Путь в Валинор

Мелькор тем временем приблизился к Маэдросу. О, если бы взглядом можно было испепелить, темный вала давно погиб бы. Но увы, все проклятия и взвешенные молнии, что метал взгляд сына Феанаро, оставались напрасны. Мелькор не счёл нужным освобождать пленника и просто развернул его, заставляя приникнуть к стене и упереться в нее. Потом ему не понравилось, что так он не сможет видеть его лица в слезах, и он развернул его обратно, подхватывая под ягодицы и буквально насаживая на себя. Эльф закричал, изогнулся, пробуя вырваться, но темный вала держал его крепко своей стальной хваткой. — Давай, давай, мой хороший, покричи для меня. Ваши стоны ласкают мой уставший слух. Майтимо кинул бешеный взгляд на него и стиснул зубы. Остаток вечера с его стороны доносились лишь хрип и приглушённые стоны. Слышен был голос Макалаурэ, срывающийся в те моменты, когда Саурон насиловал его особенно сильными долгими толчками. Младшие двое эльфов лежали без памяти, а Майтимо сжимался, пытаясь высвободиться. Ему казалось, что Моргот протыкает его стальным раскаленным копьём, и уж лучше бы было так, чем это омерзительное унижение на глазах у младших братьев. Искажение коснулось его, отныне он сам станет грязной, низменной тварью, может, даже сам превратится в орка... Сперва Мелькору приходилось с силой входить в сжавшиеся мышцы, но ближе к концу эльф ослаб, а когда темный вала кончил в него, и вовсе бессильно откинулся на его руках, позволяя держать себя. Зубы врага всех эльфов впились в его шею, и Мелькор слизывал солёную кровь, а Маэдрос не в силах был отодвинуться. Он не терял сознания, но был близок к тому, чтобы помутиться умом. Мелькор отбросил его в сторону, как использованную тряпку, наблюдая, как собственное семя с кровью стекает у него меж ног, и направился к Саурону: тот развлекался с Макалаурэ дольше него. Певец только вскрикивал, впрочем, мелодичнее старшего брата. — Я начинаю ревновать, драгоценный мой. Что в этом жалком на вид нолдо такого, что он так тебя возбудил? Его мастерство менестреля? Но вы оба мне нравитесь. Может, приковать его в наших покоях, чтобы он пел нам, и я любовался бы вами двоими? — Отличная идея, господин, — тяжело дыша, проговорил Саурон, резко вколачиваясь в податливое тело. Маглору повезло намного больше. Гортхаур потрудился и даже потратил время на подготовку. Майа заполнил его собой до предела, но крови не было. Он склонился над эльфом, покрывая его шею и плечи поцелуями, потом он опустил руку вниз, быстро лаская член Маглора. Голос певца соскочил на несколько октав выше и сорвался на громкий стон. Эльф задрожал, кончая. Его громкие крики и стоны, вызванные отнюдь не болью, привели Маэдроса в чувства. Он сверлил брата яростным взглядом, сжимая кулак. Саурон толкнулся еще несколько раз и излился глубоко внутри своего партнера. Маглор распластался на столе и с блаженной улыбкой на губах смотрел в стену, ничего не соображая. Гортхаур поднял его голову за волосы, чтобы заглянуть ему в лицо, и громко рассмеялся. — Да тебе понравилось, куколка! А я-то надеялся, что ты страдаешь! Майа перевернул его и взвалил его себе на плечо и, звонко шлепнув, помял ладонью ягодицу. — Неужели он Вам совсем не нравится, господин? — искренне удивился Саурон и, поднеся эльфа к Мелькору, продемонстрировал его во всей красе. — Даже теперь? — Он направился к выходу, поманив Моргота за собой. — Тогда забирайте себе обоих рыжиков, — сказал он на темном наречии, чтобы Маглор ничего не понял, — только не говорите моей певчей птичке, а то обидится и откажется петь. Придя в себя, эльф на плече майа начал болтать ногами и пытаться выбраться. Саурон снова шлепнул его и укусил за бок. Он быстро шагал по коридорам Ангбанда, попадающиеся на пути орки отпускали сальные комментарии в адрес Маглора. Когда Гортхаур повалил свою ношу на постель, то, не скрывая своего восторга и изумления, красочно выругался. — Так тебя возбуждают сальные шуточки орков, ушастик? — спросил он, обхватив рукой возбуждённый орган эльфа. — Или тебя так давно никто не брал, что ты возбуждаешься от случайного брошенного в твою сторону взгляда? Саурон скинул доспех и одежду, а потом помог с этим своему повелителю. Он забрался на постель и притянул к себе колени смущенного певца. Едва майа вставил в Макалаурэ пальцы, он громко застонал. — Господин мой, думаю, я достаточно его растянул, чтобы он смог принять Вас, — проговорил Саурон, раздвигая ягодицы эльфа, — вы только посмотрите, хозяин, эта течная сучка будет стонать даже если в нее вставить палку! Будто в подтверждение его слов, Маглор всхлипнул, подаваясь навстречу пальцам. Несчастный нолдо уже ничего не соображал из-за охватившего его возбуждения, он лишь хныкал и терся всем телом о лежащего под ним Саурона. Майа достал испачканные в его же сперме пальцы и заставил эльфа облизать их. Макалаурэ послушно взял пальцы в рот, нетерпеливо виляя задом и раздвигая бедра. Кажется, он уже забыл о том, что они потерпели сокрушительное поражение, забыл, что его братья сейчас находятся в тюрьме и им грозят пытки. Сейчас он мог думать только о том, чтобы чем-то заполнить пустоту внутри себя и получить удовольствие. Саурон потянул его за волосы вниз и прижал щекой к своему возбужденному члену. Майа уткнул его лицом себе в пах и выразительно посмотрел на Владыку, а потом кивнул на Маглора. Эльф не вытерпел и начал ласкать себя пальчиками сам, тихонько постанывая. — Похоже, ты его околдовал, — заметил Мелькор, подходя к эльфу и шлепая его по бедру; от руки остался красный отпечаток. — Ну, ну, не скули, я утешу тебя, милый, — обратился он к Маглору, давая ему ещё немного поласкать себя, а потом перехватил его руки, вынимая, и сам нетерпеливо потерся головкой члена об его растянутую дырочку и плавно вошёл. Эльф сдавленно простонал, что вибрацией отозвалось на члене Майа. Рот у него был занят, и ему оставалось выгибаться. Им обладал сейчас сам темный вала, и это наполняло его особой дрожью. Мелькор проводил рукой по его бокам, поглаживая, наматывал волосы на руку, дёргая и заставляя иногда оторваться от члена майа. Иногда Мелькор перегибается к нему и дарил поцелуй Саурону. В чертогах раздавался довольный рык Мелькора, стон Саурона, которому рот и язык эльфа доставляли удовольствие, как ничто другое. Тихие сдавленные стоны самого эльфа были почти не слышны, но Мелькор, двигаясь и с каждым толчком извлекая новый стон, не забывал и об собственном удовольствии. Он запустил ладонь ему под живот, нащупав собственный член, и перехватил его. Макалаурэ, если бы мог, сопротивлялся бы этому грубому знаку внимания, но сейчас желание было сильнее его. — Где тут твой коротенький хвостик, эльфик? Мелькор прикусил его за плечо, а сам ладонью перехватив член, принялся поглаживать. Эльф обессиленно упал, отпустив Саурона, и вала продолжил вколачиваться в него, попутно лаская чувствительную головку, пока тот с жалобным вскриком не кончил. Мелькор довольно выдохнул. Ещё несколько сильных и резких движений — и он сам выплеснулся в него. По телу разливалось блаженство. Некоторое время все трое лежали, эльф обессилев, вала и майа просто блаженствуя. — Жалею, что это был не ты. Мелькор подарил Саурону долгий поцелуй, его тоже чуть прикусил, а потом притянул к себе для долгих объятий. Оба скосили глаза на заходящегося в беззвучном рыдании эльфа. — Жаль будет, если остроухий умрет от тоски. Знаю, ты не хотел бы лишаться хорошего менестреля... — Мелькор поднял глаза на майа. — Может, один сильмариль его утешит? С тем условием, конечно, что он останется тут и будет петь нам. Саурон все еще не желал такой близости с Мелькором, слишком свежи были воспоминания, слишком много боли он перенес. Поэтому на замечание повелителя он только поджал губы. Зато теперь майа мог не бояться, что Владыка может взять его против воли. Моргот стал намного мягче с ним, и Саурон доверял ему больше, чем кому бы то ни было. Но то, что он предложил сделать с камнем, майа не понравилось. — Ну вот еще! Сильмарили достались Вам слишком большим трудом, чтобы раздаривать их каждому хнычущему нолдо! Вы забыли, что стало с Вашими руками? — проворчал Саурон на темном наречии. — Я буду утешать его сам! Он перевернулся на бок и сгреб эльфа в объятия. Майа крепко прижал его и, уложив его себе на грудь, начал нашептывать что-то на квенья. Слезы еще долго текли из глаз Макалаурэ, но, в конце концов, сладкие речи Саурона дали свои плоды. Гортхаур приподнял голову певца за подбородок и подарил ему нежный поцелуй, на который пусть и не сразу, но ответили. Майа промурлыкал в острое ушко еще что-то, и смущенный эльф залился краской, спрятав лицо у него на груди и пробубнив что-то в ответ. Саурон усмехнулся и, обхватив его покрепче, перекатился обратно, увлекая за собой. Теперь Маглор оказался зажат между двумя айнур. Он сразу занервничал, поглядывая на вала. Гортхаур снова его поцеловал и прошептал что-то успокаивающее. Нолдо все же расслабился и доверчиво прижался к Саурону, почти не обращая внимания на лежащего к нему вплотную Мелькора. Гортхаур самодовольно усмехнулся и посмотрел на Владыку. Он взял руку повелителя и перекинул ее через эльфа к себе, заставляя обнять сразу двоих. Саурон нежно поцеловал Мелькора и уткнулся носом в волосы эльфа, наслаждаясь своей новой игрушкой. Майа заметил, что из растянутой дырочки по бедру эльфа стекает сперма. Он вздохнул и поднялся. — Пожалуй, ушастика нужно искупать. Подождешь нас? — обратился он к Мелькору. Саурон с явной неохотой выбрался из объятий и привычно взвалил Маглора себе на плечо. Они вдвоем скрылись в ванной комнате. Находясь наедине с майа, Макалаурэ заметно расслабился. Впрочем, он был так обессилен, что едва ли мог позаботится о себе сам. Саурон это видел и все прекрасно понимал. Поэтому он усадил нолдо в ванную и сам начал его отмывать. — Спасибо, — благодарно выдохнул Маглор. Он еще не привык к своему новому положению, но вопреки всему к Саурону испытывал сильную симпатию. Нолдо старался почаще напоминать, что именно Гортхаур совсем недавно мучил его братьев и издевался над ними, но это не помогало. Ему неожиданно понравилось находиться во власти майа, отдаваться ему, ощущать заботу. Хотя он ни за что бы не признался в этом. Маглор прильнул Саурону, напрашиваясь на ласку, и тот не видел причин отказывать. Пальцы Гортхаура проскользнули в его тело, сразу же найдя простату. Нолдо тихо проскулил, насаживаясь сильнее на его пальцы. — Как жаль, что не все вы такие любвеобильные, — весело сказал Саурон, быстро двигая рукой. Он проник языком в приоткрытый рот эльфа, жадно вылизывая и заглушая все стоны и всхлипы. Мышцы сжались вокруг его пальцев, и Саурон надавил сильнее, одновременно лаская рукой его член. Нолдо отвернулся, из глаз его текли слезы. На лице Маглора отражались одновременно стыд, мучение и наслаждение. Это придавало ему страдальческий и возвышенный вид, даже если помнить, чем он только что занимался. Майа завлек его непреодолимой силой своей притягательности, и тонко чувствующий эльф не мог противиться ей. Все его чувства были обращены к майа, хоть разум и понимал, что он предает идеи Феанаро. Но никого из тех, кто мог бы напомнить ему о клятве, рядом не было, и ему оставалось лишь прикрыть дрожащими ресницами глаза и выплакаться майа, который своим поцелуем прерывал его стоны. — Вы не бросите меня, господин? — доверчиво спрашивал он и тут же сокрушался тому, что предал братьев. — Меня стоило убить. Майтимо сделал бы это, не задумываясь! За то, что я отдался вам. И Моринготто... он будет пытать меня, и я не смогу ничего... — Тише, тише, остроухая прелесть. Вала Мелькор лишь выглядит кровожадным. Разве не у него под боком ты спокойно сопел четверть часа назад? Ты талантливый певец, и я сохраню тебе жизнь. Если ты, конечно, будешь послушен. Саурон опустил руку ему в промежность, обхватывая его орган, и Маглор жадно терся членом, тыкаясь в его ладонь. Скоро он выплеснулся в воду — уже второй раз за полчаса и обессиленно отдался во власть майа. Тот придержал его за плечи, не давая погрузиться в воду, обтер измученное тело и отнес назад. Эльф был без сил и спал, даже во сне вздрагивая и издавая стоны. Мелькор, долго ожидавший Саурона, с нетерпением накинулся на него с объятиями. — Я начинаю ревновать, хотя теперь и признаю, что этот гордый нолдо хорош. Мордочка такая невинная, точно это не он скулил, упрашивая овладеть собой. Мелькор притянул к себе Саурона. — Остроухий совсем выбился из сил, но мы можем себе позволить бесконечную страсть, — и он сам поцеловал Саурона, прикусывая красную губу. Он как наяву чувствовал, что тот недавно утешал поцелуями Маглора, но удерживался от ревности к какому-то менестрелю. — Я же говорил Вам, что он прекрасен... Но будьте с ним помягче, он боится вас, — проговорил майа, накрыв тело Владыки своим. Ему еще с трудом давался неофициальный тон, майа заставлял себя перестраиваться хотя бы в постели, но часто забывался и даже на пике страсти звал Мелькора "Владыкой", "господином" и "повелителем". Саурон жарко поцеловал его и огладил сильное тело. — Прости, я знаю, ты желаешь овладеть мною... Но я не хочу, я подчинюсь, если ты мне прикажешь. Укусив вала в основание шеи, он спустился ниже, покрывая поцелуями его торс. Майа потерся щекой о бедро Моргота и медленно взял его плоть себе в рот. Краем глаза Саурон заметил, что эльф пришел в себя и пораженно наблюдает, не в силах отвести взгляд. Гортхаур прервался на мгновение и поманил его к себе. — Не стесняйся, милый, я же вижу, что тебе тоже хочется. Иди сюда. Майа притянул его за руку и, игриво посмотрев в глаза Морготу, широко лизнул его член от основания, заставив эльфа сделать то же самое с другой стороны. Дойдя языком до головки, они слились в пылком поцелуе. Саурон, ухватив Маглора за волосы, заставил его полностью взять член в рот. Эльф закашлялся, но со своей задачей почти справился. Майа поставил певца на колени и, взяв баночку со смазкой, начал его подготавливать, щедро израсходовав почти все, что было. — Я вижу, что тебе понравилось, но у меня есть идея поинтереснее, — сказал он, за волосы отстранив Макалаурэ от члена. Саурон толкнул его к Мелькору. Оказавшись нос к носу с вала, Маглор, испуганно обернулся к майа. Гортхаур быстро поцеловал его в щеку, чтобы успокоить, и вернулся к своему занятию. Он смазал свою плоть и плоть Мелькора, а потом потянул эльфа назад за бедра. Саурон рукой направил оба члена в растянутую дырочку и, взяв эльфа за талию, заставил самостоятельно насадиться. Макалаурэ громко простонал и распластался на груди вала, тяжело дыша. Майа наклонился к Мелькору, чтобы поцеловать его, и они почти одновременно толкнулись в податливое тело, исторгнув еще один звучный стон. — Хотя бы ради этого стоило его оставить, — Мелькор залюбовался острым профилем певца. Длинные волосы цвета воронова крыла льнули к телу — такого же цвета, как у темного вала, но мягкие, словно шелк, и весь эльф оставлял у него впечатление мягкой нежности. Сломленный их напором, он выглядел особенно трогательно, а сейчас, открыв свой красивый рот и громко вскрикивая от желания — тем более. Мелькору непреодолимо хотелось растерзать его и выпить горячей крови, вымазав в ней лицо, и он иногда накидывался на него, кусая, но не переходил грани. Эльф стонал, но не пытался вырваться, приняв оба члена в себя. Он тяжело дышал, кожа его была влажной от пота. — Мой милый эльфенок, — Мелькор куснул его еще раз, порадовавшись вскрику, но терзать не стал. Двигаться вдвоем было сложно, но когда они оба с двойной силой проезжались по чувствительному узелку внутри, Маглор издавал мелодичный стон и не торопился освободиться от их рук. Мелькор не забывал и об майа, чаще склоняясь к нему и целуя красными от крови губами. — Ты прав... Он так боится меня. Ничего, под твоим присмотром он выучит новые песни кроме этих криков. Я уже отказался от мысли посадить его на цепь, но отдаю под твои присмотр. Он провел ладонью в паху у нолдо, гладя его собственный опавший член, и эльф, жалобно хныкнув, потерся об нее. Он изнывал от желания, и удовольствие, смешанное с разрывающей болью, заставляло его терять всякий разум. Мелькор с долгим рыком кончил первым, вслед за ним майа. Все трое слились в оргазме. Маглор кончил раньше и упал им на руки. Мелькору он казался легким, как котенок. Он поцеловал Саурона еще раз. — Теперь моя очередь присматривать за нашим питомцем, — и он понес его в купальни вновь.