Баллада без слов

— Джилли, ты уверена, что уже… что готова вернуться к работе? — мягкий голос Энди выдернул из пучины мыслей, и Джиллиан отстранённо улыбнулась другу. — Или просто хочешь отвлечься? — Работать — точно лучше, чем сидеть без дела и изо дня в день прокручивать в голове одно и то же. Она не лукавила, но недоговаривала: ей не просто хотелось отвлечься, ей важно было оказаться там, откуда стартовало её невероятное путешествие. Там, где её начали терзать кошмары, сюжет которых никак не удавалось вспомнить. Там, где ей открылся портал в мир Лютика. Но если бы Джиллиан огласила бедняге МакМиллану все эти пункты, он бы точно решил, что она поехала крышей. «И недалеко от правды ушёл бы», — подумалось ей. То, что Энди принял её безумный рассказ как должное — уже бесценно, любой другой бы решил, что это розыгрыш или сразу отправил бы Джиллиан в психушку. Энди, по крайней мере, сделал вид, что поверил. Поверить по-настоящему она и сама бы никогда не смогла, если бы не столкнулась с другой жизнью в другом мире… Джиллиан старалась чаще напоминать себе, что поводов жаловаться у неё ничтожно мало. Она побывала в параллельной реальности, полной монстров, и выжила, а это уже стоит признать запредельным везением. Она сумела вернуться обратно — и не просто в свой дом, но и почти в то же время. Выяснилось, что в родном мире прошло всего три дня с момента её исчезновения. Правда, Энди с женой Мартой успели забить тревогу, ведь она пропала в лесу и не отвечала на звонки, этого хватило, чтобы поставить на уши весь лагерь. «По твоей милости МакМилланы поседели, не дожив до тридцати! — в шутку попенял ей Энди, когда она обнаружилась в собственной квартире. — Неужто трудно было предупредить, мол, осточертели ваши раскопки, возвращаюсь в Кэмпбелтаун?» Если бы он только мог себе представить, насколько трудно. В мире Лютика ни о какой мобильной связи никто и слыхом не слыхивал… — Ты снова не здесь? — Энди осторожно коснулся её плеча. Чёрт, опять она выпала из реальности, вспоминая день возвращения, опять не может сконцентрироваться на настоящем! — Какао будешь? — Это же я, я никогда не отказываюсь от какао. На самом деле она не знала, много ли в ней сохранилось от прежней Джиллиан. Любовь к какао — непреходящая, а вот в остальном уверенности не было. О какой уверенности может идти речь, если тебя называют потомком мага и эльфки, способным открывать порталы?! Энди поставил перед ней кружку, источавшую восхитительный шоколадный аромат. — Если ты твёрдо решила, то можем вернуться уже завтра. — Давай вернёмся, — благодарно откликнулась Джиллиан. Она помнила о предостережении Мышовура — держаться подальше от тех мест, — но не могла бросить работу и не хотела прятать голову в песок. — Мы и так потеряли время, пока я пыталась прийти в себя, да и Марта наверняка ждёт-не дождётся. — Марта знала, за кого выходила, — улыбнулся Энди. — Она давно привыкла к тому, что мужа мотает по всему свету, а тут — всего лишь на несколько дней отлучился в родной город, подумаешь. — Но ты оставил на неё управление лагерем, сомневаюсь, что она в восторге. — Вот не надо, я вполне ответственный начальник экспедиции. Просто… Не мог же я бросить тебя в… ну… — В неадекватном состоянии, не стесняйся называть вещи своими именами. — Джилли, — он посерьёзнел и накрыл её ладонь своей. — Если учесть всё то, что с тобой приключилось, ты держишься просто потрясающе. Вздохнув, она пригубила какао. Да, истерик или апатии Энди наблюдать не пришлось, но глубоко внутри неё что-то словно раскололось надвое и никак не склеивалось обратно. Она не могла выбрать путь: либо забыть путешествие по другой вселенной, как сон, и запереть на замок все воспоминания об этих невероятных событиях, либо переплести впечатления с нынешней действительностью. Первое виделось щадящим вариантом, но сердце восставало против, цепляясь за ещё свежие переживания. Второе виделось попросту невозможным — слишком разными были миры. Когда Джиллиан перенеслась в свою квартиру, то испытала пугающее чувство, с которым уже сталкивалась однажды. В детстве она часто гостила в деревеньке у маминой родни, потом перестала туда ездить, а на первые институтские каникулы наведалась снова — и всё, что её окружало, показалось до боли знакомым и вместе с тем совершенно иным. Гнетущее ощущение нереальности происходящего мучило пару дней, пока мама, выслушав жалобу, не подсказала ответ: Джиллиан просто выросла. Обстановка не изменилась, но изменилась она сама. Теперь ей приходилось проходить через нечто подобное, только многократно усиленное. Душ, которым она так давно не пользовалась, клавиатура компьютера, до странности гладкая под отвыкшими пальцами, шум машин за окнами, заказная пицца — любимый вкус, четыре сыра, — всё как всегда, но словно не с ней. Голова шла кругом, сердце бешено колотилось, предвещая зарождающуюся панику, и Джиллиан поняла, что не может оставаться одна. Конечно, Энди бросил всё и примчался, хватило одного слабого «Приезжай». Сразу после звонка её охватил запоздалый стыд: она даже не подумала о том, как МакМилланы испугались из-за её исчезновения, пусть здесь и прошло всего три дня. Теперь прошла ещё неделя, и вряд ли Джиллиан преуспела в том, чтобы успокоить Энди, скорее уж наоборот добавила седых волос. Вот только если ему она всё-таки решилась открыть правду, то как быть с другими коллегами, по-прежнему не представляла. — К слову о том, что со мной приключилось… — тихо сказала Джиллиан. — Как думаешь, что рассказать Марте и остальным ребятам, чтобы они не решили, что я свихнулась? Энди помолчал, барабаня пальцами по столу. — Ничего? — наконец предложил он. — Трудно взять и выложить всем такую историю, обманывать ты тоже наверняка не захочешь, значит, скажи, что… Ну, не знаю, что личные обстоятельства вмешались. Марта никогда не станет допытываться. Нет, можно, наверное, рискнуть, но я боюсь, что к правде ребята вряд ли готовы. Всё-таки, чтобы поверить в такое… — А ты поверил? — резко прервала его Джиллиан. Обещала себе не заводить об этом разговор, но не удержалась. Несколько томительных мгновений Энди в полной тишине смотрел на неё. — Я же археолог, я и не в такое поверю. — Я серьёзно. — И я. Какая ещё наука знает столько невероятных теорий, с какой только чертовщиной мы не сталкиваемся, а? И потом, посмотри на факты. Ты вернулась сама не своя, исхудавшая и при этом загорелая, будто сутки просидела в солярии, у тебя в телефоне — селфи с парнем, который совсем не выглядит нашим современником. Да, ещё ты можешь говорить на языке, не похожем ни на один из известных человечеству. Как тебе такое, Джиллиан Доррен? Она невольно засмеялась, чувствуя, как слегка ослабевают обручи, которые теперь не отпускали её сердце ни на миг. В самом деле, Энди был прав. Слишком много следов оставило пребывание в чужом мире. Одно то, что в её голове сохранились знания о языке Континента и о Старшей Речи, не давало отмахнуться от пережитого, ведь целую часть того мира она отныне носила в себе. Джиллиан порой даже путалась в словах, когда на ум вдруг приходили чужие, не знакомые до недавнего момента. К счастью, чаще у неё получалось переключаться без запинки, по собственному желанию, но это не сильно облегчало ситуацию. А что до фото… Порой она даже жалела, что показала его Энди. Между ними не водилось секретов, и всё же историю о Лютике хотелось сберечь для себя одной. Джиллиан не вдавалась в подробности, фотография лишь послужила свидетельством перемещения, но Энди наверняка всё понял без слов. Она сама дорого дала бы за то, чтобы этот несчастный кадр никогда не существовал: смотреть на Лютика, жадно впитывать каждую чёрточку лица, вспоминать тембр голоса, прикосновения, улыбки — и знать, что разлука необратима… Такое испытание ей не по плечу. Однако стереть фотографию Джиллиан ни за что не осмелилась бы. Нелепое селфи, снятое тогда, когда Лютик почти ничего для неё не значил, сейчас оказалось последним напоминанием о дорогом человеке. Не считая перстня, который она носила на цепочке, потому что с пальцев он соскальзывал. У самой груди — так даже лучше, чем на руке. — Спасибо, Энди, — тихо-тихо произнесла Джиллиан, вкладывая переполнявшую её благодарность в эти нехитрые слова. — Если бы не ты… — Даже не начинай, — он шутливо нахмурил брови и взъерошил волосы. Тёмные и слегка волнистые, они чем-то походили на Лютиковы. Джиллиан категорически не нравилось, что она непроизвольно обращает внимание на всё, что так или иначе напоминает о нём, но избавиться от новой привычки не удавалось. Больше не было ни единого повода сводить всю жизнь лишь к одному человеку, Джиллиан упорно твердила себе это раз за разом, но тщетно. Лютик пророс в её сердце, пустил корни в её душе. Представить себе, что никогда больше его не увидит, было выше её сил. Снова и снова она перебирала в памяти отрывки воспоминаний и с каждым новым витком всё отчётливее осознавала, что ей известно о Лютике отчаянно мало. Они научились понимать друг друга без слов, но разве правильно было так поспешно сбегать в свой мир — в тот самый момент, когда они наконец получили возможность поговорить? Лютик для неё словно существовал вне времени и пространства, она просто прибилась к нему, как к единственному человеку, готовому помочь, и не пыталась заглянуть глубже. Каким было его прошлое? Его семья? Чем он жил до того, как встретил её? И почему она задаётся этими вопросами тогда, когда шанс услышать ответ упущен? — Только пообещай мне, что не будешь молчать, если что-то пойдёт не так, — Энди вновь вырвал Джиллиан из тягостных раздумий. — Если поймёшь, что дома всё-таки легче — не оставайся с нами из чувства долга, не вынуждай себя. — Так и будешь возить меня туда-сюда, пока не определюсь? — печально усмехнулась она. — Буду, — не моргнув глазом подтвердил Энди. Дома легче… В том-то и беда, что Джиллиан теперь не знала, где он. Она привыкла считать, что дом — это не здание, а место, куда хочется возвращаться. Пока она скиталась в чужом мире, ей хотелось вернуться сюда, в Аргайл, в Кэмпбелтаун. Теперь ей хотелось вернуться к Лютику. И ведь в теории она могла бы: если верить Мышовуру, ей были подвластны любые перемещения. Значит, если научиться управлять этой силой, можно путешествовать сквозь вселенные сколько угодно! Джиллиан не обманывалась, без наставника провернуть подобное едва ли получилось бы, но сама идея лихорадила, вносила ещё большую сумятицу в и без того смятённые мысли. Ей представилось, как Мышовур грозит пальцем и строго качает головой. Он ясно дал понять, что в его мире Джиллиан подстерегает множество опасностей, и речь не только о чудищах. Её кровь делала Джиллиан мишенью для всех, кого прельщала власть над пространством, и лучше бы не провоцировать никого, лучше сидеть, не высовываясь, там, где никто не станет её искать. «Единственное разумное решение — не допускать и тени надежды на новую встречу с Лютиком», — подытожила Джиллиан и послала Энди ещё одну безрадостную улыбку. Осталось понять, кто выиграет в этом внутреннем противостоянии — разум или чувства.

***

Каледонский лес встретил их пронзительным ветром. Здесь царила осень, промозглая и неуютная, и Джиллиан пришлось снова натянуть шапку и укутаться шарфом, чтобы не простыть в первый же день. Обычно археологи предпочитали работать в тёплые сезоны, но для неугомонного Энди погодные условия никогда не были проблемой. «Пока почва не промёрзла — копаем», — любил приговаривать он. Джиллиан, которую тоже не страшил холод, с головой ушла в работу и старалась избегать совместных посиделок. Безусловно, она была рада вновь увидеть коллег, выдохнувших с облегчением по её возвращению, но так же легко общаться с ними, как прежде, не могла. Между ними будто выросла невидимая преграда, а для того, чтобы обойти её, Джиллиан не хватало ни сил, ни желания. Она последовала совету Энди и не стала рассказывать подробно, что с ней случилось, ребята отнеслись к такому решению с пониманием, хотя строить предположения не перестали. Любопытство, беспокойство, опасения — Джиллиан чувствовала это кожей и лишь сильнее стремилась скрыться от внимания к своей персоне. — Уверена, что это хорошая идея? — спросил Энди, когда она вместо того, чтобы присоединиться ко всем за обедом, собралась прогуляться по лесу. — Одно дело — лагерь на опушке, тут мы знаем всё вдоль и поперёк. И совсем другое… — Ты же в курсе, что я согласилась составить тебе компанию здесь не только потому, что раскопки обещают много интересного. — Да, Джилли, — он понизил голос и оглянулся на остальную команду — все сгрудились у костра, никто, кажется, не вслушивался в их разговор. — Но не думаю, что бродить по лесу — подходящий способ выяснить, что случилось с твоими папой и дедушкой. Джиллиан отрешённо кивнула. Энди, конечно, прав, но едва ли он представлял себе — пусть она и призналась ему, где пропадала, — насколько пустяковой кажется такая прогулка после лесов, полных утопцев и кикимор. — Я и раньше там бродила, ничего страшного. — И попала в иное измерение, ага, плёвое дело. — Это вовсе не связано с… — она осеклась. Ей ведь пока не удалось выяснить, что спровоцировало перемещение. Сны, заставлявшие просыпаться среди ночи с колотящимся сердцем и забывавшиеся под утро — слишком слабый аргумент для того, чтобы случайно сбежать в чужой мир. Джиллиан хотела разобраться, в чём же всё-таки настоящая причина, и в лес её тянуло, как магнитом. — Это сложно объяснить. Мне самой нужно время, чтобы докопаться до правды. — То есть, отговаривать тебя бесполезно? — Я обещаю, что не задержусь. Если пройдёт больше часа, а меня всё ещё не будет… — Может, пойдём вместе? Она ответила извиняющимся взглядом. Энди укоризненно вздохнул. — Тогда я буду присылать смски каждые десять минут, имей в виду. — Договорились, — Джиллиан улыбнулась и, обернув шарф поплотнее, зашагала в сторону леса. Здесь было темнее, чем в лагере, потому что кроны сосен ловили в свои сети свет, и без того тусклый из-за густых облаков. Под ботинками шуршала редкая листва — хвойные растения встречались чаще. Ничто не затрудняло прогулку: никакого бурелома или низких кустарников, цеплявшихся за ноги, разве что кое-где из-под земли высовывались узловатые корни, об которые легко споткнуться ненароком. Джиллиан уже пару раз чуть не упала, засмотревшись по сторонам. Она искала что-то, что привело бы её к разгадке, но понятия не имела, что это может быть. Сердце с каждым шагом билось всё тревожнее, будто Джиллиан приближалась к неведомой опасности. «Дурное это место, — вспомнились слова матери, навестившей однажды отца и деда во время их экспедиции. — Древнее, пропитанное духом легенд и преданий, красивое, разумеется. Но дурное». Её ещё тогда насторожила атмосфера леса, но Джиллиан, будучи подростком, не придала этому значения, она мечтала вырасти и пойти по папиным стопам. В то лето ни отец, ни дед не вернулись домой. Теперь она понимала, о чём говорила мама. Здешний воздух, дышащий хвоей, должен был освежать, придавать сил, а чувствовалось обратное, словно кто-то высасывал энергию капля за каплей. Из-за ощущения, что за каждым движением наблюдает кто-то чужой и недружелюбный, приходилось то и дело оглядываться. Причудливо изогнутые ветви напоминали силуэты каких-то потусторонних существ, один раз Джиллиан даже шарахнулась от них, как перепуганная кошка, только секунду спустя рассмотрев, что бояться нечего. — Вот так и бравадничай, что после кикимор ничего тебе не страшно, — тихо-тихо пожурила она себя. — Говорить с самой собой, дитя Дорренов, удел безумцев. — Может, так и есть, хотя вообще-то я просто пыталась приободриться, как делал один мой добрый знакомый, — откликнулась она на удивление спокойно, точно не у неё сердце только что чуть не выпрыгнуло из груди. И так же спокойно перешла на Старшую Речь. Неподалёку сосны расступались, образуя идеально ровную поляну, а посреди этого круга возвышался мужчина в тёмном облачении. Мелькнула мысль — может, страха больше нет потому, что эта встреча была неизбежна? Но тут мужчина протянул руку, подзывая к себе, и ледяная волна ужаса накрыла снова, разливая слабость по всему телу. Джиллиан вдруг ясно осознала, что если поддастся панике, то может опять помимо воли очутиться где-то в другом мире — и неизвестно, в том ли, где Лютик. — Ты знаешь, кто я, назови и своё имя, пожалуйста, — попросила она, стараясь взять себя в руки и придать голосу твёрдость. — Эредин Бреакк Гласс, — помедлив, отозвался мужчина. — Эльф из народа Ольх. Подойдя ближе, Джиллиан увидела, что его одеяние — на самом деле кольчуга из тончайших колец. Такой филигранной работой стоило бы любоваться, но едва взгляд перетёк на лицо Эредина, как там и остался. Выразительное мужественное лицо, обрамлённое чёрными волосами, завораживало, а блеск неестественно зелёных глаз манил, затуманивая разум. — Идём со мной, Джиллиан Доррен. Он снова протянул руку и улыбнулся, но улыбка вышла недоброй и отталкивающей. Совсем не такой, как у Лютика. Это отрезвило, помогло сбросить наваждение. — Только после того, как ты расскажешь мне, — ответила Джиллиан, борясь с дрожью, сковавшей всё тело. — Расскажу тебе что? — уточнил Эредин. Ему не удалось утаить презрение, которое выдало, что какие бы то ни было условия с её стороны он считает неуместными. — Всю правду с самого начала.