***
Когда Кара просит ее пойти на пикник в домике на дереве, Лена ни о чем таком не думает. Это не диковинная просьба - они несколько раз ездили туда вместе, и пикник кажется забавным способом провести день. И когда Кара появляется в другой сорочке, и кажется странно нервной, Лена списывает это на то, что она беспокоится, что Лене не понравится еда, которую она принесла. Это может заставить любого нервничать. Кроме того, сорочка и джинсы Кары чистые, но ее волосы все еще завязаны и спрятаны под ее кепкой, и на ее челюсти есть какое-то темное пятно, как будто она ушла с работы и должна была готовиться в спешке. Это удивительно мило, особенно когда она слегка расстегивает рубашку в летнюю жару и Лена видит пятна футболки, которую она одевает в магазине. Месяц назад это заставило бы ее посмеяться или, по крайней мере, закатить глаза. Теперь, это просто дает ей теплое, ласковое сияние, потому что Кара приложила усилия, чтобы надеть рубашку поверх и почистить свои руки только ради нее. Кара кладет одеяло под тень клена и настаивает на том, чтобы Лена села, пока она торопливо выставляет банку полную лимонада, несколько контейнеров с едой - домашний картофельный салат, бутерброды, фрукты - и, как ни странно, цветы. Как только Лена откусывает свой первый кусочек сэндвича - прошутто и шпинат, который Лена даже не подозревала, были доступны здесь за нормальные деньги - Кара смотрит на нее с надеждой. «Тебе нравится? » Лена заканчивает жевать медленно, в голове крутятся шестерни. Кара странно наряжена, для простого пикника. На одеяле лежат цветы в бутылке с колой, ромашки и тюльпаны, которые выглядят так, будто их вырвали из чьего-то сада, и Кара смотрит на нее так, будто на кону что-то огромное. Ее пальцы нервно барабанят по земле, и по ее шее ползет румянец. Боже мой. «Кара, это свидание?» Лена говорит это почти сразу, как только мысль приходит ей в голову, и она почти сожалеет об этом. Идея о том, что Кара устроит ей такое свидание, кажется сумасшедшей, тем более что она была настолько убеждена, что блондинка никогда не сделает первый шаг. Но все лицо Кары сияет красным, как маяк, и Лена знает, что она была права. «Боже мой, ты пригласила меня на свидание, не спросив меня?», - говорит Лена, чуть не уронив бутерброд с пониманием. Это свидание. Они сейчас на свидании. Кара заинтересована, и устроила для нее весь этот пикник, и это свидание. Она даже не побрила свои ноги этим утром. «Я нервничала!» - Кара запиналась, потирая затылок. «Я просто… я хотела пригласить тебя на свидание, но я не знала, согласишься ли ты, и поэтому я… я решила, что смогу попробовать так…» «Ты не думаешь - Кара, я все лето отправляла тебе сигналы!» Кара моргает, кладя свой бутерброд обратно в контейнер. «Разве?» «Я пошла на утиную гонку с тобой». Кара смеется, садится и смахивает крошки с рук. «Думаю, я просто предположила, что у тебя лучшие перспективы с кем-то другим, чем со мной. Людей скорее твоего уровня». Хотя Кара говорит это своим обычным легким тоном, Лена слышит неуверенность в этом. Кара думает, что она недостаточно хороша. Лена может видеть, как она пришла бы к такому выводу - Лена не скрывала своего замешательства в отношении различных обычаев маленького города, с которыми Кара знакомит ее - но, честно говоря, Кара - лучший человек, с которым она встречалась за последние годы. Возможно когда-либо. Не то чтобы она готова это признать, когда перспектива ее отъезда нависает над ними, как грозовое облако. Вместо этого она прячет эту мысль как можно глубоко в себе и качает головой. «У меня нет времени на перспективы». «За исключением отпуска?» - с надеждой говорит Кара, приближаясь, и, наконец, Лена улыбается. Теперь их лица близки, и Лена видит все мелкие детали, на которые она не успела отметить. Крошечные, мягкие волосы, покрывающие челюсть Кары, блестящие серые пятна в ее голубых глазах, ее ресницы как-то длинные и темные без намека на тушь. Лена может почувствовать теплое дыхание на своем лице, может обнаружить этот характерный запах Кары - теплую ваниль и магазина. Их губы нависают близко, почти достаточно близко, чтобы касаться, и Лена, наконец, поддается тому, что она хотела сделать в течение нескольких месяцев. Она вытирает это крошечное пятнышко масла на челюсти Кары, снимает шляпу и проводит пальцами по волосам Кары. Глаза Кары закрываются, когда ногти Лены проходят по коже ее головы, и крошечный стон одобрения вырывается из нее, пока Лена прижимает их лбы вместе. Волосы Кары мягкие и золотистые, падают локонами, и сердце Лены колотится все быстрее, когда эти руки приземляются на ее колени. «Так ... ты собираешься меня поцеловать или нет?» - Шепчет Кара, открывая глаза, и с медленной улыбкой Лена хватает рубашку за пуговицы. Это горячо, и тяжело, и абсолютно идеально. Желание, которое она так старалась заглушить, оживает, разворачивается в ее груди и ревет от удовольствия, и Лене даже не стыдно за стон, который покидает ее, когда их губы встречаются. Кара, кажется, ожидает мягкого поцелуя, но Лена устала от игр. Ходить на цыпочках вокруг друг друга, находиться где-то между друзьями и любовниками, постоянно сопротивляться желанию толкнуть Кару на ближайшую поверхность и забраться на ее колени. Так она и делает. «Господи, Лена», - выдыхает Кара, когда Лена толкает ее на спину и перекидывает ногу через бедра, передвигая эти мозолистые руки к ее талии. «Я должна была сделать это раньше». «Да, так и должно быть», - отвечает Лена, наклоняясь и улыбаясь в следующем поцелуе. Она также чувствует, что Кара улыбается, и ей становится намного легче углубить поцелуй, пока она не почувствует, как язык Кары проходит по ее собственному. Это как вздох облегчения, этот поцелуй. Сила всего, что она сдерживала в течение этих двух месяцев, поражает ее, как цунами, и Лена считает, что искренне рассматривает вопрос о том, чтобы позволить Каре взять ее прямо здесь, на этом одеяле, - но Кара остается упрямо галантной, перемещая руки только от талии Лены до бедер и наконец, до ее ягодиц, когда Лена ведет их туда сама. Лена знает, что Кара хочет ее - руки Кары трясутся от этого, жар ее поцелуев и звуки, которые она издает, и дрожащие, неосознанные движения ее бедер дают это понять - но она, похоже, полна решимости быть джентльменом. Поэтому Лена пытается замедлиться, хотя все в ней кричит об обратном. Она целует медленно, тщательно, наслаждаясь искусным языком и широкими руками Кары - внутри нее нарастает давление, пока она не чувствует, что может взорваться, и останавливается, только когда чувствует, что что-то щекочет ее руку, и это что-то оказывается самым большим муравьем, которого она когда-либо видела. Некоторое давление уменьшается, за счет этого. Но это не длится долго. Кара отвозит Лену домой и ведет ее к ступенькам, и короткий поцелуй на спокойной ночи внезапно превращается в горячий поцелуй у ее двери. Кара прижимает ее к двери, а Лена роняет ключи, обвивает руками эту сильную шею и теряется в ее объятиях. Когда Кара горячо целует ее шею, Лена наконец стонет слова, которые были в ее голове, со дня ее приезда. «Боже, я хочу тебя». Кара скулит, ее бедра слегка подгибаются, так что она втирается в Лену настолько, чтобы она захотела выйти из своей кожи. - «Я тоже хочу тебя, Лена, блядь… » Это один из немногих случаев, когда Лена когда-либо слышала, чтоб Кара ругалась, и это тревожно сказывается на ней. Она опускается на бедро, которое было случайно представлено, и внезапно ее желание становится слишком сильным, чтобы сдерживаться. Ей нужно больше, ей нужна Кара, и, наконец, она отстраняется и шепчет в губы. «По бокалу на ночь?» Вместо восторженного да, на который она надеялась, Кара на самом деле замедляется, и когда она говорит, ее голос дрожит. «Может быть. Может быть, нам стоит помедлить», - пробормотала она, и Лена должна сделать большой успокаивающий вдох. «Ну, мы ведь … только что поцеловались. Я чувствую, что должна по-настоящему пригласить тебя на свидание, прежде чем… ну ... ты знаешь». Лена доблестно пытается скрыть свое разочарование. Это мило, что Кара хочет относиться к ней правильно, но ее тело кричит о чем-то очень особенном, и она устало смиряется с тем, что сегодня вечером она сама себе должна помочь снять напряженное возбуждение. «Конечно. Когда ты будешь готова,» - говорит она, и она это имеет в виду. Кара заслуживает того, чтобы идти в своем собственном темпе, независимо от того, как быстро Лена хочет домчаться до финиша. Их последний поцелуй сладок и целомудрен, и Лена это ценит. Она также ценит то, как Кара возвращается к своей машине и быстро уходит - достаточно быстро, чтобы Лена могла войти внутрь и сразу же раздеться догола, кроме шелкового халата, налить себе бокал вина и откинуться на диване, чтобы справиться с проблемой, что все еще пульсирует между ее ногами. Это уже стало настолько обычным делом, что все идет как по часам. Лена доходит до половины бокала, думая о том, что именно она хочет, чтобы Кара сделала с ней. Что она сделает с Карой. Все потные, грязные способы узнать друг друга. Она позволяет своей одежде раскрыться, обнажая свою кожу, и когда она фантазирует, ее руки блуждают. Над ее ключицей, грудью, животом и, наконец, между бедер. В тот момент, когда ее пальцы соприкасаются, кажется, что провод проложен прямо от ее клитора к ее мозгу. Она настолько мокрая, что ее рука покрывается смазкой за считанные секунды, и ее пальцы проскальзывают прямо внутрь - и, боже, это так хорошо , как ее ладонь давит на ее клитор, а ее пальцы сжимаются точно так же, как если бы Кара - если бы она была внутри - Лена находится на краю самого быстрого оргазма в мире, когда звонит дверной звонок, и впервые в своей жизни она серьезно размышляет, как легко было бы скрыть убийство здесь. С разочарованным стоном она завязывает халат и идет к двери, стараясь не обращать внимания на смазку, которая покрывает ее внутренние бедра. Но разочарование рассеивается, когда она открывает дверь перед Карой, которая прислонилась к дверному проему и выглядит так напряженно, как Лена когда-либо видела ее. «Кара», - удивленно говорит Лена, задыхаясь. - «Я не… я думала, что ты пошла домой?» Она внезапно осознает тот факт, что ее пальцы все еще в смазке, и она смущенно скользит ими рядом, надеясь, что Кара не заметит. «Я… передумала». Голос Кары низкий и хриплый, и это заставляет Лену дрожать. «Я ехала домой и думала о тебе, и я просто подумала ... какой идиот уходит в такой ситуации? Я подумала, что должна быть джентльменом, но я была так увлечен этим, и ты, похоже, тоже, и я просто запаниковала, поэтому я вернулась, чтобы посмотреть хочешь ли ты, но если ты не… захочешь, я пойму…» Как уверенно Кара бы не была, ее уверенность испарилась в ту же секунду, когда она постучала в дверь, и Лена знает, как это остановить. Она хватает пояс своего халата, раскручивает его и позволяет ему распахнуться. Кара сразу подавилась своими словами. Ее взгляд опускается вниз, ее глаза заметно темнеют, когда она впитывает всю кожу, Лена просто бесстыдно обнажена, и Лена чувствует путь, который ее глаза принимают как след на ее коже. Внутри покалывает и горит, и напоминает ей, что она была на грани минуту назад. « Черт», - выдыхает Кара, и наносекунды спустя ее грубые руки обхватывают лицо Лены, а ее одетое тело прижимается к ужасно обнаженной Лене. Их поцелуи, кажется, продолжились там, где они остановились - горячие, с открытым ртом и грязные. «Боже, я рада, что ты вернулась», - выдыхает Лена, пока Кара целует ее по шее, мозолистые руки скользят вниз, обнимая голые бедра Лены. «Я тоже», - бормочет Кара, и вдруг к ее центру прижимается нога, покрытая джинсовой тканью, и она по-прежнему настолько влажная, что может чувствовать глубокое пятно, которое она оставляет на ткани. Она хочет почувствовать обнаженную кожу Кары там. «Снимай», - бормочет Лена, когда Кара кусает нижнюю губу. Она возится с пуговицей на брюках блондинки, ее руки дрожат. «Сними это … » Но Кара уже отбрасывает руку, стягивая штаны, пока она не останется в клетчатых трусах-боксерах. Она старается держать равновесие, пока она срывает свои ботинки и носки, но вскоре она освобождается, и она поднимает Лену и несет ее на диван, как будто она ничего не весит. Легкость, с которой она поднимает Лену, а также то, как ее бедро прижимается к влагалищу Лены, приводят ее в такое же отчаяние, как и до прибытия Кары. Они падают обратно на подушки, и Лена обхватывает лицо Кара правой рукой, чтобы направить ее на поцелуй, но прежде чем их губы встретятся, Кара останавливается. «Твоя рука мокрая», - говорит она рассеянно, и Лена чувствует, как все ее тело вспыхивает от румянца. «Ааа. Я да. После того, как ты ушла, я была… немного… расстроена», - говорит она, и на лице Кары появляется понимание. Лена пытается отвлечься от разговора, хватая ее за подбородок влажной рукой и направляя ее в поцелуй. «Да, я была так взволнована после того, как ты ушла, что мне пришлось трахать себя, но ты сейчас здесь, поэтому мы можем просто…» «Ты кончила? » Этого вопроса достаточно, чтобы остановить Лену. Это самая пошлая вещь, которую она когда-либо слышала, чтоб Кара говорила, произнесенная с такой интенсивностью, которая граничит с очарованием, и она пылает с головы до пят. «Нет», - шепчет она, потирая ноги вместе, пытаясь снять давление. Но Кара сдвигает свои бедра так, что они открывают, раскиданные и беспомощные бедра Лены, и этой уверенности в движении почти достаточно, чтобы заставить ее кончить. «Я почти – я почти кончила, когда ты постучала». Затем Кара улыбается медленно и удовлетворенно, и, кажется, что от этого движения мозг Лены может отключиться, она поворачивает голову и берет влажные пальцы Лены в рот. Как будто она имеет дело с двумя разными версиями Кары. Та, которую она знала, милая, почти старомодная женщина из маленького городка - ее заменила эта Кара, которая двигает ртом вниз по скользким пальцам Лены, пока они не будут полностью поглощены, и вздыхает на вкус, которая трется о клитор Лены и усмехается ее стону. Двойственность столь же опьяняет, как это удивительно. Лена может чувствовать, как ткань рубашки Кары протирает ее клитор, сухая, а затем и такая, такая влажная, и она знает, что оставляет пятно на чистом хлопке, но Кара, похоже, не заботится. Она просто старается изо всех сил, наконец-то снова крепко и быстро целует Лену и в поцелуе заглушает звуки, которые издает Лена. «Мне жаль, что я ушла», - она задыхается в рот Лене, и Лена сжимает кулаки в воротник рубашки, притягивая ее ближе. «Боже, мне все равно, просто заставь меня … ебать!» В ответ на просьбу Лены, Кара прижимает ее пресс твердо, и Лена потеряна. Она не могла удержаться от того, чтобы не прижиматься к твердой поверхности, которую ей дали, даже если бы попыталась - и с Кара, помогающая процессу с руками на бедрах и зубами на шее, это довольно короткое время, прежде чем Лена кончает быстро и сильно, трясясь и вскрикивая, когда ее жажда наконец-то утоляется. « Да» , - бормочет Кара в ключицу, и ее голос дрожит, когда она замедляет движение до легкого покачивания. « Было так хорошо, Лена. » Теплого, пораженного тона почти достаточно, чтобы Лена снова кончила. У нее нет сомнений, что она способна. Это как зуд, который долго мучил, наконец, что-то глубокое и первичное в ней растягивалось и мурлыкало, как кошка, и в течение нескольких секунд все, что она могла сделать, - греться в нем. В последующие моменты, Кара тяжело дышит в боксерах, а она все еще отходит от своего оргазма, Лена наконец осознает точную ситуацию. Она совершенно голая, ее халат соскользнул с плеч где-то на пути к дивану, а ее ноги плотно обернуты вокруг Кары, которая все еще почти полностью одета. Она может чувствовать себя лениво пульсирующей на, теперь уже пропитанной, рубашке Кары, единственной одеждой, которую Кара потеряла в течение всего произошедшего, были ее брюки и туфли, разбросанные по всей гостиной, и ее шляпа, которую Лена смутно помнит, бросила за ними. Вся эта сцена говорит о отчаянии, которое накопилось в ней за все лето, но она не может не чувствовать себя немного смущенной своим собственным пылом. «Извини за рубашку», - шепчет Лена, пробежав пальцами по коротким волосам у основания шеи Кары под хвостиком. В ответ Кара слегка приподнимается, оглядываясь между их телами, чтобы увидеть то, что теперь видит Лена - пятно, которое занимает весь нижний торс ее рубашки. Лена может видеть, что она кончила, ей не хватает скользких нитей возбуждения, которые до сих пор соединяют рубашку с ее влагалищем, и это заставляет ее пульсировать так же сильно, как пылает ее лицо. Из Кары срывается звук, где-то между стоном и рычанием, и следующая вещь, которую чувствует Лена, - это поцелуй. Кара вся страстная и всеохватывающая, и если бы ноги Лены могли раздвигаться шире, чем они сейчас, она последовала бы этому инстинкту. Когда Кара отстраняется, Лена хныкает от своего неодобрения, но, поскольку она снимает рубашку и бюстгальтер, она решает сделать исключение. Когда они наконец сжимаются друг в друга, грудь к голой груди, горячая и страстная, она чувствует себя даже лучше, чем представляла Лена. Кара, притягивающая Лену к себе за талию, бедро, и, наконец, хватая ее за задницу, растирая и целуя Лену, как будто ее никогда раньше не целовали. Если Лена думала, что ее чувства прорвало, как плотину, то кажется, что у Кары такое же чувство. Лена изо всех сил пытается дышать как нормальный человек, поскольку рот Кары движется от ее губ к ее горлу, вниз и, наконец, к ее груди, но безрезультатно. В итоге она задыхается, когда Кара прикладывает талантливый рот к ее соскам, кружит языком и отчаянно сосет, словно это то, на чем она зациклилась так долго. Последнее, что ей нужно, - это больше прелюдии, после того, как ее тело реагирует на малейшие провокации, но рот Кары так чертовски хорошо двигается. Каждое движение ее языка посылает вспышку молнии в клитор Лены, заставляет ее влагалище чувствовать более опустошенным, и она едва не достигла конца своего здравомыслия, когда рука Кары наконец скользит между ними, почти нерешительно прослеживая сквозь настоящий океан между ногами Лены. «Это нормально?» - тихо пробормотала она, глядя на Лену между ее груди. Ее губы красные и опухшие от их поцелуев и блестят от внимания, которое она уделяет уже таким чувствительным соскам Лены, а ее глаза настолько темны, что голубизна, которую так сильно любит Лена, почти затмила зрачки, но Лена знает, что если она выразит хоть какое-то сомнения, Кара остановится через секунду. Она абсолютно не может этого допустить. Схватив Кару за руку и сложив мизинец, Лена засовывает три длинных пальца внутрь себя, пока костяшки не касаются ее влагалища. На мгновение они оба замирают. Лена издает сдавленный шум, и Кара бормочет блядь на груди - это так хорошо, эти три неподвижные пальцы растягивают ее, пальцы Кары, то, как ее рот все еще витает над чувствительными сосками Лены и как она ждет зеленого света от Лены, прежде чем начать двигать рукой. Это прекрасно, и как бы она ни хотела кончить снова, она также хочет сохранить этот момент в своей памяти навсегда. Когда Лена наконец кивает, сдвигая бедра вверх, Кара быстро затмевает тот оргазм, который у нее только что был. Как только она обнаруживает, что Лена двигает бедрами более энергично, чем толкает, Кара, кажется, понимает, что ей нужно в рекордно короткие сроки. Она жестко и быстро трахает Лену, прижимаясь к подушкам для оптимального рычага и крепко сосая соски, и в тот момент, когда она скручивает пальцы и царапает, Лена кончает так сильно, что почти уверена, что полностью отключилась. В один момент она кричит, удовольствие проходит сквозь нее до кончиков пальцев ног, а в следующий момент, когда она охрипла и обмякла, Кара нежно целует ее потное лицо. С тихим шумом Лена останавливает путь Кары и втягивает ее для правильного поцелуя. Он глубокий и медленный, идеально подходит для пост-коитального блаженства Лены - но когда она слегка двигает ногой, и она касается мокрых трусов Кары, она может почувствовать, как бедра блондинки подпрыгивают почти неистово. Кара явно нуждающаяся, дрожащая и влажная, и все ее чувство спокойствия смыто беспредельным желанием ответить взаимностью. «Спальня?», - бормочет она в рот Каре, и ответ - один из самых восторженных кивков, которые она когда-либо видела. Она практически тащит туда Кару, толкая ее на матрац, и когда Кара пытается перевернуть их, Лена останавливает ее, положив руку на грудь. «Теперь моя очередь», она ухмыляется, целуя ее в том месте, где лежит ее рука, на груди Кары. Кара тяжело сглатывает. «Я в порядке, серьезно. Я просто хочу, чтобы ты чувствовала себя хорошо », - настаивает она, но мокрое пятно на ее нижнем белье говорит о другом. Лена слегка отстраняется, нахмурившись. «Я хочу прикоснуться к тебе, Кара. Если ты действительно не хочешь, то это нормально. Но не отстраняйся». Кара, кажется, размышляет, на мгновение. Она выглядит почти сбитой с толку, как будто это то, что она никогда не слышала раньше, и коротко Лена задается вопросом, какие именно люди были у Кары в прошлом. Но, наконец, Кара кивает, устраиваясь на подушках, и Лена откладывает рациональные мысли и действует. А действуя она целует тело Кары, снимает ее боксеры и начинает работать ртом. Но не слишком быстро. Она хочет насладиться этим. Она хочет поселиться, разложить Кару и исследовать. Таким образом, она делает это - она разводит ноги Кары и скользит между ними. Она довольно эгоистично начинает с сосков Кары. Они розовые и пухлые, и она нетерпеливо тянет их в рот, когда у Кары перехватывает дыхание. Но Кара, очевидно, там не так чувствительна, как Лена - она явно наслаждается, но это не сводит ее с ума, как надеялась Лена, - поэтому она идет дальше, кусая вниз по дрожащей мышце живота Кары и прорезая себе путь через мягкую, светлую линию следа сокровищ Кары. Это почти пух, и она наслаждается этим почти так же, как Кара, кажется, наслаждается своей текущей траекторией. Когда Лена опускается ниже, она чувствует, как рука Кары скользит по ее плечу и крепко сжимает. Не предупредительная хватка, просто заземляющая – как будто Кара боится, что, если она не удержится, она уплывет. Лена может понять. Кара здесь такая мягкая. Ее внутренние бедра такие же пуховые, как и ее живот, мягкость проясняет, что Кара не бреется там, а Лене нравится это чувство на своих губах. Ее влагалище розовое и влажное, распластанное и блестящее, а вокруг него еще более светлые светлые волосы. Кара не бреется, и, когда Лена наклоняется и радостно дует, она чувствует, как она расслабляется. И вот, наконец, Лена лижет твердую линию над набухшим клитором Кары. Орал - одна из любимых вещей Лены в мире. Ей нравится, чувствовать какие женщины на вкус, как они себя чувствуют под ее языком, как они изгибаются и скулят, когда кончают ей в рот. И из всех женщин, для которых она сделала это, Кара - лучшая. Она такая открытая, гладкая и готовая, и , черт возьми, она отзывчивая - ее бедра дергаются с каждым движением языка Лены, а ее кулаки сильно сжаты на изголовье, как будто она пытается контролировать себя. Но, похоже, она как-то не дает себе кончить. Как будто она боится причинить боль Лене. Но Лена хочет, чтобы она отпустила. Она хочет, чтобы Кара потеряла его, освободила эту крепко удержанную сдержанность и взяла то, что она хочет. «Что тебе нужно?» - бормочет Лена, целуя широкий круг вокруг мокрого клитора Кары, и наслаждается тем, как Кара движется, следуя ее губам. Сама Кара не говорит ни слова, ее руки снова сжимаются и отпускают, но Лена видит в ее глазах своего рода отчаяние. Как будто она пытается общаться телепатически, не привыкая высказывать свои желания. «Что бы тебе было необходимо, чтобы кончить, знай Кара, я обещаю тебе, что буду с тобой», - уверяет ее Лена, волоча короткие ногти по внешним бедрам Кара, когда она держит ноги открытыми. Кара сглатывает, кусая губу. «Мне нужно…» - начинает она, но ее голос ломается и снова замолкает. Вместо этого она втискивает руку в волосы Лены и экспериментально сжимает ее, бедра дергаются. Лена сразу знает, о чем она просит, и это заставляет ее нижнюю часть тела чувствовать, будто она тает в пробужденной луже где-то на матрасе. «Тебе нужно жёстко?» - тихо говорит она, и Кара неистово кивает. Между ее ногами звучит настойчивый голос, который очень поддерживает это развитие, и Лена позволяет ему говорить. «Давай. Я люблю грубо.» Как только ее язык снова встал на место, Кара толкает её голову, сильно прижимая бедра к лицу Лены, и это так же приятно, как она и думала. Лена не нарушает зрительный контакт, позволяя Каре кататься по ее лицу и стонать от того, как это заставляет ее дергаться - и когда она выравнивает язык для лучшей поверхности, чтобы касаться, Кара огрызается. « Черт» - Кара задыхается, ее голова откидывается назад, а бедра двигаются быстрее. « Черт , Лена ... » Лена просто стонет, сжав челюсть. Когда Кара наконец-то, кажется, понимает, как сильно Лена наслаждается, остается только несколько минут движения языком, прежде чем она кончит , все ее тело дрожит, как стянутая резиновая полоса. Шум, который она издает, - это музыка для ушей Лены, и она записывает ее в своем ментальном банке для энергичного использования в будущем. Лена с трудом дает ей время чтобы прийти в себя, прежде чем она взбирается по телу для грязного поцелуя, опуская Кару на колени и прижимаясь, готовясь к большему. « Неужели ты хочешь?» - Кара усмехается, ее руки уже сильно прижимаются к бедрам Лены. «Заткнись» - Лена, затаив дыхание, вместо этого тянет руку Кары туда, где она нужна, и после этого разговор становится минимальным.***
Когда Лена просыпается, то сразу замечает разницу с ее обычной утренней рутиной. Занавески, которые она обычно натягивает перед сном, распахнуты, утренний солнечный свет струился и согревал ее лицо. Она уже чувствует запах кофе, доносящегося из кухни, и с того же направления доносится тихий шум - кажется, песни. Тихо и успокаивающе. В ее рту отчетливый привкус, будто она забыла почистить зубы прошлой ночью, и почти во всех частях ее тела чувствуется определенная боль. И, что наиболее заметно, она очень голая. Когда она растягивается на мягких простынях, стряхивая последние пылинки сна со своих конечностей, она осознает остаточную скользкость между ее ногами. Это приятное напоминание о ночных событиях, которые всплывают у нее в голове, как серия киносюжетов - обвивая всю рубашку Кары, Кара стискивает ее лицо, рот Кары на каждом дюйме ее тела, изгибаясь и трахаясь так сильно, что она почти уверена, что в ее стене есть вмятина, из-за которой изголовье спускалось по ней, и, вместо того, чтобы беспокоиться о том, что произойдет дальше, Лена просто позволяет теплу в ее груди распространяться по всему ее телу. Она спускается вниз к самому прекрасному виду, который только может себе представить. Кара на ее кухне, в нижнем белье и спортивном лифчике, ее волнистые светлые волосы распущены, а она складывает то, что выглядит как омлет на сковороде, и выключает плиту. Она протягивает руку к одной из кружек Лены, делает глоток кофе и продолжает напевать песню, которую Лена не узнает - позади нее, кристально чистое сквозь окна от пола до потолка, солнце светит у озера и просачивается сквозь него, танцующие золотые лучи освечивают кожу Кары. На столике полно французских газет, стоит вторая кружка, на кухонном острове - разделочная доска, нарезанные овощи, и крупный засос на шее Кары. Она чувствует себя нарушителем в кадре, мельком увидев Кару, которую она никогда не видела прежде. Ту, которая никогда не показывается миру. Кажется, теперь все безвозвратно изменилось, их отношения стали бесконечно более сложными, и она искренне думает уйти, чтобы взять себя в руки, но довольно скоро Кара оборачивается, чтобы взять щепотку пармезана, и замечает ее. «Лена!» - говорит Кара, широко и искренне улыбаясь. Она добавляет пармезан и зеленый лук сверху омлета, прежде чем передать его. - «Доброе утро! Я вроде как гадала, что ты захочешь. Грибы - нормально ?» Лена молча кивает, берет теплую тарелку, которую Кара вручает ей. Омлет идеальный и золотой, свернутый по-французски с разноцветными ингредиентами, выливающимися по бокам, и Лена не уверена, есть ли его или просто смотреть на Кару, которая сейчас занята сковородкой. В конце она решает сесть на один из стульев, находящихся вокруг кухонного островка, держа вилку и чувствуя себя немного как в сумеречной зоне. Через мгновение Кара накрывает свой омлет зеленым перцем и помидорами и быстро наливает на него бутылку кетчупа. Лена наконец вырывается из транса, смеясь, качая головой. Кара все еще Кара. «Это отвратительно», - замечает она, наконец поднося свой первый вкусный кусочек яйца, грибов и шпината ко рту. Кара смеется, копая вилкой чудовищное количество кетчупа. «Кетчуп и яйца подходят друг другу». «Кетчуп подходит к гамбургерам и картофелю фри. И это все» . «Как ты смеешь» - говорит Кара, вилкой указывая в сторону Лены с улыбкой, и Лена наконец полностью расслабляется. Это как обычный перекус с Карой. Ничего не изменилось, кроме того, что Кара в нижнем белье, а Лена обнажена под халатом. И, кажется, Кара не может оторвать глаз от того места, где на груди открываются шелковые щели. Когда они заканчивают готовить, Лена собирает посуду и складывает их в посудомоечную машину, все время пытаясь сформулировать правильные слова. Правильно сказать , ты мне очень нравишься, но ... «Лена? Ты в порядке?» Лена моргает, голос Кары заставляет ее задуматься. Она понимает, что смотрела в посудомоечную машину по крайней мере 30 секунд, и Кара смотрит на нее с обеспокоенным выражением лица. Глубоко вздохнув, Лена решает просто пойти на это. «Ты же знаешь, что это не может быть серьезно. Верно?» К ее удивлению, Кара кивает. «Я знаю», - она пожимает плечами, ее глаза все еще добры и открыты. Лена делает паузу, полусформированная речь о расстоянии и близости исчезает перед лицом неожиданной реакции. «Ты… знаешь?» - спрашивает она, и Кара снова кивает, наклоняясь вперед к острову и небрежно складывая руки. «Ты уезжаешь в конце лета, Лена. Я ничего от тебя не жду здесь. Честно говоря, я думаю, что так лучше для нас обоих ». Это кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, правда. Кара абсурдно привлекательна, прошлой ночью дала ей откровенно невероятный секс и не хочет ничего серьезного. Как будто кто-то закутал ее небольшим бантом и оставил на пороге для идеального отпуска. «Так ... ты, правда, на самом деле просто хочешь бросить? Что-то случайное?» - Лена решается скептически отнестись к ее удаче. Но Кара утвердительно кивает, потирая руки. «Отношения… у меня не было хорошего опыта в прошлом», - неопределенно говорит она, и Лена поднимает бровь. «Да неужели? Расскажи.» «Я бы на самом деле не хотела», - небрежно отмахивается Кара, но Лене мучительно любопытно. Кара кажется такой открытой, ее так легко любить, и сама мысль о том, что она уклоняется от настоящего романа, кажется не характерной. «Давай, Кара», - подбадривает Лена, садясь на стул рядом с блондинкой и приближаясь. « Эта собака не будет охотиться , не так ли вы говорите здесь?» «Боже мой», - смеется Кара, закрывая лицо, а Лена тыкает ей в плечо. «Давай, расскажи мне. Я хочу услышать твою грязную романтическую историю». «Это не просто», - настаивает Кара, но уступает просьбе Лены. «Ты знаешь о Сиобане, в старшей школе. А потом я встречалась с некоторыми девушками в колледже. ... много девушек». Лена фыркает. «Хвастовство. Тогда действовало ли ваше случайное правило?» «Неа. Я влюблялась в некоторых, и они все ушли. И когда я вернулась сюда ...» «Что?» - спрашивает Лена, искренне заинтригованная жизнью Кары до их встречи. Что сделало ее женщиной, которой она сегодня является. «Ну ... Лесли и я были в некотором роде. Вместе. Смутно. Прежде чем я ушла в колледж» - Лена моргает, единственную «Лесли», которую она знает в городе, настолько маловероятно, как может показаться, что она, возможно, встречалась с Карой. «Бармен?» - спрашивает она, и Кара кивает. Лена понятия не имеет, как бы выглядели эти отношения - Лесли - человек, чья абразивная личность граничит с агрессивной, и она не может представить, как милашка Кара могла бы влюбиться в нее. - «Как, черт возьми, это случилось? Она не похожа на твой тип». Кара пожимает плечами. - «Это маленький город. Каждый должен быть вашим типом ». Лена фыркает, но она уступает. Когда вы живете в крошечном сельском городке и являетесь геем , здесь нет большого выбора . «Расставание было… плохо», продолжает Кара, кружа кружку кофе в руке. - «Она хотела пойти со мной, но я просто… не чувствовала то же самое. Я сказал ей, что она должна пойти в школу, в которую она хотела бы пойти. Итак, мы расстались, а потом, когда я вернулась сюда, оказалось, что она бросила все и заняла бар». «Да», - Лена съеживается, и Кара улыбается самоуничижительной улыбкой. «Да. А потом у нас был… мы расстались, после того как я вернулась» - признается она, уставившись в свою кружку, словно она может защитить ее от осуждения Лены. «О нет», - стонет Лена, скорее из сочувствия, чем из-за неодобрения. Она была там, в ужасном бездне между распадом и отчуждением, когда каждая встреча лицом к лицу напоминает вам о хороших временах. У нее было довольно много расставаний. «Да», Кара морщится. «Сейчас мы в основном в порядке, но… я бы предпочла, чтобы это больше не повторилось». Осветлитель настроения очень четко в порядке, так что Лена наклоняется вперед на стойку, наклоняясь, так что она находится в опущенном веке Кара. «Хорошо, я обещаю, что не буду просить тебя пойти со мной, когда я уйду». Наконец меланхолия Кары ломается, и она нежно смеется, искорка возвращается к ее глазам. Она наклоняется вперед, встречая Лену твердым решительным поцелуем. - «Хорошо. Я чувствую, что летние каникулы пойдут вам на пользу, Лена Лютор, и я рада помочь». Один поцелуй превращается в несколько, и превращается в то, что Кара сползает со стула в щель между открытыми ногами Лены и прижимает ее к острову. Тело Лены все еще очень болезненно болит, но все равно реагирует, стреляя, как печь, для Кары при малейшей провокации; и она без сомнения знает, что, болит или нет, она снова примет Кару в себя. И, похоже, так и будет. Кара горячая и тяжелая, ее руки скользят по бедрам Лены, а зубы кусают ее нижнюю губу - по крайней мере, пока Лена случайно не сунет локоть в стопку тертого пармезана на разделочной доске, и это знак, что это пора переходить на диван. Кара включает фильм, какую-то анимационную функцию на Netflix о детях и крошечных желтых существах, но они едва успевают набрать очки, прежде чем их губы снова склеены. Кара целует, как будто она чинит машины - легко, умело и с особым вниманием. Она целует так, что мир исчезает. Все сужается к зубам, языку и рукам, тонкому раздражению и горячему дыханию на ее коже, и насыщенная ночная боль забыта. Ее тело снова становится гибким и болезненным, даже несмотря на глупый акцент Стива Каррелла, играющего на заднем плане. «А как насчет твоей истории свиданий?» - спрашивает Кара через 30 минут, когда желтые существа кричат на экране, а тело Лены кричит, чтобы губы Кара снова оказались на нем. -- «Это справедливо». Лена моргает, из-за того, что она перешла от тяжелой ласки к разговорам о прошлом, снова слегка кружится голова. «… Что?» - изумленно говорит она, и Кара выжидающе смотрит на нее сверху вниз. «Я рассказала тебе о моей». Лена усмехается, переминаясь с Кары и замечая, что блондинка не ослабляет давление, которое она оказывает на таз. Похоже, она просто почему-то нажимает на «паузу», и если после этого нужно больше целоваться, Лена может подыграть. «Какая история знакомств? У меня были только шоу, правда» - говорит Лена, игнорируя недовольство Кары при поступлении. «Однажды я влюбилась в школе-интернате, и когда нас застал директор, она рассказала моей маме. Моя мать добилась того, чтобы ее исключили и дали понять, что это не может повториться ». Она говорит это само собой, пытаясь покончить с этим, чтобы она могла вернуться к хорошей части, но Кара вмешивается. «Ее исключили?» - говорит она в ужасе. Лена кивает. «Я не начинала встречаться с женщинами открыто до тех пор, пока два года назад, когда я… когда моя мать перестала оказывать такое влияние на мою жизнь». Говорить, когда я посадила свою мать в тюрьму за заговор и массовые убийства, слишком сильно, особенно когда последнее, чего хочет Лена, - это чтобы все здесь точно знали, с какими Люторами она связана. «Ну, думаю твоя мать корова», - говорит Кара, и Лена смеётся. Она думает о Лилиан, ошеломляющем ее выражение лица, когда Лена дала показания, которые посадили ее в тюрьму вместе с Лексом. Как она постоянно просила Лену навестить ее, надеясь заставить ее чувствовать себя виноватой, и она каждый раз отказывала ей, даже если за этим обычно следовала ночь вина и слезы с Сэм и Джеком. «Так и есть.» Кара, слава богу, похоже, воспринимает это как конец разговора. Она опускается вниз - Лена на самом деле не заметила, что она, по сути, насторожилась для всего этого разговора, и легкость, с которой она держится, невероятно волнует - и, наконец, снова целует Лену бессмысленно. Ее мать и ее романтическое прошлое исчезают, и на некоторое время Лена просто плывет по течению. Поток заканчивает тем, что дает ей еще четыре оргазма к тому времени, когда они снова теряют сознание в ее постели, так что, в конце концов, глупые разговоры о чувствах стоили того. На следующее утро она встревожена не запахом кофе или солнца на ее лице, а шорохом Кары, которая одевается - Лена прищурилась, смотря на свой телефон, на тумбочке - 6 часов утра, черт возьми... «Привет», - шепчет Кара, видя ее движение и садясь рядом с Леной на кровать. - «Я должна работать сегодня. Я пыталась не разбудить тебя». «Вернись в постель», - ворчит Лена в подушку, уткнувшись лицом в мягкую ткань. Три месяца назад ее не застали мертвой спящей, особенно в понедельник, но в настоящее время она устала и немного взволнована из-за сочетания воспоминаний прошлой ночи и приятного сна, который она видела, и она дергает Кару за руку пока блондинка не падает обратно в кровать и смеется. «Как бы я ни хотела, я думаю, что Алекс действительно убьёт меня, если я не появлюсь, из-за того, что лежала в постели ». Лена фыркает, и наконец она отпускает Кару. После нескольких поцелуев, конечно же. Она следует за Карой вниз, чтобы проводить ее, и в эти выходные она впервые замечает состояние ее дома. Диванные подушки находятся в замешательстве - возможно, от ее попытки оседлать лицо Кары прошлой ночью, которое закончилось тем, что она оказалась на полу, а Кара кричала от смеха до тех пор, пока они не переместились в кровать, - и в гостиной комнате разбросаны вещи за два дня и кухня. Остатки обеда прошлой ночью все еще лежат на кухне - она нарезала немного сыра и хлеба, которые они ели в основном голыми, а затем использовала островок для других занятий. И, что наиболее заметно, свидетельство резкого изменения их отношений нарисовано на ее фигуре. Ее тело представляет собой целую кучу ушибов, следов укусов и пятен от ее собственной губной помады, которые следуют по ее коже. Она знает, что ей нужно принять душ и почистить, но что-то в ней действительно нравится. Кара просто направляется к своему внедорожнику, а Лена собирается закрыть за собой дверь и начать ее утро, когда у нее есть реализация. «Кара!» - кричит она, и блондинка останавливается, быстро оборачиваясь. «Да?» «Гм», - колеблется Лена, крутя ткань своей мантии в своих пальцах. Теперь это кажется смешным, учитывая, сколько времени они провели вместе. Ради бога, последние два дня она провела голой с Карой. Но после всего этого времени она до сих пор не спросила. «Могу ли я ... иметь твой номер?» И вот так они видятся. Просто. Это не сильно отличается от предыдущих разов, если быть честной. Она все еще встречается с Карой на обед, все еще тусуется со всеми в баре и ходит на городские мероприятия, чтобы просто увидеть ее - только теперь она также имеет Кару в своей постели несколько ночей в неделю, и ее новое приобретение номера телефона Кара означает, что там также участвуют текстовые сообщения. Очень подробные, очень приватные текстовые сообщения. Любой трепет, который она все еще чувствует по поводу этого огромного шага, стирается, когда в первый раз Кара пишет я не могу перестать думать о тебе. Ой? Лена пишет в ответ, улыбаясь и делая глоток вина. Интересно . Она ждет ночь, надевает пушистые тапочки и смотрит документальные фильмы о природе, и это как раз идеальное время для такого отвлечения. Когда Кара отвечает, думаю о том, как бы ты выглядела, на моем страпоне , Лена так сильно давится своим красным вином, что у нее появляется бордовый брызг по всему ее белому коврику в гостиной. Лена понимает, что им есть что попробовать вместе, и она формулирует ответ. И так мало времени, чтобы сделать это. Но если ей нужно уехать через полтора месяца, она чертовски хорошо воспользуется тем, что у нее сейчас есть Кара . Наконец, она заканчивает печатать и нажимает «отправить», самодовольно ухмыляясь тому, что, по ее мнению, может на самом деле выбить Кару из игры. Ты действительно думаешь, что он у тебя достаточно большой для меня? Кажется, по всему городу было слышно, как трещит экран телефона Кары, который падает на пол мастерской.