The Little Folk

      Утро понедельника началось с обязательного подъема в семь. День обещал быть насыщенным и трудным: сперва сдвоенная пара зелий, а после обеда пара трансфигурации и рун. Каждое утро Хезер начиналось с борьбы — встать с нагретой постели казалось издевательством. И только согревающие чары на полу примеряли с действительностью. Ее соседка обычно уже заправляла кровать в то время, как Уолкер только-только сладко потягивалась.        — Ты все на свете проспишь, если не поторопишься, — Блишвик привычно кинула через плечо замечание, тряхнув копной спутанных светлых волос. Она не надеялась хоть на какой-нибудь эффект, поняв, что спорить с Уолкер можно сколько угодно, она, конечно, послушает, покивает, но сделает по-своему. — У тебя не осталось верескового масла и синего лака?        — Лак возьми в сундуке, помнишь, коробочка с узорами? Самая первая. А масло… — прикрыв рот рукой, Хезер с удовольствием зевнула. И следом за ней не удержавшись зевнула и Блишвик. — Ох… Мама обещала прислать дня через два. Ну или я сама в выходные принесу. А сильно надо? У тебя же было персиковое.        — Надоело, — поведя плечом, уже открывая сундук, и выискивая заветную коробочку с лаками ответила Синтия. Несмотря на всю свою серьезность, в мелочах девушка была действительно ветренной.       Умывалась и приводила себя в порядок Хезер всегда долго. Обязательный душ, уход за руками и лицом, нехитрые зелья, больше похожие на густую помадку, чтобы ресницы были чернее, а глаза выразительнее. Немного чар — и волосы легли в аккуратную и сложную косу. Из одежды на ней были белая рубашка, черно-желтая лента, которая могла быть с разным успехом бантом или галстуком, сверху горчичный тонкий свитер под цвет ногтей, плиссированная юбка ниже колена и нежно любимые сапожки на звонком каблучке. Школьная мантия с нашитым на груди гербом Хаффлпаффа расстраивала из-за того, что казалась огромной и неудобной. И еще пара нехитрых, но не менее красивых украшений: тонкая цепочка с кулоном в виде пчелки-капельки, ободки колец на руках, браслет. И обязательный осмотр себя в зеркале на предмет изъянов.       Синтия и Хезер любили пораньше выходить из общей гостиной, чтобы не попасть в неловкую ситуацию и точно все-все успеть. Хотя, если бы не Блишвик, то Уолкер с чистой совестью проспала бы завтрак. Но путь до большого зала всегда был очень уютным, зачастую даже более уютным, чем сам завтрак. Девушки шли в тишине, ничего не обсуждая. Но к их дуэту часто присоединялись остальные игроки их факультета или просто младшие, которым нужно было что-то спросить у ответственной и обязательной Синтии. Но девушка была и не против, тихо и обычно понятно объясняя необходимое. Чем вызывала искреннее восхищение — почти такое же, как и Реддл. Пожалуй, школа разделилась на фанатов двух старост: именно этим двоим пророчили место префектов школы в следующем году.       Синтия происходила из богатой и чистокровной семьи — пусть и не входящей в те самые священные двадцать восемь, но она точно была необходимым и желанным ребенком. У нее также был младший брат, который должен поступить в Хогвартс в следующем году. Этот жизнерадостный шалопай, совсем не похожий на сестру очень нравился Хезер; видимо, пошел в дальних родственников — даже цвет волос у него был другой: в семье холодных блондинов родился самый настоящий жгучий брюнет. Сама же Уолкер тоже была потомственной волшебницей — насколько родовитой никто сказать не мог. Но мама говорила, что ее семья берет истоки из древних племен пиктов с высокогорья. А папа, уехавший с началом войны обратно на родину, пропал без вести. Сам по себе он точно был волшебником, а вот чьего роду и племени — Хезер не знала.       Да и происхождение ее волновало куда как меньше, чем судьба отца. Потому что вот уже четвертый год о нем ничего не было слышно. Но мама смирилась и отгоревала свое.        — О, Хез! Чего такая снулая? — заводной и как всегда веселый Диггори бухнулся на скамью рядом, приобнимая за плечи не сопротивляющуюся девушку. — Опять травки твои не взошли в теплицах?        — Уволь нас от своей компании, Гейб, — спокойные, но предупреждающие интонации Синтии заставили парня немного растерять запал.        — Бр-р-р, холодом повеяло… — Теперь юноша уже обнимал себя и изображал мурашки, переходящие в конвульсии. — Тия, нельзя же так относится к парням, замуж не выйдешь.        — Клоун.        — Еще какой!       За столом поднялась волна смеха, захватившая даже Хезер. Легкая улыбка грела губы и сердце. Может эти два оставшихся года будут не такими уж и плохими? Но стоило увидеть на столе белую фасоль и запеченные помидоры, как глупые и наивные мысли тут же вылетели и головы. Помимо этого, конечно, были тосты и глазунья, даже немного апельсинового джема с розмарином. Но Уолкер была уверена, что если бы они не приходили пораньше, то на столах бы исчезли все съедобные продукты.       Когда в тарелке уже лежали глазунья и тосты с джемом, можно было вздохнуть спокойнее. Нет, в Хогвартсе кормили неплохо; для приехавших полукровок и маглорожденных — даже хорошо. Но избалованная безбедной жизнью Хезер считала, что имеет право быть привередливой в еде. И она порой с жалостью смотрела на отвыкших за лето или даже не видевших столько еды в одном месте студентов. Такие дети и подростки безропотно ели все, что им давали. И за год в Хогвартсе многие даже отъедались, готовясь к двум месяцам без общего школьного стола. Но была и обратная сторона: неприязненные взгляды, порой даже завистливые, которые бросали такие дети.       Наевшись, Хезер мельком взглянула на Синтию. Она еще допивала свой сок и неторопливо что-то обьясняла какому-то тощему взьерошенному мальчишке. Что же, можно было и подождать, все-таки если бы они куда-то опаздывали, именно Блишвик забила тревогу первой. Неторопливо осматривая зал, девушка скользила глазами по столам других факультетов: у Гриффиндора как обычно было шумно и весело, как будто и не утро понедельника; у Равенкло был полупустой стол, за которым почти и не было студентов старших курсов, и, самый крайний, идеальный стол Слизерина. Можно было подумать, что все студенты сидят по линейке, настолько ровно и гармонично, что Хезер становилось от этой картины грустно. Еще не хватало на завтраке сидеть как на уроке!       А сидеть в большом зале на лавке она могла так, как ей захочется. И даже внимательные и обещающие все небесные кары огненные взгляды Синтии не могли ей помешать.       Когда соседка начала неторопливо и плавно вставать, Уолкер последовала за ней. Так же красиво у нее не получилось — мешала задравшаяся юбка, но с успехом преодолев скамейку, девушка присоединилась к старосте. Синтия иронично изогнула тонкие четко очерченные губы в улыбке, но ничего не сказала. Только перекинула косу с желтой лентой за плечо.        — Ты готовилась к зельям? — скучающе спросила Синтия, уже зная ответ.       — Готовиться к предмету — это все равно, что метить карты перед игрой, — Хезер склонила голову к плечу, придирчиво рассматривая ногти и лак на них. Это был ее новый образец. В этот раз, помимо смолы черного вяза, кристалликов лимоннокислого едкого натра, минералов кремния с настойкой герберы водянистой и камфоры, она добавила новый желтый пигмент. Все эксперименты со своими лаками было решено сперва проверить на себе и уже потом Синтии. А потом шел и факультет. И, между прочим, уже даже были первые постоянные покупательницы. Хезер нежно любила делать зелья и порошки с использованием камней, минералов и кристаллов. Конечно, почти никакие из них нельзя было принимать внутрь, но ведь нужно смотреть на вещи шире!       Несмотря на любопытство и сообразительность во многих областях, Уолкер никогда не была отличницей и не стремилась к этому. Превосходные оценки по гербологии, рунам и зельям у нее были только за счет маленьких школьных проектов, которые принесли не только бессонные ночи, но и хорошее отношение преподавателей. И все же — неожиданно словить тролля за заданное эссе было что-то вроде любимого спорта, который ничуть ее не смущал. Но сейчас, когда впереди были серьезные ЖАБА, становилось тоскливо. Потому что придется прикладывать хоть какие-то усилия в учебе.       — Блишвик, — приятный тембр, показался Хезер смутно знакомым. — Задержись на минуту, мне нужно с тобой поговорить.       Хезер, повернув голову, заметила лихорадочный блеск зеленых глаз подруги.       — Тебе что-то нужно, Реддл? — Староста Хаффлпаффа нарочито медленно обернулась, растягивая губы в дружелюбной улыбке — это что-то новенькое. У Хезер появилось навязчивое желание зажмурится, чтобы эта сюрреалистичная картина пропала. Но ее вниманием завладел стоящий напротив подруги парень, одетый с иголочки, в идеально выглаженной мантии, с блестящими, начищенными башмаками, которые наверняка можно использовать вместо зеркала. Великолепный староста Слизерина, собственной персоной.       — Надеюсь, я не помешал? — очаровательная, ангельская улыбка, за которой прятался ряд жемчужно-белых, ровных зубов. Уолкер невольно засмотрелась, как он поправил спадающую на лоб вьющуюся челку.       — Нет, не помешал. Говори только поскорее: не хочу опоздать к Слагхорну. Так чего ты хотел?       — Это не займет много времени, я сам не хочу туда опаздывать, — он приподнял уголки губ, обозначая свое веселье. И очень внимательно посмотрел на Синтию. Хезер вдруг стало немного неловко и совсем чуть-чуть обидно. Конечно, Синтия гораздо симпатичнее — чуть ли не первая красавица Хогвартса — но это ведь не повод вести себя так, словно тут и вовсе кроме них никого нет. — Меня просил передать МакЛагген, что сегодня будет общее собрание старост. В восемь.       — Уже? — Синтия казалась озадаченной и немного потерянной. — А почему сейчас? Обычно же не раньше октября.       — Время сейчас неспокойное, сама понимаешь. Но мне и самому интересно, что же там будет. Но как я слышал — это касается исключения Рубеуса Хагрида и смерти Миртл Уорен в прошлом учебном году. Будут преподаватели и несколько членов попечительского совета.        — Бедная девочка… — закусив губу, Блишвик смотрела себе под ноги. Ей действительно было жалко Миртл. — Умерла такой страшной смертью.       Хезер вздрогнула и побледнела. Сердце начало биться быстрее.        — Думаю, не стоит обсуждать это сейчас. Не хотелось бы, чтобы ваш ловец упала в обморок.       Как он заметил?        — Что? — резкий поворот головы из-за которого длинная светлая коса метнулась и упала на грудь Синтии. — Хезер, тебе плохо?        — Все в порядке, — пробормотав это, Уолкер наклонила голову, чтобы падающие на лицо пряди и неровная челка прикрыла ее испуганные глаза.        — Да на тебе лица нет! О, милая, ты все еще переживаешь?        — Я могу проводить вас к миссис Фицджеральд, — галантно предложил староста Слизерина.        — Не стоит, — твердо отказав, Уолкер через силу натянула на лицо вежливую улыбку. — Спасибо, но не стоит. Синтия, пойдем, а то лучшие места займут без нас.        — Ты уверена?..        — Да, нехорошо опаздывать к профессору на занятие. Я в порядке, просто Миртл… Именно я с Оливией увидела ее в этом чертовом туалете. Мертвой, — пояснила она Реддлу, стоящему в трех шагах от них.        — О, — сочувствие, которое можно было пощупать и участливо сказанные слова: — Должно быть, это было тяжело. Но виновник наказан, пусть и не по всей строгости. — Хезер кивнула, сжимая низ кофты. Ей было тяжело вспоминать произошедшее. — Извини, мы раньше не были представлены друг другу, ты ведь Уолкер?        — Да, мое имя Хезер, — девушка бросила взгляд из-под ресниц на высокую фигуру Реддла. Ей бы хотелось посмотреть в его глаза: ходили слухи, что у местной знаменитости они очень красивые, но не срослось — парень был выше ее на голову. — Хезер Уолкер. Шестой курс Хаффлпаффа.       — Том, — Синтия рассмеялась, ее звонкий смех колокольчиком разнесся по коридору, — Хезер учится со мной на курсе — если бы ты попросил, я бы вас познакомила. И знаешь, тренировки Хаффлпаффа по квиддичу не запрещено посещать ученикам других факультетов, поэтому можешь приходить, я тебя познакомлю с командой.       — Трудно быть лично знакомым с каждым студентом Хогвартса, Блишвик. Сомневаюсь, что и ты знаешь всех, кто учится на Слизерине.       — А ты как всегда за словом в карман не лезешь, да? — весело проговорив это, Синтия хитро сощурилась, — тогда нам обоим стоит поскорее исправить это упущение, ведь теперь мы оба метим на места префектов. Ты тоже выбрал для сдачи ЖАБА зелья?        — Именно так, потрясающие дедуктивные навыки, — ответный лукавый прищур возымел удивительный эффект. Реддл подтрунивал над покрасневшей, не ожидавшей такого девушкой. Хезер же старалась как можно скорее слиться со стеной. Она не хотела примелькаться Слизеринскому старосте. Конечно, как и половине Хогвартса, ей он тоже нравился внешне, но… Не ее полета птица. Если у кого кишка и не была тонка, так это у Синтии.       — Хмпф! — Гордо вздернув точеный носик, Блишвик ускорила шаг, из-за чего Хезер перестала за ней успевать. Хоть разница у них в росте не была большой, но за быстрыми и решительными шагами Синтии не всегда можно было угнаться. А бежать за ней, на глазах у Реддла, девушка не собиралась.       Дальнейшая дорога до кабинета зельеварения прошла в неловком молчании. Хезер было неуютно идти рядом с Томом Реддлом. Этот парень имел просто ошеломительный успех у окружающих: он и вправду был славным. Уолкер несколько раз доводилось видеть, как он помогает младшим, причем не только со Слизерина. Он не делил людей по происхождению, относился ко всем одинаково, и при всем этом каким-то чудом оказался в компании Малфоя, Лейстренджа, Мальсибера, Розье, Нотта и всех прочих членов «кружка по интересам» — это просто в голове не укладывалось. И помимо всего прочего Том был необычно талантлив практически во всех дисциплинах.       Все мысли Хезер крутились вокруг очередного урока зелий, на котором они наверняка будут проходить какой-то заумный и многоступенчатый рецепт. И, конечно, одним котлом они не обойдутся, в этом году в списках вещей для шестого курса также значились всевозможные колбы и склянки, жутко дорогие обратные холодильники и фильтры. Продвинутый курс зелий уже вызывал трепет и немного страха: не хотелось бы что-то неосторожно разбить или опрокинуть. Пусть Уолкер и работала аккуратно, стараясь содержать свой стол в чистоте, иногда все же случались непредвиденные локальные катастрофы: то огонь под котлом вспыхнет, то зелье возьмет больше растворителя, чем написано в рецепте. Вот и приходилось подстраиваться под ситуацию, иногда делая перерасчеты того или иного ингредиента. Потому что общие формулы — это не для Хезер, ей это стало ясно еще на третьем курсе.       Первые два курса она вообще не выползала из троллей, с трудом справляясь с программой. И особенно девушка переживала за зелья и трансфигурацию. Еще до школы ее всему понемногу учила миссис Уолкер. И особое внимание уделялось зельям, потому что это был семейный бизнес. У Хезер даже неплохо получалось, но с поступлением в Хогвартс это почему-то прекратилось. И, набравшись смелости заговорить со Слагхорном, она узнала один небольшой, но важный секрет.       Все зелья и рецепты к ним в учебниках министерства — усреднены. И иногда, чтобы получилось хорошее, правильное зелье, надо менять пропорции. И у кого-то хватало таланта, чтобы делать это интуитивно, а кому-то приходилось долгие часы посвящать перерасчету и проверке результата. Поэтому уже на третьем курсе Хезер научилась варить зелья альтернативным, не самым афишируемым способом. Конечно, это не сразу изменило тролля на превосходно. Пришлось много возиться и привыкать, но к пятому курсу она уверенно могла открыть любое зелье в учебнике и сварить его после должной подготовки.       Хотя немного грустно было тратить время на скучные и нудные расчеты; тем более, если попадался реактив, с которым она раньше не работала. Искать в свободное время профессора и каждый раз расспрашивать его было неловко. Однако все чаще Слагхорн подсовывал ей книги, которые приходилось читать по ночам, чтобы все успевать. Хезер нравилось читать, но точно не книги про зелья. Вот если бы это был новый сборник о минералах — уже другой разговор! Но таких изданий было ужасно, просто чудовищно мало.       Нежная любовь к камням у Хезер появилась из-за влияния отца, разрушителя проклятий. Он часто уезжал по контракту, но каждый раз, возвращаясь, привозил дочери целую корзину всевозможных драгоценностей: камни, руды, жеоды, обломки скальных пород, ракушки, даже каменную соль. А в свободное время дома, пока отдыхал от одного заказа и готовился к другому, мастерил украшения. Добрая часть цепочек, колец и браслетов Хезер сделана именно отцом. И ведь мистер Уолкер даже зачаровывал свои изделия, вкладывал в них не только свою душу, но и магию. Приданое — так он шутил.       Стоило дойти до кабинета в подземельях, как она увидела явно расстроенную Синтию. Хезер, не оглядываясь на зашедшего за ней Реддла, поспешила присоединиться к подруге. Та уже разложила на столе необходимое для работы.       — Вы долго, — как бы невзначай отметила она.       — Не стоило сбегать и оставлять меня с ним. Было не очень красиво с твоей стороны, — Хезер склонилась ближе к уху Синтии и неторопливо зашептала: — У тебя мозги на месте вообще? Ты же вела себя как импульсивная гриффиндорская дурочка! Если влюбилась в Мистера Идеального, то могла бы показывать это не так явно.       — С чего ты взяла?! — жаркий шепот выбил воздух из легких. Закушенная губа, сведенные черные брови, — так заметно?..       Вопрос Блишвик звучал жалко.       — Даже слишком, — сочувствуя подруге, согласилась Хезер.       — Дракллово дерьмо!       — И давно вообще?       — Вечером, — резко оборвала Синтия, ставя точку в разговоре. В кабинет уже зашел профессор Слагхорн.       Нельзя сказать, что Хезер любила сплетни. Но пикантные и интересные новости ее интересовали. Сама она их не разносила, как та же Оливия Хорнби, но вот развесить уши никогда не отказывалась. И именно поэтому ждать вечера казалось невыносимым.       Сдвоенные зелья прошли очень бодро. На первом занятии разбирали, что и зачем использовать, как работать с новым оборудованием, разучили пару заклинаний. Обсудили технику безопасности и заполнили пергамент, в котором ровным столбиком каждый поставил роспись. От небрежного, но по своему красивого, взмаха палочки профессора, лист резво поплыл по воздуху и лег в книгу, плотно сшиваясь с корешком.       Все, чего так опасалась Уолкер, не произошло, и работать в целом было даже приятнее и интереснее, чем просто в одном котле. У каждого было задание получить два экстракта разными уже пройденными теоретически способами на выбор. Хезер пошла по пути наименьшего сопротивления, получая экстракт иссопа и вереска. Первый она поставила настаиваться, а для вытяжки второго уже намазала льняную тряпицу жиром. Осталось только осторожно поместить туда соцветия, накрыть и ждать. На следующем занятии они продолжат. В целом, прикидывая разрешенное время выполнения, девушка размышляла, что было бы неплохо сделать экстрактов побольше. Она хотела попробовать составить духи для Синтии, на ее день рождения. Потому что писк прошлого сезона — духи с акацией — хоть и были великолепными, по мнению Хезер совсем не подходили ответственной старосте Хаффлпаффа. Но теперь в ее голове с этими духами связана целая эпопея! Их гостинная, все девочки, а со временем и парни пропитались этим запахом. А все потому что присланные из дома духи сразу пошли по рукам — их желали понюхать и попробовать все. Добродушная и совершенно не жадная Блишвик без колебаний разрешила всем желающим смазать запястья золотистой ароматной жидкостью. И Хезер тоже одна из первых с удовольствием примерила этот запах.       И как-то незаметно он въелся в каждого Хаффлпаффца и избавиться от него не помогало даже самое ядреное мыло. Вот что значит волшебное качество!       Стоило уставшей и измученной Уолкер зайти в комнату, как она сразу же упала на кровать — это точно было выше ее сил. Тем более последний урок рун — кто вообще придумал ставить руны последними? Она думала, что глаза наружу вылезут прежде, чем закончится исписанный мелким убористым почерком лист. И мало было того, что он сам похоже был в шаге от превращения в пыль, так еще и полустертые строки не вносили ясности. Синтия, наблюдая за тяжело вздыхающей и не двигающейся подругой, только посмеивалась. В отличие от Хезер, она не выбирала углубленный курс рун.       — Хватит стонать, это был твой выбор.       — Я была молодой и глупой.       — Месяц назад?       — Хорошо, я все еще остаюсь молодой и глупой.       Повисшее молчание прервал шелест страниц — Синтия читала параграф по трансфигурации. Хезер, пару раз покачав ногой на весу, повернула голову, вглядываясь в изящно сидящую девушку. Блишвик была очень красивой. Складная, с красивой фигурой, среднего роста — где-то пять с половиной футов. У нее были очень красивые черты лица и миндалевидные глаза. Синтия умело подкрашивала светлые ресницы, из-за чего ее взгляд становился цепляющим. Редко какая англичанка могла похвастаться такой внешностью. И если быть до конца честной, то Хезер даже по-дружески завидовала ее красоте, часто делая комплименты или утешая подругу, когда та абсолютно по-женски нуждалась в похвале и ныла, что недостаточна мила и обаятельна.       Уолкер глубоко вздохнула, поднялась на ноги и начала стягивать с себя надоевшую за день форму.       — Если ты думаешь, что я забыла про Мистера Идеального, то ты очень ошибаешься, Синтия, — как бы невзначай заметила Хезер, развязывая бант под шеей.       — Я и не надеялась, — усмешка и немного яда в словах — девушка была уязвлена замечанием. — Не знаю, что сказать. Просто в какой-то момент я посмотрела на Тома другими глазами, — Синтия обняла подушку, мечтательно смотря на горшок с монстерой. — Он такой… Такой…       — Слизеринец?       — Хезер! — подушка полетела по кривой, точно врезаясь в лицо Уолкер.       — Ауч, — пошатнувшись, но не потеряв равновесия, пострадавшая рассмеялась. — Я же пошутила, а ты сразу драться. Но, знаешь, многие считают его выдающимся человеком.       — Вот! — Синтия, как будто этого и ждала, начав перечислять и загибать пальчики: — Он красив, галантен, талантлив, умен… И, о Мерлин, ты видела его глаза? Они как море!       — Смотри не захлебнись, — язвительный комментарий был пропущен мимо ушей: Блишвик уже не нужны были слушатели.       — А его голос? И он такой высокий, Хезер! А плечи? Его тело вылепили греки — не меньше.       — Ты влюбилась, — Хезер с долей умиления смотрела на счастливую Синтию. — Но ты уверена, что Мистер Идеальный — хороший вариант для тебя? Все-таки у твоих родителей были планы на Тофта.       В комнате повисла нерадостная тишина, а Хезер захотелось иметь при себе хроноворот.       — Да ладно, они могут не волноваться, — беспечно сказала Блишвик и потянулась к графину с водой, который стоял на тумбочке. Она сделала вид, что нисколько не задета словами соседки. — Том ни за что не обратит внимание на «ту старосту с Хаффлпаффа». Тем более, у него под боком вечно крутятся эти змеи — Розье и младшая сестра Лестрейнджа — помнишь, та, что с четвертого курса?       — А должна? Как она выглядит? Может лицо и смогу вспомнить.       — Ну такая, — неопределенно махнув рукой, Синтия задумалась, как бы лучше объяснить, — темно-рыжая, с черными глазами. Еще ходит вечно насупленная. Крепкая и высокая. И волосы собирает в хвост.       Хезер честно попыталась напрячься и вспомнить.       — Не-а, не видела. Но я уверена, что ты гораздо симпатичнее. Хочешь я завтра тебя заплету? Мама летом показала новые чары для кос. Будешь ну просто взгляд не оторвать!       — Хочу!