Зарисовки с Ким Сокджином

      Хосок наблюдает, как морщится от болей Сокджин, но пытается улыбнуться ему. Чона мутит от этого.       — Где ты так? — он снова переходит на "ты", бесцеремонно, как в первый раз. — Темный переулок встретил? — "сейчас соврёт", — думает он, нервно поглядывая на перебинтованное тело.       — Нет, — Хосок поднимает свои глаза быстро, но понимает, что выдаст себя с головой, если будет так реагировать. — Повздорил с братом, — и опять это непонятное чувство, когда тело становится тяжёлым и ватным, ощущения будто он не справиться с этим грузом и сейчас взорвётся.       — Надеюсь, ты ему ответил? — заранее зная ответ, спрашивает Хосок.       — О да. Он выглядит ещё хуже, чем я, — и Хосок сжимает кулаки. Сокджин будет защищать своего брата до конца, даже если его брат будет бить на ежедневной основе. — Извини, я не могу предложить тебе чай, но у меня в холодильнике есть газировка, возьми себе, пожалуйста.       Хосок проходит к холодильнику и замирает. На магнитиках висит фотография семьи. Джин на нем улыбается широко, что глаза его кажутся щелочками, будто сейчас он разорвется от счастья. Он осторожно касается указательным пальцем к этому счастливому Сокджину и резко убирает руки, будто преступник, которого вот-вот схватят за деянием.       Он возвращается в гостиную, но Джина там нет. Слышится глухой стон со стороны и Хосок идёт на звуки.       — Поможешь мне? — Джин стоит в самой неудобной позе, для человека, который сломал себе ребра и пытается намазать какой-то жутко пахнущий крем.       Хосок молча подходит ближе и моет руки, затем берет тюбик с кремом, сначала размазывает по своим пальцам, согревая, а потом прикасается к старшему. Тот стоит молча, но его глубокое дыхание говорит о том, что ему больно и некомфортно. Хосок прикасается максимально осторожно, чтобы не причинить вред, осторожно нанося обезболивающее средство по уродливым гематомам. Его злит такая смиренность старшего и принятие ситуации. Но вмешаться не может. Они все ещё обычные вежливые коллеги, которые выручают друг друга в неприятной ситуации.       — Спасибо, Хосок~а, — вымученно улыбнувшись говорит Джин и позволяет ему надеть на себя футболку.       — Тебе нужно отдыхать и хорошо питаться. Я приготовлю что-нибудь, а ты иди в постель, — даёт четкие указания Хосок и не дождавшись согласия, выходит из ванной.       Проходя на кухню, его глаза цепляются за дверь комнаты, окно которой выходят на его квартиру. Он хотел веселое времяпровождение, немного вожделения и нарисовать эту страсть на картинах, но все зашло слишком далеко.       Он готовит суп из курицы, отваривает рис и находит в аптечке болеутоляющие таблетки. Джин спит в гостиной, подперев лицо рукой и укрывшись теплым пледом. На его лице выступают капельки пота, а повреждённые губы кажутся сухими и обветренными.       — Сокджин, — зовёт он старшего, но тот только морщится от чужого присутствия, но через время лицо разглаживается и он распахивает свои глаза. Хосок уверен, что сейчас Джин не совсем понимает, что происходит. — Тебе нужно поесть, — он пытается этой фразой объяснить свое присутствие и указывает кивком на поднос.       Старший кряхтит и глубоко вздохнув на сколько это возможно с повреждёнными ребрами и присаживается на диване. Сонный измученный вид и растрёпанные волосы вызывают у Хосока чувство уюта, но синяки напоминают ему о том, что он делает в этом доме. Сокджин пытается взять ложку, но поднять ее у него не получается, слишком ослаб и слишком больно. Хосок присаживается перед ним, и сам берет в руки ложку и зачерпнув бульон, подносит ко рту старшего. Тот изумлённо смотрит на него, хлопая ресницами, но потом слегка открывает рот. Из-за разбитой губы широко открыть не получается, но Хосок вливает суп и подносит ещё одну ложку. С рисом дела обстоят хуже, но пару ложек маленькими порциями он все таки заставляет съесть. Таблетку Джин запивает уже сам, хватая стакан с водой левой рукой и делая маленькие глотки.       — Почему ты это делаешь? — спрашивает Джин, когда Хосок убрав поднос на кухню, возвращается обратно и укрывает его пледом.       — Я просто добрый, — отвечает он и выдавливает из себя улыбку. Сокджин пытается улыбнуться ему, но шипит, когда уголки губ трескаются из-за напряжения лицевых мышц. Они смотрят друг на друга, зная, что это ложь. Сокджин врёт про брата, Хосок про доброту, но они оба принимают это и делают вид, что все в порядке.       Сокджин когда спит похож на ребенка, думает Хосок. На уставшего взрослой жизнью ребенка. Укрыв его плотней пледом, Хосок хватает ключи от квартиры коллеги и закрывает двери с наружной стороны.       Уже дома он думает о том, что же он все таки делает: жалеет старшего или все таки сочувствует ему?       — Ты не должен приходить каждый день, — скромно проговаривает Сокджин, но Хосок уже выкладывает на стол продукты и ставит чайник. На реплику старшего он не отвечает, но неприятно дёргается.       Сокджин выглядит намного лучше, чем пару дней назад и Хосок кивает сам себе, хвалясь хорошей работой.       Ещё через неделю они сидят в гостиной и играют в Лего, но в дверь неожиданно громко стучат и они оба замирают, а Лего грохотом рассыпается на пол.       — Я открою, — Хосок пользуется своим положением здорового человека и первый подрывается с места.       — Не открывай, — тихо просит его Джин. — Это мой брат. Я не хочу чтобы он видел тебя здесь, — и Хосок понимает скрытый подтекст. Если его брат увидит Хосока, то будет ещё один скандал, ведь он так ненавидит геев, что подумает, что Хосок один из них. — Пожалуйста, — почти умоляюще просит Сокджин, подходя к нему. Хосок чувствует его своей спиной, его глубокое взволнованное дыхание, дрожь тела, но громкие удары повторяются. Чон разворачивается всем корпусом к Сокджину и обхватив его лицо в свои руки целует. Старший замирает и пытается его оттолкнуть, но Хосок обнимает его за талию и прижимает к себе ближе. Наконец-то Сокджин сдается и отвечает на поцелуй. Громкие удары так и остаются громкими ударами в никуда, пока Джин отдается в руки Хосока, укладывая свои руки на его плечи.       — Я вышибу дверь, если ты ее не откроешь, Сокджин!       Хосок злится и пытается дойти до двери, но Сокджин не отпускает его.       — Побудь в комнате. Мы должны с ним поговорить. Пожалуйста.       Но Хосок не согласен, поэтому качает головой отрицательно и снова припадает к губам старшего, пытаясь забрать его боль и тревоги.       — Хосок~а, пожалуйста...       Хосок так хотел попасть в эту комнату, но не такой ценой. Он разглядывает двуспальную кровать, женские вещи, что висят на плечиках, рядом с ними висят разные парики и один из них он узнает. Длинные волосы, что были на Джине, когда он впервые увидел его в окно. Столик с разной косметикой и многочисленными помадами, несколько видов духов. Он берет один из них в свои руки и принюхивается. Тонкий шлейф чего-то цветочного, мягкого и спокойного окутывает его.       — Ты мой брат...       — Замолчи! Я тебе сказал, что у меня больше нет такого брата, как ты, Сокджин!       — Зачем ты тогда здесь? Хочешь остальные кости мне сломать? Мало? Хочешь выместить на мне свою злость за свои страхи? Чего ты боишься? Гейство воздушным путем не передается, брат, — Хосок слышит, как Джин делает акцент на последнем слове.       — Блять! — Хосок дёргается, когда слышит удар и резко распахивает дверь.       — Хосок! Не надо! — в ужасе проговаривает Сокджин и убрав руку с лица, стремительно приближается к нему.       — Фу! Этот такой же урод, как ты? Трахаешься с ним? Какая же ты блядь, Сокджин.       — Хосок! — но Хосок заталкивает Сокджина в ту самую комнату и щелкает ключём, который он прихватил со столика. — Хосок, открой! Хосок, пожалуйста!       — Хосок, пожалуйста, — передразнивает брат Сокджина, но Хосок только смотрит на него. — И что ты мне сделаешь, гомик? Не боишься ноготочки свои сломать?       — Ты понимаешь, что ты делаешь?       — А что я делаю неправильное? От таких, как вы надо избавляться, пока ваши извращённые чувства не начали казаться окружающим нормой! Вы все патологически больны! Вы больные ублюдки!       — Мне кажется, что больной только ты. Ты настолько немощный, что под своими глупыми принципами пытаешься спрятать свою гнусную, трусливую душу.       Хосок никогда не чувствовал такую жгучую ненависть к другому человеку. Он готов был убить брата Сокджина, но если его посадят, то кто будет защищать старшего от таких, как его брат?       — Я ещё вернусь! — говорит брат Сокджина и выплевывает кровь прямо на ковер. Хосок только ухмыляется и отвечает:       — Я буду ждать тебя.       Перед Сокджином стыдно, поэтому он сначала убирается в квартире и только потом открывает дверь. Замок слишком громко щелкает и он отходит от двери, когда старший резко тянет ее на себя.       — Кто просил тебя вмешиваться? Кто, блять, тебя просил, Чон Хосок! Он мой брат! Мой брат! Ты не должен был так поступать с ним! Слышишь меня? Я в состоянии себя защитить! Я могу себя защитить, Хосок, — утыкаясь в его грудь говорит Сокджин. — Я сильный. Я смогу одолеть его...       Хосок обнимает его руками и целует в волосы. В его глазах застывают слезы и он моргает усиленно, чтобы они высохли быстрее, чтобы старший не подумал, что ему жалко Джина.       Ему больно от того, какой безответной любовью любит Джин своего брата. Ему больно, что его брат не может любить того в ответ не смотря на все обстоятельства.