Psalm 142

      — Альфред, мальчик мой! — отец Абронсий бросился к юноше. Тот не нашёл в себе сил вернуться домой. Псаломщик молился до тех пор, пока не уснул прямо на полу. Он потёр глаза и провёл по лицу ладонью, несколько секунд растерянно наблюдая за мужчиной. Меньше всего ему хотелось обсуждать появившуюся в его жизни проблему, причём опасную не только для его жизни. Альфреду хотелось бы верить, что разговор с Кролоком — просто сон, но прекрасно понимал, что это не так. Он слабо улыбнулся и поднялся на затёкшие ноги, боль в которых сразу дала о себе знать.       — Всё в порядке, отец, простите, — пробормотал юноша, судорожно думая, как всё объяснить.       — По-твоему, в порядке вещей сбегать из дома посреди ночи? — мужчина обеспокоенно посмотрел на него и присел на край скамьи.       — Я не уверен, что имею право рассказать Вам всё, — покачал головой псаломщик и присел рядом, — Кролоки предложили мне работу. И чем раньше я приступлю — тем лучше будет для всех. Но она довольно опасна и требует некоторых жертв. Если я не соглашусь им помочь — пострадают другие люди. Я не знаю, что мне делать.       — Тебя заставляют что-то делать? — отец Абронсий погладил юношу по спине. — Выбор всегда за тобой, но если ты что-то не хочешь или тебе что-то не по душе — лучше не связывайся с этим.       — Да, но с другой стороны, могут погибнуть невинные люди, и продолжать это делать ещё неизвестно сколько лет, — Альфред закусил губу и шумно вздохнул.       — Жертвовать собой ради других, безусловно, смелый поступок, но всё же не стоит бросаться в омут с головой. Если ты считаешь, что это единственный выход — действуй. Если есть шанс найти другой способ — начни сразу же. Я всегда поддержу тебя, знай это.       — Спасибо, отец.       Псаломщик искренне поблагодарил мужчину и крепко его обнял, не смог сдержаться. Он действительно верил, что благодаря его помощи Герберту, село останется в безопасности. Сейчас он думал лишь о своём наставнике и маленькой Саре. Альфред отдал мужчине ключ от церкви.       — Оставьте пока у себя. Возможно, он мне больше не пригодится, — протянул он, поднимаясь с места.       — Но как же это…       — Обещаю, я обязательно заберу его, когда вернусь, — юноша почти сказал «если», но вовремя остановился.       — Хорошо, — отец Абронсий сдался, — пойдёшь домой?       — Да, соберу свои вещи, — псаломщик натянуто улыбнулся, — пожалуйста, если к вам сегодня придёт госпожа Шагал, помогите ей и её дочери. И не говорите, где я и зачем ушёл.       — Обещаю, — мужчина обнял его, перекрестил, — с Богом, мой мальчик.       Забежав домой, Альфред собрал небольшую сумку с вещами, что у него были, привёл себя в порядок, насколько это было возможным, и отправился к Кролокам. Конечно же, его уже ждали. То ли сам юноша был таким предсказуемым, то ли глава села это предчувствовал. То ли у Альфреда просто не было выбора. Он и сам это понимал. Право «выбора» было дано для видимости. Не могли ведь Кролоки позвать его для того, чтобы просто использовать? Псаломщик ведь видел то отчаяние в глазах главы, его нельзя просто изобразить. Значит, они надеялись на его помощь. А если этого не произойдёт, придётся искать кого-то другого на роль исполнителя.       — Полагаю, Вы устали? — учтиво осведомился Кролок и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Куколь проводит Вас в комнату. Если хотите, можете принять ванну и отдохнуть. Нам важно, чтобы Вы чувствовали себя, как дома, а не как на привязи, честной брат.       — Если это никого не затруднит, было бы чудесно, — юноша поудобнее перехватил сумку, — и зовите меня просто Альфред.       — Да, конечно, — мужчина улыбнулся и кивнул стоящему чуть поодаль Куколю, — проводи Альфреда в его покои и набери ванну.       — Спасибо, господин Кролок, — псаломщик поджал губы и поспешил покинуть гостиную.       Комната была той же самой, что и в первый его визит. Теперь юноша мог получше её рассмотреть. Одно небольшое окно с плотными шторами, уютная постель с прикроватной тумбой, письменный стол, кресло и шкаф для одежды. Просто, со вкусом, вполне подходяще. Оставив свои скудные запасы одежды в шкафу, Альфред без зазрения совести рухнул на постель и прикрыл глаза. Сейчас она казалась ему в сто раз мягче, он был уверен в этом. И псаломщик наверняка бы уснул, но оповестивший его о готовности ванны Куколь не дал этого сделать.       «Теперь главной задачей на сегодня явно станет не уснуть в воде», — подумал юноша и, взяв с собой заранее приготовленную одежду, последовал за слугой.       Небольшую ванную комнату освещали несколько керосиновых ламп, из-за чего царил полумрак. Благо, можно было спокойно передвигаться по комнате и не цеплять ногами всю мебель по пути. Посреди комнаты стояла массивная ванна, сколоченная из деревянных реек и обитая металлическими обручами. У стены стоял шкафчик, на котором располагалось множество пузырьков, бутылочек и склянок. Альфред с любопытством разглядывал их несколько секунд, а затем украдкой, будто боясь выговора, взял один, стоявший к нему ближе всех. Надписей никаких не было. Несильно встряхнув пузырёк, он поднёс его к свету. Внутри всколыхнулась прозрачная жидкость. Откупорив его, псаломщик сделал глубокий вдох.       «Лаванда…»       Поджав губы, он метнул взгляд на ванну, из которой поднимался густой пар, а затем отправил несколько капель масла в горячую воду.       «Раз в жизни можно позволить. Наверное», — решил юноша и, вернув пузырёк на место, взял другой. В нём оказалось масло персика. И оно отправилось в воду.       Решив не злоупотреблять добротой хозяев дома, Альфред скинул одежду, оставил её на перекладине рядом с дверью и забрался в горячую воду. По комнате распространялся сладковатый аромат персика, смешиваясь с терпким запахом лаванды. Это было что-то невероятное. Мышцы расслабились, а кожа покраснела и распарилась. Псаломщик прикрыл глаза и, сделав несколько глубоких вдохов, с головой опустился под воду. Сейчас было спокойно. Мгновение, отдалённое от переживаний, страхов и безысходности. Нежиться в клубах пара, наслаждаясь теплом и немыслимым ароматом было приятно. Казалось, что волшебная смесь масел и горячей воды наполняют юношу силой.       Он старательно натёр кожу до красноты и приятного скрипа, вымыл волосы с приятно пахнущим мылом. По-настоящему привёл себя в порядок. Казалось, псаломщик просидел в воде вечность, прежде чем с неохотой выбрался из ванной. Грязную одежду он решил выстирать всё в той же воде. Вещей было не много, поэтому управился Альфред быстро. Под конец работы по распаренному телу ручейками стекал пот. Юноша растёрся полотенцем, которое не очень помогло, из-за чего пришлось натягивать одежду на влажную кожу. Оставив выстиранную одежду сушиться, он несколько секунд посмотрел на грязную воду.       «Сказали чувствовать себя, как дома. Дома такой роскоши не было. Оденусь потеплее и перетаскаю воду», — решил псаломщик. Вытерев влажные волосы полотенцем, он взял в руки ботинки и выскользнул из ванной комнаты.       Шлёпая босыми ногами по полу, он без происшествий добрался до своей комнаты. Благо, она была на первом этаже, как и ванная. Совершенно бесшумно к нему подкрался Герберт.       — Альфред, — блондин остановился в паре метров от юноши.       — Да, господин Кролок? — псаломщик завёл руки за спину.       — Просто Герберт, — молодой человек улыбнулся, — я хотел пригласить Вас на обед.       — Ох, я… Я пощусь. Да и хотел вынести воду… — юноша неопределённо махнул рукой куда-то по направлению ванной комнаты.       — Не стоит, Куколь всё сделает, это его работа, — блондин внимательно посмотрел на гостя несколько секунд, — прошу, составьте нам компанию.       — Я не очень уверен, что это хорошая идея, — псаломщик потоптался на месте и пригладил влажные волосы.       — Глупости, — Герберт махнул рукой, — мы будем ждать Вас в столовой. Вторая дверь справа от гостиной.       — Я приду, — Альфред слабо кивнул. Повисло неловкое молчание.       «Он красивый…»       — Герберт?       — Да? — молодой человек сцепил руки в замок и улыбнулся юноше.       — Та девочка, Сара… Она просила поблагодарить Вас и передать, что Вы красивый, — псаломщик поджал губы. Кролок сделал пару шагов вперёд.       — Спасибо. Она милый ребёнок, — он на мгновение прикрыл глаза и шумно вздохнул, — знаете, мне нравится лаванда… И всё же, мы будем ждать Вас.       — Хорошо, — растерянно улыбнувшись, Альфред проводил Кролока взглядом и скрылся за дверью комнаты.       Он несколько минут просидел на постели, собираясь с мыслями. Ему не очень хотелось как-либо контактировать с обоими Кролоками. Конечно, ему было жаль, что Герберт попал в эту ситуацию. Но считалось ли его сострадание слабостью? Альфред согласился помочь, потому что его попросили. Именно его помощь требовалась. С другой стороны, почему они не попытались найти какую-нибудь ведьму? Раз есть оборотни, почему бы не быть и им? Псаломщик уже мало что понимал во всей этой ситуации. Собравшись духом, он привёл себя в порядок и вышел из комнаты.       — Ангел мой, пойдём со мной, ты — впереди, я — за тобой.       Столовая нашлась быстро. Отец и сын тихо обсуждали что-то, но, как только Альфред вошёл, тут же прекратили. Юноша занял место за столом, оказавшись напротив Герберта. Тот и бровью не повёл. Глава слабо улыбнулся.       — Я очень рад, что Вы присоединились к нам, — мужчина бросил взгляд на псаломщика.       — Отказаться было бы невежливо с моей стороны, — Альфред натянуто улыбнулся, — господин Кролок, могу ли я попросить книгу? Хочу быстрее начать… Изучение.       — Конечно, я отдам её после обеда. И, полагаю, нужно будет предоставить Вам письменные принадлежности? — Кролок чуть склонил голову на бок.       — Да, будет замечательно. Я составлю список всего необходимого, спасибо, — юноша сцепил руки в замок и мужчина, слабо кивнув, оставил его в покое.       Блюда подали разные. На мгновение псаломщик подумал о том, что Герберт каким-то образом причастен к этому, но затем решил, что эти мысли не так важны сейчас. Прочитав про себя молитву, он принялся за фасолевую похлёбку. Когда же с обедом было покончено, он поспешил за Кролоком. Тот привёл его в кабинет, попутно рассуждая на различные темы, не касающиеся проблемы. Возможно, пытался разрядить этим обстановку.       — Прошу прощения, господин Кролок, можно ли мне иногда пользоваться кухней? Да и в общем, куда можно заходить, что можно делать. Вдруг я случайно вторгнусь в чью-то комнату, — юноша поджал губы. Он не собирался сидеть на шее семьи, поэтому надеялся, что сможет делать всё сам.       — Конечно можно, почему нет? Альфред, Вы можете заниматься своими привычными делами, никто Вам и слова не скажет. В Вашем распоряжении весь первый этаж, если случится необходимость, Вас пригласят подняться на второй. Как я уже сказал, чувствуйте себя, как дома.       — Хорошо, спасибо, — псаломщик благодарно кивнул.       Получив всё необходимое, Альфред откланялся и спешно скрылся в своей комнате. Её юноша считал единственным безопасным в доме местом. В ней ему было спокойнее.       «Ты ведёшь себя, как ребёнок, Альфред»       Не откладывая всё на потом, псаломщик уселся за стол и принялся за чтение. Книга состояла из трёх огромных глав, и юноша боялся не успеть к сроку. Но, как оказалось, первая глава была сплошным введением. Информация, конечно, являлась полезной, но быстро наскучила Альфреду. Остановившись на сотой с хвостиком странице, он решил развеяться и сходить за чаем. Этот напиток ему иногда казался вкуснее любой еды. Кухня нашлась почти сразу. Поблизости никого не было. Хозяйничать без разрешения не очень хотелось, но и без желаемого возвращаться тоже. С горем пополам чайник был нагрет, а заварка найдена. Кружек было не слишком много (их количество можно было по пальцам пересчитать), и юноша схватил самую большую. Конечно же, он надеялся, что она ничья, но задумался об этой проблеме псаломщик уже когда направлялся обратно в комнату.       За изучением книги прошёл весь оставшийся день. Альфреда приглашали на ужин, но он учтиво отказался, всё также незаметно бегая за чаем на кухню. Уже ближе ко сну бóльшую часть введения он осилил. Листы по прежнему были чистыми, ручка не тронута. Становилось скучно. Тем не менее, привлекла юношу одна фраза, суть которой потревожила юношу. Если человек веру потеряет, то смысла в познании и ритуалах не будет. Появилось лёгкое переживание на этот счёт. Альфред запутался в себе, и точно не мог сказать, насколько крепка его вера сейчас. Об этом ведал разве что Господь. Главным для юноши сейчас было не сдаться и не поддаваться панике.       Молитва перед сном была обязательной для псаломщика. Он всё ещё верил, что один из псалмов поможет ему избавиться от кошмаров хотя бы на одну ночь. Он просто хотел спать.       — Я чувствую сильное искушение к отчаянию, — тихо произнёс Альфред, — Я боюсь. Бремя твоего молчания ужасно. Я молюсь. Но я заблудился. Или я просто молюсь в пустоту?.. * Дай мне знак, Господи, иначе моя вера не сможет подняться с колен.       Постель всё ещё казалась невероятно мягкой и тёплой, поэтому то, что юноша довольно быстро уснул, не было неожиданным. Несмотря на всё, что с ним произошло за последние сутки, уснул он вполне счастливым и расслабленным. Это был настоящий подарок. Вряд ли Альфред задумывался о том, какой лёгкий сон настигнет его в доме Кролоков, но утром, после пробуждения, он обязательно отблагодарит их.

* * *

      Изучение книги давалось нелегко. Альфред перечитывал страницы по нескольку раз, выписывая на любезно предоставленную бумагу все необходимые для работы вещи. Благовония, алтарь, свечи и многое другое.       «Даже костюм новый шить, какой ужас»       От всей уже полученной информации голова шла кругом, но юноша пытался усвоить как можно больше знаний, чтобы быстрее приступить к приготовлениям. Время шло непривычно быстро. Свою размеренную жизнь с отцом Абронсием он променял на новый дом, неясную работу и страх лечь спать и больше не проснуться. Жертва к охотнику явилась сама. Думать обо всех этих мрачных и мерзких вещах не хотелось, но довольно часто они давали о себе знать. Их появление провоцировали Кролоки, если подходили непозволительно близко. Псаломщик знал, что эти люди в отчаянии и ничего плохого ему не желают, но всё равно немного боялся.       Иногда его личные четыре стены надоедали, поэтому Альфред выбирался в гостиную или на кухню. Чаще он делал себе какой-нибудь травяной чай и садился недалеко от камина, продолжая читать и держа наготове ручку с бумагой. Нередко к нему присоединялись и Кролоки, при этом не отвлекая юношу от работы.       И всё же, бóльшую часть времени это пытался делать Герберт. Псаломщик не знал, что молодому человеку известно обо всей ситуации, но был уверен — Кролок чувствует себя в какой-то степени виноватым. Он учтиво сообщил, что позаимствованная юношей кружка принадлежит главе семьи и уже на следующий день у Альфреда была личная, неизвестно откуда привезённая Гербертом. Он приглашал его к столу, когда псаломщик забывал обо всём, напоминал о важности сна и просил время от времени отдыхать. Проявлял заботу, как мог.       Сейчас он тихо сидел в кресле напротив, читая книгу, хотя Альфред был уверен, что интересует молодого человека совсем не она. Тишину в комнате прерывали лишь шелест страниц и слабые сутки кружки о стол. Юноша не мог сесть за работу без чая. Когда от сосредоточенного чтения начинали болеть глаза, псаломщик оставлял закладку и отправлялся на кухню. Такие небольшие перебежки позволяли ненадолго отвлечься.       — Мне кажется, Вам стоит немного отдохнуть, — Кролок положил книгу на край стола и поднял взгляд на Альфреда.       — Даже если и так, до следующей главы осталась пара страниц, закончу их и остановлюсь, — тот поставил кружку чая и продолжил чтение.       — Что же, тогда позвольте сыграть Вам для душевного расслабления.       — Я не уверен, что это хорошая идея, — псаломщик несколько секунд смотрел в глаза молодому человеку, прежде чем он поднялся с места.       — Позвольте, — Герберт мягко улыбнулся и сел за пианино. — Вы пытаетесь спасти не только мою жизнь. Могу ведь я отблагодарить Вас хотя бы парой минут музыки.       — Хорошо, — Альфред принял поражение и опустил взгляд в книгу, в то время как счастливый в душе Кролок сделал предвкушающий вдох и начал играть. Сейчас делал он это по памяти, и очень надеялся, что слегка меланхоличный вальс понравится гостю. Псаломщик прикрыл глаза. Мелодия чаровала и, несмотря на свой настрой, была невероятно лёгкой. Перед его глазами сразу же предстали знатные господа, танцующие в большом светлом зале со своими прекрасными дамами.       — Вам нравится? — спросил блондин, искоса бросая взгляд на юношу.       — Да, — ответил ему тот и нехотя вернулся к книге, — спасибо. Под такую музыку стоит читать романы и трагедии. Она бы помогла лучше проникнуться историей.       — Не могу не согласиться. Есть в ней что-то очаровательное, — «как и в Вас» — мысленно добавил Герберт. Он переживал за Альфреда. Юноша слишком самоотверженно кинулся помогать ему, из-за чего Кролок чувствовал себя виноватым. — Разрешите ли пригласить Вас на танец?       — М-м-м… — псаломщик поджал губы. С одной стороны, он уже танцевал с молодым человеком не так давно во сне (и не мог сказать, что ему не понравилось). С другой стороны, ему было неловко. Так стоит ли? — Хорошо.       Герберт просиял от счастья. Оставив книгу на столе, Альфред поднялся с места и сделал несколько шагов в сторону молодого человека.       — А как… Без музыки?       — Иногда приходится чем-то жертвовать. Мне кажется, достаточно поймать темп.       Музыка стихла. Кролок встал из-за пианино и протянул юноше руку, который, чуть замешкав, вложил в неё ладонь и слабо улыбнулся. Блондин также улыбнулся в ответ и осторожно приобнял псаломщика за талию.       — Не бойтесь, прошлой своей ошибки я не повторю.       Герберт несколько секунд смотрел на юношу, а затем начал тихо считать, при этом неспешно и плавно двигаясь, позволяя понять технику танца. Альфред почти сразу всё понял. Кролок был ведущим, так что было не очень сложно. Уже несколько минут спустя псаломщик не мог спрятать счастливую улыбку. Он не мог объяснить, почему его настроение изменилось в лучшую сторону, но определённо был благодарен Герберту. Кружась по свободной части комнаты, они прислушивались к собственному ритму — дыханию друг друга. Блондин не спешил, был вполне галантен и обходителен. Альфред представлял, чем объяснялось подобное внимание, но до последнего надеялся, что это не так.       «А что же я? Могу я назвать его другом, или хотя бы просто знакомым? Бред. Друзья бы не стали… Или?..»       Заметив перемены в настроении псаломщика, Герберт остановился и отпустил его.       — Спасибо, — юноша неуверенно улыбнулся, — Вы правда помогли мне отвлечься, но нужно возвращаться к работе.       — Конечно, всегда к Вашим услугам,  Альфред, — Кролок коснулся губами тыльной стороны ладони псаломщика и вернулся к музыкальному инструменту. Несколько секунд Альфред смотрел ему в спину, прежде чем вернулся к книге.       Правда сосредоточиться на ней он уже не мог. Танец, поцелуй и такая близость с Гербертом полностью заняли все его мысли. Всё это было знакомо ему ещё со сна, но юноша и представить себе не мог, что в реальности это будет настолько изящно и чувственно. Молодой человек обходился с ним, как с девушкой. И, кажется, вполне симпатизировал Альфреду во многих смыслах этого слова. Теперь псаломщику предстояло разобраться в себе, и он отлично это понимал.       Кролок продолжил играть, дабы разрядить обстановку. Он осознавал, что юноше неловко, и старался не давить на него. Но и со своими чувствами справиться не мог. Кто мог знать, что в ту ночь он увидит его у своей постели. Встревоженного и растерянного. И что именно таким запомнит его до новой встречи. «Рано или поздно нам придётся поговорить. Как бы он ко мне не относился, я должен ему рассказать»