The Little Folk

      — Я жду от вас победы! Вы должны вырвать ее у этих зубрил, чего бы это ни стоило!       — Да поняли мы, Тия. Может, ты успокоишь Тофта, вместо того чтобы нас вдохновлять? А то он уже вне себя, сидит переживает. Смотреть страшно.       Хезер скучающе поправила ремешок на перчатках, уже не вслушиваясь в болтовню ребят. Им повезло, что к ноябрю никто не ввязался в драку: Саймон Питерсон и Джереми Глостер, два неугомонных пятикурсника, вечно лезущих в драки, не прибавляли Синтии дружелюбия. Наоборот, каждый раз, стоило этим двоим оказаться в больничном крыле у Миссис Фицджеральд, начиналась глобальная головомойка старост пятого курса. Иногда Уолкер казалось, что ее подруга носится за весь факультет и когда она будет выпускаться — тут все просто рухнет. Так же легко, как рушится карточный домик от лишнего дуновения. Но пока что надежные плечи Синтии несут непосильную ношу и они вполне могут занять второе место в кубке школы в этом году. А в матче по квиддичу, возможно, и первое.       — Эй, Уолкер, ты сегодня нормально, с метлы не упадешь?       На макушку Хезер легла мозолистая ладонь Юджина, их нового охотника. Он прошел в команду только в сентябре. Упорный и трудолюбивый мальчишка подбивал клинья к Тофту еще со второго курса. И по какой-то неясной причине полукровка Ли недолюбливал Хезер.       — Уж постараюсь. Но ты ведь меня поймаешь, верно?       — Ты хочешь, чтобы моя комета сломалось пополам? Подо мной-то древко трещит, — и это было правдой. Юджин был невероятно высоким для своего возраста, долговязым и откровенно страшненьким подростком. Кривые зубы и выделяющиеся клыки не делали его симпатичнее, когда он пытался очаровательно улыбнуться проходящим мимо старшекурсницам. — Но вот если мы метлами махнемся… То да, конечно поймаю.       — Лучше разбиться, упав с метлы, чем разозлить Синтию и заставить грустить Тофта, упустив снитч.       Иногда Хезер не понимала, что забыла в спортивной команде их факультета, где все были выше и сильнее нее. Даже Синтия. Однако все ее порывы уйти из команды гасились неугомонной Блишвик, которая уверяла подругу в том, что ловец и должен быть мелким, юрким и незаметным. И именно таким игроком была Хезер.       — Да не обманывай, тебе Синтия все что угодно с рук спустит, — Юджин положил руку на шею и с удовольствием похрустел позвонками, морально готовясь к выходу на поле. — А вот Тофт да, он сейчас-то не знает куда себя деть.       Оба подростка смотрели на своего капитана: широкоплечий Тофт сжался в два раза, непохожий сам на себя. Это происходило с ним буквально каждую игру. Эндрю так не волновался перед экзаменами, как перед матчем. Даже несмотря на все уговоры Синтии, он все еще что-то бормотал под нос, сдирая заусенцы и кожу с ногтевых валиков. Хезер ужасно ему сочувствовала, потому что сама знала, что такое необоснованная паника и волнение. Но как только звучал свисток, парень вмиг собирался в монолитную железную стену, отбрасывая все переживания. На него всегда можно было положиться.       Хезер еще помнила, как на тренировке получила травму Синтия: она неудачно поймала бладжер и вывихнула запястье. Так Тофт сразу подскочил, в одно мгновение сгреб ничего не понимающую от болевого шока плачущую Блишвик в охапку и донес до больничного крыла через весь Хогвартс. Этот поступок обсуждали все Хаффлпаффцы. Их двоих мысленно поженил не только факультет, но и родители. С тех пор Эндрю опасается открыто заботиться о ком-то во избежание неловких и казусных ситуаций. Но если кто-то из команды оказывается в больничном крыле — первым, кто навестит больного, обязательно будет капитан. А еще Хезер помнила, как он заступился за нее на четвертом курсе от нападок Оливии, а после сунул шоколадную лягушку и молча ушел.       — Вы готовы? — выдохнув, спросила Синтия.       — Ну сколько можно уже, Тия! — Не выдержавший Диггори, прошел мимо Блишвик, встал у выхода из шатра и нервным движением потянулся к карману, но быстро сжал руку в кулак.       — Блин, давайте после игры пойдем в Хогсмид, в «Три метлы», а? — Саймон был большим любителем прогуляться и праздно пошататься по улицам деревушки.       — Нарушителям правил не положено. У тебя отработка у Прингла, забыл? — сухо выплюнула Блишвик, поправляя мантию в очередной раз. — Джереми, тебя тоже касается!       — Ну и зануда же ты!       — Хлебальники прикрыли, — один свирепый взгляд Тофта на двух самых взрывоопасных студентов Хаффлпаффа возымел удивительный успех. Мальчишки примолкли и под ироничную улыбку Юджина подошли к Диггори, готовые к игре.       Последнее напутствие их капитана, как всегда, принадлежало Хезер.       — Уолкер, не налажай. Иначе я не знаю, что с тобой сделаю.       — Поняла, Тофт.       Поле их встретило радостными криками и улюлюканием жаждущих зрелищ студентов. Хезер невольно залюбовалась небом, поглубже вдыхая. Погода была отличная, что-то около пятидесяти градусов по Фаренгейту — на небе ни облачка. В отличие от Тофта, она не волновалась перед играми. Потому что в воздухе чувствовала себя свободнее, чем на земле.       Вся команда Пуффендуя выстроилась в ряд перед командой соперника. Начиная капитанами и заканчивая ловцами. Хезер внимательно осмотрела стоящего напротив парня: заморенный, тощий и очень бледный. Она не помнила даже его имени, хотя Кроули не один раз говорил, что взял в команду нового ловца, прежний игрок предпочел сдачу СОВ спорту, чем вызывал вечные сокрушения Джонни. И Уолкер понимала, почему. С Монтегю приходилось считаться: если тот видел снитч, то с упорством бульдога держался за возможность схватить его.       — Я жду от вас красивую и честную игру. Пожмите руки.       Хезер скромно положила кончики пальцев на протянутую мальчишескую ладонь. По его губам пробежала ехидная усмешка, но он аккуратно сжал ладошку с темно-желтыми ногтями.       — Я новый ловец, Пол Роули.       — Хезер Уолкер.       — Ты только не поранься, ладно? Слышал, что ты часто падаешь с метлы.       Уголок губы Хезер непроизвольно дернулся, а ресницы дрогнули. Может, она и не самый лучший ловец за историю Хаффлпаффа, но такие слова от парня, который только в этом году вышел на поле, терпеть Уолкер не собиралась.       По свистку все игроки отошли друг от друга, чтобы приготовиться и взлететь. Уолкер перекинула ногу через древко, удобнее устраиваясь и размещая ноги в позолоченных «ножках». Сердце словно бы замедлило свой бег. Гулкие удары отдавались в ушах, заглушая почти все вокруг. Она ждала одного — свистка.       Который прозвучал и стих, так же быстро, как фейерверк.       Все игроки как по-волшебству оказались в воздухе. Хезер сразу поднялась повыше и отлетела подальше от центра поля, где появился квоффл. У нее почти не было времени, чтобы смотреть на других, главной задачей было отводить внимание вражеских загонщиков, оттягивая его на себя и попутно искать глазами снитч, внимательно наблюдая за ловцом Равенкло.       Ветер бил в лицо, забирался под желтую мантию, путался в волосах, заплетенных в тугую круговую косу на макушке, доставая более короткие волоски.       Кое-что не играло команде Хаффлпаффа или Гриффиндора на руку: их яркая форма всегда выделялась. Собой они представляли отличные мишени для загонщиков, решивших от всей души послать шальной мяч. И они нисколько не обманули ожиданий — едва добравшись до бладжеров, вороны не упустили возможности и запускали в Уолкер один мяч за другим. И пришлось знатно поскакать на метле, прислушиваясь к свисту ветра.       Это было продумано: в их команде более сильные ребята на тех же позициях. Уж лучше они помогут охотникам набрать пару десятков очков в начале игры, пока она отвлекает их, потому что снитч сейчас — это даже не смешно. Гейб и Саймон должны были через некоторое время, по сигналу Тофта, избавить ее от навязчивого внимания.       Хезер надеялась, что за это время ловец Равенкло нахватает синяков на несколько игр вперед. Квиддич, как и любой спорт, был по-своему жесток. Новый ловец, как от него и ожидалось, довольно бестолково крутился по полю и бросался в сторону чего угодно, что отбрасывало золотистый блик. Хезер скептически хмыкнула. Ловить снитч на тренировке — это одно, а вот в реальном матче — совсем другое. Все решал реальный опыт. Редко у кого бывает успешный дебют: Уолкер свой первый матч хоть и выиграла, но древко метлы Слизеринского ловца выбило ей несколько зубов, которые восстанавливала Миссис Фицджеральд — неприятные фантомные ощущения до сих пор накатывали цунами, стоило только вспомнить.       Пара шальных бладжеров пролетела в опасной близости. Она даже увидела обеспокоенное лицо Саймона и лихое Гейба. Они все еще ждут, когда Эндрю подаст сигнал. И пока что счет шел в их пользу. Хотя Джонни Кроули крутился у кольца как бешеный, стараясь отогнать все летящие мячи. Вообще, такой темп игры с самого начала навязали свободные загонщики и Синтия. Она всегда играла очень агрессивно, полностью забывая про защиту, из-за чего ей требовалась поддержка Диггори и Питтерсона.       — Уолкер! — крик Тофта и высоко поднятая рука привлекла внимание всех на поле. Пора.       Сейчас темп игры должен снова смениться и загонщики будут опекать уже Хезер, тогда как их охотники перейдут в защиту.       Хезер никогда не была злой. Но зато была гордой. Именно поэтому ей вдруг страшно захотелось сыграть с новеньким одну веселую шутку, которую ей показал прежний ловец Хаффлпаффа, когда тренировал и натаскивал тогда еще сопливую девчонку, которая просто умела неплохо летать.       Дождавшись, когда векторы их с Полом направлений пересекуться, а команда Равенкло перейдет в атаку, Хезер изо всех сил надавила на метлу, вжимаясь в нее всем телом и пикируя вниз.       Когда на вражеского ловца упала тень и он поднял голову, чтобы посмотреть, что это такое, было уже поздно. Из-за того, что Уолкер выбрала солнечную сторону для проведения финта, лучи ослепили парня. Все эти факторы воровали драгоценные секунды. И Хезер понимала его — сама несколько раз была поймана на подобное. Она была готова уйти в сторону или резко вывернуть ручку, но до последнего гнала на вражеского ловца. В груди гулко билось сердце, отсчитывая мгновения до столкновения. Что же сделает драгоценный новичок Кроули: уклонится вправо или влево?       Или все-таки сделает правильные выводы и подумает, что она заметила желанный снитч?       Синтия никогда не одобряла, когда Хезер начинала грязно играть. Обманывать соперника, ловить на мелочах и заставлять нервничать — единственное веселье в квиддиче, которое нашла для себя Уолкер после первых игр, когда стало ясно, что скучнее позиции ловца ничего в мире быть не может. Даже руны.       И Пол удивил и обрадовал, отчего на губах девушки появилась предвкушающая улыбка. Парень бросился вниз, так усердно высматривая золотой росчерк в воздухе, что Хезер на секунду подумала, что у того отвалится голова. Квиддич не та игра, в которой можно позволить себе долго думать, решения надо принимать быстро, полагаясь на интуицию, рефлексы и инстинкты.       Зрители, отвлекшиеся от охотников, которые делили квоффл, обратили внимание на ловцов. Свист резал уши и разгонял кровь по венам все быстрее.       Судья тоже пристально следил за игрой, но пока не находил поводов, чтобы назначить штрафной. Хотя и хмурился, смотря на действия ловца Хаффлпаффа, уже представляя, чего можно ожидать от Хезер Уолкер на поле.       Роули, из-за того что решил повторить навязанный финт на маленькой высоте, пришлось уже сейчас выравнивать метлу. Не справляясь с ее управлением, парень лихорадочно пытался сделать хоть что-то, и даже смог бы, будь у него метла получше. Полу пришлось кубарем прокатиться по траве и только после встать на ноги. Неодобрительные стоны полились на его голову, как ушаты с ледянной водой, заползая под шиворот и царапая плечи.       Типичная ошибка новичка. Хезер замерла над ловцом Равенкло.       — Не ушибся? — Уолкер вполне дружелюбно улыбнулась смотрящему на нее уже снизу вверх мальчишке, с которого слетело все ехидство. И, не дожидаясь ответа, резко начала набирать высоту. Ему не стоило недооценивать ее. Теперь игра будет только по их правилам. Уж она проследит.       Веселое гигиканье, больше похожее на боевой клич сыплющийся из Вальгаллы, раздавался над ее головой. Она подлетела поближе к кольцам. Бладжер, метко пущенный загонщиком, попал по икре, отчего ее мотнуло в сторону. Уолкер пару раз прокрутилась вокруг своей оси, набирая высоту и мешая целиться. Самое время искать снитч.       Каждый ловец использовал разные тактики, кто-то полагался на зрение, кто-то на удачу. Кто-то летал по полю так быстро, как мог, стараясь поскорее наткнуться на заветный мячик. Хезер тоже придерживалась этой тактики и выписывала по полю самые разные и хаотичные движения. Она сама не знала, куда захочет полететь в следующий момент, отчего предугадать ее направление было непросто, но бладжеры и квоффлы она тоже ловила постянно, потому что ее команда не знала, где она окажется в следующий момент. И действительно бывали случаи, когда она частенько слетала с метлы, сильно разогнавшись, что служило поводом для шуток всех игроков, не только их факультета. Но с каждой игрой Уолкер более цепко держалась за метлу, представляя, откуда можно ждать подвоха. Поэтому в этом году она поймает все снитчи. До единого.       Хезер, цепко держащая желанную добычу, продемонстрировала её всем трибунам, с которых слышалась мешанина звуков. Стоило стопам коснуться земли, как на нее налетел Тофт, подавляя мощной фигурой всякое сопротивление. А следом за ним и остальная команда. Ошалелые от счастья. Синтия, радостно визжащая ей в уши, верещала и не думала останавливаться. Гейб и Саймон сдавили ее так, что дышать было абсолютно невозможно, а ладонь Юджина методично превращала ее волосы в гнездо. Джереми, как всегда, скромно стоял и не лез в общую радостную свалку.       — Игроки! Выстроиться! — когда команды снова стали друг напротив друга, чтобы поблагодарить за игру, судья продолжил: — Хаффлпафф победил со счетом двести десять — пятьдесят. Вы все молодцы!       — Так держать, Уолкер! Мы их всех размажем, — Эндрю, до безобразия счастливый, с широкой улыбкой, не знал, куда себя деть.       — Что завидно, да, Кроули? — Гейб, у которого грудь уже была выставлена колесом, не мог сдержаться без того, чтобы не поддеть капитана Равенкло. — У тебя-то такого ловца нет!       — Если бы Монтегю вышел на поле, то победа бы не досталась вам так легко, — весомые слова жирными каплями упали на плечи Хезер, заставляя ее опустить голову. Она видела, что Джонни было обидно за проигрыш. Все-таки, это был его выпускной курс.       Уолкер, желая скрыться и не смотреть на расстроенного по ее вине парня, пробилась за спины жарко обсуждающих прошедший матч и направляющихся в раздевалки ребят. На нее во все глаза смотрел Пол Роули. Немного помявшись, Хезер все-таки решила подойти к нему и заговорить.       — Расстроился?       — Не думаю, что победителю и побежденному есть о чем говорить, — скрестив руки на груди, он повернул корпус в сторону, всем своим видом показывая, что не хочет разговаривать.       — Зря, — легко сорвалось с губ Хезер.       — Какая ты многословная, Уолкер, — язвительные интонации заставили опять дернуться уголок ее рта. Ей не нравилось подобное обращение. — Просто… Кого заботит, что думает проигравший?..       Усмешка, горькая и такая знакомая. Уж кто, как не Плакса Уолкер знает, что такое вкус неудачи.       — Могу сказать, что думает победитель.       — И что же?       — Быть ловцом — полный отстой.       И опять, не дожидаясь какого-либо ответа, она побежала вслед за своей командой, крепко сжимая и оттого немного царапая лакированное древко метлы.       — Что ты имеешь в виду?! Эй, Уолкер!       О ее спину разбивались крики и даже угрозы Пола, но Хезер не собиралась ему отвечать. Потому что такие как Роули — не поймут. Так зачем распыляться?       Никогда не поймет, что пусть им годами рассказывают о том, как же это здорово — быть ловцом, но только попав на поле можно осознать реальное положение такой сильной позиции. Проводить весь матч только в поисках одного единственного крохотного золотого шарика, чтобы потом схватить его и закончить игру и… Все. Это конец. Да, твоя команда, болельщики, может даже декан, будут рады. Ты всеобщий любимец. Но такие победы — бессмысленны. Лавры, которые сыпятся на голову и все венки, аккуратно уложенные на макушку — ничего не стоят. Будь ты хоть игрок сборной, хоть самый последний мальчишка с метлой — скучно.       Всепоглощающее, выедающее изнутри, оставляющее пустоту и чувство потери — вот что наступает с концом каждой игры. И Хезер бы хотела вырвать это из горла, по которому оно ожесточенно скребло. Она играет не ради себя. Каждый ее матч и выход на поле, тренировка и травмы — все ради тех, кто верит в нее и ждет победу. Ради Синтии, Эндрю, Гейба, Саймона, Юджина и Джереми.       Хотя временами она жалела, что вообще рассказала Синтии, что любит летать, что у нее есть отличная и новая метла. И что когда-то показала Тофту, как ловит снитч.       Но думать о прошлом и жалеть о нем сейчас бессмысленно. Лучше она вернется в гостинную, примет душ и пойдет вместе с друзьями домой, в Хогсмид. Там их уже ждут. Мама обещала накрыть на них всех большой стол. Эта идея принадлежала Диггори, который и правда был альтернативно гениальным мальчиком и как никто знал цену подобным вещам. И он безумно уважал Мэйди Уолкер, то и дело спрашивая у Хезер, как дела у мамы, не нужна ли ей помощь по дому. Хоть по Гейбу и нельзя было сказать однозначно, но вот руки у него росли действительно откуда нужно. Любое домашнее дело он мог решить, если и не палочкой и парой заклинаний, то руками. Это не афишировали, но его дедушка был сквибом, а потому все привычные волшебникам вещи ему приходилось делать самому. В детстве Диггори много времени проводил с ним, из-за того, что его мама долго болела в Мунго, а отец был в министерстве. И помаленьку научился самым простым вещам. Например, крутить папиросы, ругаться, вбивать гвозди, чинить трубы и латать мебель. Две из них он практиковал и добился своего рода мастерства. Но, когда ему исполнилось одиннадцать, то пришлось уехать из небольшого английского городка и начать жить в школе с сентября по июнь.       И он в чем-то завидовал Хезер, с которой все детство было оба родителя. Потому что его мама не дожила до поступления сына в школу. Драконья оспа добралась до нее раньше. И Гейб никогда и никому на свете не мог сказать, как сильно скучал. Особенно сейчас, когда отец давил на него. Мистер Диггори заставил его сдавать те экзамены, которые нужны для работы в министерстве, не прислушиваясь к желаниям сына. И Гейб понимал, что не сможет перечить. Он, как и многие в Хогвартсе, как Синтия и Тофт, был заложником семьи и общества, которое трактовало свои условия жизни. И все прекрасно знали, что после школы начнется суровая реальность, которая все расставит на свои места. Поэтому, пока была возможность, подростки просто наслаждались остатками свободы. Без разницы, что было в школе. Самое главное — каким ты оттуда вышел и кто твоя семья, сколько денег они готовы за тебя отдать и насколько теплое место тебе приготовили.       И искренне жаль было тех студентов, маглорожденных и полукровок, у которых этого не было. Потому что выжить в мире, куда как более опасном, чем можно подумать — надо постараться. И Диггори знал, кто стоит того, чтобы за него держаться. Как знала и Хезер.       После той небольшой ссоры в теплицах, Гейб стабильно два-три раза в неделю забегал к ней, чтобы выкурить по паре папирос.       И этот маленький секрет был только для них двоих. Потому что действительно оказалось, что сальвию можно засушить и курить, как обычный табак. Дым, который она давала: густой, ароматный и насыщенно-синий — был дополнительным забавным бонусом. А как после становилось хорошо… Так свободно — хотелось счастливо рассмеяться. Светлое и нежное спокойствие в груди, как свернувшийся котенок, ласкающийся и просящийся на руки. Хезер уже давно себя так не чувствовала. В наступающих на пятки утренних заморозках и промозглых вечерах — сальвия стала спасением.       И Уолкер уже придумывала, какие, наверное, отличные зелья можно сварить с таким сырьем. И девушка не подозревала, что внутри нее начинал виться вовсе не послушный и контролируемый котенок, а опасный и непредсказуемый змей.