Зарисовки с Ким Сокджином

      В больничной одежде Джин выглядит совсем беззащитным и Хосоку приходится сдерживать свои порывы, чтобы не обнять его. Омега поправляет одежду, которая сползает с плеч и вымученно смотрит на него, слегка улыбаясь. Решение далось им трудно. Они взвесили все «за» и «против», и пришли к выводу, что терять им в любом случае всё. Если они даже не согласятся на этот «эксперимент», они останутся с разбитыми душами, а если этот «эксперимент» пройдёт удачно, то их как минимум ждёт обычная жизнь альфы и омеги. О возможности иметь детей они не заикались, потому что Джину очень хотелось быть папой, как и Хосоку быть отцом. Но, они предпочитали молчать, и надеяться в душе на хороший исход.       — Встретимся через пару часов. — Хосок невесомо касается волос Джина, который жмурится и вдыхает воздух пропитанный медикаментами и хлоркой.       — Хорошо. — омега проходит мимо, не оборачиваясь заходит в кабинет, где ему сделают инъекцию, которая служит антидотом чужой метки.       Хосок сжимает зубы, но идёт в противоположную сторону от этого кабинета, к Намджуну, который со своими коллегами готовятся к следующему этапу.       Увидев его, Намджун хлопает по плечу друга, и затем, оставив его с иностранцами в белых халатах, скрывается за дверью, куда зашёл Джин. Хосок направляет свой взгляд на мониторы, где каждая из них подписана камерами, что установлены в кабинете и в комнате, где они с Джином встретятся. Через экран он видит, как Намджун о чём-то говорит с омегой, к ним подходит медбрат и протягивает шприц. Хосок задерживает дыхание, его сердце колотится, как барабан, в ушах звенит и волнение охватывает его.       Это такой рискованный шаг.       Они могут наделать ещё больше ошибок, но этот шаг единственный, что даёт им надежды на нормальное будущее. Альфа морщится, когда Намджун делает его омеге укол прямо в плечо в нескольких местах, и открывает дверь в смежную комнату, где также установлены камеры. Комнату для их свидания Хосок обустроил сам. Двуспальная кровать, с мягкими подушками и одеялами, диван и кресла, журнальный столик и обеденный стол с едой, аптечка на столике с интимными принадлежностями, и их вещи. Чтобы Джин не чувствовал себя неуютно, он разложил свои и его вещи на диване, чтобы хотя бы запах был родным в чужих стенах. Он посмотрел на время и подумал о том, что ровно через час, он зайдёт в эту комнату к Джину и впервые за три года сможет его коснуться не боясь сделать больно.       Джин растерянно вошёл в комнату, и оглянулся вокруг и незамедлительно подошёл к дивану, где находились их вещи. Хосок улыбнулся, когда омега натянул на себя одну из его кофт и присел на кровать, поджимая ноги под себя. Хосок также присел на стул, не отрывая взгляда с экрана, где омега оглядывал полупустую комнату. Когда Джин посмотрел на камеру, Хосок замер и на какое-то время, ему показалось, что они смотрят друг другу в глаза. Джин неуверенно поднял руку и помахал на камеру, и он отразил его движение.       — Через сорок минут, мы сделаем тебе инъекцию чтобы вызвать гон. —Намджун сел рядом, и также как и он смотрел на экран, следя за Джином.       — С ним все будет хорошо? — задал он вопрос и Намджун уверенно кивнул головой.       — На нем датчик. Здесь. — он указал на планшет. — Мы следим за его общим состоянием. Зеленый цвет означает, что с ним все нормально, но когда цвет поменяется на жёлтый, то это будет началом течки. — Хосок посмотрел на планшет, где были отражены данные и силуэт человека, зелёного цвета. Им придётся только ждать.       — Камеры будут фиксировать всё? — уточнил он у друга, который хмыкнув, ответил ему, что когда они будут внутри, им будет не до камер. Он согласно кивнул. Ему на всех будет плевать, когда он окажется рядом с Джином.       Он снова направил свой взгляд на камеру, которая показывала Джина, который лёг на кровать в позе эмбриона и обхватил свой живот руками. Это поза могла означать несколько состояний: боль, надежду, страх, одиночество.       — Пойдём. — Намджун позвал его с собой, и он уже облачённый в больничную одежду, такую же в которой был Джин, пошёл с другом в комнату, где ему должны были сделать укол. Нам показал на планшет и он увидел, что цвет с зелёного начал меняется в сторону жёлтого, и пройдя в кабинет, в нос ударил запах Джина. — Думаю, через десять минут он уже будет в состоянии полной течки. Присаживайся. — он покосившись на массивную дверь, садится и морщится, когда Намджун обрабатывает руки спиртосодержащим раствором. — Когда я увижу, что вы оба готовы, эта дверь. — указывает Джун на дверь, что ведёт в комнату, где находится Джин. — автоматически откроется, и вы встретитесь. До этого момента, ты не сможешь ее открыть, если даже будешь прилагать грубую силу. Я ввожу. — боль пронзает его, и он шипит, но в следующий момент уже чувствует, как игла исчезла и на место прокола наклеили пластырь.       — Обещай, что если что-то пойдёт не так, ты обязательно дашь об этом знать. — Хосок выжидательно смотрит на друга, который кивает.       — Конечно. Как и обещал, я сделаю все возможное, чтобы все прошло отлично. Оставлю тебя здесь. — Намджун уходит, громко хлопнув дверью, которая с противным звуком блокируется.       Десять минут кажутся долгими. Он чувствам запах течного омеги и рычит. Температура начинает расти, клыки тешатся, и его пробивает на дрожь. Он подходит к двери и принюхивается, даже не зная, что по ту сторону двери прижимается его омега. Расстегнув рубашку больничной одежды, он откидывает ее в сторону, и вышагивает по комнате. Гон набирает обороты, он выпускает феромоны неосознанно, и начинает возбуждаться от запаха Джина.       — Альфа... — он замирает на месте, когда слышит из динамика установленного над дверью зов омеги. Хосок отчаянно рычит, и подлетев к двери, пытается ее открыть, но массивная дверь не поддаётся. — Альфа. — хнычет Джин и он теряет голову, все тело зудит от желания оказаться рядом с омегой, приласкать его, поцеловать его.       — Джинни... — его голос звучит хрипло, и он надеялся, что Джин не испугается услышав его. — Малыш, потерпи немного, я скоро буду рядом. — он зло смотрит на камеру и думает о том, что Джун явно тянет несчастные десят минут.       — Хосок~а, мне так больно. — хнычет Джин и альфа рычит громко, и швыряет в дверь стул, на котором недавно сидел.       — Намджун! Открой эту чёртову дверь! — он смотрит на камеру, зная, что Джун явно слышит его. — Открой! — он приказывает на инстинктах, слышит протяжный стон своего омеги, и замолкает. На его злой голос Джин реагирует соответственно болью, думая, что он где-то провинился. — Малыш, все хорошо, не плачь. Я скоро буду рядом. Я вовсе не злюсь на тебя. — он прижимается лицом к двери и пытается успокоиться. — Ты меня слышишь, Джинни?       — Да, я слышу тебя. — отвечает ему севший и заплаканный голос омеги. У него сердце кровью обливается от этого голоса.       — Я буду совсем скоро. Потерпи ради меня немного, хорошо, малыш? — дверь с писком открывается, и он замирает на мгновение.       Запах Джина ударяет его мощной волной и возбуждение пронзает его тело. Феромоны омеги витают в воздухе и он врывается в комнату. Джин тереться об его кофту, прикрыв глаза. Его лицо болезненно красное, тело дрожит, он громко дышит и тихонько скулит, вдыхая запах. Джин резко поднимает голову и встречается с его глазами. Омега рывком поднимается с постели, спускается с неё и его налёту ловит Хосок, отчаянно прижимая к себе. Они мечтали об этом годы, и теперь, когда могут себе это позволить облегченно выдыхают.       — Ты такой тёплый. Я так мечтал о тебе. — Хосок прячет нос в изгибе шеи, не обращая внимания на чёрную метку.       — О Боже, альфа... — Джин покрывает его лицо поцелуями, с закрытыми глазами находит его губы, в которые впивается жадным поцелуем.       Они стонут одновременно, и слёзы текут по их лицам, смешиваясь в поцелуе. Хосок удобнее обхватывает Джина, который сильнее обнимает его за талию, и идёт в сторону кровати. Альфа садится, и Джин расцепляет свои ноги, сгибая их в коленях и укладывает свои руки на голые плечи. Они целуются снова и снова, пока воздух не кончается. Оторвавшись друг от друга, они смотрят глаза в глаза, не скрывая свои улыбки.       — Пока течка не завладела мной полностью, хочу сказать, что я люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя, Чон Хосок. — Джин целует его в уголок губ.       — Я тебя тоже, любовь моя.       Хосок завлекает их в новый поцелуй. Он шарит руками по телу омеги, который словно воск тает, подстраивается под его руки. Освободив омегу от одежды, и сняв с себя штаны, он укладывает Джина на спину, и прикрывает его своим телом. Они имитируют толчки и новая волна возбуждения накрывает их. Хосок вылизывает красивую шею омеги, спускается к тонким ключицам, покусывая их спускается ниже, к набухшим соскам. Он языком дразнит чувствительные соски, покусывает их и от мыслей о том, что Джин может кормить ими их детей сходит с ума. Джин кричит громко, хватается за его волосы, крепко сжимая их в кулаке. Омега нетерпеливо ёрзает под ним, пока он оставляет нежные поцелуи на его животе, целует тазовые косточки, проводит носом по лобку, мажет губами по вставшему члену Джина.       — Альфа, возьми меня! — Джин выгибается в новом приступе, и Хосок видит, как обильно он течёт. Не сдержавшись он присасывается к дырочке омеги, вызывая новую порцию крика и стонов. Тело Джина дрожит и он достигает первого оргазма с языком альфы внутри себя.       — Мой сладкий. — Хосок проникает в него пальцами, хотя омега не требует растяжки, он не может отказать себе в удовольствии почувствовать его так интимно. — Такой хороший, мой маленький.       — Пожалуйста... — Джин умоляюще смотрит на него, и Хосок, сдавшись, кивает ему, сразу же заменяя пальцы ноющим членом.       Внутри омеги тесно и скользко. Замерев на мгновения, пока они оба не выпустят свои громкие, полные наслаждения стоны. Хосок полностью в плену инстинктов начинает трахать омегу сильно и быстро, прижимаясь отчаянно близко, и не давая секунду для передышки. Он двигается остервенело, по спине и вискам течёт пот, но он сильнее обхватывает стройные бёдра Джина, оставляя на них свои следы. Даже в таком состоянии он помнит, что основная цель — зачать ребёнка, поэтому старается подвести их к общему оргазму. И кончив в Джина с громким рыком в тандеме с криком омеги, он быстро укладывается рядом с ним не вынимая члена, поворачивает омегу к себе спиной и чувствует как начинает набухать узел. Джин хнычет, откидывается головой на его плечи, замирает и снова начинает глубоко дышать, пока внутри него растёт узел и он наполняется семенем его альфы. Хосок языком вырисовывает на шее омеги круги, но знает, что для метки все ещё рано. Джин обхватывает его руки в свои и крепко сжимает, когда кончает снова и снова. Альфа шепчет ему о том, как сильно его любит, и как счастлив быть рядом с ним. Затуманенный мозг омеги заставляет только скулить его от этих слов, и вжиматься в альфу все сильнее, но Хосоку пока и этого достаточно.