Зарисовки с Ким Сокджином

      Когда Юнги видит Джина сосущегося с каким-то придурком у него происходит взрыв. Потому что, блять, он страдал и думал, что старшему плохо и он даже читал психологические книги, чтобы помочь, или хотя бы понять.       — Ну ты сука! — Юнги оттаскивает Джина с силой и хочет уже врезать как следует, но опять эта шлюшья рожа ухмыляется смотря на него.       — Может, — говорит Джин таким приторным голоском и толкает языком щеку. Это выглядит одновременно горячо и так дёшево, что Юнги приходится толкнуть Джина так, что тот врезается спиной об стену. Джин смеётся громко и не пытается остановиться. — Ты же ведь хотел этого, нет? — Сквозь смех спрашивает он и смеётся уже будто сумасшедший. Юнги сжимает кулаки и думает о том, что хотел, но что-то говорит о том, что это все не правильно.       — Где Хосок? — Юнги пытается заговорить на нейтральную тему, но Джин подходит к нему так близко, что он чувствует его парфюм, смешанный с запахом кожи. Дурманит.       — Трахается с Намджуном, — прямо в ухо шепчет Джин и что-то внизу живота Юнги будто скручивается. — Я думаю, что у Намджуна толстый и большой член. Ммм… Даже, когда думаю об этом, мне хочется ощутить его в себе. Ах… — продолжает Джин и только сейчас Юнги замечает, что старший ласкает себя руками. У него блаженное лицо и ресницы слегка подрагивают от возбуждения. — Ах… Юнги~я, я хочу кончить, — мычит куда-то в шею Джин и у Юнги срывает тормоза.       Сняв с себя джинсовку, он накидывает её на Джина, натягивает на него свою кепку и вызывает такси. Джин за ним и трётся своим телом о его, мелко целуя продрогшую кожу. Такси всё едет, а терпение Юнги почти лопается, как мыльный пузырь. «Нахуй совесть и какие-либо чувства. Нахуй Намджуна и Хосока, он хочет трахнуть Джина, значит он трахнет его» — почти кричит Юнги, когда такси подъезжает и он еле садит в него Джина. Дорога до юнгиева дома оказалась проверкой на выносливость, ибо рука Джина сжимает его член через штаны и при этом бесстыдно надрачивает свой другой рукой. Юнги смотрит на хитрое лицо старшего, который проводит по своим губам языком, улыбается широко и многообещающе.       — Я люблю трахаться жёстко и долго, чтобы кричать и срывать голос. Люблю, когда, меня душат и при этом целуют, засовывая свой язык по самые гланды. Люблю, когда насилуют и грубо хватают за волосы, оттягивая их назад. А ещё я люблю, когда кончают внутрь, в рот или в жопу, выбирай сам… — хрипло шепчет Джин, пока они ехали в лифте. Юнги вообще удивлён, что все ещё жив и может контролировать себя.       Джин оказался настоящей шлюхой: грязной и всепозволяющей. И Юнги будет пользоваться этим. Какие нахуй чувства? Какая нахуй любовь? Джину абсолютно насрать на это. Он просто хочется трахаться, как животное, и Юнги даст ему то, что он хочет. А с тем, что у него внутри он сможет прожить ещё столько же, сколько сейчас. Не нужно драмы.       — Ну, давай же, блядь, — Юнги всё помнит.       Про насилие и про сперму внутри, и про большой и толстый хуй Намджуна тоже. Последнее его бесит больше всего, ибо у него, блять, больше. Поэтому он заставляет Джина сидеть перед ним на коленях с завязанными руками за спиной, а сам долбится ему в рот своим членом. У старшего подводка размазалась пиздец и течёт сейчас по щекам вниз непонятной жижей и это больше смахивает на дешёвую порнушку. Юнги смотрит прямо в глаза и даже не меняется в лице, когда Джин хватается за его бедра и колотит по ним своими руками. Задыхается, закатывает глаза и часто моргает, но, едва освободившись, безумно улыбается ему. Они оба больны: Джин непонятной хуйней, а Юнги, походу, сосущим Джином между ног. Старший высовывает свой язык и смотрит горящими глазами, пока Юнги дрочит ему на лицо и кончают они одновременно. Джин хватает своим ртом подрагивающий член и втягивает щёки, будто хочет высосать остатки спермы. Он работает качественно, так что через время юнгиев член снова готов. Этого Джин и добивался: выпустив член изо рта, он рывком поднимается с места и сразу же присаживается на его колени.       — За такой отсос ты должен ебать меня долго. Очень долго, — почти не своим, а более низким и хриплым голосом говорит Джин, присасываясь своими опухшими губами к губам Юнги.       Юнги же скалится и, не отвлекаясь от поцелуя, накатывает на свой член презик. Когда защита на месте, он одним движением бедер входит в Джина и одновременно прокусывает ему губу. Юнги откидывает голову назад, пока Джин мычит и рыдает, крупно дрожа на его коленях с его членом внутри. Но старший оказался тем ещё извратом, потому что сам начинается двигаться, набирая всё больше и больше скорости, пока не начинает скакать на нем. Но на такой скорости они быстро выдыхаются и Джин упирается своим лбом о его, шумно дыша. Юнги не собирается давать ему время и размашисто вбивается с паузами. Джин хрипит, а потом шипит, когда Юнги прокусывает ему соски.       На теле Джина нет чистого места: ссадины, следы от пальцев, синяки и укусы. Он лежит на груди с открытой спиной и устало сопит в подушку. Юнги лежит рядом и ловит каждый его вдох и выдох, запоминает его таким. Вообще, у него страх зародился внутри, под самое утро, что Джин однажды всё-таки скинется с крыши, или повесится у себя в ванной. И ему становится дурно, и хочется умолять не бросать его.       Но, когда он просыпается, то находит Джина под одеялом, ласкающего его член и улыбающегося ему гаденько. Юнги улыбается ему в ответ, но страх впивается своими ногтями ещё больнее. И не зря.