Баллада без слов

— Самое начало — это слишком давно. Ты успеешь состариться и умереть, пока я рассказываю, — холодно усмехнулся Эредин. — Будь разумнее в своих требованиях. В его взгляде — или это лишь показалось Джиллиан — промелькнуло нетерпение, быстро скрывшееся за непроницаемой маской. Он так и стоял в центре поляны, не делая попыток приблизиться, но почему-то трудно было отделаться от подозрения, что сбежать от него, в случае чего, не удастся. — Я хочу знать, как вышло, что во мне течёт Старшая Кровь. — Твой дед приходился сыном Ларе Доррен, — бросил Эредин безразличным тоном. — Что ещё? Джиллиан почувствовала, как кончики пальцев холодеют, а тело, напротив, бросает в жар. Сколько бы она ни готовилась к чему-то подобному после слов Мышовура, услышать вот так, в лоб — это было для неё слишком. Попытавшись припомнить, что говорили о Ларе Мышовур и Лютик в тот недолгий период, когда она могла понимать их речь, Джиллиан неуверенно заметила: — Насколько мне известно, Лара жила давным-давно — и совсем в другом мире. — Люди… До чего ограниченно вы все мыслите. Речь ведь как раз идёт о том, что Старшей Крови подвластно и время, и пространство! Для носителя гена нет преград. Прищурившись, эльф с пренебрежением добавил: — Ума не приложу, как вышло так, что этот ген пробудился в таком недалёком создании. — Что же в этом странного, если я, как выяснилось, прямой потомок Лары? — Хотя бы то, что ген должен передаваться только по женской линии. Лара была беременна и незадолго до своей гибели родила двух детей. Зная, что её преследуют, она попыталась перебросить их в чужой мир, но сил хватило только на мальчика, девочка осталась и, выжив чудом, сохранила ген, передавая его из поколения в поколение. Это — та ветвь истории, которая тебя никак не касается, Джиллиан Доррен. Твой дед попал сюда, в другое время, в другое измерение. На нём ген Старшей Крови должен был оборваться, и тогда мы с тобой никогда бы не увиделись. Но порой случаются непредсказуемые вещи, необъяснимые — особенно когда речь идёт о крови. Улыбка Эредина сделалась хищной. Он наконец-то сдвинулся с места, хотя казалось, что не ступил ни шагу — просто заскользил по земле. Джиллиан инстинктивно попятилась. — Твой дед, например, пусть и попал сюда младенцем, откуда-то знал своё родовое имя. Магия, верно? Хотя в нём самом не было ни капли этой самой магии, равно как и в твоём отце. Ничем не примечательные создания, которые только и могли, что умереть в безвестности. Однако родилась ты. — Ты с ними встречался? — сердце забилось чаще, стеснённое дурным предчувствием. — Я хотел встретиться с тобой, — поправил Эредин. — Но… Он осёкся. Джиллиан увидела, как сердито затрепетали его ноздри, точно эльф вспомнил о чём-то, вызвавшем раздражение. — Это оказалось чуть сложнее, чем мне представлялось. Узнав, что у Доррена родилась девочка, я решил убедиться, не проснулся ли в ней задремавший дар. Пусть такого не должно было случиться, всё же даже малейший шанс… — Постой! — Джиллиан преследовало ощущение, что Эредин петляет, уводит её от чего-то важного. Точнее, для него важным было одно, а для неё — другое. Он думал только о власти над временем и пространством, а Джиллиан думала о судьбе своих родных. — Я и так стою, — оскалился эльф. Вопреки сказанному, он успел существенно сократить расстояние между ними. — Ты встречался с дедом и отцом, — она уже не спрашивала, а утверждала. — И ты… Видя, что беседа зашла не в то русло, Эредин скрестил руки на груди и сжал губы в тонкую полоску, демонстрируя, что не желает больше обсуждать то, что волнует Джиллиан. Однако она не собиралась отступать. — Ты причастен к их гибели? — По-твоему, я на исповедь явился? Несмотря на то, что говорил Эредин с насмешкой, его тон не предвещал ничего хорошего. Джиллиан старалась не пасовать перед эльфом, но попытки изначально были обречены на провал — силы неравны. Глядя на застывший силуэт, выше её на голову, она чувствовала, как кожа покрывается мурашками, как ноги становятся ватными, как противоречивые эмоции раздирают пополам: в ней боролись ярость, подсказывающая, что Эредин был убийцей, и ужас перед древней мощью, которую он излучал. Пока в этой внутренней борьбе не наметился победитель, и Джиллиан просто застыла истуканом, не отводя глаз от Эредина. — Мне нужен твой дар, дитя Дорренов, ибо он не твой, он принадлежит мне и моему народу по праву. Пусть тебе тоже не передалось ни капли магии, зато ты можешь путешествовать через вселенные, а это нам необходимо. Черты его лица зловеще исказились, и на мгновение Джиллиан подумалось, что он похож на восставшего мертвеца: кольчуга напоминала скелет, а кожа слишком плотно обтягивала скулы. Пришлось поморгать, чтобы отогнать наваждение и сбросить оковы страха, мешавшие трезво мыслить. — Пока я ничего не знаю о твоём народе. Ты утверждаешь, что ты эльф, и что с того? Ты в родстве с Ларой Доррен? Ты ведь сумел попасть в мой мир, значит, у тебя такой же дар, зачем тогда тебе нужна я? — Я отвечу на эти вопросы позже, и не здесь, а там, где ты сможешь воочию увидеть подтверждение моему ответу. Мы и так потратили уйму времени впустую. Настала пора исполнить свой долг. — Я предпочла бы сама решать, что и кому должна. Джиллиан не успела понять, как случилось так, что она, хотя не раз пыталась отойти подальше, вдруг очутилась внутри круга из сосен, а Эредин стрелой рванулся к ней. Ещё мгновение, и она машинально перенеслась бы куда угодно, уже не рассуждая, лишь бы подальше от него — но тут в лесную тишину ворвался рёв мотора. Эльф всего на пару секунд отвлёкся на звук, и этого хватило, чтобы отпрянуть, вновь сбежать за воображаемую границу круга. Испуганная стая птиц взвилась в небо, Эредин гневно рыкнул, а из клуба поднятой пыли показался Энди на своём неизменном байке. — Торквес мне в фибулу, Джилли! Где тебя носит! По здешним ухабам даже мой красавец еле-еле продирается, — он похлопал байк по рулю и осёкся, увидев, что Джиллиан не одна. Она была готова задушить Энди в объятиях вместе с его заковыристыми археологическими ругательствами, но понимала, что время терять нельзя. — Скорее, поехали, — крикнула она, заняв место за спиной Энди. — Вот так сразу? — он оглянулся на Эредина, который замер на краю круга, испепеляя взглядом обоих. От него волнами исходила почти осязаемая ярость. — Даже не познакомишь с этим импозантным господином? — Поехали! На этот раз Энди не стал спорить и лихо газанул, разворачивая байк. — Ты не отвечала на мои сообщения, — громко, чтобы за ревущим мотором было слышно хоть что-то, пожурил он. — И что это за тип? Рожа у него совершенно маньяческая, откуда он вообще взялся в лесу? Джиллиан обернулась, проверяя, не погнался ли за ними эльф. Она почему-то не сомневалась, что при желании ему не составило бы труда передвигаться с такой же скоростью. И вместе с тем почему-то не сомневалась, что он не сумеет сделать ни шагу. Так и было. Он лишь шептал, что ещё доберётся до неё — это с лёгкостью читалось по губам. — Это Эредин Бра… Бре… что-то там, — нервно выдохнув, Джиллиан крепче вцепилась в спину Энди. — И я понятия не имею, что за чертовщина здесь творится. — Лишь бы ты усвоила урок, — устало откликнулся Энди. — Надеюсь, больше ты сюда не сунешься без сопровождения. — Сюда — не сунусь, — согласилась она. Только добравшись до лагеря и припарковавшись, он догадался, что с этой фразой что-то не так, и, запоздало нахмурившись, развернулся к Джиллиан. — Так, стоп. А куда сунешься?

***

Разумеется, Джиллиан не собиралась принимать решение сгоряча, не взвесив все «за» и «против». Тем более — такое сумасшедшее решение. Тосковать по Лютику — это одно, а вернуться в чужой мир, которому далеко до цивилизованной современности — совсем другое. Однако с появлением Эредина потеряло смысл утверждение Мышовура, считавшего, что в родных краях Джиллиан ничего не угрожает. Эльфы, монстры, магия — всё это должно было остаться позади, как только она вернулась домой. А выходит, Мышовур ошибся, и привычная картина мира рассыпалась на глазах. Более того, здесь никто не сумел бы помочь, потому что никого, кто имел бы дело с волшебством, в этой реальности не существовало. По крайней мере, Джиллиан не знала, где найти такого человека. Мысль о том, что заступиться за неё, в случае опасности, некому, не добавляла спокойствия. Ещё хуже — знать, что Энди-то заступится обязательно, но ведь он — не Геральт, многие годы сражающийся с чудовищами и в экстренных случаях пуляющийся огнём. Если за ней продолжают следить, то друзья, оказавшиеся рядом, тоже подвергнутся опасности. Всё сводилось к тому, что нужно ненадолго вернуться в мир Лютика, хотя бы для того, чтобы выяснить, кто преследует её в здешнем мире. Ответы на вопросы ждали там, не здесь. Когда она спустя пару недель, собравшись с духом, озвучила МакМиллану свои выводы, он отреагировал бурно и не совсем положительно. — Ты хочешь сказать, что там будет безопаснее?! — Энди потрясённо уставился на неё. — Да, сюда каким-то образом проник стрёмный эльф, но, хоть режь меня, один эльф лучше, чем целое полчище… про кого ты там упоминала… восставших утопленников? По Энди было видно, что он с лёгкостью подыщет ещё кучу контраргументов, не ограничиваясь утопленниками. Джиллиан хотела его остановить, но не успела. — И, если я правильно понял, ты не особо-то контролируешь перемещения, так? Вдруг ты ошибёшься на несколько лет, и твои тамошние спутники вообще тебя ещё не будут знать? Вдруг телепортируешься прямо в логово какого-то монстра? Или не монстра, обычного мирного мага, который просто от неожиданности прихлопнет тебя заклинанием? А если… Тут Энди умолк сам, увидев, как она насупилась. — Так, — он мягко покачал головой, — узнаю этот взгляд. Тихоня и стесняшка Джилли, по совместительству — самая упрямая девушка на курсе. Ты уже всё решила, да? И дело тут не только в эльфе, которого занесло в наш лес, я прав? Она почувствовала, что краснеет, и, замявшись, отвела глаза. Повисла неловкая пауза. — Лишь бы ты не пожалела о своём решении, — пробормотал Энди, потрепав её по волосам. — И лишь бы осталась цела. Выдохнув с облегчением, Джиллиан обняла его в ответ. — Пообещай мне, что вы тоже будете осторожны. Этот эльф охотился именно за мной, плюс мне показалось, что он ограничен в передвижениях, и всё-таки… — Обещаю, я всех предупрежу. Оставайтесь, ребята, на территории лагеря, в лес ни ногой, там шатается маньяк, косплеящий эльфа. — Я не шучу, — возмутилась Джиллиан, тем не менее, не сумев сдержать смех. — Это действительно опасно. — Я понял, — Энди посерьёзнел. — Только мы, в отличие от тебя, и так сторонимся леса, никому не охота заблудиться или попасться в лапы хищнику. — Отлично, надеюсь на ваше благоразумие. В ответ она получила красноречивый взгляд, доходчиво отражающий мнение Энди об её собственном благоразумии.

***

Ничего не получалось. Джиллиан, по настоянию Энди, собрала целый рюкзак с вещами, которые могли бы пригодиться, и по несколько раз в день пыталась переместиться — безуспешно. Она соблюдала все рекомендации Мышовура, она старательно, до мельчайших деталей восстанавливала в памяти место их последней стоянки, избушку в лесу, представляла Лютика, Геральта и Плотву с Вальдо, силилась припомнить запахи и звуки, но не сдвинулась ни на дюйм. Энди великодушно обходил её неудачи молчанием. В глубине души он, наверное, даже радовался им, ведь, несмотря на высказанную поддержку, вряд ли на самом деле считал затею здравой. Джиллиан и сама понимала, что идёт на огромный риск, оправдывая его тем, что теперь и в родном мире за ней охотятся. Кошмарные сны возобновились, приобрели чёткость: в них Эредин в шлеме, напоминающем череп, мчался во весь опор на вороном коне, а Джиллиан из последних сил бежала от него, спотыкалась, падала и, предсказуемо, просыпалась. Она не хотела, чтобы её жизнь превратилась в постоянные гонки с преследованием. И, в конце концов, если у неё есть уникальный дар, разве он не стоит того, чтобы научиться им пользоваться? Ничего не получалось. Вероятно, справиться одной, без Мышовура, было намного сложнее, чем с ним, пусть Джиллиан и казалось, что она помнит его наставления. Всё-таки что-то упустила? Закрыв глаза, она нарисовала в воображении лицо друида, представила его въедливый, проникающий в душу взгляд. — Что я забыла? «Свою цель». Ей почудилось, будто над ухом и правда прозвучал шёпот Мышовура. — Нет, не забыла, моя цель — снова попасть к вам, чтобы выяснить, как в мой мир проник эльф, явно с не самыми добрыми намерениями. Моя цель — узнать, как уберечь себя и друзей от опасности. Моя цель… Рука сама собой легла на цепочку, пальцы коснулись перстня Лютика через ткань кофты. Губы воображаемого Мышовура тронула лёгкая улыбка. — Ладно, признаюсь. Ещё я скучаю по Лютику. Мне нужно его увидеть. Зажмурившись, Джиллиан прислушалась к стуку сердца, сжала перстень крепче. Открыла глаза и обнаружила себя на прежнем месте — в своём фургончике на самом краю лагеря, перед маленьким окошком, за которым виднелся Каледонский лес. Она подавила вздох и задумчиво осмотрелась. Всё здесь было до боли привычным: минимум удобств, шкафчик с одеждой, полка с хлопьями и мюсли, гитара у стены… Неприхотливая в быту, Джиллиан никогда не испытывала трудностей в экспедициях, и условия, близкие к походным, ей нравились. Нравилась ей и сама профессия, нравились тайны прошлого и возможность к ним прикоснуться. К тому же, вместе с ней всегда были друзья, пусть немногочисленные, зато любимые. Если вдуматься, её жизнь устраивала Джиллиан, и лишь потеря семьи оставила на душе глубокую рану, от которой не скрыться ни в одном из миров. Так может, её неудачи — знак, что больше не стоит пробовать? Чужой мир всё равно останется чужим. А Лютик… Джиллиан снова закрыла глаза и попыталась представить себе, что отпускает его, зная наверняка, что никогда больше не увидит. Ведь прощаясь с настоящим Лютиком, она едва осознавала, что происходит, голова шла кругом, нервы изрядно сдали после всех перипетий. Сейчас она сделала бы всё иначе, никуда бы не торопилась, несмотря за предостережения Мышовура, и позволила бы себе наговориться на годы вперёд. «Нельзя наговориться впрок, — теперь в голове зазвучал уже голос Лютика. — Тем более — со мной». Джиллиан невольно улыбнулась, вспомнив его способность молоть языком без остановки. Потом на ум пришли другие воспоминания: о тонких струнах лютни и попытках освоить её под пристальным вниманием Лютика, о мелодиях, что отпечатались в сердце, об ароматной землянике, запачкавшей руки соком, о терпком запахе жасмина, о жарких объятия и сладких поцелуях… Нет, она никак не могла смириться с тем, что всё это останется в прошлом! Стянув со спины так и не пригодившийся рюкзак, Джиллиан вышла из фургона. Восход только-только разгорался, и на раскопки почти никто ещё не вышел, лишь парочка энтузиастов-жаворонков приветливо помахала, завидев её. — Такими темпами все ценные артефакты будут ваши, — улыбнувшись, она махнула в ответ. — Хотя ещё посмотрим, кто кого. Это было сказано в шутку, на самом деле Джиллиан не любила соревноваться и радовалась находкам коллег не меньше, чем своим. Однако в последнее время свои попадались всё реже: она слишком часто отвлекалась, мысленно плутая в другой реальности. Не дело, пора уже, наконец, выбрать, где её место. «Попытаюсь в последний раз», — пообещала она себе. Пройдя мимо лагеря и спустившись к реке, Джиллиан расположилась у огромного валуна и какое-то время просто сидела, вглядываясь в стремительные водные потоки. Поскольку предыдущие попытки ни к чему не привели, нужно было попробовать что-то новое. Может, она зря представляла момент расставания с Лютиком? Может, надо угадать, где он сейчас, что с ним теперь? Джиллиан приложила ладонь к груди и прислушалась к сердцебиению, ведь единственная нить, что соединяла их с Лютиком, начиналась здесь. И вдруг, словно по щелчку пальцев, её едва не сбило с ног волной отчаяния и страха. Это были не её чувства, совершенно точно не её, а значит… — Лютик! — позвала она, рывком поднимаясь. — Лютик! Шаг, другой — и вместо холодного речного воздуха в нос ударил запах дыма, а щёки опалило жаром. Джиллиан с трудом удержалась от крика, увидев, куда её занесло. Темница с низким сводчатым потолком, ни одного окна, а свет — лишь от факелов на стенах. Коридор, в нише которого оказалась Джиллиан, упирался в крошечную каморку, где двое мужчин склонились над пленником. За их спинами нельзя было рассмотреть его лица, лишь руки, раскинутые и привязанные к деревянному выступу позади пленника. Эти запястья, эти пальцы Джиллиан узнала в тот же миг. — Ты заговоришь куда быстрее, чем думаешь, менестрелишка, — прошипел один из мужчин. — Быстрее, чем обделаешься от ужаса. Послышался сдавленный стон Лютика. Джиллиан закусила тыльную сторону ладони. — Заголосишь на весь Континент, — поддакнул второй. — Уж мы научим тебя петь так, чтобы всем было слыхать! Или ты побережёшь свою смазливую мордашку и прямо сейчас признаешься, где Дорреновское отродье? Ну что, скажешь, где эта девица? Он наклонился, цепляя жертву за подбородок, и Джиллиан наконец увидела лицо Лютика, всё в ссадинах, и затравленный, измученный взгляд родных глаз. — Эта девица здесь! — воскликнула она, не в силах ни секунды мириться с происходящим и не успев задуматься о том, что делает.