей пылало пламя, хотя солнечные лучи были едва теплые, прохладные. На головой время от времени сгущались темные тучи, но так и не проливались дождем. В середине лета деревья стояли голые. Вся свежая поросль, распустившаяся весной, омертвела и теперь гнила на земле, оставив лишь голые ветки вместо зеленых листьев. Говорили, виновата в том кровь орков, впитавшаяся в землю и превратившаяся в отраву. У Тауриэль имелись свои соображения на этот счет: яд, таящийся в мрачной чаще, — не кровь, а нечто более темное, грязное… несмываемое.
Один из орков все еще хрипел — шея была перерезана. Тауриэль заметила, как в крови всплывают пузырьки воздуха, превращая ее в бурлящую пену. Жизнь орка скоро закончится, и он уже не сможет говорить. Тауриэль не осталась дожидаться его смерти и пошла дальше, оставив его на участь стражам, идущим вслед.
В тени старого вяза лежал рычащий желтоглазый орк, заставив ее замедлить шаг. Скрюченная лапа зажимала зияющую рану в животе, длинный рваный порез на бедре сочился черной кровью, а стражник, заплативший неимоверно высокую цену за полученные им роковые отметины, мертвым лежал у ног твари. Тауриэль узнала эльфа, хоть он и был наполовину покрыт грязью. Малфиндир. Лишь по характерным косичкам можно было догадаться, что это он. Лицо превратилось кровавое месиво: орочьи когти выцарапали глаза, располосовали всю щеку и вырвали горло, а ярко-золотистые волосы, которыми эльф так гордился, потускнели и слиплись от крови.
Тауриэль смахнула пряди с окровавленного лица, вспомнив, как когда-то давным-давно, в далеком прошлом, пыталась преподать ему урок борьбы с орками. Очевидно, Малфиндир недостаточно хорошо усвоил его. Тауриэль была знакома с ним много веков, но теперь больше никогда не увидит…
Горе доберется до нее позже, она знала. Сейчас внутри звенела лишь бесконечная пустота. Отголоски осознания смерти растворились в небытие.
Тауриэль повернулась к орку.
— Если ты ответишь на мои вопросы, я дарую тебе быструю смерть, — холодно произнесла она. Орк зарычал в ответ, но слегка неуверенно. Они оба знали, что рана на животе прикончит его через несколько часов, а боль, которую тварь будет испытывать все это время, растянет мучения до бесконечности. Дилемма… Но Тауриэль не испытывала жалости, ведь он прожил дольше, чем Малфиндир.
— Я… буду… говорить, — желтые глаза орка загорелись злобой.
— Скажи мне, где остальные члены твоего отряда? — потребовала она. — Мы получили донесения о большом войске, в пять раз больше, но нашли только тебя. Где остальные?
Орк опять оскалился, оголив клыки, а затем хрипло и кроваво расхохотался. Каждый смешок, продирающийся сквозь изодранную гортань, должно быть, причинял ему невыносимую боль, но орк не останавливался.
— Тупые… эльфы! — выдавил он. — Хозяин Саурон… знает все… преклонитесь перед… ним!
— И где же ваше войско? — вновь, но уже громче спросила Тауриэль. Кровь звонко стучала в ушах, приходилось говорить сквозь шум. — Скажи мне!
Орк вновь лишь посмеялся над ней. Тауриэль смотрела на его окровавленные клыки, а внутри нарастал ужас.
— Это ловушка, — вдруг осенило Тауриэль. Отчаянно тряхнув головой, она отшатнулась от орка, и в поисках поддержки посмотрела на остальных стражей. Эльфы уставились на нее широко раскрытыми глазами. — Это отвлекающий маневр!
— Капитан? — в замешательстве переспросил Долориан.
Эланор и остальные стражники, кажется, уже начали догадываться. В их глазах замелькала паника. Тауриэль снова обрела дар речи и взревела:
— Назад во дворец! Сейчас же!
Грязь вперемешку с кровью осыпалась с ботинок, пока они безумно спеша неслись через лес, бросив мертвых позади… Они оставили Малфиндира… несчастного Малфиндира, погребенного в грязи. Кинули орка, смеющегося в ожидании смерти, а еще оставили позади осторожность. Сейчас была важна лишь скорость, ведь если они не прибудут вовремя…
Тауриэль не могла даже думать об этом, только многократно кляла себя под стук бешено колотящегося сердца. Она оттянула в лес почти все силы, планируя устроить засаду на орочий отряд до того, как они нападут сами. Но вместо этого враг разыграл ее!
Ветер хлестал по лицу, словно наказывая и обвиняя ее. Они бежали сломя голову, прыгая по ветвям с сумасшедшей скоростью. Она мельком увидела, как тени скользят по земле: десятки черных силуэтов отважно бросаются между зубчатыми верхушками деревьев через невероятную пустоту. Обычно Тауриэль не поощряла такой риск — падение грозило неминуемой смертью, даже для эльфа, — но не успеть сейчас, казалось, обойдется им гораздо дороже.
Земля далеко внизу сливалась в расплывчатое пятно. Тауриэль почти вслепую скакала по ветвям, ведомая исключительно многовековым опытом и инстинктами. Сил бежать уже не было, и ее гнали вперед лишь отчаяние и страх. Во дворце остался Трандуил — корпел над картами вместе с своими генералами, — а на защите была только дворцовая стража. Внутренности сковала паника, заскреблась черным пауком, сжимая легкие, заставляя Тауриэль судорожно хватать ртом воздух, но она продолжала бежать.
Неестественно горячий ветер врезался в лицо снова и снова. Тауриэль возненавидела его за каждый украденный глоток скорости, но сейчас он вдобавок принес нечто похуже: отзвуки битвы. На Лихолесье уже напали. Не дожидаясь приказа или сигнала, стражники на деревьях вскинули луки и бросились вперед.
Защитников оттеснили уже на ступени дворца, их окружил отряд из по меньшей мере сотни орков. Трандуил тоже был там, расчищая себе путь быстрыми ударами мечей-близнецов. На лице застыло холодное отчаяние, пока он отдавал приказы дворцовой страже. Тонкая струйка черной крови окрашивала щеку. Тревога и страх Тауриэль переросли в ярость, когда она увидела его. Стрела почти неосознанно сорвалась с тетивы. Одновременно вылетело около сотни стрел, на мгновение превратив солнечный свет в тьму, окропленную жужжащим ливнем смерти. Орки повалились на землю, рыча от боли. Тауриэль и ее стражники перегруппировались и вновь выстрелили. Защитники дворца с надеждой глядели на деревья. Огромный орк развернулся и вновь ринулся в атаку, размахивая булавой над головой, но дюжина длинных стрел пронзила его грудь. Дикая ярость испарилась, когда он посмотрел на древки сверху вниз, а потом упал замертво.
Налет был запланирован. Эльфы пускали стрелу за стрелой в шеи тварей с убийственной скоростью. Тауриэль чувствовала мрачное удовлетворение и ярость своих стражей, увидевших, как их обманули. Ощущала невыносимую боль от того, что прислужники Тьмы забрались так далеко в сердце Эрин Гален, и жаждала избавиться от нее, окрасив черной кровью лезвия своих мечей.
Тауриэль спрыгнула с дерева именно в тот момент, когда орк, чуть поменьше ростом, но с командирской меткой и в полной броне, проревел словно бык и бросился прямо на Трандуила.
Никакой строй в мире не смог бы сдержать его — десятки дворцовых стражников мужественно и разом бросились на защиту своего короля. Тауриэль заметила, как шевелятся губы Трандуила в попытке остановить их, но путаница в рядах эльфов уже нанесла свой урон. Стрелы полетели в брешь, оставленную дворцовой стражей, но новый орк, вооруженный тяжелым цепом, прокладывал себе путь мимо стрел и бегущих войнов, пытающихся остановить его. Плечом выбив огромные главные двери, он с грубой силой распахнул створки. За ним во дворец ворвались еще два орка, а вслед за ними разъяренная Тауриэль.
Ярость комом стояла в горле. Трандуил что-то кричал, когда она бежала мимо, но Тауриэль ничего не услышала из-за шума собственной крови, громко стучащей в ушах, и лишь оглянулась на лестницу, чтобы убедиться в его безопасности. Трандуил шагнул вслед за ней, впиваясь в нее глазами, но вдруг остановился, словно вкопанный. Короля удерживал долг и угасающая битва за спиной. Тауриэль отвернулась и продолжила преследовать убегающих орков. В этом состоял
ее долг, и она намеревалась довести дело до конца.
Подошвы ботинок громко стучали по плитке, когда она бежала по коридору. Одной рукой Тауриэль все еще крепко сжимала лук, а другой — стрелу. Завернув за угол, она увидела подкарауливающего ее орка. Ятаган взметнулся к груди.
Ее спасли лишь инстинкты. За долю секунды Тауриэль опустилась на колени и выгнула спину, позволяя ятагану по инерции пролететь мимо. Лезвие качнулось в дюйме от кончика ее носа. Тауриэль увидела каждое пятнышко на темной поверхности изрытой ржавчиной, а потом вскочила на ноги, одновременно прикладывая стрелу к тетиве и выстрелила. Древко застряло в открытой пасти орка. Кровь брызнула между клыков. Не дожидаясь его смерти, Тауриэль бросилась бежать дальше, увидев двух оставшихся орков в конце коридора, ведь почти догнала их.
Во дворце стояла тишина, если не считать ее собственного дыхания и низкого, постоянного рыка убегающих орков. Жужжание тетивы добавило к мелодии третью ноту. Тауриэль стреляла на бегу и не так точно, как Леголас — принц уложил бы сразу обоих, выстрелив в промежутке между ударами сердца, — а она, слегка пошатываясь после продолжительной погони, лишь успела поразить одного из орков в плечо, прежде чем твари спрыгнули вниз по лестнице. Тауриэль решила поторопиться. Дорога вела в подземелья. Повесив лук на плечо, она погналась за орками вниз. Изгиб винтовых ступеней скрывал их, но она видела длинные тени на стене и слышала тяжелый стук сапог по камню, причем раздражающе близко. В руках вдруг оказались мечи, а она совершенно не помнила, когда успела их достать.
Факелы на лестнице бешено замерцали, отбрасывая на стену безумные пляшущие тени, когда она проходила мимо. Внизу слышались гортанные голоса орков, что-то говоривших на всеобщем наречии.
— Где пленник? — раздался вопрос.
— Т-т-там… Нет, стойте! Пожалуйста!
Тауриэль спрыгнула на звук и остановилась в свете факелов. Тени мельтешили на испуганных лицах дюжины слуг, сбежавших сюда, чтобы укрыться от битвы, пока король не отразит нападение, и надеявшихся, что здесь они будут в безопасности. Безоружные эльфы стояли на коленях на полу, слезы блестели на их щеках. Один из орков удерживал дрожащую всем телом эллет когтистой лапой, кончик ятагана прижимался к нежной коже ее горла. Эльфийка с отчаянной мольбой посмотрела своими темными глазами на Тауриэль. Орк заметил капитана и ухмыльнулся. Его спутник скрылся в темных туннелях, ведущих в подземелья, где уже не было дворцовой стражи, чтобы остановить его. Тауриэль стиснула зубы.
— Отпусти ее! — решительно потребовала она.
Орк злобно, трескуче рассмеялся.
— Не думаю! Она позволит нам спокойно покинуть этот лес. Если только ты не хочешь, чтобы она немедленно умерла?
Эллет колотило от страха. Тауриэль ее вспомнила. Эвьен — одна из служанок на кухне. Малфиндир был влюблен в ее лимонные пирожные и, как многие подозревали, и в нее тоже.
— Я не допущу, чтобы тебе причинили вред, — успокаивающе произнесла Тауриэль, а затем со злостью посмотрела на схватившего ее орка. — Ты умрешь, — пообещала она. — Я клянусь тебе.
— Нас двое, эльфийка, — оскалившись, ответил он.
— У меня есть меч для каждого из вас.
В маленьких, как у вепря, глазках орка промелькнула тревога, вызванная не столько ее словами, сколько твердым, уверенным голосом. Тауриэль медленно двинулась на него, опустив кончики мечей ниже к полу.
— Ты думаешь, что прислужник Тьмы может угрожать жизни эльфа, а потом уйти на свободу? — спросила она. — Эвьен находится под защитой короля и моей. Прикосновение к ней — карается смертью.
Еще один медленный, обдуманный шаг. Орк замер как вкопанный. Тауриэль посмотрела на него сверху вниз и почти прорычала:
— Я предложу тебе то, чего ты не заслуживаешь. Пощаду! Отпусти ее сейчас и сдайся в плен. Я сохраню твою потраченную впустую жизнь.
Когтистая лапа орка нерешительно задергалась.
— Ты хочешь жить? — спросила Тауриэль. — Тогда отпусти ее!
Протрубил рог. Не эльфийский, а сделанный из кости животного, которое однозначно замучили и искалечили, потому что звучание было высоким и резким, с тонким гулом, неприятно звеневшим в ушах.
Орк прорычал что-то на черном наречии, свиные глазки торжествующе сверкнули. Второй орк ворвался в комнату, заставив слуг вновь отпрянуть. Одной лапой он держал Голлума за тощую шейку, а другой подносил к губам изогнутый черный рог, собираясь затрубить снова.
И тут произошло одновременно несколько событий.
Голлум извернулся в руках орка и сильно укусил его за запястье. Тварь взвыла от боли и гул рога оборвался. Орк, державший Эвьен, зарычал и кинулся к Голлуму, наставив на него кончик ятагана. Эвьен с отчаянным вздохом вырвалась из лап захватчика, а Тауриэль, так долго ждавшая подобного шанса, метнула свой меч.
Лезвие аккуратно рассекло череп орка пополам, четко промеж глаз. Умирая, он выглядел почти удивленным. Тауриэль не поняла почему. В конце концов, она его предупреждала.
Не колеблясь ни секунды, она прыгнула, напав на второго орка. Он зарычал, отшатнувшись в сторону, а затем обернулся, взмахнув рукой с цепом. Тауриэль увернулась от удара. Они кружили вокруг друг друга. Краем глаза она заметила, как Голлум крадется обратно в темные туннели. Прекрасно! Ведь оттуда не было выхода. Позже, когда она разберется с орками, можно будет пойти и отыскать его. Сейчас ее больше заботила дюжина слуг, которым она обязана сохранить жизнь.
Орк взревел и мощно замахнулся, шипастое железное ядро цепа слилось в сплошное черно-серое пятно. Тауриэль парировала удар, совсем не раздумывая. Цепь целиком обернулась вокруг ее меча и застряла. Дернув рукоять на себя, она обнаружила, что не может вытащить оружие. Кожа покрылась холодным потом.
Осевший напротив орк рассмеялся, и дернул цеп к себе, едва не сбив Тауриэль с ног. Она споткнулась, перекатилась и поднялась, все еще хватаясь за запутавшийся меч, не осмеливаясь отпустить рукоять — это бы сразу лишило ее оружия и открыло орку свободу действий. Пока она держалась за другой конец — он не мог использовать цеп в полную силу.
Схватка превратилась в странно искаженный танец. Тауриэль подскочила к орку настолько близко, как только осмелилась, и полоснула его по бокам оставшимся кончиком лезвия. Орк взревел от ярости, дернул их запутавшееся оружие, вновь сбивая Тауриэль с ног, и откинул ее в воздух. Тауриэль сгруппировалась, подтянув колени, чтобы лучше контролировать полет, и едва удержалась на ногах, не успев до конца восстановить равновесие, но тут же нырнула между ног орка, развернулась вокруг его лапы и вонзила меч под колено так глубоко, как только могла.
Орк испустил сокрушительный вопль и, как и планировала Тауриэль, сильнее дернул свое оружие. Яростное движение только глубже вонзило лезвие. Взвыв от слепой боли и дикой ярости, орк потянул снова. На этот раз лезвие выскользнуло, оставив после себя кровавую черную рану. Оборванные сухожилия повисли бесполезными веревками. Нога подкосилась. Но когда орк начал падать, Тауриэль поняла, что оказалась прямо под ним, и попыталась медленно отползти в сторону. С ее ракурса орк возвышался, словно гора, и казался неподъемным.
— Госпожа! — закричала Эвьен. Тауриэль сумела обернуться на звук и увидела, как нечто яркое и серебристое несется к ней по воздуху. Неосознанно вскинув руку, она поймала рукоять собственного меча. Извернувшись, как кошка, она подняла лезвие как раз в тот момент, когда орк навалился всем своим весом. Толчок от удара болью отдался в обеих ладонях, когда меч пронзил его броню, а затем послышался лишь тошнотворный звук и скрежет металла, разрезающего плоть. Орк рухнул замертво.
Труп придавил ее с удушающей тяжестью. Тауриэль с трудом перевела дыхание, ощущая во рту привкус грязи и железа. Перед глазами замелькало множество рук, а голоса вокруг кричали о чем-то на счет три, а потом придавившая ее грудь тяжесть исчезла. Тауриэль перекатилась на колени и сплюнула.
— Кровь не моя, — сумела выдавить она из себя под беспокойный шепот.
— Леди Тауриэль! — воскликнула Эвьен.
— Зовите меня капитан, — машинально ответила Тауриэль, вытирая веки от крови, и повернулась к ней. В глазах кухарки застыли ужас и тревога. Те же чувства отражались на лицах каждого из дюжины слуг, столпившихся позади нее. Не говоря ни слова, Эвьен развязала свой фартук. Тауриэль спокойно стояла, пока она вытирала кровь с ее лица.
— Спасибо, — поблагодарила Тауриэль, когда служанка закончила, и почувствовала страшную усталость.
— Скорее, спасибо вам, — мягко сказала Эвьен. — Моя госпожа…
Внезапный шум отвлек внимание Тауриэль. Вначале она даже не поняла, что заметила. Смутное движение заставило свет факела слегка замерцать. Паукообразный силуэт промелькнул в суматошных тенях, а затем тень внезапно обрела форму: мертвенно-серое существо с торчащими ребрами.
— Голлум! — крикнула она.
Застигнутый врасплох, он испуганно вскрикнул и бросился вперед на четвереньках, проскользнул сквозь небольшую толпу слуг и взбежал по лестнице. Тауриэль вскочила на ноги, потеряла равновесие и упала, но затем вновь поднялась на нетвердо стоящие ноги, пока ее никто не успел остановить. Голоса слуг звенели позади, а затем стихли, приглушенные тяжелыми каменными стенами винтовой лестницы. Страх и вкус долгожданной свободы явно придали Голлуму резвости, а Тауриэль замедляла усталость. Когда она добралась до коридора, то обнаружила, что он уже на другой стороне, бежит прямо к выходу из дворца. Шумно втянув воздух в легкие, Тауриэль последовала за ним.
К тому времени, как измученные ноги донесли ее до огромных парадных дверей, Голлума уже и след простыл. Вместо него она чуть не врезалась в Трандуила, который с каменным лицом целеустремленно шагал во дворец. В глазах короля появилась толика облегчения, когда она упала в его объятия. Он поддержал ее, подхватив за руки.
— Тауриэль. Я искал тебя. Ты не ранена?
— Владыка, — прошептала она, изнемогая от усталости. — Мне нужны лошади и следопыты.
— Тауриэль, — повторил он с едва сдерживаемой тревогой, еще крепче сжав ее руки. — Пожалуйста, скажи мне… Ты цела? Ты вся в крови!
Тауриэль отвлеклась, впервые осознав, как должно быть выглядит со стороны. С доспехов все еще капала кровь орка, убитого в подземелье.
— Кровь не моя, — ответила она, слегка улыбнувшись, чтобы успокоить Трандуила. Подняв ладонь, Тауриэль коснулась пальцами его лица и оставила на щеке небольшой кровавый отпечаток, а потом вкратце рассказала, что произошло в подземелье.
— …но существо сбежало, и я должна остановить его! Если я не исправлю свою ошибку в ближайшее время, то, думаю, мы никогда не поймаем его. Саурон тоже хочет заполучить эту тварь, — ее нога нетерпеливо отбивала дробь по полу. — Даже не стану гадать почему.
— Как и я, — кивнул Трандуил. Его глаза изучали каждый дюйм ее тела, словно он не до конца поверил, что она действительно невредима. — Но за Голлумом будем охотиться не мы одни. Орки, с которыми мы сражались, словно по сигналу прекратили битву, как только услышали звук темного рога. Немногие уцелели и сбежали, но выжившие вновь слились в отряд.
— Тем более я должна идти сейчас, — ответила Тауриэль, шагнув от него прочь, и оглянулась в поисках своих стражников. Трандуил внезапно и с силой схватил ее за плечо, заставив изумленно посмотреть на себя. Его глаза потемнели от слез.
Тауриэль не любила замечать эмоции, столь необычные для Трандуила, но увидела в его зрачках страх. Он сразу же исчез, когда король вздохнул, овладев собой.
— Это не обязательно должна быть ты, — сказал он через мгновение.
Тауриэль взяла его руки в свои ладони.
— Ты же знаешь, что это мой долг. Разве я просила тебя стоять в стороне, пока другие рискуют жизнью?
«Он мог бы попросить меня, — внезапно вспомнила Тауриэль. Однажды она дала ему обещание и обязана его сдержать. —
Почему я когда-то согласилась?»
Но в то время клятва казалась ей ужасно важной, и Тауриэль поймала себя на мысли, что готова пообещать, только бы успокоить Трандуила. Молчание означало, что он тоже вспомнил ее слова.
— Ты скоро вернешься? — спросил он вместо этого наконец.
Тауриэль протяжно вздохнула и, сжав его пальцы в своих ладонях, с облегчением ответила:
— Через неделю.
Но Тауриэль не вернулась ни через неделю, ни даже через две. Прошло больше месяца, прежде чем она со стражей вновь вместе вступили в Лихолесье.
Тауриэль с десятком своих лучших следопытов мчалась по следу сбежавшей твари, преследуя ее по западной границе леса вдоль берега Великого Андуина. Они проскакали за существом через Старые Броды, подгоняя лошадей, пока те по колено утопали в воде. Первая стычка с орками произошла там. Первая, но далеко не последняя. Стражники Тауриэль сражались на протяжении всего пути вплоть до самого конца Андуина. Прислужники Саурона жаждали поймать Голлума не меньше, чем сама Тауриэль, и она не хотела даже представлять, чем грозил его побег.
К тому времени, когда последний из орков, наконец, мертвым упал возле костра, они потеряли след Голлума, он исчез где-то в промежутке между сражениями, во время погони или благодаря собственной хитрости существа.
Эланор и еще трое эльфов отправились на восток, Селенэт и ее тройка следопытов — на запад. Тауриэль, Хелэдир и Эмлиниэль вновь двинулись на север, попытавшись отыскать существо, но Голлума и след простыл.
Эланор присоединилась к ним через два дня — глубокой ночью пробралась в лагерь. Встав, Тауриэль подозвала ее и повела вдаль от места привала вверх по течению Андуина.
— Вы поймали след? — вполголоса спросила Тауриэль. Воды великой реки тихо бурлили рядом во тьме.
— Мы ничего не нашли, — ответила Эланор. — Никаких подсказок куда он мог направиться. Но я подумала, что, возможно, кто-то лучше знакомый с этой частью леса знает…
Внезапное молчание явно таило в себе намек.
— Ты говорила с Хадриль, — констатировала Тауриэль, с трудом сохранив невозмутимое выражение лица. Она почти забыла, что сослала ее приглядывать за серыми безмолвными руинами Дол Гулдура. — И что? Она заметила какие-нибудь следы существа?
— Нет. Но… — Эланор замялась. — Она хотела передать тебе сообщение. Личное.
— Мне нужно повторить? Я не желаю ничего от нее слышать.
Тауриэль отвернулась, наблюдая за стремительным потоком воды. В темноте, под затянутым тучами небом, на противоположной стороне реки невозможно было разглядеть даже деревья. Вид напомнил ей нечто давно позабытое. В тишине слышалось, как у нее за спиной переминается с ноги на ногу Эланор.
— Если это все, ты можешь идти.
— Хадриль хотела, чтобы ты знала. Она раскаивается, — внезапно выпалила Эланор. — Она просит прощения, капитан. Она… Извините.
Тауриэль несколько раз сжала и разжала левый кулак. Столько лет спустя старую рану по-прежнему неприятно тянуло.
— Просит прощения? — отрезала она. — Ей не следовало пытаться меня убить.
«Или давать мне повод…»
— Ты ведь не веришь в это! — воскликнула Эланор. — Я была там. Я видела ее лицо, когда ты рухнула в реку. Какую бы историю она ни сочинила, обвиняя себя, но копье попало в тебя случайно. Ты сама знаешь, иначе зачем сохранила ей жизнь?
Тауриэль угрожающе выдохнула, не желая и дальше вести бессмысленный спор.
— Наш разговор окончен, — ответила она и ушла, оставив Эланор позади. Слова подруги до самого утра звенели в ушах, совсем не давая уснуть.
На следующее утро Селенэт тоже вернулась с плохими новостями. След Голлума окончательно потерялся.
Проклиная себя, Тауриэль ходила из стороны в сторону.
«Разве Митрандир не утверждал, что знания, таящиеся в мыслях существа, являются ключом к победе в войне? Неужели преимущество теперь теперь навсегда потеряно?»
Горькое осознание так резко свалилось на плечи, что Тауриэль на мгновение почувствовала головокружение. Из-за нее они не стали выпытывать у Голлума его секреты. Из-за ее ошибки существо не упустило свой шанс сбежать. Если по ее вине они проиграют войну…
Несмотря на тошнотворную пустоту внутри, Тауриэль решила бросить бессмысленные поиски. Они должны вернуться к королю, но перед этим сделают один единственный крюк далеко к северу от дворца.
***
— Гэрет! — громко закричала Тауриль, остановившись возле ее хижины. — Я хочу видеть тебя, провидица! Ведьма! Сумасшедшая!
— Таурис… — прошептал чей-то голос.
— Не называй меня так, — прорычала Тауриэль, оборачиваясь на звук. — Где же ты? Покажись. Я хочу, чтобы ты рассказала мне!
— Ты получишь свои ответы, — произнесла Герет, появляясь из тени раскидистого каштана. Светлые глаза безумно блестели. — Я уже говорила тебе. Ты обретешь их…
— Перед лицом смерти? Не смейся надо мной! — выплюнула Тауриэль, не сумев сдержать гнев. Стражники вокруг беспокойно переминались с ноги на ногу, впервые наблюдая, как она вышла из себя. — Я видела смерть. Я почувствовала ее, но не обрела никакой ясности. Но я верю в твой дар предвидения. Скажи мне, как нам выиграть войну?
Герэт склонила голову набок, поглядев на нее словно птица.
— Победа не в твоих руках…
— Тогда почему ты спасла мне жизнь? — потребовала ответа Тауриэль. — Зачем предупредила меня? Если ты можешь предвидеть, как можно спасти жизнь хотя бы одного эльфа, ты должна рассказать!
Губы провидицы скривились.
— Ты задаешь неправильные вопросы, Таурис. Оставь меня в покое!
Герэт вновь скрылась в лесных тенях.
— Не называй меня так! — закричала Тауриэль, бросаясь ей вслед, но Эленор остановила ее, придержав за плечо.
— Пожалуйста, капитан, — нерешительно прошептала она. — Нам пора идти. Оставь ведьму наедине с ее безумием.
Тауриэль тяжело разочарованно выдохнула и стряхнула руку Эланор со своего плеча, а затем развернулась и молча вскочила на лошадь. Мрачно переглянувшись, тревожные стражники молча поспешили вслед за ней.
***
Трандуил находился на совещании с генералами в тронном зале, когда Тауриэль возвратилась во дворец.
— Нет, не стоит их прерывать, — сказала она, когда часовой уже поднял кулак, намереваясь постучать в дверь. — В любом случае у меня нет хороших новостей. Скажи Владыке… — Тауриэль потерла глаза, осознав накопившуюся усталость. — Просто скажи, что я вернулась. Он знает, где меня найти.
С каждым новым шагом ноги все сильнее волочились по полу, усталость неустанно клонила ее к земле. К тому моменту, как Тауриэль добралась до дверей покоев Трандуила, она настолько измоталась, что почти не заметила дворцовую стражу, вытянувшуюся перед ней по стойке смирно. Оставшись одна в королевской спальне, она сняла покрытые кровью доспехи и форму, бросив их валяться на полу. Кто-то — наверное, Галион — наполнил купальню в личной уборной Трандуила. Тауриэль потрогала воду кончиками пальцев.
«Довольно горячая, будто ее приготовили совсем недавно», — подумала она, но даже не смогла найти в себе сил удивиться. Боль в застывших мышцах словно бы легко растворилась в горячей воде вместе с кровью и грязью. Она дремала в купальне до тех пор, пока вода не остыла, но к тому моменту Трандуил все еще не вернулся. Тауриэль надела свежую одежду и присела на их кровать, выжимая волосы.
Дюжину стражников, которые были с ней на вылазке, она отпустила отдыхать, но остальная королевская стража в это время должна была тренироваться.
«Возможно, стоит присоединиться, чтобы лучше оценить их навыки? Или поискать Долориана и приказать ему доложить все новости?»
Погоня заняла больше месяца. Разумеется, за это время случилось что-то, о чем она должна знать. Тауриэль прилегла на бок, положив голову на подушку.
«Всего на секундочку… Через минутку спущусь во двор…»
Но она проснулась много часов спустя, обнаружив, что уже наступила ночь. Раскрыв сонные глаза, она вяло потянулась. Легкая ткань спала с плеч, и она взяла ее в руки. Вид серебряной мантии, переливающейся в ладонях, словно вода под светом звезд, мгновенно согнал остатки сна. Тауриэль поднялась с кровати и в неясном свете луны увидела, как раздетый по пояс Трандуил сидит за столом в другом конце комнаты и работает.
Поплотнее накинув мантию на плечи, она не спеша подошла к нему. Вокруг левой руки Трандуила, как всегда, был повязан голубой платок.
— Ты мог бы разбудить меня, — прервала тишину Тауриэль, поцеловав его в висок. Он наклонился, принимая поцелуй, но не поднял глаз.
— Я решил, тебе нужно отдохнуть. Должно быть, ты очень устала, если по ошибке задержалась на месяц, хотя обещала вернуться через неделю.
Голос прозвучал слишком спокойно. Тауриэль отшатнулась, уставившись на Трандуила.
— Ты сердишься? — удивилась она. — Ты же знаешь, я не собиралась заставлять тебя ждать.
Маска спокойствия на его лице не выдавала ни единой эмоции.
— Нет, — отрезал он. — Ты никогда это не планируешь.
Сложив перед собой доклад, он отложил его в сторону и выбрал другой.
— Трандуил, — позвала Тауриэль. — Посмотри на меня. Пожалуйста.
Он неохотно подчинился, подняв на нее взгляд своих глаз, глубоких и голубых, словно зимнее безоблачное небо.
— Прости меня, — сказала она, вспомнив, как легко отвергла те же самые слова раньше, и сглотнула. — Но ты же понимаешь, что нельзя было поступить иначе. Как я могла вернуться, пока оставалась хоть малейшая надежда его поймать?
— Понимаю, — прошептал Трандуил с едва заметной толикой гнева в голосе. — Твоя логика неопровержима. Обязанность и долг мне знакомы. Но я совершенно не могу руководствоваться логикой и долгом в отношении своих чувств к тебе, — Трандуил отвернулся. — Я не хочу ссориться.
Тауриэль протянула руки и взяла его за плечи, поворачивая к себе.
— Как и я, — сказала она, внезапно ощутив отчаяние. — Я лишь хочу услышать, что ты не сердишься на меня.
Взгляд Трандуила смягчился, и он ответил: — Я никогда не смогу на тебя сердиться. — А потом взял ее ладони и поднес к своим губам.
— Но стоит, — возразила она и воскликнула: — Трандуил! Мы никогда не узнаем, какую тайну скрывал Голлум. Помнишь, как Странник сказал нам, что Митрандир считает Голлума ключом к победе в войне. Если бы не я… — она опустила глаза. — Вдруг моя ошибка обернется нашим поражением?
Тауриэль почувствовала тяжелый долгий взгляд Трандуила.
— Победа в войне не в наших руках, — наконец ответил он. Услышав знакомые слова Тауриэль вскинула голову. Король выглядел усталым. — Самое большее, что мы можем сделать — попытаться сохранить Эрин Гален в безопасности.
— И все же, — печально прошептала она, — разве это не было нашим долгом? Держать существо взаперти и выведать у него все секреты?
— Прошлого не изменить, — ответил Трандуил. — И ты бы не смогла поступить иначе, Тауриэль. Я не хочу, чтобы ты сомневалась в себе, потому что я не сомневаюсь в тебе.
— Но я… — начала было Тауриэль, а потом замолчала под слишком проницательным, как обычно, взглядом своего короля.
— В чем дело?
— Но я столько раз подводила тебя, — прошептала она. Вдруг стало трудно дышать. Перед глазами чередой промелькнули видения прошлого: стрела, нацеленная ему в горло… Его сын, сбившийся с пути… Предательство его стражи… Его разбитое сердце… Обвинения, которые он не заслуживал… Любовь, на которую она не способна ответить…
— Ты ошибаешься, — прервал ее мысли Трандуил. Невыразимая эмоция промелькнула в глубине его глаз. — Ты никогда не подводила меня, — его пальцы жестко сжались вокруг ее ладоней. Тауриэль не могла принять незаслуженное прощение.
— Интересно, — запинаясь, произнесла она. — Сейчас я услышала моего короля?.. Или моего любовника?
Трандуил отдернул руки.
— Это одно и то же, Тауриэль, — сказал он с легкой холодностью в голосе. — Если ты спрашиваешь, влияют ли чувства к тебе на мои суждения, то уже знаешь ответ. Конечно, влияют. В моей жизни очень мало вещей, которые я люблю, и я не могу легко от них отказаться, — взгляд его глаз потемнел. — Это моя слабость.
— Ты хочешь сказать, что я — твоя слабость? — произнесла Тауриэль.
Король посмотрел на нее и на миг замолчал, а потом прямо ответил:
— Да.
Сумев отвести глаза от его пристального взгляда, она зашагала по комнате.
— Тогда… Тогда я должна уйти. Отправиться туда, где не повлияю на твое мнение своими глупыми…
— Нет, — оборвал ее Трандуил, вскочив на ноги. Его голос дрожал. Несмотря на тепло, кожа на его обнаженной груди покрылась мурашками. — Тауриэль, ты мне очень нужна.
Тауриэль неосознанно остановилась. Они посмотрели друг на друга. Трандуил стоял, освещенный слабым лунным светом, льющимся через открытое окно, настолько неподвижно, что казался каменной статуей, призраком… или сном. Кем-то нереальным, не созданным из теплой плоти и крови. На его голове не было короны, но он держал себя так, словно все еще чувствовал ее вес. Тусклый свет луны сыграл злую шутку с его лицом: тени обрисовали глаза и скулы, делая его похожим на утопленника. Трандуил смотрел на Тауриэль, словно она — его последняя надежда выплыть на сушу.
— Нужна как королю, — повторила она, — или как любовнику? Только не говори мне, что это одно и то же. — Сердце бешено колотилось в ее груди. Тауриэль почувствовала кровь, прилившую к кончикам пальцев, как от возбуждения или головокружения, пока ждала его ответа. Кадык Трандуила дернулся.
— Кем бы ты ни хотела меня видеть, — наконец жестко и откровенно ответил он.
Слова рассекли воздух между ними, подобно лезвию меча. Тауриэль боялась завладеть им и одновременно боялась позволить Трандуилу ранить себя. На неприкрытую тоску, сквозившую в его взгляде, оказалось больно смотреть. С трудом сглотнув, она наконец ответила:
— Тогда отдайте мне приказ, Владыка.
Он медленно кивнул и отвернулся к окну, поглядев на тихий, слабо освещенный звездами сад. Тауриэль задалась вопросом: вспоминал ли он их поцелуй, случившийся там? Его голос, когда он ответил, прозвучал отстранено и спокойно.
— Мне нужно, чтобы ты организовала охоту, — вновь усаживаясь за стол, сообщил он.
Необычное требование застало Тауриэль врасплох.
— Охоту? — переспросила она. — Зачем?
— Я поднимаю войска, — ответил он, переключив внимание на документы. — Тысяча эльфов уже откликнулись на призыв. Еще три тысячи прибудут к концу месяца. Через два месяца будет собрано еще четыре тысячи.
— Восемь тысяч?! — воскликнула Тауриэль, на миг растерявшись. — Это все наши силы. Ты собираешь всех?
Трандуил изящно выписывал на пергаменте строки и казался невозмутимым, но в его глазах плескалась тьма.
— Нет смысла оттягивать. Нас ждет война, хуже всех прочих. Все случится, как и предсказывала Галадриэль. Если мы проиграем, то потеряем все.
Эрин Гален пошел на Эребор всего с тысячей солдат. Тауриэль не могла представить себе сражение в восемь крат больше.
— Эльфы оставят свои дома и все средства к существованию, чтобы сражаться, — продолжил Трандуил. — Вместе с ними придут их семьи, и мы с радостью разместим всех в нашем дворце. Много ртов, которые нужно будет кормить на протяжении долгих месяцев упорных тренировок. Нам понадобятся припасы, чтобы поддержать войска. Неразумно слишком сильно полагаться лишь на наши кладовые. Прошедшая весна была суровой. В этом году урожая не будет, — лицо Трандуила осунулось, под глазами залегли глубокие тени. — Я не знаю, как мне прокормить свой народ, Тауриэль, — признался король. — Ты никогда не видела голодающих эльфов, но я видел. Это чудовищное зрелище…
Тауриэль на миг растерялась.
— Я организую снабжение. На севере все еще много добычи. Мы вычистим лес, но выживем, — пообещала она, сжав его плечо. В глубине души Тауриэль родились тревожные опасения: сможет ли охота прокормить восемь тысяч солдат и их семьи? Но она не высказала своих сомнений вслух. Она обязана найти способ.
— Хорошо. — Тауриэль почувствовала, как напряглось плечо Трандуила под ее пальцами и на миг замерла, раздумывая, стоит ли отдернуть руку, но потом он расслабился. — Хорошо. Завтра я отправлю свиту в Имладрис, чтобы они встретили моего сына. Я хочу, чтобы ты назначила сопровождающих.
— Я… — начала было Тауриэль.
— Останешься здесь и отдохнешь, — непривычно жестко сказал Трандуил. — Ты нормально не спала больше месяца. Пошли кого-нибудь вместо себя. Считай это приказом, если хочешь.
— Если будет угодно, Владыка, — Тауриэль кивнула, заглянув ему через плечо.
— Будет, — ответил он, не отрываясь от бумаги.
…на это письмо. Как отец, я сожалею о многом, а сейчас больше всего о том, что не научил тебя лучше сражаться, но я очень любил то время мира и спокойствия, которое у нас было. Потеряв своего отца во время Войны Последнего союза…
Тауриэль отвернулась, проклиная собственное любопытство.
— Ты тоже не мог уснуть, — напоследок сказала она. — Сам не собираешься спать? Война не начнется ночью.
— Ты ошибаешься. Война уже идет… Шагает по залам нашего дворца. Выбирает кому умереть и сеет зерна страха в наших фэа, — Трандуил сделал паузу, чтобы окунуть кончик пера в чернильницу. Он продолжал спокойно писать, хоть смысл его слов и пробирал Тауриэль до костей. — Война превращает время, которое всегда было нашим другом, во врага. И если мы сейчас не заговорим от всего сердца, она заставит нас замолчать.
В наступившей тишине скрип пера стал медленней, а затем прекратился. Трандуил посмотрел на нее и во взгляде мелькнула нежность.
— Я не хочу, чтобы ты терзалась моими страхами, — произнес он наконец. — Иди спи. Чуть позже я лягу…
Всю ночь Тауриэль слышала во сне скрежет пера, выписывающего слова, которые она не осмелилась произнести вслух. Черные строчки приняли физическую форму, кувыркались и толклись друг о друга, забирались глубоко в сердце и заполняли его до тех пор, пока в нем совсем не осталось места. Сердце сжималось и разрывалось на части, и вскоре начало изливаться. Тауриэль задыхалась от невысказанных слов, острые края чернильных строк разрезали ей горло. Жадно хватая губами воздух, она проснулась перед самым рассветом.
Содрогнувшись всем телом после бессмысленного кошмара, Тауриэль оглядела пустую комнату. Она сидела совершенно одна. Другая половина кровати осталась гладкой и нетронутой. Трандуила не было рядом.
