A safe place to hide

      На следующее утро Гермиона чувствовала себя лучше.       И хуже.       В то время как тело демонстрировало готовность к физической активности, желудок не был готов переварить даже тосты, когда Сэмпи принёс огромный поднос с завтраком.        Три часа с момента пробуждения и до похода в директорский кабинет для последующей «прогулки» с Томом Реддлом пролетели мгновенно, и она нехотя покинула Больничное крыло.        Судя по тому, что сначала её отбросило на пятьдесят лет назад, а затем она не заметила исчезновения трёх часов своей жизни, можно было с уверенностью сказать — Гермиона Грейнджер не была в хороших отношениях с понятием «время».       С трудом переставляя ноги и ощущая неприятную тяжесть в желудке, она поднялась в кабинет Диппета, где Том уже ожидал её с нечитаемым выражением лица.       Директор, в свою очередь, выглядел веселее, чем вчера и оживлённо болтал о статье, которую прочитал в «Ежедневном пророке». — К слову, мисс Грей, какие предметы вы изучали? — спросил он, позволив себе отвлечься от мыслей о недавно утверждённом указе. — Я должен составить список учебников.       Гермиона сосредоточенно рассматривала потолок, пытаясь вспомнить расписание шестого курса. — Трансфигурация, защита от Тёмных искусств, чары, зельеварение, древние руны…— она сделала паузу, чтобы перевести дыхание, в то время как Диппет подумал, что она закончила. — Отлично, отлично! — сказал он, открывая ящик стола. — Арифмантика и гербология, — быстро добавила она. — Мерлинова Борода! Семь? — поразился он.       Гермиона кивнула, пытаясь не обращать внимания на румянец, заливший щёки. — У тебя появился конкурент, Том, — сказал Диппет, поворачиваясь, чтобы взглянуть на него. — Отлично, — сказал он, улыбаясь почти что искренне. — Не могу дождаться.       Гермиона могла и подождать.       Вскоре в одной руке у неё был список учебников, а в другой — горсть рассыпчатого порошка. Она приземлилась в Дырявом Котле, отряхиваясь и кашляя, одна щека была вымазана сажей. Через несколько мгновений Том с изяществом вышел из камина и осмотрел её с головы до ног, задержавшись на испачканном лице, прежде чем повернуться к двери, ведущей в Косую аллею.       Она чувствовала себя бесполезной без палочки и едва удержалась от того, чтобы надуться, когда именно Том постучал палочкой по кирпичной кладке. — Олливандер? — спросил он, когда стена позади них вернулась на место. — Да, — решительно сказала Гермиона, пробираясь сквозь толпу так быстро, как только могла, Том шагал рядом с ней.       Когда они вошли в магазин, и маленький колокольчик над дверью звякнул громче, чем следовало бы для чего-то столь крохотного, Гермиона задалась вопросом, с какой палочкой она выйдет отсюда.        Находится ли её прежняя палочка здесь уже сейчас? Сможет ли она взять десять и три четверти дюйма из виноградной лозы обратно в Хогвартс? Придётся ли ей вернуть палочку до того, как она вернётся домой, чтобы одиннадцатилетняя девочка смогла приобрести её в будущем? Если она вообще вернётся домой.       Мыслительный процесс был прерван появлением Олливандера, пробирающегося сквозь горы коробок с волшебными палочками. Он совершенно не изменился. Казалось, что мастер палочек не постареет за предстоящие пятьдесят лет. Или же он просто родился старым. Она точно не знала возраста волшебника, но его бледная кожа и седеющие (хотя и не такие белые, как в её времени) волосы наводили на мысль, что даже сейчас, пятьдесят лет назад, он считается «стариком». — Ах, мистер Реддл… — Мистер Олливандер, — вежливо ответил Том. — Мисс Грей нужна палочка.       Мастер волшебных палочек рассматривал Гермиону несколько секунд, а затем исчез в задней комнате, где он, судя по звукам, перебирал коробки. — Ты покупала предыдущую палочку здесь? — спросил Том, присаживаясь в плетёное кресло у двери. — Э-э, нет.       Олливандер помнил каждую палочку, которую когда-либо продал, и он не узнал Гермиону. Том, очевидно, заметил это, и она не собиралась доставлять ему удовольствие загнать её в угол. — Тогда где? — У Грегоровича, — солгала Гермиона в надежде, что этого будет достаточно, чтобы прекратить допрос. — В самом деле? — он выпрямился в кресле, выглядя заинтересованным.       Действительно заинтересованным, а не кажущимся таковым из вежливости. — Почему Грегорович? — Отец свято верил в него, — вновь солгала она, мысленно поздравляя себя с гладкостью и скоростью, с которой сообщила об этом. — А ты? — Мне всё равно, кем палочка была создана, пока она выполняет свою работу.       Том кивнул, и разговор прервался, когда Олливандер вернулся с дюжиной тоненьких коробок в руках. — Итак, мисс Грей, — сказал он улыбаясь. — Давайте начнём.        Это заняло даже больше времени, чем тогда, когда ей было одиннадцать. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как после трёх взрывов новизна размахивания волшебной палочкой исчезла.       Конечно, в этот раз она нанесла гораздо меньше ущерба, но нет ничего более неудобного, чем колдовство неподходящей палочкой. Это заставляло её чувствовать скованность и тревогу (хотя, возможно, это было вызвано присутствием Тома, она не знала наверняка).  — Действительно сложно… — размышлял Олливандер, стоя на лестнице, упирающейся в закуток, в то время как Гермиона рассматривала стремительно растущую гору палочек, что ей не подошли.        Пожилой волшебник вытащил очередную коробку, смахнул пыль с крышки рукавом мантии и открыл её. С первого взгляда Гермиона поняла, что это она.       Тёмная, почти чёрная древесина, шелковистая поверхность, отражающая сияние свечей роскошным тёплым светом. Палочка выглядела так, словно обязана принадлежать кому-то особенному. В ту же секунду, что Гермиона коснулась гладкой поверхности, она признала её.         Приятное тепло разлилось по всему телу, и это принесло куда больше пользы, чем любое из зелий целителя Марселлуса. Она мгновенно почувствовала себя заряженной; как будто всё это время она тонула, а потом внезапно оказалась на поверхности воды и сделала свой первый великолепный глоток чистого воздуха. Обнадёживающее объятие, возвращение давно потерянной родственницы, хотя прошло всего два дня. Её правая рука вновь почувствовала себя цельной.       Олливандер понимающе улыбнулся несмотря на то, что Гермиона не произнесла ни одного заклинания, и начал собирать разбросанные коробки.       Конечно же, теперь, когда у неё была палочка, в голову не приходило ни одного заклинания. Однако, чтобы быть уверенной, она призвала газету с другого конца стойки, левитировала её, после чего вернула на прежнее место. — Всё хорошо, мисс Грей?       Гермиона подарила свою первую искреннюю улыбку тысяча девятьсот сорок пятому и кивнула, вытаскивая кошелёк.  — Сколько? — спросила она. — Один галеон и три сикля.       Она спряталась за своими волосами, чтобы отсчитать необходимую сумму. Это оказалось выгодной сделкой — один галеон за волшебную палочку был невероятно низкой ценой, но, вероятно, инфляция коснулась и волшебной банковской системы, и к тому времени, когда были найдены сикли, ей удалось вернуть контроль над своим лицом.  — Используйте её с умом, мисс Грей, — сказал Олливандер, складывая деньги в шаткую деревянную кассу за стойкой. — Используйте её с умом.  — Несомненно, — ответила Гермиона.       Она повернулась, чтобы уйти, и Том открыл дверь, вновь вызывая звон колокольчика.  — «Флориш и Блоттс»? — Да, — ответила Гермиона, мысленно делая приблизительный подсчёт оставшихся денег. — Затем аптека.        Том кивнул, и они вышли на переполненную улицу, пытаясь пробраться через толпу проходящих людей.        Она никогда не была здесь в это время года. Она всегда посещала Косую аллею в последнюю неделю августа — заполненную учениками Хогвартса и раздражёнными родителями, которые повторяли снова и снова, что школьные мантии с прошлого года отлично подходят, и нет, они не планируют покупку золотого котла, и то, что чья-то мама уже приобрела такой для своих детей, не имеет никакого значения.       Улица была переполнена, но не студентами. Вокруг толпились маленькие дети и ведьмы (и очень немногие волшебники), пользующиеся рождественскими распродажами. Красные и белые вывески, парящие над лавками, утверждали, что у них самые большие скидки, а также предупреждали — если товар закончился, это значит он действительно закончился.       Напряжённая атмосфера, к которой привыкла Гермиона, сменилась более расслабляющей; в воздухе витал дух прошедшего Рождества. Как только они оказались внутри книжной лавки, Том отправился бродить среди полок, а через час, когда Гермиона тщательно осмотрела, выбрала и оплатила покупки, она обнаружила его, слоняющимся в дальней части магазина, полностью посвящённой Тёмной магии. Она многозначительно откашлялась, и он поднял голову, захлопнув книгу, которую читал и вернул её на полку. — Просто любопытство, — сказал он и улыбнулся. — Ты готова?  — Да, — ответила она.       Он кивнул, и они покинули тесный магазинчик. Гермиона неловко держала пакеты с покупками, пытаясь не ударить по ногам других клиентов, проходящих мимо.       Аптека оказалась более пустынной, лишь одна сухонькая старушка бродила около деревянного бочонка со скидками, извлекая просроченные ингредиенты, книги с недостающими страницами и сломанные колбы.       Гермиона направилась к секции котлов, закусив губу при виде огромного количества вариантов. — Тебе нужен один такой, — сказал Том, выбирая котёл стандартного размера с нижней полки. — Можно взять и набор принадлежностей для зельеварения — школьные немного устарели. — Ещё мне нужен набор продвинутых ингредиентов, — возразила Гермиона, нахмурившись при виде своего списка.        Том покачал головой.  — Их вносят в перечень, чтобы не покупать ингредиенты для всех. Но Слагхорн позволяет мне использовать школьные запасы, уверен, что и тебе разрешат.       Гермиона открыла кожаный кошелёк и сосчитала оставшиеся деньги.  — Я могу себе это позволить, поэтому нет причины полагаться на школу… — Сохрани свои деньги для Хогсмида, — сказал Том. — Доверься мне.       Довериться ему было последним, что Гермиона собиралась сделать, но ноги сами приняли решение, и она подошла к кассе, выбрав только котёл и набор стандартных инструментов. — Тебе также понадобятся мантии, — сказал Том, выходя из магазина. — Я могу взять это.       Он забрал у неё котёл, и Гермиона почти успела сказать «спасибо», прежде чем они пересекли улицу и зашли в магазин одежды, который позже станет ателье мадам Малкин. Ведьма на входе подняла взгляд.  — Привет, Том, дорогой! Как ты? — Хорошо, спасибо, — вежливо ответил Том. — Как вы, мадам? — Прекрасно, спасибо. Чем могу быть полезна? — Мисс Грей нужны школьные мантии. Рейвенкло, если не ошибаюсь.       Гермиона нахмурилась. Она не помнила, чтобы упоминала распределение в Рейвенкло. Видимо, что-то отразилось на её лице, либо он прочитал её мысли, потому что добавил: «Профессор Диппет сказал мне».       Она кивнула, встав на стул, и над её головой завис стандартный набор школьной формы. Затем ведьма с ловкостью подогнала размер вещей, и вскоре Гермиона покидала магазин с топорщимся пакетом мантий. — Что-нибудь ещё? — спросил Том, взглянув на список в руках Гермионы, которая просматривала его дважды, чтобы быть уверенной, что приобрела всё необходимое, но она лишь покачала головой. — Очень хорошо. Тогда вернёмся в Хогвартс.       Они вернулись в Дырявый Котёл и молча заняли очередь в камин. Гермиона целенаправленно смотрела прямо перед собой, в то время как люди исчезали во вспышке зелёного пламени и задавалась вопросом: поверит ли Гарри в реальность происходящего, если она когда-нибудь расскажет ему об этом.       Её живот сжался, едва она осознала, что подумала «если» вместо «когда». Прошло всего три дня, а она уже потеряла надежду, даже не осознавая этого. — Леди вперёд, — Том указал на камин, и Гермиона, схватив горсть порошка, быстро шагнула в пламя, чтобы убежать от него как можно скорее. Однако передышка оказалась временной, и спустя несколько секунд он также появился в пустом кабинете Диппета. — Тебе помочь донести вещи в башню Рейвенкло? — спросил он, отряхивая мантию от сажи и поднимая глаза, когда с этим, наконец, было покончено.       Гермиона почти сказала «нет», а затем осознала, что не имеет ни малейшего представления о том, где находится гостиная её нового факультета. — Хм, да, спасибо, это было бы очень любезно.       Он кивнул, взял большую часть сумок и вышел из кабинета, придержав дверь плечом и отступив, чтобы Гермиона могла спуститься по лестнице первой. Ей не нравилось, что будущий тёмный волшебник шёл сзади, вызывая сильное желание оглянуться, но следовало избегать того, что могло вызвать подозрения. Дойдя до конца коридора, она остановилась. Том повернул налево, и она позволила ему вести, наблюдая за каждым движением, словно ястреб.       Стук его шагов по каменному полу громким эхом отдавался по коридору. Он шёл с высоко поднятой головой и идеально выпрямленной спиной, словно являлся владельцем этого места. Хотя, с учётом того, что Том вертел Диппетом как вздумается, частично так оно и было.       Спустя несколько утомительных лестничных пролётов они добрались до двери с бронзовым орлиным молотком, и Том протянул руку, ударив один раз. Гермиона невольно отпрянула, когда орёл ожил, осматривая их пару. — Когда трава с одной стороны зеленее, чем с другой? — спросил он. — Ты должна ответить на вопрос, чтобы войти, — сообщил Том. — Если ответ неверный, тебе придётся подождать кого-то, кто ответит правильно, таким образом, ты получаешь знания. — Выходит, любой может войти, если он достаточно умён?       Том кивнул и положил сумки, прислонившись к стене и обдумывая ответ. На мгновение Гермиона пожалела, что не попросила отправить её в Гриффиндор. Но она хотела оставаться незамеченной, и Рейвенкло идеально подходил для этого. Гриффиндорцы, со всей своей храбростью, также не стеснялись задавать слишком много вопросов, в то время как вопросы Рейвенкло были чисто академическими. — Когда на траве змея.       Гермиона моргнула и посмотрела на Тома, который выпрямился и теперь обращался к молотку. — Совершенно верно, — сказал он критически, и проход открылся, зажигая свечи и освещая путь в гостиную. — Общежитие для девочек наверху с левой стороны, я полагаю, — сказал он ей. — Ужин начинается в шесть в Большом зале. Если тебе что-нибудь понадобится, не стесняйся спрашивать. — Спасибо, — сказала она, и Том кивнул, прежде чем развернуться на каблуках и бодро зашагать по коридору.       Гермиона собрала сумки и занесла их внутрь, бросив на один из тёмно-синих диванов. Даже пребывая в уставшем, растерянном и совершенно разочарованном состоянии, она всё ещё была способна восхищаться чистой красотой гостиной Рейвенкло. Куполообразный синий потолок, разрисованный бронзовыми звёздами, захватывал дух, как и вид на горы сквозь большие арочные окна, позволяющие дневному свету заполнить почти каждый угол в комнате. Собранные шторы из синего и бронзового шелка были закреплены изящной бронзовой фурнитурой.       Следовало признаться, Гермиона ревновала. Она любила общежитие Гриффиндора, ведь оно стало для неё домом на долгие школьные годы, но это была совершенно другая лига. Казалось, место принадлежит величественному дворцу: заставленные книжные полки; разбросанные по стенам портреты с любопытными обитателями и высокая, почти что пугающая статуя Ровены Рейвенкло, гордо стоя́щая в нише.       Она поднялась по лестнице, повернула налево и снова поднялась, пока не достигла двери, на которой крепилась бронзовая табличка с надписью «Седьмой курс». Спустя мгновение она вошла в круглую комнату, напоминающую её прежнюю спальню. Четыре кровати с балдахинами, исключение составляли шторы — шелковые вместо бархатных, и они были синими, а не красными. Подобные спальни могли быть и в башне Гриффиндора, но затем она начала замечать крохотные различия.       На комодах не было следов ожогов, например, в результате оставленных без присмотра щипцов. Кроме того, рядом с каждой кроватью размещалась довольно большая книжная полка, три из которых уже были заполнены всевозможными книгами. Она предположила, что кровать с пустой полкой принадлежит ей, и присела на неё, возясь с одеялом левой рукой.       Часть Гермионы хотела бы оказаться в Рейвенкло, когда ей было одиннадцать. С ней никогда не случилось бы всей этой путаницы — поблизости не наблюдалось ни Падмы Патил, ни Пенелопы Клируотер. Только гриффиндорец мог угодить в подобные неприятности.       Но, если бы она не попала в Гриффиндор, то никогда не подружилась бы с Гарри и Роном и не вступила в Орден. И это было отрезвляющей мыслью. Ордена Феникса ещё не существовало, в нём просто не было необходимости.       Выручай-комната оказалась права — она оказалась в действительно безопасном месте, чтобы спрятаться.