Руки слегка дрожат, когда он берет в руки свой телефон, чтобы посмотреть что случилось и кто бы мог звонить ему так надрывно. Стандартный рингтон на айфоне разрывался, пока он был занят и не мог ответить, и даже отклонить. Толпа зевак, состоящих из пациентов, что собрались вокруг, застыв и в ожидании смотрели на то, как они спасали человека. Самое сложное, наверное, это жить после операции. Переоценка ценностей происходит кардинально, и то, что раньше было значимым, после становится на несколько ступеней ниже. Сложное после пробуждения понять, что человеку был дан ещё один шанс, чтобы прожить остаток своей жизни, но уже по-другому. И послеоперационный период один из самых жестоких. Человек сломленный, разбитый, выпотрошенный должен собрать себя в одну кучу и приспосабливаться к новым условиям. Слово «сложно» постепенно становится тусклым и переходит в «терпимо» и с этим они живут до самой смерти.
Джин крикнул собравшимся пациентам, чтобы они расходились по палатам, и пока врач, прибежавший на зов, делал сердечно-легочные мероприятия, он успел позвонить в отделение анестезиологии и реанимации. В какой-то момент он увидел, с какими лицами пациенты проходили в свои палаты, боясь посмотреть на человека, который находится между жизнью и смертью. Джин знает, о чем они думают. Каждый из тех пациентов, которые поступают в их отделение в какой-то мере верят, что диагноз «рак» был поставлен ошибочно, и каждый из них надеяться, что гистология придёт «добром». И сейчас, когда пациенты видят что может с ними случится в будущем, они удручены, напуганы, подавлены ситуацией. Некоторые из них думают о том, что это их не коснётся, и эта хворь обойдёт их стороной. Некоторые думают, что каждый из них умрет в конце концов именно так - болезненно. Умирать всегда больно, думает Джин сейчас, сидя в ординаторской и поминутно пересказывая случившееся. Пациент, к слову жив, но это всего лишь вопрос времени. Он может выйти из опасного состояния через шесть часов, через день, через неделю или также умереть через такое же количество времени.
Когда он вернулся на своё рабочее место, его сердце гулко стучало, а по телу гуляла дрожь. Он присел на краешек своего стула и бездумно посмотрел на коллегу, который пялился в монитор, но также как и он был подавлен.
— Думаю, умрет. — промолвил он, тихо, чтобы в тишине отделения, другие пациенты, которые с ожиданием ждут приговора, не услышали.
— Думаю также. — ответил коллега, и указал на кружки. — Давай, выпьем чай? — в тот момент ему ничего так сильно не хотелось, как просто закурить. Вдохнуть никотиновый едкий запах, выпустить в ночное зимнее небо и просто надышаться запахом улицы, и никак не больницы. Ему порой казалось, что эти запахи въелись в его кожу и ничего не сможет смыть запах боли и скорби, запах страданий и смерти. Возвращаясь домой, он невольно принюхивался к себе в автобусе, потому что ему казалось больничный запах не покидает его, что он где-то рядом. Его брат говорит, что он пахнет больницей и медикаментами, и он рад, что младший не знает как на самом деле пахнут больницы.
Он осторожно жевал шоколадную конфету, которая в обычный день привела бы его в восторг, но сегодня она казалась слишком сладкой, и прилипал к зубам. Сделав глоток чая, он поморщился, потому что снова чем-то запахло нелицеприятным. Кажется, эти запахи будут преследовать его везде. От врача, который остался в реанимации не было известий, и Джин не выдержав убежал на балкон, но сигарета, которую он так желал в какой-то момент не спасла его от мыслей.
Телефон зазвонил ровно в тот момент, когда он мыл руки, и коллега молча протянул ему трубку. Тэен видел, что тот отчаянно ждал звонка и не стал отвечать на звонок.
— Это реанимация. Заберите вещи больного. — без лишних эмоций проговорили на том конце трубки и он натянув маску сорвался с места, как только положил трубку.
В реанимации работа шла полным ходом. Он кинул мимолетный взгляд на аппаратуру, которая очень громко пищала своим тревожно-противным звуком, на пациента он посмотреть не смог, только лишь схватил вещи и отправился в свое отделение. Обратно он шёл не спеша, сжимая в руках чужие вещи и думал о том, что же будет с человеком, которого будут искать, за которым где-то скучает другой человек. Пройдя в палату пациента, он сложил вещи и молча забрал телефон и ценные вещи. В палате было тихо, пациенты смотрели на его неспешные движения, и каждый из них понимал, что случилось что-то ужасное.
— Где он? — вдруг промолвил один из пациентов, и Джин бросил на него долгий взгляд. Врать не было смысла. В любом случае они бы узнали правду.
— В реанимации. Спокойной ночи. — сказал он и выключил за собой свет.
В отделении как никогда было спокойно. Пациенты не выходили из своих палат, возможно, боясь снова оказаться свидетелями терминальных ситуаций. Джин присел на свой стул и ответил на сообщение своих друзей смеющимся смайликом, кому-то отправил сердечко, кому-то написал комплимент. Он мог бы проигнорировать все сообщения, но не мог так поступать с дорогими людьми. «Это работа» — говорит его мама, когда он в очередной раз впадает в стресс. Она тоже была его коллегой и знала о чем говорит. Он не мог позволить стрессу и депрессии разлучить его с друзьями.
Чимин отправил ему стакан и написал, что пьёт.
— Алкаш. — написал он ему.
— Это похмелье. — они с Чимином накануне пили.
— Это алкоголизм, а не похмелье. — улыбнулся он, зная, что Чимин сейчас заливается смехом смотря на экран. Помедлив ещё немного он написал. — Ли с третьей палаты в реанимации. Кажется, инфаркт.
— Пиздец.
— Согласен. — больше он ничего не стал писать. Ему не хотелось портить настроение другу и коллеге, который сейчас веселился. У них должно быть время для отдыха от смертей. Он отложил телефон и уткнулся в монитор компьютера. Время перевалило за час ночи.
Ещё три часа он просидел на одном месте, клацал в телефоне, написал бумаги, смотрел на стационарный телефон в ожидании звонка. Он был уверен, что телефон вот-вот зазвонит. И это будет непременно реанимация. Но телефон не звонил, и надежда зарождалась в нем, он надеялся, что с пациентом все будет хорошо. Хотя, один из медбратов, который приходил за документами сказал, что пациент держится на адреналине. Это был дурной знак.
— Иди отдохни, я посижу. — Тэен умылся и надел одноразовый колпак, скрывая свои отросшие волосы. Джин нехотя посмотрел на время: 04:00 утра. Самое время поспать. Он был эмоционально вымотан и как только он разделся, зазвонил телефон, но уже личный. Джин не раздумывая поднялся с кровати и принял звонок. Звонили с вип палаты и ему пришлось одеться и идти в другой корпус. В вип палате лежал главный врач одной из больниц Сеула. В такие моменты Джин понимал, как уязвимы сами медработники, которые могут заболеть и тихо умирать, как дерево. Так же умер их коллега анестезист Джохен, тихо, в своей реанимации, где проработал около 22х лет.
Когда он вернулся, время показывало 4:20 и ему по расчетам осталось спать примерно час. Ничтожное количество времени на отдых, но этому он был рад. Ему нужно было провалится в часовой обморок, чтобы отвлечься.
Телефон стандартным звуком заиграл и напомнил о себе. Он проснулся сразу же, но ещё пять минут лежал с открытыми глазами, уставившись в потолок. Следующего будильника он не стал ждать, а просто выключил повторный будильник, и начал собираться. Тэен работал со своими пациентами, мимоходом сказав, что никто не звонил. Он будто знал, что Джин ждал звонка.
Позвонила шестая палата и Джин скрылся в ней, слушая жалобы старенькой пациентки, которая также как и тот больной жаловался на боли в сердце. Он сразу же набрал дежурного доктора и кратко описал ситуацию, слушая на том конце торопливые шаги. Доктор уже шёл к ним. Начались новые мероприятия, снова реанимация, снова ЭКГ и обезболивающие. Когда он освободился время показывало 7 утра. Он стоял около своего рабочего места и отмечал в температурных листах показатели пациентов, делал он это сосредоточенно и медленно, ибо был уставшим. К нему тихо подошёл Тэен и шепнул:
– Джин~а, у нас экзот. – он сначала не поверил в услышанное и резко повернул голову.
– Ли? – спросил он. Тэен поджал губы и отрицательно покачал головой.
– Мой пациент с 11 палаты. Я пошёл к нему чтобы давление померить, а он уже все.
– Врачам сказал? – уточнил Джин, для галочки.
– Да, они уже побывали. У тебя есть свободная палата, чтобы остальных пациентов переселить? – спросил Тэен.
– Да, пусть временно посидят в 5 палате. Там никого нет. – Тэен кивнул и ушёл в сторону палаты, где лежал свежий труп. Джин подумал про себя, что смерть всё-таки нашла своего клиента, всю ночь кружа вокруг их отделения.
Пациенты 11 палаты тихо прошли мимо Джина, который кинул на них быстрый взгляд. Они были в шоке мягко говоря.
– Ты в полицию позвонил? – уточнил Джин, когда Тэен встал рядом с ним.
– Нет. Разве это не делают врачи?
– Нет. Это делаем мы. Давай телефон. – Джин быстро набрал 112 и стал ждать ответа на том конце. «Вы позвонили в службу 112, пожалуйста, ожидайте ответа от оператора». Он ухмыльнулся на это. – Вы его подвязали? – спросил он быстро, пока ждал ответа. Тэен сказал «да» и по другой конец телефона оператор начал говорить.
– Служба 112. Что у вас случилось?
– Нам нужна патрульная машина, в Сеульскую онкологическую больницу. У нас умер пациент. – Джин говорил это не спеша, чтобы на том конце успели зафиксировать обращение.
– Время смерти?
– 7:00 утра.
– Адрес.
– Кёнги-до 21. Пятый этаж.
– Моя фамилия Пак. Ваша?
– Чон. – Джин назвал фамилию Тэена, так как именно он будет вести разговор с представителями закона и показывать им труп.
– Ожидайте. Машина уже выехала. До свидания. – Джин попрощался и отложил телефон.
– Как полиция уедет, ровно через два часа позвони в морг и позаботься о том, чтобы они отправили машину. Понятно? – устало спросил Джин, не отрывая взгляда с экрана, где отмечал анализы пациентов.
– Хорошо.
– Я попрошу новую смену помочь тебе. Все будет нормально, не беспокойся. – Джин пытался подбодрить Тэена, который выглядел потерянно. – Мы все сделали правильно. – напоследок сказал Джин и освободил компьютер. – Занеси данные умершего в базу.
Тэен сосредоточено вбивал данные, пока Джин ждал смену, чтобы всех передать.
***
– Все живы? – спросил Джин, в своей манере, немного с улыбкой. Ночная смена ответила просто «да» вместо приветствия. По их лицам было видно, что ночь была не из легких, но они все равно смеялись время от времени от каких-то глупостей и весело рассказывали, что делали дома. Каждый из них понимал, что эти улыбки были просто привычкой, глупые истории – отвлечением, чтобы не загружаться. Впереди был ещё один тяжелый день, у некоторых ещё и ночь.
Дома было тихо, он уже хотел лечь спать, хотя время было всего семь вечера. Он был уставшим и вечно хотел спать - издержки профессии. Он перевернулся с одного бока на другой, потом лёг на спину. У него началась апатия, поэтому он не отвечал на сообщения и звонки друзей, они догадаются, что он заснул, раз не отвечает на звонки. Сон был идеальной причиной не говорить ни с кем. Но сообщение от Чимина он проигнорировать не смог.
«Выносим Ли»
«Ясно»
Так и закончилась ещё одна жизнь и началась ещё одна трагедия в семье.
