***
«Когда ты спросила, свободна ли я, я не подумала, что на повестке дня стоит ехать в никуда». Голос Лены дрожит, не из-за нервов, а потому, что дорога (если можно так ее назвать - это действительно грязная дорога через лес) нелепо ухабистая. Если бы кто-то еще, кроме Кары, сказал Лене встретить ее на окраине города, а затем велел ей припарковать машину и сесть во внедорожник, чтобы ехать в лес, она бы наставила на них свой электрошокер, но с Карой она этого не сделала, даже не подумала дважды. Этот факт, вероятно, должен вызывать тревогу сам по себе. «Поверь мне, оно того стоит», - заверяет Кара с полной уверенностью. Она удобно откинулась на сиденье водителя, одна рука на руле, а другая на переключателе передач, и неровности дороги, кажется, совсем не мешают ей, только ее хвостик подпрыгивает на каждой неровности. Она ловит взгляд Лены и улыбается ей, и Лена быстро отводит взгляд, чтобы посмотреть в окно. «Ты слушаешь что-нибудь, кроме кантри?» - спрашивает Лена, пытаясь не замечать, что ее поймали, когда она пялилась. «Я знаю, что мы здесь в сельской местности, но это кажется немного чересчур». «Мне еще нравится классический рок», - легко говорит Кара, прибавляя громкость. «И у меня была короткая фаза поп-панка, когда я пошла в университет. Много училась под Blink-182.» Лена хмурится, снова смотрит на Кару. «Ты училась в университете?» «Ты выглядишь удивленной», - говорит Кара с понимающей улыбкой. «Ну, я ... это ... просто, ты механик. Это не требует университетского диплома. Где ты училась? Что изучала?» - спрашивает Лена, все еще пытаясь принять тот факт, что у Кары высшее образование. «Английский в Квинсе. И я получила степень магистра журналистики на западе». Лена на мгновение молча мигает. Она сама ходила в школу за пределами страны, посещала школу-интернат в Ирландии и получала свои степени в международных школах, таких как MIT и Cambridge, но даже она знает, что эти две школы здесь довольно престижны. «У тебя магистерская степень?» - наконец спрашивает она, но прежде чем Кара успеет ответить на, вероятно, оскорбительное недоверие в вопросе Лены, внедорожник выходит из затененного леса на солнечный свет позднего дня. «Доехали!» Здесь оказывается вид на открытое поле на гребне пологого склона с одиноким, высоким кленовым деревом в центре. Лена видит какое-то деревянное строение в ветвях, и Кара садится в грузовик прямо под ним, ухмыляясь, выключая двигатель. «Добро пожаловать в клуб Дэнверс.» «Что?» - спрашивает Лена, но Кара уже открыла дверь. «Алекс и я построили это, когда были детьми», - объясняет Кара, вылезая из внедорожника и указывая на платформу и маленькие, похожие на лачугу стены над ними. «Мы ездили здесь на велосипеде. Это всегда было мое любимое место в городе. Не многие знают, об этом месте, поэтому я прихожу сюда, чтобы подумать. Или успокойся». «Это прекрасно», - говорит Лена, спрыгивая с высокого сиденья внедорожника на траву. И это - не сама структура, обязательно, которая имеет серьезное художественное видение ребенка об этом, но окружающий вид странно захватывает дух. Холм начинает спускаться сразу за деревом, открывая холмистый ландшафт. Там одна зелень, насколько видит глаз, трава, кукурузные поля и лес, пока холмы не встречаются с голубым небом, и прямо перед ними опускается дневное солнце. «Да. Алекс и я привыкли спать здесь, но Элайза всегда приходила и заставляла нас возвращаться домой», - говорит Кара, с любовью глядя на дерево. «Это твоя мать?» - спрашивает Лена. Она знает, что Кара усыновлена, но она так мало знает о биологических и приемных семьях Кары, и она не может не любопытствовать. Кара колеблется только на мгновение, но Лена замечает. В этом вопросе что-то заставило Кару задуматься. Лена чувствует, что ответ на этот вопрос сложный, и у Кары есть возможность рассказать о своей семье, но кажется, Кара еще не совсем готова. «Да, это так», - просто отвечает она, и Лена кивает, решая не продолжать. Кара, кажется, глубоко вздохнула. «В любом случае, это лучшее место в городе для отдыха», - продолжает Кара, возясь за деревом и возвращаясь с длинной палкой. «Посреди поля?» - скептически спрашивает Лена, в то время как Кара решительно использует палку, чтобы подцепить выветренную веревочную лестницу и опустить ее вниз. «Да! Давай», - говорит Кара, протягивая руку с ярким, выжидательным взглядом на лице, и лишь с небольшим колебанием Лена берет ее. Взбираться по качающейся, шаткой веревочной лестнице - это опыт, и Лена рада, что Ниа подтолкнул ее к покупке ботинок на плоской подошве. Когда она наконец достигает вершины, с помощью Кары, сам домик на дереве не лучше. Он тревожно скрипит, когда она делает шаг, но Кара, кажется, не замечает, слишком погруженная в детские воспоминания. «Джеймс сделал нам этот стол из ящиков для молока», - говорит Кара, указывая на приспособление в углу укрытой части дома на дереве. «Мы приносили с собой рюкзаки, полные еды, и притворялись, что застряли в пустыне. Там мы складывали одеяла в гнездо, а Уинн читал нам». «Именно поэтому он стал учителем?», - спрашивает Лена, представляя молодого Уинна, драматически читающего Робинзона Крузо крошечным и авторитетным голосом своей плененной аудитории. Эта идея заставляет ее улыбаться. «Я никогда не думала об этом так», - задумчиво говорит Кара. «Может быть». Кара опирается на ветку, скрестив ноги на лодыжке, и там что-то позади нее. «Кара, почему пропали некоторые ветви?» Кара поворачивается, чтобы увидеть, на что указывает Лена, и легко отмахивается от вопроса Лены. «Раньше мы качались на этой ветке, но потом она сломалась. И это была наша старая лестница, но она тоже сломалась». «Возможно, это должен был быть предупредительный знак», - бормочет Лена, чувствуя, как дерево движется с каждым шагом, но Кара просто тянет ее за руку к краю платформы. «Ты слишком беспокоишься. Проходи, садись». Лена может признать, что это очень красивый вид. Дополнительная высота означает, что они могут видеть больше, а тень толстых листьев не позволяет им находиться под палящим солнцем. Лена может видеть имена, вырезанные на твердой коре ствола дерева поблизости - Кара и Алекс, поцарапанные близко друг к другу, рядом с Джеймсом и аккуратным, почти курсиром, Уинном. Люси написана сверху донизу, как аббревиатура, а рядом с ней Брейни, написанный точными заглавными буквами. Под другими именами есть место, где имя было вычеркнуто. Оно грубое и неточное, как будто его вычеркивали сразу несколько человек, а под ним большими, ясными буквами, окруженными глубоко вырезанным сердцем, - Ниа. Лена пытается не думать об этом, но у нее не так много времени, потому что легкий ветерок дует через поле, и Лена может почувствовать, как вся структура сместилась. «Я точно не чувствую себя здесь в безопасности», - говорит она, сжимая руку Кары, и Кара легко смеется. «Хорошо, давай. У меня в машине пиво. Солнце начинает садиться, когда Кара открывает заднюю дверь и ставит на нее холодильник, открывает и показывает Лене. «У меня есть Лабатт и Канадец». «Это ... мои единственные варианты?» - говорит Лена, изгибая брови, и Кара фыркает. «О, не будь снобом. Вот». Кара открывает пиво и протягивает ей, взяв один себе и садясь на заднюю часть. Она показывает место рядом с собой, и со вздохом Лена следует за ней. «Мне всегда нравилось наблюдать отсюда закат», - говорит Кара, делая глоток. «Такое чувство, что я единственный человек на земле». «Кроме меня», - рассеянно говорит Лена, занята наблюдением за тем, как губы Кара двигаются вокруг горлышка бутылки. Кара смеется. «Кроме тебя. Я просто подумала, что тебе здесь может понравиться, мисс я-не-расслабляюсь». «Я могу - я знаю, как… ладно, знаешь, что, заткнись», - фыркает Лена, румянец охватывает ее щеки. Кара, к ее чести, заткнулась, сделав длинный глоток пива. Они сидят, смотря на закат, в уютной тишине, ноги Кары раскачиваются взад-вперед. Все поле и лес за его пределами залиты оранжевым светом, солнце заходит за горизонт и оставляет за собой небо, полное самых ярких звезд, которые Лена когда-либо видела. Они почти мерцают, Млечный Путь впервые виден в реальной жизни. «Ух ты», - тихо дышит она, пока Кара зажигает свечу цитронеллы, чтобы отпугнуть жуков. «Я никогда не видела таких звезд. И я изучала астрофизику». «Они очень яркие, когда нет уличных фонарей. Я думала, ты изучал инженерию?» - спрашивает Кара, нахмурившись в замешательстве. Лена кивает, все еще глядя вверх. «У меня 5 степеней». Пауза, и Лена наконец отводит взгляд от звезд, чтобы увидеть, как Кара смотрит на нее, словно у нее 3 головы. «В чем?» - наконец недоверчиво спрашивает Кара, и Лена прочищает горло. «Машиностроение, астрофизика, биохимия, математика и бизнес», - гремит она, и Кара снова смотрит на нее. Лена сдвигается, нервно рвет этикетку на своей бутылке. Сейчас время, когда людям обычно становится не по себе. Каждое свидание, на котором она когда-либо была, имело этот момент, когда они понимали, кто она и чем она занимается, и обычно реакция была либо внезапным отсутствием интереса, либо натиском хвастовства с другой стороны в попытке превзойти ее. Но Кара только качает головой, она явно над чем то размышляет. «... сколько тебе лет?» Лена хохочет. «Как ты думаешь сколько мне лет?» «Ну, я предполагала, что ты могла бы быть моего возраста, но с таким образованием ты должна быть, как… вампир или что-то в этом роде», - говорит Кара, ее бутылка пива висит забытой в ее свободных пальцах. Лена качает головой, борясь с румянцем. «Мне 31 год». «Ты на год моложе меня и у тебя 5 степеней?» - говорит Кара, насвистывая долго и низко. «Это… серьезно впечатляет. Как тебе это удалось?» Лена облегченно вздохнула. Кара не кажется запуганной и не начинает хвастаться своими собственными достижениями. Она просто кажется впечатленной и заинтересованной. Это ... полностью обезоруживает. «Я начала учиться в колледже, когда мне было 16 лет. Я получила свою последнюю степень, когда мне было 25 лет, и я работала над биомедицинский стартап со своими лучшими друзьями, а затем… гм». Лена колеблется, этикетка ее пива теперь полностью уничтожена. Она доверилась Каре больше и быстрее, чем кому-либо, кого она когда-либо встречала, но, несмотря на это , она не желает открывать карту «Я та Лена Лютор». Даже если он лопнет в конце лета, она хочет сохранить этот маленький пузырь нормальности, который она нашла. «А потом я занялась бизнесом», - заканчивает она неопределенно. «А теперь я… устала». «Я не виню тебя. Твоя жизнь звучит утомительно». Кара говорит это с искренней заботой, и Лена обнаруживает, что раскрывается, несмотря на свои обычные инстинкты. «Никто никогда не говорил это прямо так. Но ... да, это так». «Я имею в виду, я не могла сделать то, что ты делаешь. Наука и бизнес. Я всегда хотела пойти на полставки в магазин и перезапустить городскую газету, но на самом деле не было достаточно средств, чтобы вытащить его из могилы. И, кроме того, Алекс нужна большая помощь, поскольку мы единственный магазин в городе». Несколько мгновений они сидят в тишине, наслаждаясь прекрасным видом. Поют сверчки, шелестят ветки на ветру, и какое-то щебетание животного в высокой траве, и на расстоянии она слышит долгий скорбный вой. Запах цитронеллы и свежий ночной воздух более оживляют, чем чашка утреннего кофе. Это красиво, и стоит того, чтобы увидеть. Но ее разум не может перестать сосредотачиваться на том, что сказала ей Кара. Наконец, тихо, она говорит. «Кара, могу я просто спросить… что ты здесь делаешь?» Кара пожимает плечами, делая глоток пива. «Элайза тоже иногда спрашивает меня об этом. Всегда говорит мне, что я могу делать больше и лучше. Мой двоюродный брат отправился в Торонто, чтобы стать журналистом, и ему это нравится, но это просто ... не для меня». «Ты могла бы сделать что-то большее. Есть десятки мест, где ты можешь использовать свои степени», - говорит Лена, но Кара снова пожимает плечами. «Я знаю. Но ... иногда жизнь не о больших и лучших вещах. Иногда это просто счастье. И это место ... делает меня счастливой». Лене нужно время, чтобы обдумать это. Ставить счастье, подлинное счастье выше амбиций или ответственности никогда не было для нее вариантом. С самого дня, когда ее усыновили, Люторы внушали ей чувство долга, обязанность придавать семье вид, и она воспринимала это как тяжелую мантию. Но Кара просто ... выбрала счастье. И свободу. «Мне здесь нравится», - продолжает Кара. «Я люблю людей, я люблю быть вдали от города. Там так громко и хаотично, что каждый думает только о себе». Лена кивает. Она не может не согласиться с этим. Это одна из причин, почему она ушла, в конце концов. «Кроме того, Алекс нужна была помощь с магазином», - заканчивает Кара. Лена, все еще в восторге от того, что Кара просто предпочла не подниматься по карьерной лестнице, хотя она явно очень умная, не может не спросить. «Трудно поверить, что ты растрачиваешь свою степень журналистики на то, чтобы быть механиком». И сразу же она вздрагивает. Она точно знает, как снисходительно она звучала. Она могла слышать Лилиан в своих словах, и это на вкус как яд. «Мне очень жаль, Кара», - сразу говорит она, ее грудь сжимается. «Я не имел в виду - ты не ... Я не хотела, чтобы это звучало таким образом…» «Все в порядке», - успокаивает Кара, положив руку ей на бедро, но Лена качает головой, чувство вины и стыда проникает в ее грудь, как приливная волна. «Нет, я звучала как моя мама. Мне очень жаль. Ты ... ты замечательная, и ты не заслуживаешь, чтобы я вела себя, как дура». - Лена полностью готова к самоуничижению, но Кара не позволяет ей. Она кладет руку ей на плечо и нежно встряхивает, пока Лена не смотрит ей в глаза. «Лена, честно. Все в порядке. Я знаю, это кажется нетрадиционным, но… я просто хорошо разбираюсь в машинах. Я бы хотела больше писать, но сейчас я счастлива. И этого мне достаточно». Лена немного расслабляется, и вместо того, чтобы сказать что-то еще более глупое, она выпивает до конца свое слегка теплое пиво, вздрагивая от горького аромата. Кара, благослови ее душу, меняет тему. «Давай, у меня есть несколько одеял во внедорожнике. Мы можем выложить их, и ты можешь рассказать мне больше об астрономической механике». «Откуда ты знаешь, что такое астрономическая механика?» - выпаливает Лена, когда Кара проталкивает руку через крошечный люк в заднем окне и вытаскивает кучу ткани. Кара подмигивает, укладывая их на жесткий пластик грузовой платформы. «У меня был факультатив по астрономии. Вы должны оспорить ваши заблуждения, мисс Лютор.» Долгое время этот титул - мисс Лютор - заставлял Лену чувствовать себя некомфортно и тревожно. Он от гувернанток, строгих учителей, деловых партнеров и подчиненных. Это было сказано с гневом, ненавистью, снисходительностью и тревожным страхом. Но, то как это произносит Кара, чувствуется по-другому. Это ее совсем не беспокоит. Вместе они лежат на спинах, одеяло натянуто на ноги и смотрят на небо. Кара указывает на созвездия, рассказывая Лене детские мифы и истории, которые та никогда не слышала прежде, несмотря на свою степень по астрофизике, а взамен Лена передает научные имена самых ярких, пользуясь возможностью увидеть их все. Она засыпает под звуки голоса Кары, тихо и успокаивающе, рассказывая ей историю о Персее и Андромеде, и она спит глубже, чем за последние месяцы. К сожалению, она просыпается гораздо менее приятным образом – под ней жестко, влажно и все ее тело зудит. Небо светло, но солнце еще не совсем взошло, легкий туман, парящий над высокой травой вокруг внедорожника, цепляется за лезвия и заставляет их блестеть. Но это также цепляется за ее собственную одежду и кожу, и она рассеянно дрожит, когда она вытягивает онемелую руку и сгибает свои холодные пальцы. Рядом с ней встряхивает Кара, и на ее лице появляется симпатичный хмурый взгляд, когда она открывает глаза. «Дерьмо», - говорит она, быстро моргая и садясь. «Черт, я не хотел заснуть. Ты, должно быть, замерзаешь. Давай, я отвезу тебя домой». «Н-ничего с-страшного», - настаивает Лена, стуча зубами, но в любом случае Кара залезает в кабину машины. Кара высадила ее у своей двери, махая, когда она спускалась по проезжей части, чтобы добраться до работы, и Лена размышляет о прошлой ночи. Она готовит себе чашку кофе и бутылку с горячей водой, и даже ощущение, как 30 укусов насекомых на каждой открытой части ее тела, не может ухудшить ее настроение. Несмотря на дискомфорт, ночь действительно стоила того. Три дня спустя, когда Лена свернулась калачиком в постели от самой сильной простуды, которую она имела со времен колледжа, она переоценивает свою первоначальную оценку. «Глупо было...», - хрипло ворчит Лена, в тысячный раз сморкаясь. «Глупый домик на дереве, дурацкий холод» Она больна и сварлива, но даже в этом случае она знает, что, вероятно, сделает все это снова. Ее мысли прервало что-то, вибрирующее под подушкой. Разыскивая источник, она достает телефон, на котором мигает фотография контакта Джека при входящем звонке. Нажав кнопку разговора, она снова плюхнулась на подушки. «Что», она стонет, и Джек смеется на другом конце. «Господи, дорогая, ты говоришь так, словно напилась до смерти. Ты жива?» «Я больна», - бормочет Лена, жалко фыркая. «Оставь меня в покое». «Ты больна?» - голос Сэм эхом отдается, и Лена вздыхает. Никогда один без другого. «Ты никогда не болеешь. Как ты заболела?» «Я уснула снаружи», - говорит она в подушку, но, даже приглушив, они подхватывают ее. «Как, черт возьми, тебе это удалось?» - спрашивает Сэм, и Лена вздыхает. «Я… смотрел на звезды. С Карой». «Кто, чёрт возьми, это Кара?» - говорит Джек, и Лена искренне желает, чтобы он был здесь, особенно для того, чтобы она могла ударить его. «Механик!» - шипит Сэм, и Джек, кажется, понимает. « О! Подождите. Ты- ?!» - восклицает Джек, и Лена слышит, как Сэм задыхается. «Лена!» - кричит Сэм, но, прежде чем они успеют набрать обороты, Лена пербьет их. «У нас не было секса!» Наступила минута молчания, настолько глубокая, что Лена удивилась. «Хорошо, ты потеряла меня», - говорит Сэм, и Лена тяжело вздыхает. «Мы смотрели на звезды и заснули в постели ее внедорожника». «Итак, позвольте мне пояснить», медленно говорит Джек, и Лена изо всех сил пытается не кашлять. «Вы спали вместе, не спя вместе? На улице? А ты заболела? Я думаю, ты делаешь это неправильно, дорогая». «Ты должно быть действительно одержима этой девушкой», - говорит Сэм, звуча слишком подозрительно для Лены. «Заткнись» , она стонет, головной боль, которая у нее была все утро, усиливается с каждым словом. «Я просто говорю правду! Она должна быть очень горячей. Пришли мне фотографию», - настаивает Сэм, и мысленно она видит, как Сэм в ожидании достает телефон. «У меня нет фотографии». «Хорошо, ее Instagram или что-то в этом роде». «У нее его нет», - говорит Лена, и Джек издает возмущенный шум. «Что?» «Никто здесь так не делает!» - протестует Лена, и ужас Джека только усиливается. «В какой адский город ты переехала?» - спрашивает он, и Лена переворачивается, чувствуя, что обороняется. «Мне действительно это нравится. Никто не пытается заставить других людей плохо относиться к своей жизни, публикуя полуложь в социальных сетях. Вместо этого они лгут лично. Это освежает», - говорит она, делая глоток теплого чая. Она перекидывает ноги через край кровати и подносит телефон к уху, спускаясь вниз по лестнице, чтобы приготовить еще одну чашку. Сэм фыркает. «Ты в порядке, Лена? Ты не пила там что-то подозрительное?» «Я ничего не пила», - настаивает Лена, наполняя чайник. «Это просто хороший отпуск. Кроме того, ты заставила меня прийти сюда!» «До тех пор, пока ты не променяешь нас на них», - говорит Джек, и Лена фыркает. Как будто она когда-нибудь оставит L-Corp. Она вложила всю свою душу в возрождение компании, и она не уйдет только потому, что у нее расслабляющий отдых. «Никогда. Я скоро вернусь.» В тот момент, когда чайник свистит, громко звонит дверной звонок, звоня по всему дому, и Лена, хмурясь направляется к входной двери. «Я должна идти, ребята. Я позвоню вам позже на этой неделе», - говорит она и слышит, как Джек и Сэм протестуют, но она все равно вешает трубку, бросая ее на стойку, чтобы открыть дверь. Последний человек, которого она ожидает увидеть, когда он откроется, - Люси, владелец местного ресторана, но, тем не менее, она там. «Специальная доставка», - весело говорит девушка ниже нее, протягивая пластиковый контейнер с супом. Лена моргает, берёт контейнер и пытается понять, что происходит сейчас. Она никогда не обменивалась больше 5 слов с Люси, только встречая ее, когда она быстро накрывает ужин или когда Люси в баре со всеми остальными, и нет никакой непостижимой причины, по которой она должна быть здесь прямо сейчас. Контейнер все еще горячий, и шок от этого помогает ей вспомнить, где она. «Люси!» - говорит она, откашливаясь. «Что ты здесь делаешь?» «Кара должна была работать, но она спросила, могу ли я принести тебе немного супа», - легко отвечает Люси, указывая на контейнер. «Кара работает? Не уже ли она тоже не заболела?» - спрашивает Лена, нахмурившись и ставя контейнер на стол рядом с ней. «Она больна, но она ненавидит брать выходные.» Лена вздыхает. Это звучит как Кара, хорошо. За все время, что Лена была здесь, она никогда не слышала, что бы Кары не было в магазине. «В любом случае, наслаждайтесь! Суп с пельменями домашний. Это на самом деле рецепт Элайзы», - объясняет Люси. Лена смотрит на суп, видя плавающие пельмени, которых она раньше не замечала. «Мать Кары?» - спрашивает Лена, а Люси кивает. «Да, приемная мать», - мимолетно говорит она, словно Лена уже должна это знать. «Она позволяет мне продавать его в обмен на бесплатное питание в праздничные дни». Тот факт, что семья Кары - еврейская, - это еще одна вещь, о которой Лена должна знать, и, думая об этом, она понимает, что на самом деле мало что знает о женщине, о которой много времени думает. Кара любит задавать вопросы о ней, но, кроме того первого инцидента как Кара сменила шину, а потом они пошли в кафе, у нее не было особой возможности. Даже прошлой ночью в основном Кара задавала вопросы. Лена делает мысленную заметку: обращай больше внимания. «Ну, гм. Скажи ей, что я сказал спасибо», - говорит Лена, подавляя кашель локтем, и Люси встревоженно отступает на несколько шагов назад. «Ты не можешь сказать ей сама?» «У меня… у меня нет ее номера», неохотно признается Лена. Люси смотрит на нее безучастно на секунду, пока она не разразится громким, хриплым смехом. Она сгибается почти вдвое, это явно слишком весело для нее, и Лене нужно подождать минуту, прежде чем Люси успокоится, чтобы снова поговорить. «Что тут смешного?» Люси просто вытирает глаза, качая головой. «Конечно у тебя нет ее номера. Вы все чертовски одинаковы». «Кто одинаков?» - спрашивает Лена, но Люси уже машет рукой, идя к своей машине. Прежде чем она успевает это сделать, она останавливается на лестнице и задумчиво смотрит на Лену. «Знаешь, я никогда раньше не видела Кару такой», - говорит она, и Лена хмурится. «Что ты имеешь в виду?» «Я видела, как она флиртует, и я видела ее с девушками, которые у нее были», - поясняет Люси. «Это другое. Это просто ... это интересно, вот и все». С этим загадочным сообщением Люси уходит, и Лена закрывает дверь, чувствуя, будто кто-то просто вырвал пол из-под нее. И суп вкусный.***
Лена, к счастью, к концу недели выздоровела. Большую часть своего времени она тратила на восстановление и хотела послать сообщение Каре и поблагодарить ее за вкусный суп, но, как-то нелепо, после двух месяцев знакомства с ней у Лены все еще нет ее номера. К счастью, она сталкивается с предметом своих мыслей в первый раз, когда выходит из своего зараженного чумой дома. Ее отвлекает рука касающаяся ее плеча, когда она в очереди в продуктовом магазине, мечтающая съесть что-нибудь помимо супа и Пауэрада(спортивный напиток), и она оборачивается, чтобы увидеть улыбающуюся Кару, покрытую головой до пят зелеными пятнами и крошечными кусочками травы. «Привет! Как себя чувствуешь?» - весело говорит она, казалось, ее собственная простуда прошла. Лена немедленно расслабляется и пытается не думать о том, что присутствие Кары начало совпадать с чувством абсолютной безопасности. «На самом деле, лучше», - отвечает Лена, перекладывая свою корзину для покупок на другую руку. «Я хотела поблагодарить тебя за суп. Я никогда раньше не пробовала его». Кара наклоняется ближе, как будто она собирается поделиться секретом. «Элайза всегда говорит, что это наш еврейский пенициллин». Лена фыркает, и Кара, кажется, довольна собой, поскольку они оба проходят дальше в очередь. «Итак, как именно ... это произошло?» - говорит Лена, указывая на все тело Кары. Кара смотрит на себя сверху вниз, улыбаясь. «Вообще-то у меня выходной, поэтому я решила косить газон. А потом я косила газон моего соседа, а потом девушка через улицу столкнулась с проблемой с ее газонокосилкой, поэтому я выручила ее. И в процессе, мешок для вырезки вроде ... взорвался. Лена смеется, представляя Кару, на которую сыплются трава и грязь, но которая все равно улыбается. Это очень характерно для блондинки, так как она решает косить газон своего соседа только потому, что ей так хочется. «Совершенно, разумное объяснение». «Спасибо!» - ярко говорит Кара, либо игнорируя, либо полностью пропуская сарказм. «Что у тебя на сегодня?» «Ну… на самом деле», - говорит Лена, указывая на свою корзину. «Хочешь мороженого? Это лучшее в городе. Наверное, лучшее в стране», - говорит Кара, начиная загружать свои вещи на конвейер. «Сегодня такой хороший день для этого». «Ты хочешь, чтобы все мороженое было покрыто обрезками травы?» - говорит Лена, поднимая бровь. Кара снова смотрит на себя сверху вниз, как будто она забыла, что вся одежда, которую она носит, окрашена в зеленый цвет. «Ой. Правильно. Ну, а как насчет того, чтобы я переоделась, а ты забрала свои продукты домой, и мы встретимся здесь?» 20 минут спустя она останавливается рядом с Карой, теперь одетой в гораздо более чистые джинсы и футболку большого размера с ее вездесущей шляпкой, надетой на хвост, и соглашается, что она никогда не сможет сказать этой женщине «нет». «Так, где же это удивительное мороженое?» - спрашивает Лена, пока Кара ведет ее к главной улице. «Есть ли какая-то компания, о которой я не знаю, которая делает это специально для крошечного городка в сельской провинции Онтарио?» Кара качает головой. «Нет, это домашнее! М'ганн управляет этим небольшим стендом летом. Она делает его сама, но она не всегда здесь, так что нам нужно просто пойти туда и надеяться. «Она просто… работает, когда захочет?» - скептически спрашивает Лена, пока Кара ведет ее вниз по травянистому склону возле прачечной. Он ведет их по асфальтированной дорожке, протекающей вдоль реки, и внезапно заглушается шум главной улицы, оставляя только успокаивающие звуки птиц и протекающей воды. Внезапно, это кажется романтичным. «Иногда. Она также управляет этим местом и владеет квартирами над ним, так что она занята», - говорит Кара, указывая на прачечный автомат рядом с ними и, похоже, не замечает, как Лена слегка напряглась. «О, она здесь! Да!» Кара не преувеличивала, когда назвала это небольшим стендом . По сути, это всплывающая палатка с морозильной камерой для мороженого под ней, установленная на участке асфальтированной дорожки, которая проходит между задней дверью прачечной и универсальным магазином рядом с ней. На травянистой территории недалеко от реки установлены два стола для пикника, и один из них уже занят. «Брейни! Ниа! Что вы здесь делаете?» - кричит Кара, машет рукой, и они оба неожиданно резко встают. Лена может понять их. Кара, однако, кажется странным образом в восторге от присутствия этой пары. Она улыбается во все 32 и стреляет в Нию, подмигивая ей, из-за чего, она ужасно краснеет. «Мы просто… ели мороженое. Просто», - говорит Брейни, слишком громко, и румянец Нии превращается в грустный, разочарованный вид. И вдруг Лена понимает. «Правильно. Просто», - говорит Ниа, глядя на свою в основном пустую чашку. «На самом деле я должна вернуться к работе. Спасибо за мороженое». Она бросает свою чашку в соседний мусорный бак и быстро машет им обоим. Лена замечает, что Брейни смотрит за ней с тоской, которую она считает слишком привлекательной. «Они ходят вокруг да около», - тихо говорит Кара на ухо Лене, когда Брейни машет на прощание и уходит. «Я все время говорю Брейни, чтобы он просто пригласила ее на свидание, но он очень волнуется». «Почему?» - спрашивает Лена. «Они были бы милы вместе». «Я знаю!» - говорит Кара, поднимая руки вверх. «Но он беспокоится, что она не захочет, чтобы ее видели с ним. Он как бы стесняется своего Аспергера. Я говорил ему снова и снова, что Ниа любит его таким, какой он есть, но он не верит мне. Отсюда весь этот ... беспорядок». Лена кивает, ситуация становится все более понятной. «Я понятия не имела, что в этом городе так много тайных отношений», - говорит она, и она должна обратить все свое внимание на контейнеры с мороженым, когда Кара подмигивает ей. «Мы удивительно романтичны, Лена.» Не краснеть Не краснеть Не краснеть, черт побери. К счастью, их прерывает женщина под палаткой, которая с энтузиазмом машет Каре. Ее вьющиеся волосы распущены и свободны, и она выглядит полностью в своей стихии, развалившись в палатке в солнечный день. «Эй, Кара! Я только что думала, что не видела тебя достаточно часто этим летом», - говорит М'ганн, и Лена поражена ее потрясающей улыбкой. В этом городе, кажется, неестественное соотношение красивых людей, и Лена задается вопросом, возможно, здесь что-то есть в воде. «Я знаю, я знаю. Я работаю!» - говорит Кара, поднимая руки, как будто сдается. «Ты слишком много работаешь», ругает ее М'ганн, и Лена должна согласиться. «Кто твой симпатичный друг?» «Это Лена. Она здесь на лето», - говорит Кара, обнимая Лену за плечи, которая готова в любую секунду загореться. М'ганн кивает, как будто принимает это за чистую монету. Лена пожимает руку, которую протягивает М'ганн, и старается выглядеть как можно дружелюбнее, когда она думает только о том, что рука Кары лежит на ее предплечье. «Остерегайся ее», - игриво предупреждает М'ганн, возвращаясь за морозильник и указывая на Кару. «Она разбивает сердца». «Я так не поступаю!» - протестует Кара, ее рука скользит с плеча Лены, жестикулируя. Лена расслабляется, но часть ее разочарована. «Конечно, конечно. Тебе как всегда?» «Ты же знаешь. А что тебе, Лена?» - спрашивает Кара. Лена, которая до сих пор не обращала никакого внимания на мороженое, внезапно ошеломлена выбором. Вкусы не те, что она ожидала. Вместо шоколада или клубники, есть такие вещи, как café du leche, ананас и манго, Эрл Грей и так называемое «злаковое молоко». М'ганн берет по одному из каждого вкуса на высокий вафельный конус для Кары, и Лена, наконец, выбирает вкус - в переднем углу находится контейнер с надписью «фирменный аромат», и это буйство водоворотов радуги. «Я возьму это», - говорит она, и М'ганн кивает, протягивая Каре ее шаткий конус. Она наливает несколько порций в чашку и протягивает ей, поднимая большие пальцы. «Счастливого прайда!» - говорит она, и Лена моргает. М'ганн быстро уточняет. «Это мой фирменный вкус в июне, для месяца прайда. Но его Кара обожает, поэтому я обычно держу его немного подольше». Кара кивает, рот уже полон ее первой порции. Когда они садятся за пустой стол для пикника, Лена пробует, и она не может сдержать стон, который выскакивает. «Боже мой», - говорит она, слизывая ложку, - «прайд очень вкусный». Он фруктовый, сливочный и вкусный, и она сразу же съедает вторую ложку. После второй ложки она поднимает голову и видит, что Кара смотрит на нее с ошеломленным выражением на лице, а растопленное мороженое стекает по конусу на запястье. «Кара?» - спрашивает Лена, и Кара, кажется, выходит из транса. Она глотает огромный кусок мороженого, и Лена смеется, когда ее лицо сразу же морщится от холода. «Говоря о прайде», - говорит Кара, когда она, наконец проглатывает, указывая на чашку Лены, - «В ближайшие выходные. Ты собираешься быть там?» «Вы, ребята, здесь устраиваете Прайд?» Лене начинает казаться, что ничто больше не должно шокировать ее в этом городе, но есть даже целые города, где не празднуют Прайд, не говоря уже о крошечных городах, подобных этому. «Конечно! У нас нет парада или чего-то еще, но у нас всегда большая вечеринка в Лайфваере. Напитки за полцены для всех геев», - небрежно говорит Кара, и Лена фыркает в свою миску. «Сколько здесь может быть геев?» Как и обещала Кара, через несколько дней состоялся Прайд-парад Мидвейла, и Лена открывает дверь Лайфваер в совершенно другой бар. Он украшен серпантинами и бумажными цепями в ярких цветах радуги, старая сцена караоке вычищена и украшена деталями и блестящими занавесками. Вокруг стойки микрофона обернута зеленая боа из перьев, и Кара стоит под огромной радугой из соединенных воздушных шаров со своим обычном хвостиком, в белых джинсах и фланелевой майкой. На этот раз кепки нет, но у нее есть несколько перьев, торчащих из ее волос в очередности лесбийского флага. Лене внезапно становится тепло, и в то же время она понимает, что она - единственный человек в комнате, не одетый в какую-то атрибутику ЛГБТ. «Лена, эй! Я так рада, что ты пришла!» Кара, как обычно, сразу же замечает ее, и Лена застенчиво поправляет свою простую футболку. Они сразу же крепко обнялись, и она немного задыхалась, когда отвечала. «Спасибо за приглашение. Почему ты похожа на Фредди Меркьюри?» Кара просто смеется и не отвечает, кладя руку на нижнюю часть спины Лены и направляя ее к своему обычному столу. Это не многолюдный корпоративный парад или выходные пьяных вечеринок, к которым привыкла Лена, а небольшое шумное собрание, на котором Лене действительно кажется, что она хорошо проводит время. На щеке Нии нарисован флаг транс гордости, а Джеймс и Уинн одеты в одинаковые рубашки с надписью «Schottsy and J-Man, с 2012 года». Келли там в самой открытой одежде, в которой Лена еще не видела ее, а Алекс стоит рядом, явно стараясь не смотреть. Люси там, флаг бисексуалов, завязанный вокруг ее головы, как бандана, и даже Лесли подает напитки в комбинезоне с радугой. «Это самая высокая концентрация людей-геев, которых я когда-либо видела в городе с населением 1500 человек», - замечает Лена, когда Джеймс подходит, чтобы взять больше напитков, и Кара гордо улыбается. «Да, нам здесь очень весело». Несколько напитков спустя, когда все больше людей присоединяются к их столу, и Лена вынуждена встать так близко к Каре, что их бедра сжимаются, и она может чувствовать жгучий жар своей кожи, Лена тоже чувствует себя довольно веселой. «Привет, Лена! Хочешь флаг?» - Люси кричит через музыку, предлагая различные наклейки на столе. Есть все - от флага пансексуала до маленькой наклейки с надписью «союзник», и Люси оценивающе смотрит на Лену, это ее способ спросить, не спрашивая. Все остальные за столом, кажется, делают вид, что не смотрят, но Лена не против. С верной, слегка пьяной рукой она срывает лесбийский флаг с листа с наклейками и прикрепляет его к своей рубашке, и в ответ весь стол приветствует. «Я так и знала», - кричит Люси, хлопая Лену по плечу, и Келли тянется давая пять. Кара рядом с ней просто понимающе улыбается. Эта ситуация нарушается звонком в колокол несколько раз, и Лесли кричит. «Те, кто выступает, поднимите свои задницы на сцену». «Кара, конкурс начинается!» - говорит Уинн, вытаскивая из пушистой сумки длинную пушистую боа из перьев и красные сапоги-скотницы, которых Лена раньше не замечала. «О, классно!» Кара протягивает руку в ту же самую сумку и вытаскивает что-то, подмигивая, когда она прикрепляет то, что оказывается поддельными усами. «Питтер паттер, давай сделаем это». Кара исчезает за кулисами вместе с Уинном, а Лена моргает стоя на том же месте, откуда она исчезла. «… Что ?» Оказывается, частью Мидвейл прайда является своего рода шоу талантов. Каждый устраивает свое собственное маленькое караоке-представление, и победитель определяется путем голосования с призом бесплатной пиццы на неделю с этого-же места. Уинн вежливо интерпретирует «Redneck Woman», в какой-то момент ложась на колени переднего ряда. Ниа исполняет классический гимн «Spice Girls» (за что Брейни невероятно громко аплодирует), Джеймс эмоционально исполняет Уитни Хьюстон, а Алекс потащилась на сцену, чтобы исполнить Пэт Бенетар. Судя по всему, Кара последняя. Единственный свет на сцене несколько раз резко разворачивается, прежде чем осветить центр, и из-за самодельных крыльев ступает Кара. Лена не совсем уверена, как реагировать. Кара все еще в своих обтягивающих белых штанах, но теперь ее волосы снова слиплись в узкий скрытый пучок у основания ее шеи, и фланелевой майки не было видно. Она просто в белой майке, видны ее бицепсы, у нее блестят ключицы, а фальшивые усы прочно прикреплены. Внешний вид Freddie Mercury завершен, и, поскольку в динамиках слышны первые ноты «Somebody to Love», все это имеет смысл. Кара явно лидирует в конкурсе. Она работает с толпе как профессионал, прыгает вокруг и хвастается голосом ангела. Не каждый мог взять высокие ноты в песне Queen, и Кара делает это с легкостью. Неужели нет ничего, в чем она не была бы хороша? Это все очень манерно и управляемо, и Лена может расслабиться и хорошо провести время, не пуская слюни слишком заметно по татуировке, которую она никогда не замечала до этого, и как она обвивает бицепс Кары или то, как штаны подходят к ее заднице. Все хорошо, до середины песни. Потому что в середине песни Кара начинает двигаться к толпе. Она начинает двигать бедрами возле лица Уинна, которые определенно должны быть забавными, но вместо этого Лена краснеет с головы до ног. Она садится на колени Люси, исполняет серенаду, в то время как Люси машет 5-долларовой купюрой, и она поднимает Нию на ноги, чтобы несколько раз закрутить ее. И затем, ужасно, чудесно, она идет к Лене, которая внезапно сожалеет о том, что заняла место в первом ряду. Кара даже не трогает ее, как она это делала с остальными. Она просто падает на колени, раздвигает ноги и поет прямо Лене тем же драматическим образом, что и она делала, - это никак не должно на нее повлиять. Но это влияет. Поскольку Лена носит джинсы, Каре так легко положить одну руку на ее колено, и это заставляет ноги Лены чуть-чуть раскрыться, о боже мой. «Она просто поет» , - говорит Лена себе, ее грудь вздымается от быстрого сердцебиения, и, кажется, приземляется прямо в клитор на пути вниз. Это для представления. Она делает это для всех. Но это не умаляет того факта, что Кара по существу стоит на коленях между ее ногами, что это дает Лене очень специфические психические образы. Даже глупые поддельные усы не могут успокоить ее. Когда Кара наконец уходит, чтобы прыгнуть обратно на сцену в финале, Лене кажется, что она может раствориться в луже своего пластикового стула. Кара выигрывает конкурс, конечно. Очевидно, прошлогодний победитель был Уинн, и Кара была полна решимости победить его, поэтому она покупает всем напитки за полцены в рамках празднования. «Как тебе?» - спрашивает Кара, затаив дыхание, когда она заплатила за выпивки, наконец, без усов, плюхнулась на стул рядом с Леной и протянула ей красное вино, которое она всегда заказывает. Лена крепко сжимает его, желая, чтобы это было чем-то более крепким. Возможно, три порции скотча. «Очевидно, ты хорошо справилась, учитывая, что выиграла», - говорит Лена, осторожно делая глоток, и Кара небрежно машет рукой. «Да, конечно, но они видят, как я каждый год корчу из себя идиотку. Я хочу знать, что ты думаешь». Отпустив свою первую мысль - я хотела, чтобы ты оторвала эти дурацкие усы вместе с моей одеждой и, возможно, с каждым кусочком моего достоинства - Лена изо всех сил пытается заставить свой мозг перейти на нейтральную территорию. Она останавливает свой выбор на случайном комплименте. - «Я понятия не имела, что ты можешь так петь. Ты можешь стать профессионалом». Кара улыбается, принимая мимолетную пятерку от Люси. - «Не думаю, что мне это понравится. Я предпочитаю автомобили». А Лена предпочитает ее такой. Мускулистая, ловкая и хороша своими руками - Скрестив ноги, Лена делает слишком большой глоток вина, надеясь, что остаток ночи пройдет быстро. Это не так. Но, к счастью, после того, как она сдалась и получила несколько доз крепких напитков, ей удается хорошо провести время. Соревнование быстро превращается в танцевальную вечеринку, которая превращается в то, что Кара и Ниа танцуют в середине круга аплодисментов. Пока они делают робота, Лена стоит в стороне, пристально наблюдая, но стараясь оставаться невидимой - она может видеть, как Брейни смотрит на Нию с открытой любовью, а Алекс и Келли танцуют так, что это неуместно, они выглядели мучительно заинтересованными, но слишком стеснительными, чтобы сделать первый шаг - но вскоре Люси оторвала ее от минутного молчания. «Давай потанцуем, Лена!» Несколько доз крепкого алкоголя превращаются в слишком много, и, прежде чем она узнает об этом, она счастливо пьяна и танцует, как идиот, со всеми остальными. Она все еще достаточно последовательна, чтобы знать несколько вещей. Во-первых, она имеет нулевые танцевальные навыки, и ее движения составляют много прыжков и взмахов рук; во-вторых, что Кара танцует с ней, время от времени разворачивая ее и ловя, когда она неизбежно теряет равновесие; и в-третьих, что ей никогда не было так весело в жизни. Она свободно смеется, ничуть не беспокоится, когда другие люди сталкиваются с ней или хватают ее за руки, чтобы танцевать, и даже танцевальная музыка 40-х, которую она обычно ненавидит, делает ее счастливой. Мир вращается, и Кара пахнет потрясающе, и жизнь прекрасна. Когда она просыпается на неизвестной поверхности с сильной головной болью и сильной тягой к кофе, она начинает думать, что, возможно, она допустила ошибку или две прошлой ночью. Открыв глаза, она с расплывчатым взглядом смотрит по сторонам. Она явно потеряла свои контактные линзы в какой-то момент, и ее запасные очки находятся дома, поэтому все, что она может разглядеть при слабом утреннем свете, - это незнакомая гостиная. Перед ней - журнальный столик, усыпанный чашками и пультами, и вся комната пахнет неопределенно, как странное сочетание теплого печенья и моторной смазки. У дальней стены стоит гитара, а на стене в рамке изображена несомненная глупая цитата. Не требуется трех догадок, чтобы выяснить, в каком доме она находится. Тревога проходит сквозь нее, и она смотрит на то, что оказывается кушеткой - морщась от всплеска боли, которое проходит по ее спине - и подводит итог своей ситуации. Она все еще в своей одежде с прошлой ночи, и она покрыта несколькими мягкими одеялами. Она расслабляется, выдыхая. Мы не спали вместе. Обычно это было бы заявлением, которое бы ухудшило ее настроение, но она чувствует облегчение. Рада, что она не по-королевски облажалась ... что бы ни происходило между ними. Ее туфли аккуратно поставлены возле дивана, а среди пустых кофейных чашек на столе стоит стакан воды и две таблетки рядом с запиской с нарисованным на ней смайликом. Это мило и очень очень похоже на Кару, и этот жест заставляет ее улыбаться из-за похмелья. В доме тихо. Кара, должно быть, все еще спит, и, честно говоря, Лена не хочет иметь дело с той ерундой, которую она извергла вчера вечером. Она лишь смутно помнит вечеринку, которую заканчивает, Кара настаивает на том, чтобы взять ее ключи, и они идут куда-то. Куда она не узнала. Она не была так пьяна долгое время, и она не хотела бы слышать все об этом. Как можно тише она надевает туфли, берет Адвил и начинает поиски выхода. Дом Кары милый, она принимает это. Он уютный и хорошо оформленный, с потертой мебелью и множеством безделушек. Стены гостиной, ведущей в кухню, выложены картинами - Кара улыбается с Алексом, спрыгивает с доков с Нией, держит в руках пиво с мальчиками и украшает торт с блондинкой старше нее, которую Лена считает Элайзой. Спереди и по центру в меньшей рамке - фотография, которая выглядит самой старой - это Кара, выглядящая не намного старше 10 лет, с академической наградой с усмешкой, у которой нет двух зубов. Она стоит между парой, которая должно быть ее родители, и выглядит гордой и счастливой. Она понятия не имеет, как долго она стоит там, принимая во внимание подробности личной жизни Кары. Она хотела выскользнуть незаметно, быстро, но кое-что о возможности узнать побольше о блондинке заставляет ее замедлиться. Настолько замедлиться, что она не замечает фигуру, прислоненную к кухонному столу, пока не станет слишком поздно. «Утро». Лена вздрагивает и поворачивается, чтобы увидеть, как Алекс Дэнверс смотрит на нее с кружкой кофе и нечитаемым выражением лица. «Алекс!» - громко говорит Лена, немедленно успокаивая голос и стараясь не выглядеть такой же потрясенной, как она. «Я… я не знала, что ты здесь живешь». «Ммм», - напевает Алекс, делая медленный, намеренный глоток напитка. Лена переходит с одной ноги на другую, чувствуя желание как-то объясниться. «Я ... на диване. Я ... спала. Кара ... должно быть ... я только что проснулась здесь», - она заикается, и ее сердце падает, когда Алекс изгибает бровь. «Ага.» «Я уже ухожу», - наконец, говорит Лена, крадясь к входной двери. Алекс кивает, явно пытаясь скрыть улыбку. «Ладно.» После этого она избегает Кару несколько дней. Просто все кажется немного ошеломляющим, внезапно. Обычно, в такие вечера как вечеринка Прайда, полупьяная Лена схватила бы Кару за ее потную рубашку и утащила бы в постель. Она в конечном итоге вспотела бы и утолила бы свою жажду и потребности на некоторое время, и она и Кара могли бы разойтись. Но в этих обстоятельствах, так как она вела себя дома, ей больше никогда не пришлось бы видеть эту женщину. Кара - неотъемлемая часть ее жизни здесь, и хотя она знает, что серьезные отношения никогда не сработают, кажется, что Кара заслуживает чего-то большего . Что-то, чего Лена не знает, как попросить. А пока она может фантазировать.